9.6. Сущность геополитики Китая На протяжении столетий геополитика Китая носила двойственный характер. Это обусловлено тем,
что, с одной стороны, «Срединное царство» принадлежало к Rimland, береговой зоне Тихого
океана, а с другой — Китай никогда не был талассократическим государством, так как всегда
ориентировался на континентальные архетипы. Само историческое название Китая — «Срединная
империя» — говорит о его теллурокритических, устремлениях.
С начала XIX в. Поднебесная постепенно превращается в полуколонию Запада (в большей части
Великобритании). Поэтому с начала XIX в. вплоть до 3 октября 1949 г. (победа народа под
руководством коммунистов над Гоминданом) геополитика Китая была в своей основе
атлантистская. Китай выступал в качестве евразийской береговой базы Запада. После победы над
Гоминданом и провозглашения Китайской народной Республики (3 октября 1949 г.) в течение 10 лет
Китай шел в русле просоветской, по сути евразийской политики. Затем КНР исповедовала
идеологию «автаркии» — опоры на собственные силы. После смерти Мао Цзе-дуна, в середине 70-х
годов КНР вновь стала входить в русло атлантистской геополитики. Это было обусловлено
прагматической философией Дэн Сяо-пина (отца китайских реформ) и его сторонников. Больше
дивидендов получал Китай от контактов с Западом, нежели с СССР, а теперь — с Россией. Во-
первых, на Западе — деньги, кредиты, технологии, необходимые для индустриального развития
КНР. Во-вторых, пекинское руководство смотрело в XXI в.: население Китая к середине будущего
тысячелетия перевалит за 1,5 млрд. человек. Значит, для Поднебесной нужны новые территории. А
они есть только на Севере и Дальнем Востоке. Следовательно, дружба с СССР, а сейчас с Россией
связывает свободу геополитических действий Китая в Монголии, Забайкалье, в Казахстане и на
Дальнем Востоке. Отсюда можно сделать вполне обоснованный вывод, что южный сосед опасен для
России: во-первых, как геополитическая база атлантизма, во-вторых, как «глобальный человейник»
— огромный инкубатор по производству людских ресурсов, страна самой высокой в мире
демографической плотности.
Еще в начале 60-х годов, когда обострились советско-китайские отношения, бывший Председатель
ЦК КПК Мао Цзе-дун заявил, что четыре тысячи лет тому назад, когда в Китае уже была
письменность, варвары, населяющие территорию нынешней России, еще ходили в звериных шкурах.
В этом заявлении, как в зеркале, отражается великоханский шовинизм китайцев, обусловленный
замкнутой расово-культурной спецификой. Это высокомерие китайцы демонстрируют везде, во всех
уголках земного шара, где бы они ни поселились. И те страшные погромы китайских кварталов, что
произошли весной 1998 г. в Индонезии, — месть не только за нещадную эксплуатацию
индонезийцев со стороны хуацяо (этнических китайцев), но и за их снобистское поведение.
Эти и другие факты позволяют с определенной долей осторожности сделать вывод, что Китай
является потенциальным геополитическим противником России на Юге и Дальнем Востоке. Наши
ученые, специалисты по Китаю, геополитики предлагают разные варианты решения этой проблемы.
Например, А. Дугин считает, что
геополитическая задача России в отношении самого восточного сектора своего «внутреннего» южного пояса заключается в том, чтобы максимально расширить зону своего влияния к югу, создав как можно более широкую пограничную зону 12 . Применительно к Китаю, по его мнению, речь идет о силовом позиционном геополитическом
давлении, о провокации территориальной дезинтеграции, дроблении, политико-административном
переделе государства.
А. Дугин полагает, что необходимо установить более тесные отношения с Синьцзянем (Северо-
Западный Китай) — древнейшей страной, имеющей долгую историю политической автономии. Эти
земли населены уйгурами — тюркским этносом, исповедующим ислам. Китайцы контролируют эту
провинцию, часто применяя военную силу, подавляют все попытки населения региона отстоять
религиозную и этническую автономию. Он пишет:
Южнее Синьцзяня простирается Кунь Лунь и Тибет... отдельная страна с особым населением, специфической религией, древнейшими политическими и этническими традициями. Власть Пекина здесь... основана на прямом насилии, как и в Синьцзяне 13 . «Россия, — считает А. Дугин, — геополитически прямо заинтересована в активной поддержке
сепаратизма... и начале антикитайской национально-освободительной борьбы во всей этой области».
В будущем эти территории должны вписаться в евразийскую континентальную федерацию, так как
их с атлантизмом не связывает ни география, ни история. Кроме того,
без Синьцзяна и Тибета потенциальный геополитический прорыв Китая в Казахстан и Западную Сибирь становится невозможным 1 .