Социальная имитация как феномен современной культуры
жүктеу/скачать 18,97 Kb.
|
диссертация
- Бұл бет үшін навигация:
- Социальная имитация: предпосылки и генезис
- Социальная имитация как подсистема культуры
- Культура как пространство социальной имитации
Социальная имитация как феномен современной культурыГлава 1. Социальная имитация: феноменология проблемы 14 1.1. Социальная имитация: предпосылки и генезис 14 1.2. Социальная имитация как подсистема культуры 37 ГЛАВА 2. Социальная имитация в современной культуре 72 2.1. Культура как пространство социальной имитации 72 2.2. Социальная имитация: современное состояние и перспективы преодоления 95 Актуальность темы исследования. Современное общество представляет собой пространство развртывания множества разномасштабных процессов, порой имеющих взаимоисключающую направленность. Анализ процессуальных характеристик общественной жизни свидетельствует о том, что подавляющее большинство исследуемых специалистами частносоциальных процессов характеризуется общим для них признаком имитационности. Этот признак присущ и обществу в целом. Социальная имитация в наши дни стала вполне обыденным феноменом. Данный феномен проник практически во все значимые сферы жизни человека и общества и укрепился в них (В.П. Бабинцев, Ю.Г. Волков, Е.В. Красавина, Ж.Т. Тощенко). Примерами таких сфер являются, в частности, политика и экономика, государственное и муниципальное управление, наука и философия, образование и религия, производство и техническое регулирование, повседневное существование людей, их социальная идентичность и непосредственное социально-ролевое взаимодействие. Политическая жизнь современной России превратилась в имитацию (М.Н. Леонтьев, З.Г. Оскотский). Признаки имитационности присущи отечественной демократии (Ж.Т. Тощенко), что во многом объясняется отсутствием гражданского контроля (Ю.И. Исакова). Экономическая жизнь характеризуется преобладанием имитаций над инновациями (М.Ю. Алексеев). При этом имитация оказывается коррупциогенным фактором общественного развития (Ж.Т. Тощенко). В сфере государственного и муниципального управления вс происходящее тем или иным образом связано с имитацией (В.П. Бабинцев). Чиновниками имитируется конституционный строй (С.А. Денисов), процветает замкнутость органов управления на решении собственных задач (М.В. Зимин и В.А. Виняр). Науке и философии часто свойственны незаинтересованность исследователей в развитии своей сферы знания и их недобросовестность (С.Л. Ивашевский, В.В. Миронов). Процветает компиляция академического текста и изображение свободы мысли (В.Н. Порус). В российской системе образования феномен имитации широко представлен, в частности, в процессах его реформирования (Е.Н. Ивахненко, С.Г. Кара-Мурза). Отечественная система высшего образования во многом стала имитационной (Б.С. Шалютин), равно как и процесс адаптации молоджи к условиям обучения (В.А. Сологуб). В сфере религиозной жизни имеет место имитация, тесно сопряжнная с религиозным невежеством (Г.Н. Митрофанов) и попытками осуществить религиозную гальванизацию (К.М. Товбин). Феномен имитации, ставший в наши дни вполне обычным для отечественного производства и технического регулирования, привл к снижению безопасности в техносфере (А.И. Гражданкин и А.С. Печркин). В свом повседневном существовании люди часто имитируют социальные роли, участвуя в межчеловеческом взаимодействии как непосредственно (З.Т. Голенкова), так и опосредованно, с помощью сети Интернет (Е.А. Сайкин). Проявления имитации обнаруживаются и применительно к процессам гендерной стратификации (С.А. Ильиных). На недостаточную разработанность эвристически ценного понятийно- терминологического аппарата, применимого в исследованиях социальной имитации, осуществляемых с философских позиций, обращают внимание, в частности, В.П. Бабинцев и Т.А. Шалюгина. Однако заявление о полном отсутствии интереса современных исследователей к различным сторонам социальной имитации было бы ошибочным. Более того, теоретический поиск, в ходе которого происходит формирование и уточнение представлений о процессе имитации и его социально значимых результатах, в последнее время осуществляется с возрастающей интенсивностью. Итоги изысканий доводятся до специалистов в традиционных формах; проблемы имитации становятся предметом дискуссии философов и ученых, позиции которых обобщаются, в частности, в монографиях и диссертациях. В 2013 г. в г. Краснодаре проведена Всероссийская научно-просветительская конференция на тему «Имитация как принцип интолерантного поведения»; е материалы опубликованы (ответственный редактор сборника – В.В. Шалин). Стоит констатировать наличие публикаций, включающих в себя материал, эвристически ценный применительно к осмыслению основного содержания понятия «имитация». Работа ряда исследователей, заключающаяся, в частности, в детализации содержательного наполнения интересующего нас понятия, проводится в культурологическом, социологическом и политологическом контекстах. И, что наиболее важно для обоснования актуальности темы нашего исследования, в некоторых источниках нашли отражение продуктивные попытки интерпретации содержания рассматриваемого понятия в соответствии со спецификой социально-философского миропонимания. Анализ теоретического материала, отражающего различные аспекты представлений о социальной имитации, свидетельствует о неравномерном распределении внимания исследователей к отдельным сторонам е сущности и существования. В частности, степень проясннности многих вопросов о социальной имитации как феномене современной социокультурной действительности явно недостаточна. Стоит подчеркнуть также то, что результаты разработки избранной темы могут принести пользу обществу, оказав ему помощь в осознании имитации как мнимой формы социальной символизации, выступающей важным фактором изменений социокультурной действительности. Таким образом, тема нашего исследования должна быть признана актуальной, е социально-философская разработка – целесообразной. Социальная имитация: предпосылки и генезисНаличие самовоспроизводящейся системы межчеловеческих взаимодействий является непременным условием существования и развития общества, совершенствования присущих ему отношений. Заметим, что в плане развития общественных отношений человечество прошло весьма длительный путь. Между отношениями, присущими, с одной стороны, первобытному обществу и, с другой стороны, тому обществу, которое имеет место в наши дни, существует колоссальная разница. В частности, современные общественные отношения обеспечивают объективную целостность человечества за счёт включения большинства его представителей в сложную систему взаимно опосредованных социальных действий. По сути дела, вся история человечества может рассматриваться как становление этой системы. Современное общество, являющееся глобализирующимся, погрузилось, говоря словами В.В. Шалина, «в «виртуальную действительность», которая размывает реалии между словом и делом, заявлением и действием. Все менее тонкая грань разделяет онтологическое и виртуализированное, как граница между явью и сном». Соответственно существующая система общественных отношений не может не быть проникнутой чем-то изначально неистинным, поддельным, имитирующим что-либо. Интересные мысли о насыщенности различных сторон жизни немалого числа обществ многообразными имитациями находим в работе Ж.Т. Тощенко «Новые лики деятельности: имитация» [168]. Феномен имитации этот автор считает проявлением пороков, болезней и помех, присущих всем общественным процессам без исключения. Имитация, по его утверждению, оказывается возможной тогда, когда общественное развитие протекает в отсутствии долгосрочных целей, чётко сформулированных и научно обоснованных. Успешность развития общества требует, в свою очередь, чтобы реальность политики соответствовала потребностям времени. Немаловажно и то, что имитация процветает в обществах, где нет подлинных лидеров, берущих на себя историческую ответственность за всё происходящее за страной в текущий момент и за её будущее. Не возражая против содержания мыслей Тощенко (которые, на наш взгляд, касаются преимущественно современных обществ), заметим, что обнаружение имитации в обществе вовсе не является однозначным свидетельством его «пороков, болезней и помех». Порой имитационность является самым обычным появлением органического, сугубо позитивного протекания процессов в нормально функционирующем и развивающемся обществе. Так, в наши дни в сфере образования широко используются имитационные игры, выступающие методом обучения определённой деятельности. К числу главенствующих особенностей данного метода являются моделирование деятельности в условиях, близких к реальности [129]. Имитация занимает весьма важное место и в музыкальном искусстве, выступая как полифонический приём, широко используемый в процессе многоголосного пения. Данный приём был характерен для творчества И.С. Баха. Встречается он и в современной музыке. Наряду с этим в наши дни имитация в музыкальной сфере представляет собой практически универсальный приём псевдотворческой деятельности. Согласно Т.А. Шалюгиной, псевдотворчество порождает только подделки, суррогаты [190]. Причём произведение, созданное, как пишет С.В. Ковалёва, «по конкретному эталону, имитирует в основном его форму, какие-то внешние признаки, свойства, связи и практически не учитывает эмоционально-смысловое наполнение, имманентное содержание объекта» [95, с. 227]. В рамках сложившейся системы общественных отношений имитация выступает одним из механизмов передачи культурных традиций от одного поколения к другому. Многие детские игры, в ходе которых происходит социализация ребёнка, представляют собой имитацию самых различных действий, совершаемых людьми в реально-жизненных ситуациях. Игра может явиться имитацией конфликта. Пережив конфликт в игровой форме, человек оказывается подготовленным к действиям в случае его реального развёртывания. Согласно А.Я. Пучкову, сама культура представляет собой имитацию, в ходе которой воспроизводство имеющегося ранее обеспечивает появление нового [141]. Подобные мысли высказывает и Е.А. Батюта. Она пишет о том, что «Начав с простого подражания, основанного на естественном подобии вещей и явлений, человек постоянно создает новый искусственный мир, который является результатом этого имитационного процесса. В культуре человек конструирует себе зеркало и видит в нем собственное отражение, подражая самому себе всю свою историю, снимая таким образом противоречие природного и искусственного. На протяжении развития человечества этот имитационный аспект усиливается и начинает осознаваться» [16, с. 122]. Соглашаясь с позицией Пучкова и Батюта, заметим, что в жизни традиционных обществ имитационность имела место, однако не обладала столь значительным весом, как в жизни обществ, являющихся современными. Тем не менее, её присутствие в разных сферах жизни обществ, существовавших в далёком прошлом, несомненно. Перейдём к непосредственному рассмотрению предпосылок и генезиса социальной имитации. В Древнем Двуречье широкое распространение получили магические практики, имеющие имитационный характер. Совершая действия и поступки, естественные в нежелательной ситуации, люди стремились сымитировать нечто негативное, как бы пережить его для того, что бы оно не случилось в реальности. Объектом имитации для традиционных обществ являлась, в частности, и ритуальная традиция. Например, ритуалы, свойственные Шумеру, выступили в роли образцов для Вавилона, копии которых, в свою очередь, воспроизводились в Ассирии [67]. Процессы и результаты имитации имели прямое отношение и к повседневному человеческому существованию. Окружающие людей отдельные вещи и их фрагменты порой в той или иной мере воспроизводили признаки других вещей. Так, при раскопках шумерского города Урук обнаружена орнаментальная мозаика, имитирующая плетёную циновку [55]. Стоит заметить, что процессы заимствования и воспроизводства вещей и образцов поведения не ограничивались взаимодействием обществ, близких друг к другу культурно и географически. М. Нот, опирающийся на археологические данные, отмечает, что в городах Палестины имитировались изделия мастеров Двуречья и Египта [123, с. 38]. Данный автор сообщает и о том, что древнеизраильский правитель Ирод, стремящийся к приумножению своей славы и авторитета, «одаривал подарками и строениями эллинистические города вне своей страны. Всем этим он подражал великим и богатым эллинистическим царям» [123, с. 448]. Социальная имитация как подсистема культурыЕщё сравнительно недавно данное техническое устройство не было известно людям. Сразу же после появления оно стало символическим выражением социальной успешности своего обладателя, его элитарности. Затем, по мере распространения сотовых телефонов, в символы престижа превратились их отдельные модели. На сегодняшний день отсутствие у человека приспособления такого рода вызывает удивление у окружающих. Статус же символа престижа обрели иные вещи, которым суждено его утратить через некоторое время. Заметим, что символы, де-юре являющиеся носителями значений каких-то иных фрагментов действительности, де-факто нередко выступают в роли их социально приемлемых заменителей, включаемых в имитационный процесс. Иными словами, человеку как личности не всегда нужны те возможности, которые даёт ему владение сотовым телефоном или чем-то иным, престижно-символическим нагруженным. Зачастую он хочет только того, чтобы окружающие воспринимали его самого как «большого человека», на деле обладающего высокой социальной значимостью. Бывает так, что человек демонстративно манипулирует вещью, которую внешний наблюдатель может (должен!) принять за нечто престижное и сформировать соответствующее отношение к её владельцу. Далее следует вспомнить о конвенциональности символа, которая определяется его происхождением и проявляется посредством его социального функционирования. На практике это означает, что возникновение и становление символа может иметь и имеет место тогда и только тогда, когда между взаимодействующими людьми устойчиво существует согласие относительно того значения, в котором он используется. Символ при этом всегда ассоциируется с чем-то другим, характеризующимся иным качеством, причём соотнесённость между ними обретает черты жизненности только в соответствующем социально-конвенциональном контексте. Имеет смысл заметить, что социальные символы человек, выступающий как личность, усваивает в основном извне, воспринимая и воспроизводя их едва ли не автоматически. Его собственная роль в их порождении и распространении в подавляющем большинстве случаев крайне мала. Конвенция относительно социальных символов практически всегда возникает и воспроизводится без сколько-нибудь заметного участия индивидуального сознания представителей широких масс людей. Личностная жизнь человека протекает одновременно в двух мирах: реальном и воображаемом. Все проявления этих миров предстают перед ним в социально-символически опосредованном виде. Соответственно мироотношение человека, равно как и иные социогенные феномены его сознания, несёт в себе символическое содержание. Возникновение и воспроизводство этого содержания можно объяснить тем, что сознание не способно по-настоящему полноценно охватить собой всё разнообразие действительности. Технологизированные социально-имитационные практики по отношению к симулятивной реальности выступают фактором, их порождающим и детерминирующим их существование. При этом символически опосредованные результаты социально-технологического процесса могут быть институционализированы, и, как правило, институциализируются. Общество же, в лице любого своего института, выражает себя посредством использования символических средств. Стоит заметить, что внутри социальной системы, как пишет Л.В. Кривых, «эти средства выполняют функцию интеграции, а в её взаимоотношениях с другими социальными системами – функцию презентации или идеализации» [101, с. 132]. Социально-символическая реальность, являющая собой существующее в основном в сознании людей изменённое подобие подлинной реальности, стала сегодня сквозной, всепроникающей составляющей всех сторон жизни общества. Символически преобразованные социальные реалии привносят в повседневное существование людей новые смыслы, формируют образцы деятельности и поведения. Люди утрачивают склонность к критическому анализу действительности и легко осваивают и исполняют те социальные роли, которые приписывает им наличная конфигурация социально-символической реальности. При этом в межчеловеческом взаимодействии по-настоящему реальное и по-настоящему воображаемое не просто смешиваются между собой. Они утрачивают собственные смыслы, становясь фоном, на котором актуальные фрагменты социально-символической реальности воспроизводят приписанные им смыслы. Общую социальную значимость символической составляющей имитации трудно переоценить. А вот на частные моменты, важные для нашего исследования, надо обратить пристальное внимание. С точки зрения М. Годелье, смысл символическому придает воображаемое. При этом отчуждённость воображаемого и символического от реалий социальной действительности делает как одно, так и другое иллюзорным [40]. Д. Кампер отождествляет воображаемое с понятийностью как самоутверждением, символическое – с обучением различию, а также ведёт речь о несоразмерности реального им обоим [85]. Вместе с тем символ, как пишет А.П. Люсый, – это «особым образом понятая, оценённая и трансформированная реальность, являющаяся результатом человеческой познавательно-оценочной деятельности в контексте человеческого общения» [114, с. 48]. При этом возможность символического отображения и преобразования действительности небезгранична. Данное положение выступает следствием того, что всякая символическая система представляет собой квинтэссенциональный эквивалент определённых социальных значений, выражающих культурную специфику конкретного общества. Культура как пространство социальной имитацииКаждый из них понимает, что налицо ситуация взаимной, встречной лжи, но по обоюдно принятым «правилам игры» они делают вид, что участвуют в обмене истинной информации. Взаимодействие, в рамках которого ложь сочетается с ожиданием лжи, именуется Кашириной (Вернер) фальсеологическим. Фальсеологическое взаимодействие социально ритуализировано, что закрепляет его форму, делает её сравнительно легко воспроизводимой. При этом каждая из сторон такого взаимодействия реализует в его рамках свои цели [91; 90]. Социально-имитационные практики предполагают смешение реального с воображаемым, что на деле представляет собой существенное упрощение сложного в жизни человека и общества. В процессе развёртывания этих практик творческое заменяется репродуктивным, истинное – ложным, естественное – искусственным, исторически верное – мифологическим. Применительно к реализации практик, допустимых в конкретной социокультурной ситуации, обнаруживаются групповые социально-статусные предпочтения. Так, практики, преимущественно избираемые группами с более высоким статусом, обычно воспроизводятся группами с более низким статусом [27]. Во многом именно этим можно объяснить то, что в наши дни «получение диплома о высшем образовании стало социальной нормой» [153, с. 8]. Полагаем, что успешная актуализация потенциала социально имитационных практик оказывается возможной при их соответствии определённым требованиям. К числу таких требований мы относим: а) субъектность; б) коммуникативность; в) символичность; г) манипулятивность; д) технологичность. Важно отметить, что масштабы распространения тех или иных социально-имитационных практик зависят от особенности того социокультурного контекста, в который они оказываются вписанными. Чем выше социальная и культурная компетенция широких масс населения, тем менее эффективными оказываются плохо сконструированные социально-имитационные практики. Но если практики такого рода глубоко продуманы на стратегическом, тактическом и оперативном уровнях, если они скоординированы с главенствующими особенностями адресатов их воздействия, если их реализация грамотна, то вряд ли что-то всерьёз помешает достижению искомого эффекта от их применения. Нельзя оставить без внимания факт противоречивости межличностных взаимодействий, развёртывающихся в условиях ярко выраженного социально-имитационного воздействия. Воздействия такого рода подавляют самостоятельность людей в мышлении и поведении, навязывают им новые модели того и другого. Однако наряду с этим люди оказываются в изменённых условиях социального существования и, обретая новые помыслы, приобщаясь к новым идеям и идеалам, получают возможность совершенствоваться как субъекты межличностного взаимодействия. Какая составляющая испытываемых воздействий, подавляющая или раскрывающая новые возможности, окажется для конкретного человека доминирующей, во многом зависит от него самого. Стоит только отметить, что в обсуждаемых условиях в межличностное взаимодействие вступают и те, кто оказался в разной степени подавленным и внешне детерминируемым, и те, чья субъектность оказалась на высоте, кто, претерпевая обновления, сумел сохранить себя, свои способности «к самоопределению, самоорганизации, самоуправлению и нормотворчеству» [47, с. 180]. Широко распространённой формой социальной имитации является подражание. Однако наряду с подражанием в рамках социально-имитационных процессов имеют место различные варианты заимствования. Отметим, что заимствоваться могут как отдельные идеи и их контексты, так и целые социальные практики. При этом обычно оказывается, что идеи заимствуются сравнительно безболезненно, то есть требуют минимальной коррекции применительно к тем реалиям, в совокупность которых они были внедрены. Что же касается социальных практик, то их применение в новых условиях требует, как правило, внесения более или менее существенных изменений в присущие им алгоритмы. Склонность к имитации проявляют те культуры, (иначе говоря, общества, рассматриваемые как носители определённых культур. – Т.З.) которые, как отмечает С.Г. Кара-Мурза, утратили способность отвечать на вызов времени [87]. Интерпретируя мысль Т.А. Шалюгиной, можно сказать, что общество, утратившее идеалы в кризисной ситуации, оказывается весьма благоприятным пространством для осуществления социальной имитации [190]. О том, что общество находится в предельно нестабильном, кризисном состоянии, свидетельствует отсутствие у него возможности развития в прежнем направлении. Социокультурный кризис представляет собой концентрированное выражение невозможности поступательного развития общества, проявляющейся различным образом. При этом отдельные кризисные явления возникают во всех сферах общественной жизни и касаются как структуры межчеловеческих взаимодействий, так и того культурного фона, на котором они развёртываются. Сопровождающая кризис социальная неопределённость способствует насыщению социальных практик имитационными составляющими и, как следствие, виртуализации ранее эффективных социальных ролей. Степень проявления социальными практиками имитационности во многом зависит от глубины неустойчивости и неопределённости, свойственных обществу, находящемуся в кризисе. Социальная имитация: современное состояние и перспективы преодоленияГосударству предстоит выработать правообязывающие документы, обеспечивающие законные основания для борьбы с различными вариантами негативных проявлений социальной имитации. Стоит обратить внимание на административные и экономические механизма реализации содержания этих документов. Особого внимания требует сфера образования, в рамках которой подрастающее поколение не только обучается, но и воспитывается. В сфере образования, на всех её уровнях, должны быть обеспечены условия для привития молодёжи честности, для формирования представлений об истине как высшей ценности. Отдельным людям и их группам предстоит осуществить ценностное освоение неимитационного мироотношения, обрести опыт деятельности, очищенной от обязательного создания и воссоздания чего-то заведомо неподлинного, искажающего реальное положение вещей. От них требуется активное участие в общественных и государственных программах, конструктивно-критическое отношение к происходящему, стремление приложить личные усилия для достижения общего успеха. Надо удерживать окружающих от подражаний и заимствований, не влекущим за собой социально полезный результат и, что ещё более важным, самим не совершать ничего подобного. Подводя итоги изысканий, осуществлённых в процессе написания настоящей главы, изложим комплекс теоретических положений, в которых обобщаются выработанные нами представления о социальной имитации как феномене современной культуры. Первое. Культура являет собой органическую совокупность идеалов и определяемых ими основных качественных особенностей всякой реальной, устойчиво воспроизводящейся системы институционализированных межчеловеческих взаимодействий. Призванная способствовать актуализации духовного и социального потенциалов человечества, культура выступает в роли механизма, функционирование которого обеспечивает межчеловеческого взаимодействия и существование человечества как целостности, подверженной изменениям, но сохраняющей самотождественность. Вместе с тем культурная жизнь в современную эпоху – это жизнь в рамках процессов имитации и их результатов, зачастую ориентирующих людей посредством их дезориентации, ведущей к утрате ими субъектности собственного существования. Второе. Социокультурные изменения охватывают все трансформации социальных практик и структур, появление новых или возрождение прежних культурных норм и традиций. Деятельность субъектов социокультурных изменений, в роли которых могут выступить как отдельные люди, так и общество в целом, обычно содержит весьма весомый, нередко доминирующий имитационный компонент. Динамика состояний изменяющейся социокультурной действительности отражается в символической форме, причём наибольшее значение здесь имеют те символы, которые соединяют развёртывающееся настоящее с реальным прошлым и воображаемым будущем. Третье. В основе социальной имитации лежат противоречия, присущие социокультурным изменениям. Порождённые этими изменениями социально-имитационные реалии определяют то, что поддельное более удобно и выгодно для людей, чем подлинное. Систематическое использование социально-имитационных практик приводит к технологически выверенному смешению реального и воображаемого, к упрощению сложного, замене творческого репродуктивным, истинного – ложным, естественного – искусственным, исторически верного – мифологическим. Имитации социокультурных изменений, препятствующих развитию общества, способствует наличие прочных традиций фальсеологических межличностных взаимодействий и готовности социальных элит к проявлению сверхнормативной фальсеологической активности. Чет вёртое. В рамках изменений социокультурной действительности социальная имитация реализует различные функции. В частности, технологизированные социально-имитационные практики эффективно используются для манипулирования сознанием людей. Посредством этих практик социальные элиты сохраняют свой статус. Социальная имитация создаёт возможность квазиразрешения кризисов в обществе и связанных с ними конфликтов. На социально-имитационной основе в рамках вновь формирующихся вариантов социокультурной действительности происходит символическое воспроизводство прежних состояний общества. Существование в условиях господства социально-имитационных реалий делает представление людей о действительности неверными, что, однако, не мешает им успешно ориентироваться в доступных им фрагментах социокультурного пространства. жүктеу/скачать 18,97 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|