Марксшілдік һəм адабият не жазуға

 
 
- 59 -
«Азаматтық  жағынан  қас  не  дос  екенін  біліп  ал  да,  ақындық 
жағынан  адабияттың  алыптарынан  сабақ  ал»  деп  үгіт  беруінің 
мəнісі  осы.  
Осы  үгітті  біз  де  ұғуға  міндеттіміз.  Біз  де  бағыт  сабағын 
төңкерістік  пролетариаттан  алған  соң,  таза  адабият  сабағын 
жиһан  адабиятының  ергежейлерінен  емес,  алыптарынан  алуға 
міндеттіміз.  Көшерін  жел,  қонарын  сай  білетін  қаңбақтардан 
емес, заман толқыны қатты долданып соқса да былқ етпей, елең 
қылмай тұрып келген асқарларын молда қылуға міндеттіміз.  
Жиһан  адабиятының  алыптарынан  адабият  сабағын 
алудың  тағы  бір  себебі – шын  ақынның  тар  тапшылдықтан 
қанша дегенмен жоғары болуы, белгілі бір тап мүшесі болса да, 
шын ақынның тапшылдыққа ғана қамалып қалмай, өз табынан 
мойны  озық  жалпы  таптың,  жалпы  адамзаттың  жанында 
қайғылы  яки  қуанышты  ішекті  шерте  білуі.  Адам  əуелі  адам, 
онан соң бір таптың мүшесі ғой. Осы сөздерден адабиятымызда 
тап  мəселесі  келіп  шығады.  Үстіміздегі  төңкеріс  тап  төңкерісі 
болғандықтан,  адамзатты  бақытқа  пролетариат  табы  жеткізеді 
деп  күмəнсіз  сенгендігімізден,  жердің  жүзі  екі  тапқа  бөлінген 
күнде  ғана  төңкеріс  қанатын  кең  жаяды  деп  білгендігімізден, 
сөз жоқ, адабиятымызда тап сарыны болуы əбден мүмкін. Бұл 
сарынның  күші  қанша  болар,  мұны  тұрмыс  жуырда-ақ 
көрсетпек. (
1
) 
 
Жолдастарымыздың  кейбіреуінде  «Қазақтың  осы  күнгі 
күңгірт тап сезімі  өспек емес, ұзамай өшпек», – деген пікір бар. 
Дəлелдері: – «Тап  сезімін  тереңдеткендей  бай,  кедей 
шаруаларының  негізінде  айырма  жоқ,  Айырма  болса,  сипат 
жағынан  емес,  сан  жағынан  еді.  Осы  шалажансар  айырма  осы 
күні-ақ  құрып  қалды  деуге  болады.  Бай,  кедей  шаруасы  аз 
жылдың ішінде-ақ сан жағынан да қарайлас болып қалды деуге 
болады.  Шаруада  да  айырманың  енді  қайта  тууына  жол  жоқ. 
Осы себептерден қазақта тап сезімі тереңдей алмай, өсе алмай 
осы  күнгі  күңгірт  күйінше  өшіп  кетуі  мүмкін.  Бұлай  болса, 
адабиятымызға  тап  сарыны  терең  түспеуге  мүмкі.  Дəлелдері – 
                                                 
(1)  Н.  Чумак, «К  эстетике  марксизма».  Сб. «К  диалектике  марксизма».   Чита, 
1921 г. стр. 26-28.  
 

 
 
- 60 -
осылар.  Тағы  да  ескертерлік – бұл  бəріміздің  емес,  кейбір 
жолдастардың ғана пікірі. 
Бірақ,  адабият  басынан  бақайына  шейін  тап  туралы  ғана 
болсын  деп  ұғу–марксшілдікке  де,  адабиятқа  да  қиянат. 
Марксшіл  бір  адабият  сыншысы  Н.  Чумак  айтады: 
«Жұмыскердің жайынан басқа нəрсені жазба деп ақынды қамап 
қоюды  марксшілдік  білмейді  һəм  білгісі  келмейді». (
1
) 
Төңкеріске қосшы аталған адабиятшылардың біреуі Лев Лунц: 
«адабият  əсері  үстіндегі  заманды  суреттеуі  де  мүмкін, 
суреттемеуі де мүмкін, одан жақсы – жамандығы табылмайды» 
(
2
),–  дейді.  Троцкий  жазады: «... жаңа  адабиятта  (социализм 
адабиятында)  трагедия  болмақ,  əрине,  құдайсыз  болмақ.  Жаңа 
искусство  құдайсыз  искусство  болмақ  қой!  Жаңа  адабиятта 
комедия болмақ: жаңа адамға да күлкі керек!  Жаңа адабиятта 
роман өспек. Жаңа адабиятта терең сыршылдық болмақ. Жаңа 
адам  бұрынғы  адамнан  күшті  сүймек  қой!  Жаңа  адабияттың 
ақыны  өмір,  өлім  туралы  жырламақ.  Жаңа  адам  бұлар  туралы 
ойламақ  қой» (
3
)  дейді.  Қысқасы,  адабият  домбырасында  бір 
ғана  ішек  [перне]  емес, көп  ішек  [перне]  бар,  һəм  болуға  тиіс. 
Көп  ішектің  бəрі  басылуға  тиіс.  Бірақ,  барлық  ішекті  рет-
ретімен  басқанда  бір  ғана  күй  шығатын  болсын.  Яғни  түрлі 
нəрсені  суреттейтін  əдебиет  негізгі  бағытқа  қайшы  болмасын. 
Негізгі  бағытымыз – төңкеріс  арқылы  ортақшылдық.  Адабият 
негізінде  осы  бағытты  темір  қазық  қылумен  бірге,  өзінің  ішкі 
заңы бар адабият екенін ұғып, дұрыс жүре білсін.  
 
Əсіресе,  біздің  жас  адабиятымыз  жан-жаққа,  алға,  артқа, 
көп  қарауға  міндетті.  Мұның  бір  себебі  мынау:  Еуропа 
адабиятының артында асқар байлығы бар. Еуропа өмірінің өрі, 
қыры, күнгей де, теріскей де беттері адабиятына түскен. Еуропа 
адамының  терең  сезімдері,  асқарлаған  қиялдары  адабият 
алыптарының  сұлу  суреттерінде  болып,  жалпы  адамзаттың 
алдына тасталған. Қара да, хан да, бай да, кедей де, данышпан 
                                                 
(1) Н. Чумак, «К эстетике марксизма». Сб. «К диалектике марксизма». Чита, 1921 г. стр. 
26-28. 
(2) Лев  Лунц.  «Сератоновы братья». Сб. «От символизма до октября».  1924 г.  Изд. 
«Новая Москва».  
(3) Лев Троцкий. «Литература и революция». 
 

 
 
- 61 -
да,  надан  да,  ер  де,  əйел  де,  тəңірге  махаббатшылы  да,  елге 
махаббатшылы  да,  əйелге  махаббатшылы  да,  ұлтшылы  да, 
ортақшылы да, бүгіншілі де, ертеңшілі де, меншілі де, сеншілі 
де – бəрі де жақсы да, жаман да жағынан суреттелген. Қалайда, 
Еуропа пролетариатының атадан қалған мұра, қазынасы сансыз 
таңдауына  да,  талдауына  да  жетеді,  келесі  байлығына  қоры 
мол. Ал, біздің адабиятымыздың  Еуропа жолына түскеніне 15,  
20 жылдан артық емес. Жаңа  адабияттың  тартылса, «ағзубиі» 
ғана  тартылды,  биссимилласы  əлі  басталған  жоқ.  Өміріміздің 
күнді  һəм  күңгірт  дəуірлері  болғанды,  һəм  бар  [ақиқат]. 
Қазақтың  өзінің  жаратылысқа,  өмірге,  тұрмысқа  көзқарасы, 
өзінше философиясы, терең сезімі болған, һəм бар. Осылардың 
бірі  туралы  əлі  айтарлық  қалам  тартылған  жоқ.  Өзінше  елді 
қоғамдаған  хан,  қоғамды  қорғаған  батыр,  өзінше  қоғамның 
қорғаны  болған  би,  хан  заманында  құл,  төре  заманындағы 
төлеңгіт, бай заманындағы кедей, жауынгер ерге жолдас болған 
əйел,  өткен  һəм  ертеңгі  күніміз,  ертегідей  күніміз,  кешегі 
капитализм  кеулеп  кірген  дəуірдегі  азғындық,  мұң-зар,  бүгінгі 
кедейлік,  бүліншілік,  сонымен  бірге  жаңа  өмірге  бет  алу...,  
қысқасы,  қазақтың  ертеңгі  күні,  ертегідей  күні,  өткен  күні, 
кешегісі,  бүгінгісі – бізде  айтарлықтай  суретке  түспеген. 
Осылар  түспей,  қазақ  адабияты  терең  адабият    болмақ  емес. 
Осылар түспей, адабият –  өз адабиятымыз бола алмақ емес.            
 
Сондықтан,  жас  адабиятымыздың  осы  күнгі  мойнындағы 
жауапты міндет – қай жаққа болса да бір езу болмау. Бұл –  бір 
бағытты  болмау  деген  сөз  емес.  Бағыттың  аты–  бағыт,  бір 
езудің аты – бір езу.  
Саясатшыл  азаматтың  алдында  бүгінгі  мəселе,  бүгінгі 
тұрмыс мəселесі тұратын болса, ақынның алдында өткен, бүгін, 
келешек – үшеуі  де  тұруға  тиісті.  Осы  үшеуі  арасына  көпір 
салуға  міндетті.  Қазақ  ақыны  мен  пролетариат  ақынының 
арасында бірталай айырма бар. Пролетариат ақыны– төңкерісті 
өзі  жасаған,  өзі  қиратып,  өзі  құрып  жатқан  төңкерісті  өзінің 
тарихы  тудырған,  Еуропа  тарихының  машина  дəуірі  тудырған 
ойы,  сезімі    завод,  фабрикке  байланған  таптың  ақыны.  Қазақ 
ақыны  тарихы  бөлек,  тұрмысы  бөлек,  рухы  бөлек,  төңкеріске 
жолдан  қосылған  жабайы  тұрмыс–  елдің  ақыны.  Сондықтан, 
екеуінің  ақындығының  мінезі  бір  болуы  мүмкін  емес,  бірақ 

 
 
- 62 -
негізі  бір  болуы  тиісті,  һəм  бір  болмақ.  Бұл–  бір  ортақ  негіз, 
бұл–  ортақ  бағыт,  зор  төңкерістің  үдеуі,  төңкеріс  арқылы  жер 
жүзіне бақытты тұрмыс ортақшылдық орнауы. Домбырада бірі 
қоңыр, бірі ащы үн беретін екі ішек бар. Екі ішек екі түрлі үн 
шығарып тұрса да, бір-ақ  күй тартылмақ.  
                                                  
Оқушы! 
 
«Алқа –  осы» 
 
 
Жасқа  жөн  сілтейтін,  адасқанды  жолға  салатын,  қисыққа 
тез  болатын, «Алқа» – осы.  Жөн  іздеген  жас  болсаң,  жол 
іздеген жолаушы болсаң, тез іздеген  есті тентек болсаң, мынау 
«Алқа» –  сенікі.     
                                 
«Алқаға»  кір. 
 
 
Өзіңнің  сұмырай  мақсатыңа  шындықты  құрбан  қылып, 
шалып,  қайқайып  жүре  беретін  соғылған  болмасаң,  балапан 
əдебиетіміздің  шын  əдебиет  болып  ержетуін  шын  тілейтін 
болсаң, мынау «Алқаға»  кір, «Алқа» – сенікі. 
«Алқаға»  кір.  
 
 
Шын  адабиятшыл,  шын  ақын  болсаң , мынау  «Алқа» – 
сенікі.  
 
«Алқаға»  кір.   Алқа,  уа,  Алқа –  құшағыңа  қойнымыз 
ашық.   
 
 
ҚР ҰҚК-нің Алматы қаласы бойынша  
департаментінің мұрағаты. 
 6 
– 
қ., 011494 – іс.  Т – 7.  219 – 236 пп. 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
 
- 63 -
Құжаттар 
 
№ 1 
 
Протокол допроса Джумабаева Магжана 
 
«14» июля 1929 года 
 
 
Родился я в 1883 году в бывш. Полудинской волости ныне 
Петропавловского округа. Происхожу из семьи скотовода-бая. 
 
До 1909 года находился в ауле на иждивении своего отца, 
учился у мулл. В 1910 году учился в Петропавловском медресе; 
в 11-12 году  учился  в  Уфе;  одновременно  готовился  по 
русскому языку для поступления в учительскую семинарию. 
 
С 1914 по 1917 г.г.  учился  в  Омске  в  учительской 
семинарии. В 1917 г. по окончании учебы работал в Областном 
казахском комитете в качестве члена в гор. Омске. В 1918 году 
поступил в учительский институт в г. Омске. 
 
В 1918 г., т.е. во время Колчаковщины заведывал двухго-
дичными педагогическими курсами в Петропавловском уезде. 
 
В 1920 году  назначен  редактором  казакской  газеты 
«Бостандық  туы»  в  Петропавловске,  где  был  до 23 года.  В 23 
году в Ташкенте, в то время Наркомпросом Ходжановым я был 
устроен  преподавателем  Казинпроса  и  одновременно  членом 
казакской научной комиссии. В 1924 году в Москве поступил в 
литературно-художественный  институт,  для  чего  имел 
отношение  от  казакской  научной  комиссии,  рекомендацию  от 
Тюрякулова  Назыра  и  от  профессора  Поливанова,  который 
написал записку на имя проф. Фриче. Первый год имел стипен-
дию от Туркестана, но впоследствии как состоящии на службе 
в Центриздате стипендии был лишен. В Центриздате я работал 
в 
качестве 
литературного 
сотрудника, 
устроен 
был 
Тюрякуловым. 
 
В 1926 г.  я  вернулся  в  Петропавловск,  ходатайствовал 
перед  Казнаркомпросом  о  предоставлении  мне  работы. 
Наркомпрос  предложил  мне  работу  в  лесном  техникуме  в 
Боровом, где я не остался, вернулся в Петропавловск, где было 
предоставлено  место  преподавателя  в  Совпартшколе,  там  я 
преподавал русский язык казахам и казахский язык – русским. 

 
 
- 64 -
 
В Алаш Орде я не работал, но в конце 1917 г. на первом 
Всеказакском  народном  съезде  в  Оренбурге,  при  организации 
правительства  Алаш-Орды,  я  в  числе 5-ти  человек;  Омарова, 
Шонанова и др. Был выбран в Коллегию Просвещения. Алаш-
Орду,  как  политическую  партию,  я  не  представлял  себе. 
Существовало лишь Правительства Алаш-Орды. 
 
По 
своему 
убеждению 
я 
был 
националистом 
приблизительно с 11 года до приезда в Москву, т.е. до 24 года. 
После  переезда  в  Москву,  мои  убеждения  начали  меняться. 
Лично  я  думаю,  что  я  теперь  подошел  ближе  к  коммунис-
тическому мировозрению, но подтвердить это ничем не могу.  
 
Мое  националистическое  убеждение  выражалось  в  моем 
националистическом  творчестве,  т.е.  в  стихах  и  статьях, 
которые  опубликовались  в  печати  и  имели  широкое 
распространение.  Наиболее  выпуклое  националистическое 
стихотворение  можно  считать  поэму  «Батыр-Баян».  Вообще 
моя  националистическая  работа  выражалась  в  литературном 
тврочестве.  
 
Будучи  в  Москве  я  начал  знакомиться  с  трудами 
Плеханова,  Луначарского  и  др.,  более  угубленно  заниматься  
предметами,  после  чего  я  написал  критическую  программную 
статью  о  направлении  литературы  под  названием  «Алка»,  с 
которой ознокомил Сарсембина Жакена, Амангали Сегизбаева. 
С  этими  двумя  товарищами  была  разобрана  статья,  внесены 
дополнения и изменения, потом мы ее переписали и разослали 
по  почте:  в  Семипалатинск  Ауезову  Мухтару,  в  Ташкент 
группе  Аймаутова  Юсупбека,  Байтасова  и  др.  Кому  еще 
посылали  эту  программу,  точно  не  помню.  Помню,  что  мы  ее 
посылали для просмотра и одобрения нашей установки. 
 
От  Ауезова  я  получил  письмо,  которым  он  не  одобрил  и 
считал эту поатформу очень левой. 
 
Программу  Алка  составлял  я  лично – Джумабаев.  Зимой 
1924 года и неоднократно обсуждал, совместно с Сарсембиным 
и Сегизбаевым, вносил изменения и поправки. 
 
 В  конце 24 или  в  начале 25 года  в  Москве  происходил 
краеведческий  съезд.  В  качестве  представителя  от  Казахстана 
туда  приезжал  Байтурсынов  Ахмет,  там  же  жил  Букейханов 
Алихан.  Эту  программу  мы  согласовали  с  Байтурсыновым  и 

 
 
- 65 -
Букейхановым  Алиханом,  которые  в  общем  и  целом  не 
одобрили, усмотрев в ней марксистскую установку. Теперь я от 
многих пунктов этой программы  отказываюсь, потому что они 
политически 
не 
выдержаны, 
больше 
не 
имеют 
националистического содержания. 
 
В отношении художественной критики я был не согласен с 
Букейхановым  и  Байтурсыновым,  пришел  к  убеждению,  что  с 
ними  мне  не  сговориться,  по  этому  решил  выступить  со 
стихотворением  «Съезд 90». Под  съездом 90 я  поразумевал 
съезд 90 % бедняков  и 10 % баев.  С  этим  стихотворением  я 
выступил  в  печати  в  целях  популяризации  плотформы  Алка. 
Это  стихотворение  я  адресовал  Джулдыбаеву  Молдагали,  как 
бывшему председателю Акцентра Наркомпроса. Вместе с тем с 
этим  стихотворением  я  ему  заглавием  «Толгау»,  которая  в 
печати не было опубликована. Здесь в стихах без дат я изложил 
свой жизненной путь, какие к меня были ошибки и колебания. 
Почему  это  стихотворение  не  было  помещена  в  печати,  я  не 
знаю, неоднократно писал об этом Джулдыбаеву, но ответа от 
него не получал. 
 
Отзывы  о  своей  программе  Алка  я  получил  от  Ауезова, 
Байтурсынова  и  Букейханова,  предпринимал  меры  к 
опубликовании в печати. 
 
Кружка  Алка  организовано  не  было.  Когда  я  встречал  с 
Букейхановым  у  нас  обыкновенно  шел  разговор  только  о 
литературе. 
 
Букейханова советским работникам я считать не могу, так 
как  он  определенный  националист,  когда  бы  мы  с  ним  не 
выступали  в  споры  по  казахским  вопросам,  он  всегда  был 
узкого  националистического  мировозрения.  Со  мной,  как  с 
литератором а не политиком они близко не общались.... 
 
/подпись/ Джумабаев 
Допросил ...... /подпись/ ....... 
 
Архив ДКНБ РК по городу Алматы.  
 
Ф. 6.  Д. 011494.  Т. 3. лл. 159. 
 

 
 
- 66 -
№ 2 
Из показании обвиняемого Жумабаева Магжана  
 
                                                             от 6 января 1938 г. 
 
.....Организация литературного кружка «Алка» (Ожерелье)  
была    задумана    мною, 1925 г.  в  Москве.  Программа    «Алка»  
также  была  составлена  мною  ближайшем    участии  студентов 
ГИЖ-а    Жакена  Сарсембина  и  Амангалия  Сегизбаева  и    с 
некоторыми    коррективами    приехавшего  в  ГИЖ,  кажется,  в 
следующем  году  Ильяса  Джансугурова.  Программа  «Алка»  
первоначально  была    прочитана  мною  Букейханову  и 
Байтурсунову  во  время  краеведческого  съезда  Республики. 
Байтурсунов  делегатом  приехал  кажется  из  Кзыл-Орды.  Мне 
мандат был прислан из Ташкента от Х. Досмухамедова. 
Таким  образом,  составленная  мною  при  участии 
Сарсембина,  Сегизбаева  и  Джансугурова  и  одобренная 
Букейхановым  и  Байтурсуновым  программа  «Алка»  от  руки 
была размножена и разослано по почте по следующим адресам: 
Кзыл-Орда – Дулатову и  Е.  Омарову,  Ташкент – Аймаутову  и 
А.  Байтурсунову,  Петрапавловск – Д.  Тлеулина  и 
Семипалатинск  Ауезову.  От  всех  этих  лиц  я  получил 
одобрительный  отзыв  и  обещание  вести  работу  в  области 
литературу в духе программы-платформы «Алка». А программа 
«Алка» в основном состояла следующим.  
Направлять 
и 
развивать 
литературу 
по 
националитическому  руслу,  но  подприкрытием  марксисткого 
мировоззрения,  вернее  под  прикрытием  марксистких  фраз.  В 
программе  я  пытался  обоснавать  это  положение,  т.е. 
необходимость 
националитического 
этапа 
в 
истории 
литературы  каждого  народа  и  при  том,  необходимость  этапа 
исторического  романтизма  т.е.  восхволение  феодально-
рыцарского прошлого своего народа. Это положение я пытался 
обосновать 
цитатами 
из 
некоторых 
марксистов-
литературоведов, как Плеханов, Луначарский, Воронский и др. 
Это  положение-программа  «Алка»  хотя  была  составлена  моей 
рукой,  но  она  по  существу  вытекало  из  установки,  из  всей 
работы  всех  казахских  работников-националистов  т.е. 

 
 
- 67 -
формально  внешне  признать  Советскую  власть,  прикрываться 
марксисткими  фразами,  но  по  существу  проводить  свою 
националистическую  работу, тогда главным образом в области 
идеологии,  держа  курс  на  падения  Советской  власти  в 
непродолжительном  времени  с  одной  стороны  вследствие 
перерождения  самой  Советской  системы,  а  с  другой  стороны 
следствие 
неминуемой 
интервенции 
капиталистических 
держав. 
«Алка»  пыталась выполнить часть этой общей установки 
в  области  литературы.  При  том,  как  я  указал  своем  первом 
показании,  первоначальной  ячейкой  организации  в  лице 
Букейханова 
мне 
и 
было 
поручено 
ведение 
националистических работ в области печати, что я осуществлял 
и что к 1925 году вылилось в организацию «Алка». 
Из  казахских  литераторов,  державшихся  платформы 
«Алка»  наиболее  активным  работали  Аймауытов,  Байтасов, 
Ауезов,  Кеменгеров  и  Джансугуров.  Аймауытов  и  Байтасов 
напечатали  ряд  острых  статьей  в  Ташкентской  печати  и 
устраивали там ряд литературных диспутов. Тоже самое, в той 
или  иной  мере,  делали  и  остальные.  Меня  самого  писавшего 
строго  в  духе  своей  «Алкы»  продолжали  печатать  Ташкент-
Оренбург,  Кзыл-Орда,  где  печатью  руководили  Ходжанов  и 
Смагул  Садвакасов.  Упорно  работал  в  этом  направлении 
Джансугуров,  в  чем  я  убидился  после  приезда  в  Алма-Ата  в 
1937  году,  тогда  прочитал  написанных  в  духе  положения 
«Алкы»,  в  духе  исторического  романтизма-восхволение 
феодального былого казахского народа. 
 
Архив ДКНБ РК по городу Алматы. 
Ф. 6. Д. 09797.  лл. 54-55.        
 

 
 
- 68 -
№ 3 
 
Допольнительный допрос  Аймаутова Джусупбека 
                                                     
21.05.29 г.  
 
.....В Ташкент я переехал для работ в конце 1924 года. До 
этого  я  в  Ташкенте  не  бывал  ни  разу.  Переехал  я  туда  по 
приглашению  казахского  инпроса,  в  качестве  преподователя. 
Из  моих  знакомых  в  г.  Ташкенте  был  один  Искаков  Даниял, 
происходящий 
из 
Семипалатинска. 
Других 
казахских 
работников  я  не  знал  совершенно.  Познакомился  я  там  со 
следущими  лицами:  Байтасовым    Абдуллой,  Кеменгеровым, 
Галымжановым, Досмухамедовым Халелом и др.  
Одновременно  с  работой  в  Инпросе,  я  сотрудничал  в 
газете «Ак-Жол». В других газетах и журналах за исключением 
«Жас – казах»  издававшимся в Оренбурге и журнала «Пионер» 
,  издававшемся  там-же, - не  сотрудничал.  В  заграничную 
прессу  я  никогда  своих  корреспонденций  не  посылал. 
Заграничные    издания  и  перепечатовали  мои      статьи  и 
фельетоны    из  газеты  «Ак – Жол»,  где  мне  приходилось 
написать    под  псевдонимом  «Жик», «Манашбай».  Других  
псевдонимов у меня не было. В большинстве  я писал под своей 
фамилией.  Было – ли  у  газеты  «Ак-Жол»  заграничные 
подписчики.  Я  не  знаю,  т.к.  с  этим  вопросом  сталкиваться  не 
приходилось.  Я  заведывал  литературным  отделом  и 
редактировал  целиком  приложение  к    газете  «Ак - Жол»  и  
журнал  «Сауле».  О  том,  что  газета  «Ак-Жол»  явлеется  
националистической,  я  осознал  позднее  в  период  же  своей 
работы в этой газете. Я считал, что это – либеральный орган, в 
котором  можно  писать    более  свободно.  В  условиях 
Туркестана    издания  газеты  с  такими  политическим 
направлением, я  считал  возможным. До периода моей работы 
в  «Ак-Жол»,  когда  там    сотрудничал  Джумабаев,  газета  была 
еще  более  националистической,  в  период  же  моей    работы  я 
считал,  что более  выдержанной.  

 
 
- 69 -
По  вопросу  о  путях  развития  казахской  литературы,  в 
конце 1924 года  я  писал  в  газете  «Ак - Жол»  статью,  под 
названием «Анкета о литературе».   
 
В  этой  анкете  я  ставил  вопросы  о  направлении  
литературы. Давал ли я ответы на эти вопросы я не помню.  
 
Вообще – же моя точка зрения в вопросе и путях развития  
Казахской литературы с точкий зрения Джумабаева расходятся. 
 
 Это я имел  случай высказат  Джумабаеву  по поводу его 
литературной платформы «Алка». Об истории платформы мне 
известно следущее:  
 
В  начале 1925 года  я  ездил  из  г.  Ташкент  в  Оренбург  на 
каникулы. Там я встретился с неким Сарсембиным,  с которым  
познакомил  меня  Алдунгаров,  бывши  в  то  время    редактором  
журнала «Жас - Казак». Сарсембин в то время  был студентом 
одного  из  Московских    ВУЗ-ов    и  приехал  в  Оренбург  на 
каникулы. Он  член партии, родом  из Кустаная.   
 
Встретился  я  с  ним    в  редакции  «Жас - Казак»  и  он  мне 
сообщил, что у него есть  литературная платформа Московских 
студентов  казахов  и    что    он  хочет  ее    показать  мне.  Мы 
договаривались  встретится  в  квартире  Алдунгарова,  решив 
пригласить Сегизбаева и еще некоторых молодых сотрудников 
газет и журналов. В условленное время в квартире Алдунгарова 
собрались:  Я,  Алдунгаров,  Сарсембин  и  др.  фамилии  коих  я 
забыл.  Сарсембин  зачитал  платформу    и  сообщил,  что  он   
читал ее другим  литераторам, в частности и Байтурсунову. Что 
эму  ответили  эти  литераторы  я  не  помню.  После  зачтения 
платформы  Сарсембин  спросил разделяем ли мы платыформу 
и  будут-ли  с  нашей  стороны  поправки  или  изменения.  Затем 
добавил,  что  если  это    платформа    будет  приемлема,  то – мы 
должны    будем    создать  литературный  кружок  по  аналогии  с 
кружками    писателей  европейцов.  Несколько    пунктов  
платформы  я  сразу  же  взял  на  заметку,  т.к.  с  ними  быль  не 
согласен.  Тут – же,  со  слов  Сарсембина    я  узнал,  что  
платформу  составил в Москве  Джумабаев вместе  с другими  
молодыми  литераторами,  к  числу  которых  Сарсембин 
причислял и себя. Разговоров о том, что  в других городах тоже 
должны создоваться кружки «Алка» не помню. Были разговоры 
о  том,  что  бы  опубликовать    платформу.  В  какой    плоскости 

 
 
- 70 -
ставился этот вопрос я не помню. Был ли разговор о том, чтобы 
исползовать  для  этой цели Садвакасова  Смагула, - не помню.  
Лично я после этого, по тем  заметкам, которые я сделал о 
платформе  написал письмо Джумабаеву в котором изложил о 
том, что с некоторыми пунктами  платформы я не согласен. 
 
Каковы эти пункты, точно сейчас не помню. Я получил  от 
Джумабаева    ответ,  в  котором  он  утверждал  правильность  тех 
пунктов с которыми  я согласен не был. В результате переписки 
мы ни к какому общему соглашению не пришли.  
 
Когда  я  возвратился  после  каникул  в  город  Ташкент,  то 
там  узнал,  что  платформу  Джумабаева  получили  Байтасов  и 
Кеменгеров.  
Для  разборки  этой  платформы  также  собрались  на 
квартире    у  Кеменгерова:  Я,  Байтасов,  Кеменгеров,  остальных 
не  помню.  Решили    написать  каждый  от  себя  свое  мнение 
Джумабаеву.  Подписывал  ли    я    платформу – не  помню.  
Относительно создания кружка не говорили. Джумабаев писал 
неоднократно,  что  для  обсуждения  организационного  вопроса  
нужно  лицам,  разделящим  платформу    съезжаться,  причем 
возможно  пункты,  куда  нужно  было  съезжаться,  указывал  на 
Ташкент, Оренбург или Москву.  
Я  выступил  со  статьей  «Литературная  анкета»,  но  это 
выступление обсуждением платформы не связано.  
Я  даже  не  знаю  было – ли    это  до  указанного  совещания 
или после его.  
Выступление  мое    со  статьей  было  обусловлено  тем,  что 
литературные  ... поднимались в печати и раньше.  
В  итоге  с  Джумабаевской  платформой .... создания 
литературных кружков ничего не получилось.  
Больше  показать  ничего  не  могу,  показание  мною 
прочитоно;  Записано    с  моих  слов  правильно,  в  чем  и 
подписоваюсь.  
   /подпись/  Аймаутов 

жүктеу/скачать 0,7 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: