Куриный бульон для души. 101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах

озеро, такое холодное, что впору было купаться в нем в гидрокостюме. Я
проплыла 750 метров, проехала 20 километров на велосипеде и пробежала
5 километров. После соревнования я приняла душ, но не смыла
трехзначное число, написанное на моей левой руке. Я разглядываю эти
цифры – неоспоримое доказательством того, что я недавно закончила свое
первое состязание по троеборью. Я чувствую себя сильной и в отличной
форме. Я раздвинула свои горизонты возможного.
Раздается телефонный звонок. Моя золовка звонит поздравить меня со
спортивным достижением. Я ставлю швабру в кладовку, и с телефонной
трубкой выхожу на веранду.
Греет яркое июньское солнце. Трубку я держу около левого уха, а
правой рукой облокачиваюсь на деревянные перила. Мой трехлетний сын
Александр играет в песок. Он сидит на бортике песочницы, чтобы не
слишком испачкаться. Эбби с размаху садится в самодельную песочницу,
сколоченную из синих досок, и проводит пальцами по песку. Мой муж
возится в саду рядом с Александром, который неожиданно может
выбежать на дорогу быстрее ветра, быстрее, чем все спортсмены, которые
финишировали в троеборье раньше меня.
Я говорю золовке, что и сама была удивлена, когда прошла всю трассу
и не вышла из соревнования.
– Скажи, зачем ты это делаешь? Зачем тебе так напрягаться? –
спрашивает она. Она меня не осуждает, просто интересуется, почему я
трачу столько сил. Мы с ней одного возраста. Она сама в хорошей
спортивной форме, она бегает, но без фанатизма.
– Я бегу, чтобы выжить, – отвечаю я.
Как еще я могу объяснить, зачем устроила себе это приключение?
Вырабатывающиеся во время физического напряжения эндорфины дарят
мне радость. Кроме того, мне нравится ощущать, что я чего-то добилась.
Мне нужны достижения и напоминания о них, вроде медали участника.
Материнство – это совсем другая гонка. Это дело, которое поглощает
все твое время, все твои силы, и нет ему конца и края. Мне оно принесло
еще и кучу проблем, связанных со здоровьем детей. Мое собственное
материнское троеборье началось, когда у Эбби в возрасте одиннадцати
месяцев нашли рак. Потом у Александра была опасная для жизни аллергия,
и вот сейчас, в самое ближайшее время, врачи, вероятно, объявят его
аутистом. Золовка переживает, хватит ли у меня сил заниматься детьми,
если я так много энергии вкладываю в спорт. Выдержит ли мой организм,
уже не такой молодой, как раньше? Иногда я и сама думаю об этом.
Сложно объяснить, почему мне так нравится напрягаться и добиваться

спортивных результатов. От занятий спортом устаешь и иногда болит все
тело, но в целом это очень позитивный опыт. В спорте нужны совершенно
другие усилия и концентрация, чем те, которые потребовались мне, чтобы
выдержать целый год сложного и болезненного лечения Эбби. У нее была
редкая форма лейкемии. Напрягаться в спорте – совсем не то, что прожить
полгода в больничной палате без окон. Спорт – это не вынашивать ребенка,
находясь в больнице и заботясь о другом ребенке, в то время как твой муж
зарабатывает на жизнь. Спорт – это не кормить грудью новорожденного,
держа его на одной руке, чтобы свободной рукой успеть подставить
коробку, в которую дочь вырвет после химиотерапии.
Бег, плавание и езда на велосипеде – все это приносит мне радость.
Спорт помогает мне укрепить тело и дух после того тяжелейшего года,
когда Эбби чуть не умерла. Во время тренировок я перестаю думать, что
она, возможно, выйдет из ремиссии и снова заболеет. Есть и еще одна
причина, по которой я занимаюсь спортом. Я не говорю о ней даже своему
мужу. Это тихий внутренний шепот, который подсказывает, что мне
понадобятся все мои силы, если дочь снова придется спасать.
Когда у Эбби нашли рак, я была очень наивной. Я предполагала, что во
время ее болезни смогу иногда тренироваться. Я не подозревала, что мои
беговые кеды так и пролежат в чулане в ее больничной палате, что
постоянная забота о здоровье дочери и вынашивание ребенка отнимут у
меня все силы. Что у меня не останется ни капли энергии даже на
короткую пробежку.
Я знаю, что такое детский рак, хотя лучше бы этого не знать. В этом
опыте нет ничего интересного. Я знаю, что от химиотерапии детские губы
исчезают, превращаясь в две желтые полоски. Знаю, что надо менять
детский подгузник в резиновых перчатках, потому что ее какашки
слишком токсичны и к ним нельзя прикасаться голыми руками. Я знаю, что
многие дети переживают рак, но навсегда остаются инвалидами в
физическом или психологическом смысле. Я знаю, что, вне зависимости от
статистики, половина детей, попавших в раковый корпус, умирает. Я знаю,
что моя единственная надежда на выживание – это мое здоровое тело,
которое поможет мне перенести любые невзгоды.
Два раза в неделю я плаваю: вечером во вторник, когда муж может
присмотреть за детьми, и рано утром в воскресение, когда я возвращаюсь
домой до того, как они встали. Пробежки я пытаюсь «воткнуть» между
посещениями с сыном врачей, сеансами лечения по программе раннего
вмешательства и временем, когда дочь находится в детском саду. В
подвале нашего дома мой велосипед стоит на специальной станине. Я могу

крутить педали, не выезжая из дома, пока дети спят. В бассейне я всего
лишь анонимная женщина в синем купальнике. Просто женщина, которая
тренируется для собственного удовольствия.
Во время лечения Эбби другая мамочка, лежавшая в больнице со своим
ребенком, сказала мне, что я буду носить воспоминания об этом времени с
такой же гордостью, как золотую медаль. Она сказала: «Если ты смогла это
сделать, ты можешь все». Вот я и тренируюсь, чтобы это было так, а не
иначе.
Сю ЛеБретон

жүктеу/скачать 1,75 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: