Последний вагон

вечером, и Минхо до сих пор голову ломает — он плохо видит или следует за 
непонятными трендами. Хотя парень всегда читает всю дорогу, может, у него и 
правда плохое зрение. Наверное, только испорченное зрение и мешает ему 
увидеть, как Минхо который месяц нагло разглядывает его и не боится быть 
пойманным.
Сам Ли Минхо — личность яркая, его трудно не заметить. Даже издалека его 
всегда можно опознать по привычной крашеной шевелюре, которая на солнце 
синим пламенем горит, а в ночи напоминает беспокойное море. Пусть одежда у 
него и не бросается в глаза, как у Бан Чана, например, любителя ярких футболок 
и брюк с несуразными, даже детскими принтами, но походкой он своей 
отличается — хромает на одну ногу. Минхо любит шутить над своим изъяном, но 
ещё больше он любит ночами возвращаться в тот день, когда согласился 
прыгнуть с крыши гаража «на слабо», и проклинать всех, кто его на это самое 
слабо брал. Парень-то прыгнул и заработал первый в жизни перелом. С кем не 
бывает? Только трещина в кости смогла затянуться, а ходить ровно всё равно не 
получается.
За старушкой и двумя девушками закрываются двери, и Минхо выдыхает. Всё. 
Больше никто не зайдёт и не выйдет. Этого момента он ждал, пусть и не всю 
жизнь, но минут 15 точно. Парень встаёт и, чуть покачиваясь, уверенно 
двигается в сторону последнего пассажира. Тот глаз от книги не отрывает, и 
Минхо, стоя совсем рядом, мнётся, выбирая место. Сесть рядом или напротив?
— Вы что-то хотели?
— Эм… И да, и нет, — у Минхо было время, чтобы подумать, с чего начать 
разговор. Он приготовил очередную шутку, но, когда глаза цвета прожжённого 
кофейного зерна приклеились к нему, все шутки выпорхнули вместе с обычными 
словами. Он тупо растерялся, ведь представлял себе начало разговора немного 
иначе. — Эм… Я подумал… У меня телефон сел, а ехать ещё прилично, и… Я 
подумал, может, поболтаем? Мы же… Эм… Мы уже не первый месяц вместе 
катаемся, и я…
— О, можешь почитать со мной, если хочешь, — парень уже лезет в свой шоппер 
с изображением белок, который Минхо видел, и не раз, и вытаскивает 
небольшую книгу. — Держи.
Минхо опускается рядом, забирает книгу и сдерживает вздох разочарования. 
«Ремарк… Ну конечно…» Он сам по себе книжный червь и удивился бы, если бы 
этот парень вытащил из знакомой ему сумки то, что он не читал, а читал он, 
наверное, всё известное и малоизвестное. Полки мировой литературы были 
первыми, потом Минхо добрался до ряда детективов и триллеров, познакомился 
с фэнтези, но, увы, это чтиво с тривиальным сюжетом и банальными сценами 
эльфийского порно его не зацепило. Он искал, читал, изучал и перечитывал 
любимые произведения. Выделить он мог только Паланика с его неповторимым 
слогом, который заставлял слюнки литься рекой от каждой главы. Болезненная 
романтика Ремарка его не впечатляла, но Минхо учтиво промолчал и открыл 
книгу.
Обложка мягкая, местами потёртая и сбитая в уголках, страницы не хрустят — 
эту книгу читали и перечитывали, наверное, десятки раз. «Одиночество ищет 
спутников и не спрашивает, кто они», тут же вспомнилась цитата из этого 
романа, и Минхо принимается за первую главу. Он читал «Ночь в Лиссабоне» 
3/22

дважды, и ему правда нравилось, пока он не познакомился с другими работами 
писателя и попросту не разочаровался в скудности его фантазии: эмигранты, 
болезни, алкоголь и безответные чувства… Мда, так себе наборчик, но для 
подростков в самый раз. А Минхо уже не подросток, ему в этом году 20, и он уже 
считается взрослым человеком.
— А ты что читаешь? — Минхо видел боковым зрением, что «сосед» уже долго не 
переворачивает страницу и водит указательным пальцем по верхним строчкам 
вновь. Видимо, он так увлечён поисками потерянного глубокого смысла, что не 
может отвлечься и ответить. Минхо это немного расстроило, но не критично.
До конечной станции осталось 2 остановки, и незнакомец хлопает книгой, 
быстро кутает её в хлопковую ткань сумки, поправляет сползшие очки, и за всем 
этим Минхо наблюдает.
— Можешь вернуть книгу, когда дочитаешь, — мягкая улыбка вырисовывается 
на лице и поднимает пухлые, наверняка мягкие щёки вверх. Минхо повторяет 
это улыбку и кивает. Вот и повод нашёлся ещё раз подсесть к нему, например, 
завтра. — Я Хан Джисон, — и теперь Минхо, улыбаясь, отвечает кивком на 
приветственный кивок.
— Ли Минхо.
— Приятно познакомиться, Ли Минхо.
— И мне, Хан Джисон, — парня забавляет такая манера общения, и он теперь 
улыбается очередной порции тупых шуток в голове, которые он не расскажет, 
боится обидеть нового знакомого. Хотя… Он не похож на обидчивого или 
типичного «тихоню» ни капельки — сидит и нагло пялится на его губы, прямо 
глаз оторвать не может, и Минхо смекает, к чему это. Он и сам часто любил 
незнакомцев в неловкое положение ставить на студенческих вечеринках, 
например, подсаживался к парням или девушкам и слишком открыто флиртовал, 
разглядывал и, можно сказать, соблазнял, но вовремя останавливался, 
«покормив» своё эго их вздохами. Этот Хан Джисон сейчас проделывает тот же 
трюк? Или Минхо настолько устал от скучных лекций, что его мозг искажает 
действительность? Умственный труд всегда тяжелее физического, и, кто бы что 
ни говорил, мозг не мышцы — он не поболит и перестанет, а будет измываться 
над остальными органами. Да, наверное, зрение его подводит, вот он и не 
понимает, куда на самом деле смотрит Джисон.
— У тебя тут… — Ли тоже рассматривает губы парня и замечает в уголке едва, 
но всё же заметное, пятно. — Прилипло что-то…
— Ой, — Хан поворачивается к окну и в тусклом отражении пальцем старается 
привести себя в порядок. «Так вот, для чего тут окна». — Я чизкейк ел, а это… 
Это соус шоколадный, ты не подумай…
А Минхо уже подумал и придумал очередную шутку, которая дальше пределов 
его головы не выйдет. Над ней он сейчас глупо хихикает, и Хан Джисон, который 
вообще не «тихоня», тоже начинает громко смеяться.
— Это правда шоколад.
— Я верю тебе, верю, — Минхо открыл было рот, чтобы под весёлое настроение 
4/22

задать очередной глупый вопрос, который на языке вертится, но не успевает.
— Наша станция, — парень поднимается, расправляя собравшиеся на бёдрах 
штаны, и шагает к дверям. Минхо встаёт следом и всё же осмеливается выдать 
первую шутку за вечер. Ну настроение у него такое, что поделать?
— Знаешь, Хан Джисон, я, конечно, не гадалка, но будущее вижу, — Минхо 
останавливается у дверей и ждёт, пока Джисон задаст какой-нибудь вопрос 
или… Или просто посмотрит в его сторону. — Кхм… Так вот… Я вижу, что завтра 
ты будешь без очков.
Приходится сжимать не только поручень, но и потрёпанную книгу, приходится 
пальцы на ногах поджать, потому что Джисон так и не повернул головы, даже из 
банальной вежливости не улыбнулся, и это кусает Минхо. Он делает мысленную 
пометку больше не шутить, всё равно не получается, или Джисону просто на 
него всё равно, и лишь хорошее воспитание молодого человека не послало 
Минхо куда подальше. Поезд останавливается, и оба почти синхронно выходят 
из вагона. Минхо налево, Джисон всегда идёт направо. Оба стоят с некой 
неловкостью в позах и смотрят каждый в свою сторону.
— Ну, пока?
— Пока, Хан Джисон…
✱
Этот пасмурный июньский день можно описать тремя словами: гнев, торг, 
принятие. Утром Минхо яро себя распинал за то, что полночи просидел за 
книгой, которая ему даже не нравится, вместо того, чтобы переводить заданные 
на дом тексты. В университете он торговался с преподавателем и выпрашивал 
ещё день, чтобы всё закончить, а вот зайдя в привычный последний вагон и сев 
на любимое место в уголке, он выдохнул, понял и принял, что этот день и его 
ночная ошибка послужат впредь уроком. Сначала думай о себе, а потом о книгах 
и о том парне, который красотой своей интересовал, а манерами отталкивал.
Да, Минхо думал о Джисоне и ночью, и утром, и весь сегодняшний день. Он 
показался ему странным, но приятным в общении. Лишь одно портило все мысли 
— Хан при всей своей улыбчивости и показной открытости очень замкнутый, 
говорит, только когда сам того желает, и шутки игнорирует. За это Минхо его 
мысленно обматерил, но вот снова они в одном вагоне, и, рассматривая 
сегодняшнего Джисона, хочется его почему-то обнять. Парень выглядит нежным 
зефиром, настоящим сладким безе, от которого зубы непременно сведёт. Минхо 
наушники не достаёт, изучает в тишине, если можно всю суету вокруг обозвать 
тишиной. Нежного мятного цвета худи, белые широкие шорты, носки по 
щиколотку с овечками или барашками, белые кеды, побитые временем и 
дорогами, и всё тот же шоппер с бельчатами. Ах да, сегодня лицо свободно от 
очков, как и предсказывал Минхо.
Джисон сидит, склонив голову к книге, и медленно вчитывается. Минхо 
неосознанно сравнивает себя с парнем. У него скорость чтения запредельная — 
и минуты не проходит, как он «глотает» страницу и переходит к следующей.
Остановка за остановкой, и вот они снова вдвоём в пустом вагоне. Минхо пару 
минут выжидает, может, на этот раз Джисон сам к нему подсядет, но тот и 
5/22

головы не поднимает в его сторону. Обидно. Достав книгу, Ли сам перебирается 
в начало вагона и без вопросов садится рядом.
— Привет, Минхо, — Джисон широко улыбается и опять, представьте себе, опять 
смотрит не в глаза, а прямо на губы. «Ну кто так делает?»
— Привет, Джисон, — что говорить дальше, Минхо снова не придумал, и теперь 
материт себя.
— Как книга?
— Ну, я ещё не закончил… — «и не знаю вообще, зачем я читаю эту бредятину в 

жүктеу/скачать 133,07 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: