Сознание § Мифология как форма сознания Из предыдущего изложения мы уже имеем представление
жүктеу/скачать 55,87 Kb. Pdf көрінісі
|
| 135 Глава 5. СОЗНАНИЕ § 1. Мифология как форма сознания Из предыдущего изложения мы уже имеем представление о том, что такое мифология. Известно нам также, что именно она является мировоззрением периода родового строя. Не повторяя сказанного, отметим только особенности мифологии. 1) важные для понимания ее как формы сознания; 2) обнаруживающие ее противоположность философии; 3) выявляющие ее потенциальные возможности для философской рефлексии.
Хотя проблеме мифа посвящено целое море литературы, хотя созданы разные концепции мифа 1 , многое остается в нем неясным, спорным, дискуссионным до сих пор. Мы, не затрагивая этих спорных вопросов, остановимся только на тех особенностях мифологического сознания, которые являются для его характеристики представительными и о существе которых среди исследователей наблюдается более или менее единомыслие. Миф и религия, хотя и близкие, но разные явления 2 . Миф нельзя сводить к религии, отождествлять с ней, хотя, когда миф связан с культом, является его обоснованием (культовый миф), он составляет элемент религии. Но религия, например, исходит из раздвоения мира, на мир "этот" и мир "тот", отделяет творца от творения, миф такого разделения не знает. Миф не выделяет общество из природы, не противопоставляет их, рассматривает все как единое, на манер единой большой общины. Для человека мифологической эпохи все оживлено, не существует отдельно неодушевленного и живого, все полно жизни и во всем проявляется жизнь. И все обладает волей, проявляет свою "личность": человек, зверь, огонь, река... Человек не отделяет свойства вещей от самих вещей, вещи для него не существуют отдельно от мира, тем более они не существуют как мысли, как понятия; и его отношение к ним не разумно-мыслительное, он переживает этот мир, события в нем. "Человек как целое сталкивается с природой как с живым "ты", и в выражении полученного при этом переживания человек также участвует целиком: своими эмоциями и творческим воображением в не меньшей степени, чем своими мыслительными способностями" 3 . Поэтому формой осознания, овладения этим миром выступает не анализ, а рассказ, миф, повествование. Мифология, как область чудесного, имеет свою логику, которая не совпадает с привычной нам. Здесь не выделяется объект и субъект. Философия (как и научное познание) без 1 См. о них: М е л е т и н с к и й Е.М. Поэтика мифа. - М 1976. - Часть 1; Мифы народов мира. Энциклопедия. Т.1. М., 1991. Предисловие; Мифологический словарь. Гл. ред. Е.М.Мелетинский. М., 1992 (Общее понятие мифа и мифологии). 2 См. подробнее: Мифы народов мира. Т.2, ст. "Религия и мифология". 3 Ф р а н к ф о р т Г. и др. Указ. соч. - С.27. 136
этого невозможна. Философия рефлексирует, размышляет над миром и его отношением к человеку, т.е. предполагает эту отделенность, это выделение. Сама постановка вопроса о "моем" отношении к миру возможна только при этом условии. Мифология же есть личностное восприятие мира, чувственно- конкретное. Здесь все является субъектом. Любопытно, что нововавилонский царь Набопаласар, построивший новую стену Вавилона, обращается к стене: "Стена, замолви перед Мардуком, моим господином, слово на благо мне" 1 . Так же и Одиссей и его сердце оказываются двумя самостоятельными существами: В грудь он ударил себя и сказал раздраженному сердцу: - Сердце, смирись; ты гнуснейшее вытерпеть силу имело (Од., XX, 10-18) Отголоски этого мировоззрения мы позднее найдем в гилозоизме 2 ранних философов (у Фалеса и магнит - живое). Именно этой слитностью с природой, невыделенностью субъекта, неотделенностью "я" от природы-"ты" некоторые исследователи объясняют отсутствие очень долгое время пейзажа в изобразительном искусстве древнего Ближнего Востока или отсутствие описаний природы в древневосточной словесности (ведь это предполагает различение "я" и "ты"). Но вот древневосточная лирика, которая уже по жанру своему индивидуалистична, такие картины природы содержит 3 .
или символического, здесь все безусловно, все на самом деле происходит так, как об этом повествует миф. Если над головой Тантала, наказанного за дерзость по отношению к богам, висит камень, то он висит в буквальном смысле и ничего его не поддерживает. Миф не задается вопросом "почему", для него достаточно самого факта (во всяком случае, "почему" мифа - другое). Если спутники Одиссея были превращены в свиней, то в буквальном смысле и ничего необычного в этом для мифологического сознания нет, так же и в том, что каждый день печень Прометея, терзаемая зевесовым орлом, отрастает заново. Зевс в своих любовных приключениях в буквальном 1 Цит. по: В е й н б е р г И.Н. Указ. соч. - С.82. 2 Представление, что вещи наделены сознанием. 3 См.: В е й н б е р г И.Н. Указ. соч. - С.54 и сл. I37 смысле превращался то в быка, то в лебедя, то в дождь. Взгляд медузы Горгоны в прямом, а не в переносном смысле обращал людей в камень. Тантал и в самом деле сделал из своего сына Пелопа жаркое для богов, испытывая их всеведение (за что и был наказан), а богам ничего не стоило вновь его оживить в прежнем виде. Итак, "мифологический образ всегда значит то, что передает" 1 , но "вода" Фалеса, "огонь" Гераклита и т.д. это уже символы, понятия, не обязательно совпадающие со своим словесным значением. Одним из этапов такого движения от мифа к понятию является (по О.М.Фрейденберг), видимо, образование метафор. В "Песне Песней", например, мы уже видим этот процесс, когда читаем: Как Давидова башня твоя шея, вознесенная ввысь. Миф этого "как" не знает. В мифе происходит отождествление воображаемого и действительного, имени и предмета, части и целого. Бытие мифа - реальное бытие, воображение - подлинная реальность. В мифологических представлениях мир вещей не отделен от мира людей, и вещь не самостоятельна, не есть нечто отделенное от человека, а есть он сам, его продолжение, его другое. И мудрость, и богатство библейского Соломона, есть то целое, которое зовется Соломон; а Соломон и есть мудрость, и есть богатство. Имя и предмет - одно и то же, не существуют отдельно, имя и есть предмет. В шумерской поэме Тильгамеш, Энкиду и подземное царство" сказано: После того, как небо отделилось от земли, После того как земля отделилась от неба, После того как человеку дано было имя. Это "дано было имя" означает ни что иное, как создание (творение) человека. В Ветхом Завете слово "шем" - имя обозначает самого человека. В архаической мифологии бог (дух) предмета (горы, моря, реки и т.д.) и был этим предметом, 1 Ф р е й д е н б е р г О.М. Миф и литература древности. -М., 1978. - С. 191. I38 он не был выделен как дух предмета. Имя бога просто обозначается термином, характерным для системы кровного родства. У китайцев бог Хуанхэ зовется дядя Реки, бог Полей - отец Землепашества и т.д. 1 .
нам смысле, там иные представления о пространстве и времени. В мифологическом сознании все происходит по аналогии с процессами физического рождения, там нечто именно родит. В одном вавилонском заклинании сказано: Когда сотворил небо, Небеса сотворили землю, Земля сотворила реки, Реки сотворили потоки... 2 Причиной некоторого события вовсе не обязательно является предшествующее ему событие, причина даже может не находиться в одном с ним ряду и может не быть как-то с ним связанной. Дед Персея умирает от молота, брошенного внуком и случайно попавшим в него, но причина вовсе не в этом, по логике мифа: его смерть была предопределена (и именно таким образом) задолго до этого и нет разницы, как конкретно он умрет. Если событию суждено случиться, то ничто этому не может помешать. Эдип должен был убить отца и жениться на матери, и как он ни старался избежать этого, долженствующее произойти произошло. Причем на самом Эдипе нет никакой вины; всей своей благородной жизнью, направленной на служение своим подданным, он заслуживает иную участь, а не долю страдальца-изгнанника. Миф же говорит, что он виновен тем, что принадлежит к роду отца своего, заслужившего проклятие. Вот понимание причины, которое обнаруживает миф (не единственное) или, говоря словами Эсхила: Вина старинная родит Людскую новую вину. В мифе может быть все, и все обстоит именно так, как ' См.: Я н ш и н а Э.М. Формирование и развитие древнекитайской мифологии. - М., 1984. - С.86. 2 Хук С.Г. Мифология Ближнего Востока. М., 1991, с.53. 139 рисует миф, хотя это ломает наши представления о времени и пространстве. Можно быть вечным старцем, никогда не быв младенцем и юношей, как Протей, или вечным младенцем, как Эрот (Амур), можно быть одновременно в двух местах, можно быть тенью и стыдиться, волноваться, говорить... Характерной особенностью мифа является "оборотничество" - способность всего превращаться во все. Каждый предмет может стать другим предметом, не переставая быть тем же. Причем речь не идет об изменении свойств вещей, а именно о превращении в другое. Само же свойство есть вещь, есть живое. Способность порождать, приносить дождь, ветер и т.д. и есть порождение. Само свойство и есть живое существо, которое также порождает: Ночь, Времена Года и т.д.
Китайская Богиня Нюйва, у которой была человеческая голова и змеиное туловище, в один день претерпела 70 превращений. Эти переходы и превращения мы найдем и в греческой и любой другой мифологии. Названные особенности мифологии (ограничимся ими) хорошо демонстрируют ее как нерасчлененно-целостное, конкретно-образное мировоззрение. Объясняет ли миф? В некотором роде. Конечно, специальной "просветительской" функции миф не несет, он есть сам мир человека, а в объяснениях нуждается то, что мне противостоит, что от меня отлично, что я осознаю как отличие; в мифологии же человек переживает мир, он пересказывает его, а не анализирует. Но воображение было как бы познавательным органом, выражая результаты этого познания (овладения) мира в образах мифа. Образ есть смысл и значение, древние теогонии и космогонии - воплощенная "теория", как настаивает Я.Э.Голосовкер. Для понимания истоков вызревания "сюжетов 1 для философской рефлексии над миром это обстоятельство вовсе не безразлично, хотя их связь, если она имеется, требует осмысления. "Любая существенная категория способна стать и почти всегда становится персонифицированным божеством, - пишет исследователь античного эпоса Ахутин А.В. - Позже этот взаимопереход позволил осуществить противоположную операцию и расшифровать божественные имена как метафизические... категории" 1 .
Mathesis, с.42. 140
Мы видим, таким образом, что в своем непосредственном значении миф быть философией не может, как не может и "выходить" напрямую, не будучи опосредован формами своего разложения и вырождения, на уровень философской рефлексии. Но античный миф послужил основой философии, одним из ее источников. Следовательно в его особенностях мы можем разглядеть мировоззренческие предпосылки философии, скрытые возможности философской рефлексии. 141 жүктеу/скачать 55,87 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|