Доклады казахской академии образования Ежеквартальный журнал издается с 2008 года

 
134 
for example: My father is not at home –is a sentence in the literary style. Dad is out –expresses 
the  same  idea,  but  in  the  colloquial  style,  because  the  word  ‘dad’  and  ‘to  be  out’  are 
colloquialisms. At parting we use different words: farewell – poetic, humorous; ta-ta – familiar, 
colloquial; so long – colloquial; good bye – neutral. 
The historic approach to the English vocabulary employs the diachronic (Greek: “dia” – 
through and “chronos” – time.) or historical method of the study of the English vocabulary. The 
descriptive  approach    to  the  English  vocabulary  employs  the  synchronic  (Greek:  “syn”- 
together,  with;  chronos-  time)  or  descriptive  method  of  study  [1,  p.  5].  The  diachronic  and 
synchronic  methods  are  used  separately  or  simultaneously  when  necessary.  The 
interdependence  of  these  two  methods  is  understood  from  the  following  example:  the  noun 
“beggar” is understood in Modern English as derived from the verb “to beg” by means of the 
suffix –ar ( a variant of –er), analogically to the words: teacher, worker, writer, speaker, etc. Yet 
the diachronic method reveals to us that the word was not formed in English, but was borrowed 
from  old  French  where  it  had  the  form  ‘’beghard”. After  being  assimilated  in  English  it  was 
compared  with  English  words  of  the  same  structure  and  the  root  ‘’beg”  was  singled  out  and 
used as a verb. In other words, in our example it was the verb that was formed from a noun but 
not  the  other  way  round.  Other  examples  may  well  serve  as  an  illustration  of  the  distinction 
between  the  two  approaches  and  of  their  interconnection.  Synchronically  such  words  as 
“childhood”, “friendship”, “freedom”, are classified as derived words. Diachronically they are 
described  as  compounds.  Diachronically  the  words  “street”,  “wall”,  “country”,  “fellow”  are 
borrowed  words,  synchronically  they  are  regarded  as  being  English  differing  in  no  way  from 
such native words as “foot”, “stone”, “child”, etc. 
Only  diachrony  helps  us  to  understand  many  peculiarities  that  we  find  in  the  English 
vocabulary  when  studying  it  closely.  For  example,  it  explains  why  synonyms  exist  in  the 
language and it reveals original relations between the  words  which  we do not usually connect 
(e.g.: channel and canal,   dish and disk, sky and shy). It explains why such words as machine 
and  garage,  hotel  and  cafe  have  the  stress  on  the  second  syllable  but  not  on  the  first  syllable, 
why some words contain the strange sounds not typical of the English language. 
The  present  state  of  the  English  vocabulary  system  cannot  be  understood  properly 
without  the  knowledge  of  the  previous  development  of  the  word-stock.  So,  we  must  strike  a 
reasonable balance between the two approaches. 
Lexicology is the part of Linguistics dealing with the vocabulary of a language. So, the 
words  are  the  object  of  lexicological  study.  Professor A.I.  Smirnitsky  spoke  of  the  difficulties 
that  one  may  be  confronted  with  studying  a  vocabulary.  The  major  difficulty  lies  in  the 
heterogeneity  of  the  vocabulary.  Each  word  presents  a  certain  interest  as  it  is  and  there  are 
thousands and thousands of words in a vocabulary of any language. But words do not exist in 
isolation,  chaotically. They  are  related. That’s  why  a  vocabulary  may  be  studied  as  a  system. 
Linguistic relationships between words are classified into syntagmatic and paradigmatic. 
Syntagmatic (horizontal) relationships are based on the linear character of speech, i.e. on 
the context. The context helps to define which of the possible 
 meanings of a word is used: blue eyes, blue rose, blue laws, to feel blue. In some cases 
the  microcontext  (a  sentence  or  a  syntagm)  is  not  sufficient  and  a  broader  context  or 
macrocontext is necessary. For example, in the book by Ch. Dickens “The Posthumous Papers 
of  the  Pickwick  club”  we  come  across  the  phrase:  “There  were  Blue  shops  and  Buff  shops, 
Blue inns and Buff inns”. To understand it we must know that the Blues and the Buffs were the 
two rival leading parties of the town. 
Paradigmatic relationship is an exclusive type of relation (vertical). This type of relation 
establishes morphologically equivalent classes of words. It is based on “paradigm”. Paradigm is 
the system of grammatical forms characteristic of a word. Each part of speech is characterized 

 
135 
by a paradigm of its own. For  example, nouns are declined (boy, boy’s), verbs are conjugated 
(stand,  stands),  qualitative  adjectives  have  degrees  of  comparison  (clever,  cleverer,  the 
cleverest). 
These  two  types  of  relation  cannot  be  separated;  one  type  of  relation  presupposes  the 
existence of the other. 
Thus,  the  word  is  the  basic  unit  of  Lexicology.  The  definition  of  the  word  is  the  most 
complicated in linguistics. Being the central element of any linguistic system 
the  word  is  the  focus  of  Phonology,  Syntax,  and  Lexicology  and  also  of  some  other 
sciences  that  have  to  deal  with  language  and  speech  (philosophy,  psychology,  etc.).  Different 
definitions of the word are dependent upon the aim the scholar has in view. Thus, the Russian 
physiologist I.P. Pavlov examined the word in connection with his studies of the second signal 
system  and  defined  it  as  a  universal  signal  that  can  substitute  any  other  signal  from  the 
environment  in  evoking  a  response  in  a  human  organism.  Machine  translation  also  deals  with 
words and defines a word as a sequence of graphemes which can occur between spaces. 
As  for  linguists,  the  word  has  been  defined  phonologically,  morphologically, 
syntactically,  semantically  and  by  combining  various  approaches.  Semantically  the  word  is 
defined  as  a  meaningful  unit.  Syntactically  the  word  is  defined  as  a  minimum  sentence,  a 
minimum  free form. The classical combined definition of a  word is the association of a given 
meaning with a given group of sounds in a given grammatical employment. 
The  Russian  linguist  I.V.  Arnold  takes  these  formula  together  with  the  statement  that 
“the  word  is  the  smallest  significant  unit  of  a  given  language  capable  of  functioning  alone 
(except articles and conjunctions)” [2, p.27]. 
According  to  the  group  of  the  authors  of  “A  Course  in  Modern  English  Lexicology” 
Ginsburg R.S., Khidekel S.S. and others the word is the principle and basic unit of the language 
system,  the  largest  on  the  morphological  and  the  smallest  on  the  syntactic  plane  of  linguistic 
analyses.  According  to  them,  the  word  is  a  two-facet  unit  possessing  both  -  sound  form  and 
meaning; neither can exist without the other [3]. 
In conclusion it should be stated that the word is a dialectical unity of form and content, 
being one of the fundamental units of language and it is very important to study the vocabulary 
of the language in its development taking into account different approaches. 
 
 
 
Reference sources 
1 Амандыкова Г., Кабышева Л. Лексикология английского языка. – Астана: Фолиант, 2008.- 
256 с. 
2 Арнольд И.В. The English Word. –М: Высшая школа, 2006. – 295 с. 
3 Гинзбург Р.З., Хидекель С.С., Князева Г.Ю., Санкин А.А. Лексикология английского языка. 
– М.: Высшая школа, 1986. – 265 с.   
 
Түйін 
Мақалада ағылшын тілінің сөздік құрамын зерттеудің әр түрлі тәсілдері қарастырылған. 
 
Резюме 
В данной статье рассматриваются различные подходы к исследованию словарного состава 
английского языка 
 
 

 
136 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
УДК 821.161.1 
 
ОТРАЖЕНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ 
В РОМАНЕ «ВЕЧЕР У КЛЭР» Г. ГАЗДАНОВА 
 
С.Н. МАШКОВА 
 доктор Phd, кандидат филологических наук, 
доцент кафедры филологии, 
Костанайский филиал Челябинского государственного университета 
 
Аннотация 
Статья посвящена исследованию экзистенциальной философии в романе «Вечер у 
Клэр» Г. Газданова. На основании анализа текста автор выявляет отличительные черты и 
доминирующие экзистенциальные мотивы произведения. 
Ключевые  слова:  эстетика,  мотив,  экзистенциализм,  литературный  процесс, 
концепция, личность, индивидуализм, литературное направление. 
 
Бесспорно, что художник не может оставаться в стороне от происходящих вокруг 
него 
социальных, 
политических, 
культурных, 
философских 
переоценок 
и 
преобразований.  Творчество  не  вакуум,  а  призма,  через  которую  в  той  или  иной  форме 
отражаются,  пройдя  через  сознание  писателя,  реалии  жизни.  Как  правило,  чем 
значительнее  писатель,  тем  противоречивее  его  творчество,  тем  большую  сферу 
современного  бытия  оно  отражает.  Проза  Г.  Газданова  –  яркий  пример  взаимодействия 
реалистической и модернистской эстетики. Каждая философская система  тем или иным 
образом решает проблему человека. Особенность экзистенциализма состоит в том, что он 
создает  антропоцентрическую  концепцию  бытия,  ядром  которой  становится 
индивидуальное  человеческое  существование.  Безусловной  и  абсолютной  истиной  для 
всех без исключения мыслителей этого направления – как религиозных, так и далёких от 

 
137 
религии  –  является  уникальность  человеческого,  индивидуального,  личного.  Подобно 
этому,  в  центре  внимания  творчества  Г.  Газданова  –  вопросы  человеческого  бытия, 
смысла  жизни,  индивидуальной  судьбы,  решения  и  выбора,  свободы  и  личной 
ответственности человека перед собой и другими, существования индивида в обществе, 
веры и неверия, отношения человека к своему предназначению, к смерти и т.п. 
В  последнее  время  возрос  интерес  к  творчеству  Гайто  Газданова  со  стороны 
читателей и критиков. Творчество Г. Газданова исследовали в своих работах С. Семенова 
[1], Ю.В. Матвеева [2], Л.В. Матанцева [3], С.А. Кибальник [4], А.Ю. Закуренко [5]  и др. 
Любое  литературное  произведение  –  это  текст,  который  может  изучаться  в 
когнитивных,  семантических  других  аспектах.  Рассматривая  текст  романа  «Вечер  у 
Клэр»  в  семантическом  аспекте,  можно  выделить  несколько  концептов,  являющихся 
базовыми и в теории экзистенциализма. Если проанализировать текст, то можно выделить 
базовый  концепт  романа  –  «существование»  (28  словоупотреблений  на  154-х  страницах 
текста). Также в ряду концептов можно выделить: «ощущение», «чувство», «сознание». 
Роман  «Вечер  у  Клэр»  не  имеет  чётко  выраженного,  законченного  сюжета, 
внешняя событийность  в нём не  играет особой роли: важнее не  события как таковые, а 
рефлексия  по  их  поводу  главного  героя,  который  является  alter  ego  самого  писателя. 
Роман  построен  по  принципу  дневника,  однако  хронологический  порядок  в  нём  не 
соблюдён:  Г.  Газданов  позволяет  себе  эксперименты  со  временем,  как,  впрочем,  и  с 
пространством,  свободно  перемещая  временные  пласты,  допуская  масштабные 
искажения. Произведение начинается с долгожданной встречи героя Николая Соседова и 
Клэр  в  Париже,  с  которой  он  познакомился  на  родине,  заканчивается  отплытием  его  во 
Францию после  поражения  Белой армии, в надежде  на  ту, уже  произошедшую в начале 
романа,  встречу,  а  само  содержание  романа  –  воспоминания  о  прошедшем:  детство, 
учеба,  война.  Учитывая  факты  биографии  писателя,  приходим  к  выводу,  что  это  – 
автобиографическая проза. Эпохальные исторические события – революция, гражданская 
война,  раскол  в  русском  обществе  –  несут  на  себе  печать  индивидуального  опыта 
бывшего  гимназиста  и  солдата  добровольческой  армии,  ныне  –  эмигранта  и  писателя 
Николая  Соседова,  двойника  самого  автора.  Повествование  от  первого  лица, 
свойственное  «экзистенциальной  прозе»,  сосредоточено  целиком  на  эмоциональной 
сфере  бытия  героя:  его  воспоминаниях,  ощущениях,  чувствах.  Точкой  отсчета  для  Г. 
Газданова является не столько то, что происходит, сколько то, как это воспринимает, как 
реагирует на происходящее герой; задача автора – уловить и зафиксировать в адекватной 
форме малейшее душевное движение, поскольку наибольшей объективностью обладают 
именно  субъективные  переживания  личности.  Так,  экзистенциалисты  исходят  из 
положения, что смысл бытия вообще сконцентрирован в существовании отдельно взятого 
человека, с его сиюминутными настроениями и импульсами; существование конкретного 
индивида вправе служить моделью существования человечества. 
«Изначальное  философское  склонение  таланта  Г.  Газданова  чувствуется 
постоянно:  в  его  взгляде  психолога  и  почти  моралиста,  схватывающего  на  небольшом 
пространстве  текста  –  в  портрете,  диалоге,  сценке  –  тот  или  иной  психологический, 
экзистенциальный тип человека, его отношение к миру», – отмечает критик С. Семенова 
[1]. 
Герой Г. Газданова в высшей степени саморефлектирующая личность. Находясь в 
комнате  с  Клэр,  встречи  с  которой  он  так  долго  ждал,  Николай  начинает  распутывать 
клубок воспоминаний о событиях детства, юности, своих ощущений, чувств, мыслей, что 
по странной необъяснимой логике привело его в данную точку пространства. 
Поэтому  все  повествование  романа  –  это  воспоминание.  Николай  Соседов,  alter 
ego автора, дан типичным экзистенциальным героем. Он живет как будто двумя жизнями 

 
138 
– внешней и внутренней – совершенно не зависящими друг от другом. И это внутреннее 
экзистенциальное существование оказывается более богатым, интересным и важным, чем 
внешнее. Оно поглощает даже реакцию на окружающие события. Николай уходит в этот 
мир,  как  волной  уносимый  корабль,  мир  своей  «действительной»  жизни,  о  которой  он 
говорит:  «Мое  глухое  внутреннее  существование  оставалось  для  меня  исполненным 
несравненно большей значимости» [6]. 
Все эти блуждания в дебрях сознания, плавание по его водам (мотив океана, воды, 
реки – один из ведущих в эстетической системе Г. Газданова), путаница внешней реакции 
и внутреннего воображения, борьба и слияние этих двух миров представляют нам героя с 
явным экзистенциальным мироощущением, «чувствованием» только себя, своего «я». 
Все  это  наделяет  Н.  Соседова  чувством  осознания  какого-то  высшего 
предназначения,  обладания  какой-то  тайной,  отделяющей  его  от  других.  Этот  мотив 
является отражением еще одного аспекта экзистенциальной философии: обособленность 
человека  от  мира,  стремление  защитить  свою  индивидуальность.  Так,  в  романе  Г. 
Газданова «Вечер у Клэр» мы видим отражение кардинальной мысли экзистенциализма о 
трагическом бессилии человека и чудовищно страшном характере мира. Мир – это то, что 
находится  за  пределами  моего  «я»,  это  вещи  и  другие  люди.  Объект  изучения  как  в 
«философии  существования»,  так  и  в  творчестве  писателя  –  человек,  изначально 
изолированный от общества, взятый сам по себе, вне общественных связей – живущий в 
обществе,  но  сознательно  отделяющий  себя  от  него.  Г.  Газданов  с  этих  философских 
позиций игнорирует какую бы то ни было роль общества. 
Помимо  Николая  Соседова  в  романе  существует  еще  один  герой  –  сам  автор. 
Именно  он  с  высоты  прожитых  лет,  через  призму  более  глубокого  и  сложного 
внутреннего мира анализирует все происходящее со своим «двойником» в молодости. И 
уже автор позже осознает, что эта отчужденность, обособленность, вылившаяся в только 
теоретическое  понимание  слов  «друг»  и  «товарищ»,  была  ошибкой.  Он  делает 
трагический вывод, что постижение ценности дружбы происходило только тогда, «когда 
появлялся  призрак  смерти  или  старости,  когда  многое,  что  было  приобретено  вместе, 
теперь  вместе  потеряно»  [6].  Эти  рассуждения  автора  «отсылают»  нас  к 
экзистенциальному  понятию  человеческого  существования  как  индивидуальности,  при 
всей своей независимости стремящегося обрести полное выражение в взаимоотношении 
с другими. 
Эти  размышления  о  ценности  дружбы  внезапно  посещают  Николая  Соседова 
после  того,  как  он  узнал  о  смерти  своего  товарища.  Именно  в  эту  минуту  он 
почувствовал, что потерял друга, кем раньше он его никогда не считал. Здесь проявляется 
еще  один  основополагающий  экзистенциальный  мотив  –  мотив  смерти.  Минорное 
звучание  газдановской  прозы  соответствует  по  духу  трагическому  мировосприятию 
экзистенциалистов,  для которых ведущим было понятие  «бытия-для-смерти». В лексике 
героя-повествователя Г. Газданова слово «смерть» является едва ли не главным. В романе 
«Вечер у Клэр» о смерти много думают и говорят: каждый персонаж проверяется своим 
отношением к смерти. Всё, так или иначе, затрагивает эту тему: и прочитанная в детской 
книжке  история  мальчика-сироты,  после  пожара  в  школе  оставшегося  на  улице  и 
обречённого  на  смерть  от  холода,  и  рассказ  о  чиновнике,  случайно  застрелившемся  на 
охоте,  и  промелькнувшее  смутно  воспоминание  о  бывшем  приятеле,  кадете  Дикове, 
умершем от тифа, об отце, ушедшем из жизни, когда Николаю было 8 лет 
Несколько  тонких  деталей,  брошенных  вроде  ненароком,  приоткрывают  эту 
травматическую фиксацию героя на смерти еще с детства. Во время каникул он ездил на 
Кавказ,  к  родне  покойного  отца,  где  упорно  занимался,  забавлялся  тем,  что  стрелял  из 
охотничьего  ружья  воробьев  и  кошек,  заливал  водой  норки  сусликов  и  особенно  любил 

 
139 
подсовывать в муравейник гусениц, мух, жуков, черного тарантула и долго наблюдал за 
тщетной  борьбой  жертв  с  неизбежно  поглощавшими  их  муравьями.  Маленький 
садистский  спектакль,  в  котором  проигрывается  сценарий  неизбежного  пожирания, 
исчезновения  живого  в  жерле  природы.  Детское  неприятие  смерти  трансформируется 
позднее  в  стойкую  нелюбовь  к  священникам,  проявляется  в  рассудочной  храбрости,  в 
преодолении  животного  страха  смерти,  в  презрении  к  трусам,  теряющим  перед  лицом 
небытия  свой  человеческий  облик.  Смерть  как  слепая,  нерассуждающая  сила, 
уравнивающая  людей  в  их  правах,  одинаково  беспощадная  к  подлецам  и  героям, 
молодым  и  не  очень,  является  ведущим  мотивом  романа  Г.  Газданова.  «Парадоксально, 
но  memento  mori  становится  стимулом  для  того,  чтобы  жить,  и  в  мировоззрении  героя 
романа,  и  в  «философии  существования».  [2].  Здесь  уже  проявляются  не  пессимизм  М. 
Хайдеггера,  а  мотивы  П.  Сартра  –  при  неизбежности  смерти  –  нужно  успеть  что-то 
сделать. 
Есть ещё один момент, в котором векторы экзистенциалистской концепции бытия и 
газдановской теории мира сходятся. Экзистенциалисты воспринимают события новейшей 
европейской  истории как  «мировую катастрофу»,  «закат цивилизации». Герой романа  Г. 
Газданова  видит  сон,  который  постоянно  повторяется:  «Мне  представилось  огромное 
пространство  земли,  ровное,  как  пустыня,  и  видимое  до  конца.  Далёкий  край  этого 
пространства  внезапно  отделяется  глубокой  трещиной  и  бесшумно  падает  в  пропасть, 
увлекая  за  собой  всё,  что  на  нём  находилось.  Наступает  тишина.  Потом  беззвучно 
откалывается второй слой, за ним третий; и вот мне уже остаётся лишь несколько шагов 
до края; и, наконец, мои ноги уходят в пылающий песок; в медленном песчаном облаке я 
тяжело  лечу  туда,  вниз,  куда  уже  упали  все  остальные.  Там  близко,  над  головой,  горит 
жёлтый  свет,  и  солнце,  как  громадный  фонарь,  освещает  черную  воду  неподвижного 
озера  и  оранжевую  мёртвую  землю»  [6].  В  этой  картине  всеобщей  катастрофы  – 
Апокалипсиса – отражаются эсхатологические мотивы произведений экзистенциалистов, 
пришедших  к  выводу:  существование  и  отдельной  личности,  и  человечества  в  целом 
неустойчиво,  проблематично  и  направлено  к  концу.  В  свете  данного  убеждения  самым 
глубоким  и  необходимым  знанием  для  человека  становится  осознание  собственной 
смертности и несовершенства. Смерть ставит предел любым человеческим начинаниям, 
она  имеет  абсолютный  и  универсальный  характер.  Г.  Газданов  сближается  с 
экзистенциальной  философией  в  отношении  к  смерти,  в  понимании  того,  что  человек 
должен воспринять смерть как данность, не зависящую от его воли, и, следовательно, не 
должен  убегать  от  сознания  своей  смертности  и  высоко  ценить  то,  что  напоминает  о 
суетности реального существования. 
Противоречивое  экзистенциальное  понимание  смерти  (у  М.  Хайдеггера  как  цель 
человеческой жизни, у П. Сартра – как конец всех возможностей, стимул совершить что-
то  при  жизни,  у  А.  Камю  –  как  отрицание  всякого  смысла)  оказывает  влияние  на 
размышления Г. Газданова о смысле жизни, ее целесообразности на страницах романа. 
Движимый 
своей 
установкой, 
герой 
не 
поражен 
равнодушием 
и 
бессмысленностью жизни: «Всякий отъезд был для меня началом нового существования. 
Нового  существования  –  и,  следовательно,  необходимым  опять  жить  ощупью  и  искать 
среди  новых  людей  и  вещей,  окружавших  меня,  такую  более  или  менее  близкую  мне 
среду,  где  я  мог  бы  обрести  прежнее  мое  спокойствие,  нужное  для  того,  чтобы  дать 
простор  тем  внутренним  колебаниям  и  потрясениям,  которые  одни  сильно  меня 
занимали» [6]. И снова вся жизнь героя проходит и отражается только через призму его 
экзистенциальных  установок.  В  этой  фразе,  на  наш  взгляд,  заключена  основная  мысль 
как романа «Вечер у Клэр», так и отличительная особенность газдановского героя. Жизнь 
понимается  именно  как  вечное  путешествие,  череда  отъездов,  новых  существований, 

 
140 
бесконечное странствие по Вселенной собственного бытия. 
Со всеми рассмотренными аспектами: обособленность человека от внешнего мира, 
неизменное  «дыхание  смерти»,  рождающее  чувство  бессмысленности  жизни, 
абсурдности происходящего, и восприятие всего окружающего мира только интуитивно-
чувственным,  а  не  умозрительным  путем  –  связана  тема  Гражданской  войны, 
разрабатываемая  также  только  в  рамках  внутреннего  сознания.  «Особый,  если  не 
скандальный  для  эмигрантской  литературы  тон  отношения  к  этому  событию,  возникает 
на страницах романа «Вечер у Клэр» [1]. Здесь мы не увидим ни подвигов во имя долга и 
справедливости,  борьбы  за  правду,  ни  самоотверженности  и  высоких  идеалов,  ни 
привычного  нам  стиля  изображения  военных  действий  того  же  Л.Н.  Толстого,  А.С. 
Серафимовича,  А.А.  Фадеева  или  М.  Булгакова.  Николай  демонстрирует  полное 
равнодушие  даже  к  тому,  кто  выигрывает  войну,  а  будь  другими  его  личные 
обстоятельства,  он  мог  вполне  поступить  и  в  Красную  армию.  Для  него  война  – 
очередной  экзистенциальный  опыт  для  познания  и  самопознания:  проверить  себя  в 
крайней,  «пограничной  ситуации»,  посмотреть,  как  в  ней  проявляется  другая 
человеческая сущность. Николай Соседов даже на поле боя продолжает исследовать свое 
«я»,  блуждать  в  его  темных  нишах,  абстрагируясь  от  действительности.  Все  эти  детали 
военной  жизни,  которые  подмечает  Николай  Соседов,  неизменно  пропуская  через  свое 
сознание,  опять  же  утверждает  экзистенциальное  противоречие,  несоответствие  между 
внешним  и  внутренним,  даже  в  масштабах  одного  конкретного  человека.  В  сознании 
героя  все  смешивалось:  трупы  махновцев,  повешенных  на  телеграфских  столбах, 
ударяющихся  о  дерево  с  тупым  легким  звуком,  рельсы,  селения  России,  зима,  война, 
музыка,  какой-то  гигантский  аквариум  с  древними  растениями,  несуществующие 
животные  –  хаотичное  движение  всего  этого  уносило  его  от  того  места,  к  которому 
привело  его  «сложнейшее  сплетение  самых  разнообразных  и  навеки  переставших 
существовать  причин»  [6].  Образ  обреченного  броненосца  «Дым»,  что  носится  по 
фронтам  и  затем  гибнет,  здесь  символ  не  только  последней  конвульсии  южной 
белогвардейской России, но и самой мечущейся жизни героя, прообраз его собственного, 
когда-то окончательного, падения в смертное небытие. 
Еще одной темой романа является тема любви. Последней возможностью Николая 
вернуться  в  прошлое  становится  его  любовь  к  Клэр.  Это  чувство  –  тоже  проявление 
непонятной  тяги  к  неизведанному,  оно  сродни  любви  к  переменам,  стремлению  к 
постоянной  смене  декораций  и  действующих  лиц,  столь  свойственным  герою  Г. 
Газданова.  Николай  понимает,  что  Клэр  притягивает  его  главным  образом  потому,  что 
принадлежит не  только к другому обществу,  но и к другому миру, в  который герою нет 
доступа.  Отчасти  субъективный  интерес  его  к  вполне  ординарной,  кокетливой  и 
насмешливой девушке объясняется тем, что она француженка, иностранка. 
Изначально  любовь  Николая  отрешается  от  того  земного,  материального,  что, 
несомненно,  преобладало  в  Клэр.  В  романе  присутствуют  две  Клэр.  Одна  реальная, 
действительно существующая, с ее самовлюбленностью, эгоизмом, непредсказуемостью, 
самоуверенностью,  пустотой  отношений,  другая  –  созданная  и  живущая  лишь  в 
воображении  героя.  Особенности  индивидуального  восприятия  героя  мешают  ему 
увидеть  в  любимой  реальную  женщину,  а  творческая  фантазия  наделяет  её  чертами,  ей 
вовсе  не  свойственными.  Так,  в  воображении  Николая  она  принимает  облики  многих 
женщин:  леди  Гамильтон,  феи  Раутенделейн  из  пьесы  Г.  Гауптмана  «Потонувший 
колокол». «Я ждал – и обманывался: и в этих постоянных ошибках чёрные чулки Клэр, её 
смех и глаза соединялись в нечеловеческий и странный образ, в котором фантастическое 
смешивалось с настоящим и воспоминания моего детства со смутными предчувствиями 
катастроф...»  [6].  Момент  идеализации  в  отношении  Николая  к  Клэр  действительно 

 
141 
силён,  что  осознаёт  и  сам  герой.  Произвол  воображения  играет  с  ним  злую  шутку.  В 
действительности  поэзия  оборачивается  прозой,  чистое  юношеское  чувство  – 
обыкновенным  адюльтером.  Привязанность  Николая  к  Клэр  держится,  в  основном,  на 
стремлении  удержать  ускользающее.  Любовь  помогает  герою  выжить,  преодолеть  все 
испытания,  но  –  по  иронии  судьбы  –  момент  реализации  любви  для  него  становится 
самым  большим  испытанием.  Поразительно,  но  Николай  не  становится  счастливым, 
воссоединясь с Клэр, напротив, он ощущает дискомфорт, понимая, как глубока пропасть 
между тем, что есть, и тем, к чему он так долго стремился, между реальностью и жизнью 
его внутреннего мира. 
Итак,  как  мы  видим,  тема  любви  в  романе  «Вечер  у  Клэр»  тоже  имеет 
экзистенциальную  основу.  Вечная  неуспокоенность  героя,  ищущего  свое  идеальное 
воплощение, не имеет завершения в бесконечном пространстве его бытия. Все, с чем он 
так или иначе соприкасается попадает на почву его внутреннего сознания, обретает там 
совершенно иные, мифические, иллюзорные, черты, оформляемые реминисценциями из 
прочитанного,  пережитого.  Но  когда  происходит  момент  постижения  определенного 
этапа  своего  существования,  герой  возвращается  в  реальность  (символом  постижения 
тайны в творчества Г. Газданова является синий цвет), то миф, хрупкий мир внутренних 
ощущений рушится. Это так даже во взаимоотношениях мужчины и женщины (Николая 
и Клэр). Все это дает нам возможность говорить об экзистенциальной установке автора, 
выражающейся в невозможности понять другого человека и обрести вечное, незыблемое 
счастье,  так  как  недостижимо  вообще  обретение  истины  в  этом  мире.  Поэтому  поиски 
вечны. В этом постоянном  движении всепоглощающего сознания героя отражается суть 
экзистенциализма. 
Таким  образом,  проанализировав  роман  Г.  Газданова  «Вечер  у  Клэр»,  можно 
выделить  доминирующие  экзистенциальные мотивы, раскрывающиеся в данном романе 
следующим образом: 
- сознание поглощает существование (неспособность героя четко отличать усилия своего 
воображения от подлинных чувств, событий); 
-  раздвоенность  героя  на  внутреннее  и  внешнее,  вторичность  второго  по  отношению  к 
первому; 
- обособленность героя от окружающей действительности; 
- неизменный мотив смерти, рождающий мысль о бессмысленности жизни; 
- нахождение героя в вечном поиске смысла, истины, идеала. 
 
Список литературы 
Семенова  С.  Экзистенциальное  сознание  в  прозе  русского  зарубежья  //  Вопросы 
литературы. – 2002.  – №3. – 120 с. 
Матвеева Ю. В. Экзистенциальное начало в творчестве Г. Газданова //Дарьял. – 1996.  – №2. 
– 135 с. 
Матанцева  Л.В.  Ранняя  проза  Г.  Газданова  в  конспекте  эстетики  и  поэтики 
экзистенциализма // Вестник СамГУ. – 1999 г.  – №1. – С.28. 
Кибальник С.А. Гайто Газданов и экзисциальное сознание в литературе русского зарубежья 
// Русская литература. – 2003 г.  – №4. – С. 66-68. 
Закуренко А.Ю. Три лика смерти в романах Г. Газданова //Русская словесность. – 2002.  – № 
4. – С. 5-15. 
Газданов Г. Вечер у Клэр. – С.-Пб.: Азбука, 2000г.  – 240 с. 
 
Түйін 
Мақала Г. Газдановтың «Вечер у Клэр» романындағы экзициалдық философияны зерттеуге 
арналған.  Мәтінді  талдау  негізінде  автор  аталған  шығарманың  айрықша  белгілері  мен 
басымдылыққа ие экзистенциалдық сарынын анықтайды. 

 
142 
 
Resume 
The  article  is  devoted  to  the  research  of  existential  philosophy  in  the  novel  «Evening  at  Clara» 
written by G. Gazdanov. The author  shows distinguished features and the dominated existential motive  of 
the work according to the results of the text analysis. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

жүктеу/скачать 4,5 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: