Ссылка на материал

5. Инструкции к инструкциям
Дождём моросит, густеет туман;
Все эти фигуры в ночи — не обман.
Охота идёт, полнеет карман.
На сладость, на гадость, на души гурман.
Вопрос Чонгука прозвучал так буднично, обыкновенно, просто, вгоняя ЫнБи как в ступор, так и в краску. 
До этого в машине была приемлемая температура — не слишком жарко и не слишком холодно, — но 
слова Чонгука имели согревающий эффект и вовсе не в милом плане.
— С-сексе? — ЫнБи, кажется, впервые в жизни произнесла это слово вслух.
Оно непривычно шипело на «с» и снова на «кс». Чонгук мог бы и не разобрать, если бы сам пред этим 
этого слова не упомянул.
— Ну да, — сказал он увереннее, потому что эта тема была ему куда ближе и понятнее, чем тема каких-
то там проклятий, — я думал, мы говорим о сексе, которым занимались прошлой ночью.
Слышала бы мама, для обсуждения чего Чонгук забрал её дочь поздно вечером, сама бы его ещё раз 
прокляла. Может и в жабу превратила бы.
— Не знаю, чем и с кем вы там занимались, но точно не со мной, — ЫнБи с трудом сглотнула ком в 
горле, переводя взгляд на лобовое стекло.
Она рассматривала едва различимые потёки после прошедших дождей в тех местах, куда не 
дотягивались дворники, а сама в ужасе думала: «Секс? С господином Чоном? Он что, с ума сошёл? Как 
это? Каково это?..»
Она никогда не думала о нём в таком ключе, но из-за его слов была вынуждена войти в это море 
фантазий по лодыжки, а тогда песок под ней стал проваливаться, утягивая её дальше и глубже.
— Нет, я точно помню, — Чонгук зашевелился рядом, отстёгивая ремень безопасности, из-за чего к 
десятку светящихся циферок и буковок на панели прибавилась ещё и мигающая продолговатая 
полоска. — Вы были довольно несдержанной и оставили мне на утро подарок…
ЫнБи вжалась в спинку сидения, не сразу понимая, что Чонгук делает. Он ёрзал на кресле и возился с 
перебинтованной рукой, с трудом стягивая с плеч пиджак. Она ещё сомневалась, когда он отвернулся 
от неё к своему окну, так как не смотрела в отражение и не видела, что он расстёгивает пуговицы на 
рубашке.
— Вот, смотрите, — белая ткань соскользнула с его плеч, опускаясь к локтям и оголяя широкую спину 
настолько, чтобы ЫнБи увидела царапины.
Только Чонгук не учёл, что она смотреть вовсе не собиралась.
— Оденьтесь, пожалуйста! — она прикрыла глаза руками, оставляя небольшие промежутки между 
пальцами, чтобы взглянуть позже, проверить, одевается ли он. — Вам, должно быть, привиделось.
— Привиделось? — он хмыкнул, оглядываясь через плечо. — Побочный эффект вашего зелья?
По его тону становилось ясно, что он не поверил. Не в отсутствие между ними секса, а в зелье. У него 
было достаточно времени, чтобы обдумать шутку ЫнБи, и он решил подыграть.
— Наверное, райских яблок, — по-прежнему жмурясь, ответила она. — Госпожа Пак говорила, у вас 
будут райские фантазии…
— И вы считаете, в них было место для вас, и я всё придумал? — Чонгук зло дёргал за пуговицы, 
которые отказывались влезать в прорези, созданные специально для них. — И царапины на спине я 
нафантазировал.
— Это, скорее всего, сама госпожа Пак оставила, — она опустила руки, но пропустила поражённый 
взгляд Чонгука, который теперь думал, что секс у него всё же был, но со старухой из кафе «Нептун». — 
Когда вы напились, она пыталась привести вас в чувство и, наверное, нечаянно поцарапала. У неё 
приличный такой маникюр. Это сейчас в тренде у... ведьм.
41/271

Чонгук откинулся на спинку водительского сидения, опуская подбородок. Его грудь тяжело вздымалась 
и опускалась, потому что без одного из больших пальцев было сложнее раздеться и одеться, он по той 
же причине и оставил три верхние пуговицы расстёгнутыми.
— Ведьмы, — повторил он за ней жёстко. — Вы зачем морочите мне голову? С утра я, может, и не 
помнил всё хорошо, но у меня было достаточно времени, чтобы вспомнить в течение дня. И вы вели себя 
преувеличенно мило со мной. Постоянно спрашивали, как у меня дела…
— Да, из-за зелья, — ЫнБи было проще обсуждать магию, чем то, что хотел обсуждать Чонгук. — Я 
волновалась с тех пор, как вы выпили его. То, отвратительное на вкус. Оно случайно попало к вам в 
руки, а вы сделали глоток. Я очень надеялась, что всё обойдётся, но удача отвернулась от вас…
— Достаточно, — Чонгук прервал её невразумительный лепет, не понимая, зачем она ведёт себя как 
ребёнок и всячески пытается сменить тему на такую нелепость.
Он считал её взрослым серьёзным человеком, но она каждым своим действием и словом 
демонстрировала незрелость.
— Видимо, я приехал не вовремя, — решил он. — Раз вы отрицаете произошедшее, я тоже буду. На этом 
и закончим. Не забудьте свой мешочек.
Чонгук хмурился сильнее, чем ранее при прочтении письма от службы поддержки. Там хотя бы всё было 
чётко и понятно, а здесь какая-то белиберда.
— Хорошо, — ЫнБи сама была рада сбежать. — В том судочке пирог. Мама испекла его…
— Не стоит, — рявкнул Чонгук, — мало ли, что за зелье туда добавлено.
Он внимательно наблюдал за тем, как голова и плечи ЫнБи опустились, а сама она стала неловко 
пересаживаться на сидении, ёрзая спортивными штанами по нему в сторону двери. Открыв её со второй 
попытки, она прижала мешочек с порошком к груди, кивая вместо поклона и говоря тихое:
— До свидания.
Она вышла и посеменила к двери своего дома, а пирог так и не забрала. Нарочно или намеренно — 
Чонгук его пробовать не собирался. У него и прежде аппетита не было, потому что с маминой подачи он 
попробовал миллион и один вид бисквита и столько же разнообразных кремов, а после отрицаний ЫнБи 
пробовать пирог вообще перехотелось. Он переставил судочек на пассажирское сидение, ленясь идти в 
гости и возвращать его.
Убедившись, что ЫнБи вошла в дом и дверь за ней плотно закрылась, он окинул взглядом кажущуюся 
совершенно пустой улицу — призраки ведь ещё те мастера маскировки — и завёл мотор.
У него давно не было настолько тяжёлого дня. От и до всё было не так, как ему хотелось бы. Госпожа 
Мун не соизволила даже написать после визита, страх из-за вероятного удаления магазина никуда не 
делся, ушибленный палец ныл всё сильнее, а этот сумасшедший разговор с ЫнБи выводил из себя. 
Чонгук, конечно, знал, что девушки могут быть крайне загадочными и непонятными, но ЫнБи была ещё 
и сложной. Кто бы стал лгать о магии, таким образом избегая другой темы?
— Мне будет несладко? — Чонгук вжал педаль газа в пол. — Люди даже умирают?..
На пешеходном переходе было пусто, он мог спокойно пронестись на красный, но доля секунды и его 
хорошая реакция заставили машину встать ровно под светофором, когда справа неожиданно выскочила 
фура. Она промчалась через перекрёсток, а сердце Чонгука за эти пару секунд отплясало чечётку.
— Фу-ух, — он цеплялся за руль и стоял на месте, пытаясь отойти от ужаса, в глаза которому заглянул 
из-за появления огромной машины, что его «Теслу» смела бы и превратила в сжатый и пережёванный 
кусок металла в считанные секунды. 
Он выглянул через лобовое стекло на светофор, чувствуя, как дрожь в руках перекидывается и на 
колени. Пришлось посидеть ещё один красный свет и поехать уже через пару минут, медленно и 
осторожно, внимательно глядя по сторонам на пустые улицы Квачхона.
Домой он доехал таким же взбудораженным, но уставшим. Снял костюм, отправив его в корзину с 
грязным бельём, где уже лежали вчерашние штаны. Он подумал, что спустится в прачечную в субботу и 
разберётся с этим проклятым шоколадом, что насквозь пропитал карман и штанину ниже. А пока стал 
расхаживать по дому в трусах, отмывая от пола засохший кофе, прочищая раковину и разбирая кофе-
машину, чтобы попытаться понять, где и что сломалось. Это здорово отвлекало его от вечных 
обновлений почты и страницы магазина. Он подозревал, что до понедельника его возражения никто не 
42/271

рассмотрит, но не мог перестать надеяться на чудо.
После уборки он поднялся на второй этаж с баночкой пива, временно отставляя её на пол, а сам 
заправлял простынь, взбивал и разбирал гору подушек и разглаживал покрывало. Так приятно было 
оказаться в постели после длинного дня.
Чонгук сполз ниже на подушке, закрывая глаза и тут же нервно сглатывая. Он правда помнил, что ЫнБи 
сидела на постели рядом, помнил, как ощущалась жёсткая ткань под пальцами и что руки у девушки 
были холодными. Он помнил прикосновения к своим бёдрам и животу, пока с него снимали штаны. Он 
помнил многое и мог догадаться, что было после того, как он остался без одежды. Эти фантазии снова 
туманом застилали глаза, заставляя его видеть то, чего не было, и чувствовать себя просто 
потрясающе.
Силясь отогнать секундное наваждение, Чонгук нащупал банку на полу, поднял её на постель и 
надавил на колечко. Шипящая белая пена брызнула во все стороны и заструилась по жестянке, капая 
на голый живот Чонгука, его грудь и покрывало.
— Да что за проклятие?!
Он словил себя на мысли, что это и в самом деле неспроста. Ужасный день ещё не закончился. А ЫнБи 
сказала, что так может продолжаться целых два месяца?
Чонгук хохотнул, уговаривая самого себя, что это глупо. Не существует никаких проклятий. А зелий — 
тем более. Пусть ЫнБи по-настоящему искала в каком-нибудь интернете рецепт гадкого пойла, 
сработать оно не могло. Сегодняшние неудачи просто совпадение. Завтра будет новый день, завтра всё 
будет лучше.
***
Чонгук похлопывал ладонью по колену, не в состоянии усидеть спокойно на месте, пока женщина в 
ярко-розовом ханбоке с кислотно-жёлтыми вставками кружила над ним. Длинные рукава иногда 
задевали плечи парня или вовсе закрывали ему глаза, но это было его наименьшей проблемой. Гораздо 
сложнее было пережить пение и танцы с бубенчиками. Он всё думал, как нелепо это выглядит со 
стороны, и насколько он не вписывается в окружающую его комнату. Тут было столько золотых 
элементов, что любой король позавидовал бы.
— Вижу, ты очень несчастен, — нараспев произнесла женщина, шлёпая его закрытым веером сначала 
по правому плечу, потом по левому, а затем возвращаясь на цветные подушки, которые образовывали 
своеобразный трон.
— Да, — согласился Чонгук, — мой магазин могут закрыть.
— Нет, ты несчастен не только из-за магазина, — женщина не прекращала мычать между фразами и всё 
так же тихо звенела бубенчиками. — Тебя сопровождали неудачи…
— Да! — воскликнул Чонгук, воодушевляясь куда больше, чем вначале визита. — Откуда вы знаете?
— Духи говорят мне, — шаманка коснулась указательным пальцем своего лба, массируя его, — что это 
не продлится долго. Максимум пару месяцев.
Чонгук шумно выдохнул, складывая руки на груди.
Он возлагал большие надежды на субботу, уверенный, что на этом дне его чёрная полоса прекратится, 
но это было только начало.
— Пару месяцев? — вспыхнул он, злясь за то, что ЫнБи тоже говорила об этом. — Простите, вы когда-
нибудь ломали сушилку в прачечной? А лапша у вас когда-нибудь вспыхивала? Ну, просто загоралась на 
ровном месте, не успев утонуть в кипящей воде? А ваш бизнес пытались уничтожить анонимные 
недоброжелатели?
Шаманка согласно кивнула на последнем вопросе, отворачиваясь для того, чтобы взять кусочек жёлтой 
бумаги. Она удерживала длинный рукав, пока вырисовывал неизвестные Чонгуку иероглифы красной 
краской. Чернила быстро впитывались и молниеносно высыхали.
— Этот талисман вернёт вам удачу, — заявила женщина с такой уверенностью, что даже Чонгуку стало 
в разы спокойнее.
Он сомневался, когда обсуждал утром с мамой неприятности на работе, и она посоветовала сходить к 
шаманке. Любой мог каракули какие-то нарисовать, потрясти погремушками и взять за это денег. Но 
мама назвала эту женщину лучшей в Квачхоне и сказала не жалеть на это вон.
43/271

— Положите в месте, где больше всего проблем.
— А если таких мест несколько? — он говорил о работе, доме и своей машине.
— Носите при себе, — шаманка сложила лист вдвое и передала его клиенту. — С вас триста пятьдесят 
тысяч вон.
— Сколько, простите?
— Вы же хотите, чтобы духи вам благоговели? Триста пятьдесят тысяч вон, и это без особых 
подношений с вашей стороны.
Чонгук был согласен на что угодно, только бы не чувствовать себя таким неуклюжим и не ломать всё 
вокруг. Пусть он и не верил до конца во всякие талисманы, это придало бы ему немного уверенности. 
Такой себе эффект плацебо. За триста пятьдесят тысяч вон.
Он отдал деньги с натянутой улыбкой, после очень бережно складывая талисман ещё в несколько раз и 
вкладывая его в бумажник.
«Если он не сработает, я кого-то убью», — улыбаясь чуть шире женщине, подумал он.
Когда он уходил, в коридоре уже собралась очередь несчастных, что пришли позолотить ручку 
шаманке. Чонгук решил, что это очень неплохой бизнес. Всего-то нужно угадать или выпытать, что 
человека беспокоит, а потом в старых книгах найти нужный талисман, перерисовать его, взять за это 
кругленькую сумму денег и…
Кто-то врезался в Чонгука, чуть не сбив его с ног на лестнице.
— Ой, простите, — буркнул мужчина, сбегая вниз ещё быстрее и скрываясь за дверью.
Чонгук проводил его взглядом, сам думая о том, что было бы неплохо всё же позавтракать. И плевать, 
что уже перевалило за двенадцать. Паста с огромным количеством сыра была бы очень кстати. Правда, 
за ней пришлось бы ехать в Сеул… Хотя что тут ехать? Каких-то полчаса ради душевного спокойствия, 
что гарантировано без ежеминутных проверок почты, вкусной сытной еды и возможности посидеть в 
хорошем месте с прекрасным видом на реку Хан. Он уже потратил столько денег в это утро, возмещая 
ущерб за сушилку, оплачивая штраф за ложный вызов пожарных из-за горящей вермишели и покупая 
талисман, что паста в ресторане обойдётся ему в копейки.
Со счастливой улыбкой, за которой скрывалась некая обречённость, Чонгук сунул руку в задний карман 
джинсов.
— Что за?.. — он похлопал по одному карману, по другому, на всякий случай проверил зашитые 
передние карманы, в которые точно ничего нельзя было положить, и насквозь просунул руку через 
большой карман красной толстовки. Но бумажника нигде не было. — Нет-нет-нет… не может быть!
Он бросился с парковки обратно в здание, пробегаясь по лестнице вверх-вниз и беспокоя шаманку, что 
проводила новый ритуал. Она вроде как выдохнула с облегчением, когда поняла, что он потерял 
бумажник уже после того, как ей заплатил, а второй талисман за бесплатно она не даёт.
«Я не супермаркет, чтобы два по цене одного продавать», — оскорблённо заметила она, выпроваживая 
Чонгука.
Возвращаясь на парковку, он уже знал, что никакая паста ему не светит. Как и покой.
Усевшись в машину, он первым делом включил печку, про себя отчаянно молясь, чтобы тут у него всё 
работало. Снаружи было свежо, а когда дул ветерок, и вовсе мурашки по спине бегали. В машине было 
так же прохладно сначала, но с хлынувшим в салон теплом Чонгук смог расслабиться и распластаться 
на своём сидении, раз за разом перезавязывая эластичный бинт на пальце. Он прикидывал, как 
составить заявление в полиции и что примечательного было в проскочившем на лестнице человеке, что, 
скорее всего, и взял бумажник, когда его взгляд упал на окно справа. Из-за тепла стёкла запотели, и 
теперь он увидел любопытную картину: написанное неровными буквами «ЫнБи» и мисочку явно горячей 
каши, от которой шёл пар в три кривые.

жүктеу/скачать 1,5 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: