Л. А. Сенека. «О скоротечности жизни»
9
разумна; значит, все неразумное, тем более противящееся разуму, – противоестественно и под-
лежит искоренению, ежели мы хотим быть естественны, добродетельны и счастливы. В нашей
душе противоестественны страсти. Согласно определению Зенона, страсть есть «неразумное
и противное природе души движение или порыв»
8
; по Хрисиппу, страсть – ложное суждение
(как у Платона и платоников всякий грех и порок есть результат незнания и заблуждения).
Четыре главные разновидности страстей: удовольствие и вожделение (т. е. то, что мы склонны
ошибочно считать благом), печаль и страх (т. е. то, что мы по невежеству принимаем за зло).
Удовольствие (радость) и печаль (горе, боль) – ложные блага в будущем. Каждый из родов
подразделяется на многие виды и подвиды (так, гнев – разновидность печали, или огорчения).
Мудрец, т. е. человек, достигший совершенства, бесстрастен, т. е., во-первых, полностью под-
чинил разуму свои внутренние движения и, во-вторых, никак не реагирует на внешние раз-
дражения, приятные или неприятные. Напротив, глупец, грешник, порочный человек, а таких
для стоиков подавляющее большинство, полностью утратил контроль над собой и подобен буй-
нопомешанному; он раб и игрушка как собственных противоречивых страстей, так и внеш-
них меняющихся обстоятельств, и потому всегда несчастен. Между несколькими мудрецами, к
числу которых относятся Сократ и Катон Младший, и всем прочим буйнопомешанным чело-
вечеством находятся сами стоики, знающие истину и потому борющиеся со своими страстями.
Сенека сравнивает себя в этом отношении с кормчим, который плывет в бурю на корабле с
пробитым днищем и, зная, что обречен, все же ни на минуту не перестает вычерпывать воду
– и в этом его величие.
Исследование механизма возникновения и развития страстей, которое позволит опреде-
лить стратегию и тактику борьбы с ними, есть, таким образом, насущнейшая задача всякого
стоика. Именно этим и занят Сенека, исследуя гнев как с этической точки зрения, в его отноше-
нии к благу, счастью и добродетели, так и с психологической, наблюдая его движение в челове-
ческой душе. Оппонентом, чьи возражения помогают Сенеке развивать свою мысль, в данном
случае выступают Аристотель и перипатетики. Согласно Аристотелю, страсти вообще в чело-
веческой душе естественны и не могут быть ни хороши, ни дурны, поскольку не сознательны
(proairetikar); осуждения или похвалы заслуживает наше сознательное отношение к ним; а гнев,
в частности, даже хорош, ибо без него человек туп, вял, лишен собственного достоинства и
никудышный воин
9
.
Аргументацию Сенеки можно считать заимствованной, но первоисточники ее до нас не
дошли, и потому три книги «О гневе» считаются одним из самых полных и интересных образ-
цов исследования психологии аффекта в античности. С другой стороны, один из издателей
Сенеки считает, что диалог «О гневе» отличается от всех прочих диалогов необыкновенным
обилием иллюстративного материала и потому представляет интерес главным образом для
истории
10
. Действительно, написан он был в самом начале корсиканской ссылки Сенеки, в 41
или 42 г., когда обида его на Калигулу была еще очень жива, а сам Калигула уже умер, и потому
осторожность уже не заставляла изгнанника скрывать все, что он думает о Гае Цезаре. Быть
может, и вся эта беседа, увещевающая не давать воли гневу и не обижаться на несправедливо
обижающих нас, обращена не столько к брату Новату, сколько к самому себе, обиженному
сумасшедшим Калигулой и несправедливо изгнанному Клавдием на дикий остров на краю
света.
Мы предлагаем читателю новые переводы философских диалогов Сенеки – возможно,
наиболее известных. На протяжении более чем двухсот лет трактаты и письма Сенеки состав-
8
Diog. Laert. 7. 110; SVF 1. 205.
9
См.: Никомахова этика. 1105b19–1106a13, 1108a3–9, 1126b1.
10
Достарыңызбен бөлісу: