Сборник международной конференции «модернизация сознания: характер передачи образа «Әлем»

«САНАДАҒЫ ЖАҢҒЫРУ: «ӘЛЕМ» БЕЙНЕСІНІҢ РУХАНИ МҰРАЛАРДА БЕРІЛУ СИПАТЫ»
АТТЫ ХАЛЫҚАРАЛЫҚ КОНФЕРЕНЦИЯ
126 
слезы не могут прорваться сквозь обледенелые веки (песнь 32-34): «Так, взмерши до таилища 
стыда… Синели души грешных изо льда»[4.с.170] Понятно, что поэт средиземнорской страны 
видит в холоде и льде жестокое проклятие, которым караются тягчайшие грехи. У Фета почти 
нет такого мрачного изображения льда и вообще зимы. Зима у него – праздник света: 
Свет небес высоких, 
И блестящий снег, 
И саней далеких 
Одинокий бег. 
(«Чудная картина…») 
И это объясняется тем, что, чтобы так чудесно воссиять в зиме, природа должна пройти 
агонию осени. В самое холодное время года, когда солнце всего дальше, оно оказывается и 
ближе всего – благодаря снегу, возмещающему отток тепла притоком свечения. Фет, подобно 
своим предкам, видел в зиме время после смерти и до возрождения – время, которого нет в 
человеческой жизни, но которое с безусловной очевидностью обнаруживается в жизни 
природы. 
Учись у них – у дуба, у березы. 
Кругом зима. Жестокая пора!
Напрасные на них застыли слезы, 
И треснула, сжимаяся, кора. 
 
Поэзия для Фета – это «исцеление от муки», от своей личной, индивидуальной трагедии, 
претворение ее в гармоническую радость, в «новые откровения». 
 
Но верь весне. Ее промчится гений, 
Опять теплом и жизнью дыша. 
Для ясных дней, для новых откровений 
Переболит скорбящая душа. 
(«Учись у них – у дуба, у березы…») 
Царство зимы, по Фету, не от мира сего. Поэт приписывает зиме волшебные чары. Она 
воздействует на природу какой-то неземной властью: 
 
Печальная береза 
У моего окна, 
И прихотью мороза 
Разубрана она. 
Как гроздья винограда, 
Ветвей концы висят, - 
И радостен для взгляда 
Весь траурный наряд. 
(«Печальная береза…») 
У Фета зима выступает прежде всего как сон – «вещая дремота» природы, странное мета-
физическое состояние грезы и чистоты. Наиболее зримо эта остановка жизни свершается в лесу, 
который своей застылостью убедительнее всего свидетельствует о силе зимних чар, сумевших 
подчинить себе древесный шум и трепетание. В образе зимнего леса у Фета главенствуют две 
черты – покой и блеск: 
 
Есть ночи зимней блеск и сила, 
Есть непорочная краса, 

МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «МОДЕРНИЗАЦИЯ СОЗНАНИЯ:
ХАРАКТЕР ПЕРЕДАЧИ ОБРАЗА «ӘЛЕМ» В ДУХОВНОМ НАСЛЕДИИ
127 

 
 
Когда под снегом опочила 

 
 
Вся степь, и кровли, и леса, 
*** 
Как будто волею все зрящей 

 
 
На этот миг ты посвящен 

 
 
Глядеть в лицо природы спящей 

 
 
И понимать всемирный сон. 
(«Есть ночи зимней блеск и сила…») 
Зимним чарам у поэта подвержена не только окружающая природа, но и душа человека, в 
которой с наступлением зимних холодов утихают страстные порывы, мечты, стремления: 
Все, что волшебно так манила, 

 
 
Из-за чего весь век жилось, 

 
 
Со днями зимними остыло 

 
 
И непробудно улеглось. 

 
 
Нет ни надежд, ни сил для битвы – 

 
 
Лишь посреди ничтожных смут, 

 
 
Как гордость дум, как храм молитвы, 

 
 
Страданья в прошлом восстают. 
(«Все, что волшебно так манило…») 
Прелесть фетовской зимы в том, что она позволяет находить источник энергии в самом 
себе, жить бодро и трезво в охлажденном, заснеженном мире. Зима в изображении поэта, 
остужая природу, разогревает человека, зовет к пробуждению. Мороз вызывает в теле прилив 
крови, резвость, резкость движений, жажду жить: 
Уже теперь не будет спору: 

 
 
За салазки, да и в гору 

 
 
Весело бежать! 

 
 
Правда, мама? Не откажешь, 

 
 
А сама, наверно, скажешь: 

 
 
Ну, скорей гулять! 
(«Мама! Глянь-ка из окошка…») 
И хлопья белые летят ему в лицо. 

 
 
И полдень настает. Но боже, как люблю я, 

 
 
Как тройкою ямщик кибитку удалую 

 
 
Промчит – и скроется… 
(«Вот утро севера…») 
Фет, любя зиму, сильнее ощущает в ней свое присутствие – живого в царстве сна: 
На пажитях немых люблю в мороз трескучий 

 
 
При свете солнечном я снега блеск колючий, 

 
 
Леса под шапками иль в инее седом 

 
 
Да речку звонкою под темно-синим льдом. 
(«На пажитях немых люблю мороз трескучий…») 
Зима приходит с метелями, бурями, ветрами. Вся эта снежная стихия, бунтующая против 
человека, враждебна ему и должна выражать живость и яркость природы.

«САНАДАҒЫ ЖАҢҒЫРУ: «ӘЛЕМ» БЕЙНЕСІНІҢ РУХАНИ МҰРАЛАРДА БЕРІЛУ СИПАТЫ»
АТТЫ ХАЛЫҚАРАЛЫҚ КОНФЕРЕНЦИЯ
128 
Мы привыкли трактовать приход весны как обновление жизни для нас – новые источники 
сил для дальнейшей жизни. Фет отдает предпочтение из всех времен года весне как порогу, 
«утру года», что природа встречает «сквозь сон». Поэтому весна и стала его любимым временем 
года: именно с ней поэт связывает пробуждение новой жизни: 
Пришла, – и тает все вокруг, 

 
 
Все жаждет жизни отдаваться, 

 
 
И сердце, пленник зимних вьюг, 

 
 
Вдруг разучилося сжиматься. 

 
 
 
 
(«Пришла, – и тает все вокруг…») 
Тема весеннего возрождения воплощаются в образах сказки о мертвой царевне, но лишь в 
виде самых общих символов: здесь и жених и невеста – символы оживающей весенней природы, 
воплощенной в двух началах: несущем и воспринимающем возрождение. Весна у Фета 
эмоциональна, светлым тоном своеобразно передает оттенки душевной жизни, тонким чувством 
обновляющейся природы. 
У Фета лето – не просто одно из пейзажных времен, а фон, на котором развертывается вся 
жизнь лирического героя, и даже атмосфера его внутреннего мира: жар, зной, страсть, и иногда 
и жгучие слезы, раскаленный взгляд. Итак, яркая индивидуальность поэта проявилась в 
изображении летнего пейзажа, передающего все то вечное и бескрайнее, что свойственно этому 
времени года: «летний зной», «жаркая нива», «пьянящий запах», «душистые опахала», «густые 
тени», «прохладные воды». 
Если для изображения весны и лета Фет использует идеальный пейзаж, то, описывая осень, 
он прибегает к элементам унылого пейзажа, который занимает как бы промежуточное место 
между идеальным (светлым, мирным) и бурным пейзажем. В нем нет ясного дневного света, 
зеленых ковров, пестрящих цветами, напротив, все погружено в сумрак, туман застилает небо. 
Таким образом, изображенная Фетом осень заключает в себе мотивы грусти, уныния, старости, 
смерти. Осенние пейзажи поэта свидетельствуют о его глубоких раздумьях над тайнами жизни 
и смерти, которые в течение многих веков мучительно пыталось разгадать человечество. 
А. Фет – поэт редкой эмоциональности, заражающей силы чувственности, при этом чувства 
светлого, жизнеутверждающего. Основное настроение его поэзии – настроение душевного 
подъема. Фет изображает внешний мир в том виде, какой ему придало настроение поэта. При 
всей правдивости и конкретности описания природы, оно прежде всего служит средством 
выражения лирического чувства, чаще всего это чувства любовного томления, радости, счастья. 
Таким образом, значимость пейзажных мотивов в поэзии Абая и Фета проявляется не 
только в положительной эмоциональной их окраске, но и в отражении поэтом различных 
состояний бытия человека и природы.

жүктеу/скачать 2,86 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: