Тысяча незабываемых поцелуев

Я моргнула, находясь в замешательстве.
— Зачем, мама? Что произошло?
Мама махнула рукой.
— Достаточно вопросов, девочка. — Она помогла мне надеть
платье и белые туфли на ноги.
Когда дверь в спальню открылась, я оглянулась. В дверном проеме
стояла тетя Диди, прижимая руки к груди.
— Поппи, — сказала она со слезами в глазах. — Ты такая красивая.
Диди посмотрела на мою маму и потянулась к ее руке. Мама
прижалась к своей сестре, и они стояли, глядя на меня. Улыбнувшись
взгляду на их лицах, я спросила:
— Могу я посмотреть?
Мама толкнула мое кресло к зеркалу, и я замерла от увиденного
отражения. Платье выглядело так красиво, красивее, чем я могла себе
представить. И мои волосы... мои волосы были собраны набок в
низкий пучок, мой любимый белый бант удерживал их сверху.
Как всегда, на мне были мои серьги в форме бесконечности: яркие
и гордые.
Я провела рукой по платью.
— Я не понимаю... как будто я оделась для выпускного...
Мои глаза вперились в отражение мамы и Диди в зеркале. Мое
сердце начало неконтролируемо биться.
— Мама? — спросила я. — Это так? Потому что он через две
недели! Как...
Мой вопрос был прерван трелью дверного звонка. Мама и Диди
переглянулись, и мама приказала:
— Диди, открой дверь.
Диди направилась к двери, но мама вытянула руку, остановив ее.
— Нет, подожди, возьми кресло. Я отнесу Поппи вниз.
Мама подняла меня на кровать, когда Диди покинула спальню, и я
услышала голос папы внизу, приглушенный другими. Мысли роем
проносились в моей голове, но я не смела сильно надеяться. Тем не
менее, я так отчаянно хотела, чтобы эти надежды воплотились в
жизнь.
— Ты готова, малышка? — спросила мама.
— Да, — ответила я, не дыша.

Я держалась за маму, когда мы спускались вниз по лестнице и к
передней двери. Когда мы завернули за угол, я увидела, что мои
сестры и папа все столпились в коридоре, глядя на нас.
Затем, хоть я и чувствовала слабость, мама поставила меня на пол.
И я увидела, что, прислонившись к дверному косяку, стоит Рун. В его
руке была ветка вишни… и на нем был смокинг.
Мое сердце раскололось, излучая свет.
Он подарил мне мое желание.
Как только наши взгляды встретились, Рун выпрямился. Я
наблюдала, как он сглотнул, когда мама усадила меня в мое кресло.
Когда она отошла, Рун присел на корточки, не заботясь о том, кто
рядом, и прошептал:
— Поппимин, — я перестала дышать, когда он продолжил: — Ты
такая красивая.
Вытянув руку, я потянула за кончик его светлых волос.
— Они зачесаны, и я могу видеть твое красивое лицо. И ты в
смокинге.
Игривая улыбка растянулась на его губах.
— Я обещал тебе, — ответил он.
Рун взял меня за руку и так нежно, как мог, надел бутоньерку мне
на руку. Я провела рукой по вишневым листьям и не смогла сдержать
улыбку.
Посмотрев в голубые глаза Руна, я сказала:
— Это все реально?
Наклонившись, он поцеловал меня и прошептал:
— Ты идешь на выпускной.
Слезы стекали из моих глаз, застилая взор. Я наблюдала, как лицо
Руна погрустнело, но рассмеялась и сказала ему:
— Это слезы радости, малыш. Я счастлива.
Рун сглотнул и, подняв руку, коснулся своего лица.
— Ты делаешь меня такой до невозможности счастливой.
Я надеялась, что он услышал глубинный смысл этих слов. Потому
что я не имела в виду только сегодняшний вечер. Я имела в виду, что
он всегда делал меня самой счастливой девушкой на планете. Он
должен знать.
Он должен был ощущать правдивость этого факта.
Рун поднял мою руку к своим губам и поцеловал:

— Ты тоже делаешь меня таким чертовски счастливым.
И я знала, что он понимал.
Звук голоса моего папы отвлек нас друг от друга.
— Ладно, детки, вам лучше поторопиться.
Я уловила хрипотцу в голосе отца. Я знала, что ему было тяжело
вынести эту сцену, поэтому он пытался выпроводить нас.
Рун встал, обошел мое кресло, расположившись сзади:
— Ты готова, малышка?
— Да, — ответила я уверенно.
Казалось, что вся моя слабость исчезла в одно мгновение. Потому
что Рун каким-то образом воплотил все это в жизнь для меня.
Я не собиралась тратить ни единой секунды.
Рун покатил меня к машине моей мамы. Он поднял меня с
инвалидной коляски и усадил на переднее сиденье. Я так широко
улыбалась, в действительности, я не переставала улыбаться на
протяжении всей поездки.
Когда мы подъехали к школе, я услышала, как музыка изнутри
просачивается наружу. Я закрыла глаза, впитывая в себя все
происходящее: парад лимузинов, пребывающих один за другим,
красиво одетых учеников, входящих в зал.
Как и всегда с большой заботой, Рун вытащил меня из машины и
усадил в мое кресло, затем встал рядом со мной и поцеловал меня. Он
целовал меня с упоением, как будто понимал, что эти поцелуи были
ограничены то, что я прекрасно знала.
От этого любое прикосновение или вкус становились особенными.
Мы целовались почти тысячу раз, тем не менее, самые последние были
самыми особенными. Когда ты знаешь, что что-то ограничено, то оно
становится более значимым.
Когда Рун отстранился, я обхватила его лицо в колыбель своих
ладоней и сказала:
— Поцелуй девятьсот девяносто четыре. На моем выпускном в
старшем классе. С моим Руном... мое сердце почти взорвалось.
Рун сделал глубокий вдох и прижался в финальном поцелуе к моей
щеке, начав толкать меня к спортивному залу. Учителя, отвечающие за
порядок, увидели наше прибытие. Их реакции согревали мое сердце:
они улыбались, обнимали меня — я чувствовала себя любимой.

Музыка гремела даже в коридоре. Я отчаянно хотела увидеть, как
украшено помещение. Рун потянулся к ручке двери, и когда повернул
ее, школьный спортивный зал показался в поле зрения... он был
украшен в бежевые и розовые цвета. Прекрасно декорирован
идеальной тематикой моих любимых цветов.
Моя рука взлетела к лицу, опустив ее, я шепнула:
— Тематика «Вишневая роща».
Я посмотрела на Руна. Он пожал плечами.
— Ничего особенного.
— Рун, — прошептала я, когда он толкнул меня в зал. Ребята,
танцевавшие рядом, остановились, когда я оказалась внутри. На
минуту я почувствовала неловкость, когда встретилась со всеми их
взглядами.
Это был первый раз, когда большинство из них видели меня с тех
пор как... Но неловкость была забыта, когда они все начали подходить,
приветствовать меня и желать благополучия. Через некоторое время,
очевидно увидев, что я была перегружена, Рун подкатил меня к
столику, с которого открывался вид на танцпол.
Я улыбнулась, увидев, что все наши друзья сидят за столом. Джори
и Руби заметили меня первыми. Они подпрыгнули на ноги и побежали
к нам. Рун отошел, чтобы мои подруги могли обнять меня.
— Святое дерьмо, Попс. Ты такая красивая, — закричала Джори. Я
рассмеялась и указала на ее голубое платье.
— Как и ты, милая. — Джори улыбнулась в ответ. Подошел
Джадсон и взял ее за руку. Когда я уставилась на их соединенные руки,
то снова улыбнулась.
Джори встретилась со мной взглядом и пожала плечами.
— Думаю, в конце концов, это должно было произойти.
Я была счастлива за нее. Мне нравилось знать, что она была с кем-
то, кого обожала. Она была прекрасной подругой для меня.
Джадсон и Дикон обняли меня следующими, затем Руби. Когда все
наши друзья поприветствовали меня, Рун занял свое место за столом.
Конечно, он сидел рядом со мной, сразу же взяв меня за руку.
Я видела, как он наблюдал за мной. Его взгляд не покидал моего
лица. Повернувшись к нему, я спросила:
— Ты в порядке, малыш?
Рун кивнул, затем наклонился и сказал:

— Не думаю, что ты когда-нибудь выглядела настолько красиво. Я
не могу оторвать от тебя взгляда.
Я наклонила голову набок, осматривая его внешность.
— Ты нравишься мне в смокинге, — призналась я.
— Он не плох, я полагаю. — Рун поднял руку и повозился с
галстуком-бабочкой. — Эту штуковину было почти невозможно
надеть.
— Но ты справился, — подразнила я.
Рун отвел взгляд, затем снова посмотрел на меня.
— Мой папа помог мне.
— Да? — спросила я тихо.
Рун коротко кивнул.
— И ты позволил ему? — настаивала я, заметив, что он упрямо
наклонил свой подбородок. Мое сердце забилось сильнее, пока я
ждала ответ. Рун не знал, что моим тайным желанием было его
примирение с отцом.
Он скоро будет нужен ему.
И его папа любил его.
Это было последнее препятствие, которое я хотела, чтобы Рун
преодолел.
Рун вздохнул.
— Я позволил ему.
Я не могла остановить улыбку, растягивающую мои губы.
Потянувшись, я положила голову ему на плечо. Подняв ее, я сказала:
— Я горжусь тобой, Рун.
Рун стиснул челюсти, но не сказал ничего в ответ.
Подняв голову, я осматривала помещение, наблюдая, как наши
одноклассники танцуют и веселятся. И мне нравилось это. Я
посмотрела на каждого человека, с которым выросла, задаваясь
вопросом, какими они станут, когда вырастут. Кто женится, у кого
будут дети.
Затем мой взгляд остановился на знакомом лице, которое смотрело
на меня через комнату. Эйвери сидела со своей группой друзей. Когда
поймала ее взгляд, я подняла руку и слабо ей помахала. Она
улыбнулась и махнула мне в ответ.
Когда я снова посмотрела за наш столик, Рук сердито смотрел на
Эйвери. Я положила руку ему на плечо, и он вздохнул, покачав

головой.
— Только ты, — сказал он. — Только ты.
Весь вечер я наблюдала, как наши друзья танцевали, полностью
удовлетворенная. Я дорожила этим временем. Дорожила тем, что
видела всех такими счастливыми.
Рун приобнял меня за плечи.
— Как ты провернул это?
Рун указал на Джори и Руби.
— Это все они, Поппимин. Они хотели, чтобы ты получила это.
Они все сделали. Передвинули дату. Тематика и все остальное.
Я посмотрела на него скептически.
— Почему меня преследует чувство, что это не только их заслуга?
Щеки Руна покраснели, когда он пожал плечами. Я знала, что он
сделал гораздо больше, чем раскрыл.
Придвинувшись ближе, я обхватила его лицо руками и сказала:
— Я люблю тебя, Рун Кристиансен. Я так сильно люблю тебя.
Рун закрыл глаза на пару секунд. Его дыхание выходило глубокими
выдохами через нос, затем он открыл глаза и объявил:
— Я тоже люблю тебя, Поппимин. Больше, чем думаю, ты можешь
понять.
Я оглядела взглядом спортзал и улыбнулась.
— Я понимаю, Рун... понимаю.
Рун прижал меня ближе. Он пригласил меня на танец, но я не
хотела сидеть в кресле на переполненном толпой танцполе. Я была
счастлива наблюдать, как остальные танцуют, когда увидела, что
Джори направилась к диджею.
Она смотрела на меня. Я не могла прочитать ее взгляд, но затем
услышала, что первые аккорды If I Could Fly, группы One Direction
наполнили комнату.
Я замерла. Как-то раз я рассказала Джори, что эта песня заставляет
меня думать о Руне. Когда Рун был вдали от меня в Норвегии. И еще
больше я думала о том Руне, который был со мной наедине.
Возлюбленный. Только мой. Когда он говорил миру, что он плохой, то
только мне говорил, что влюблен.
Он любил.
Всецело.

Я мечтательно сказала ей, что если бы мы поженились, это была бы
наша песня. Наш первый танец. Рун медленно встал на ноги, казалось,
будто Джори рассказала Руну.
Когда Рун наклонился, я покачала головой, не желая тащить свое
кресло на танцпол. Но затем к моему удивлению, движением, которое
почти украло мое сердце, Рун взял меня на руки и держал над полом.
— Рун, — слабо запротестовала я, обнимая его за шею руками. Рун
покачал головой, не сказав ни слова, и начал танцевать со мной в своих
руках.
Отказываясь смотреть куда-нибудь еще, я уставилась ему в глаза,
зная, что он мог слышать каждое слово. Я отчетливо видела в его
взгляде, что он понимал, почему эта песня была наша.
Он прижал меня ближе, медленно раскачиваясь под музыку. И, как
и всегда было у нас с Руном, весь остальной мир исчез, оставив только
нас двоих. Танцующих среди цветов, так отчаянно влюбленных.
Две половинки одного целого.
Когда песня достигла своей кульминации, медленно начиная
подходить к концу, я наклонилась вперед и спросила:
— Рун?
— Ja? — прохрипел он в ответ.
— Ты отвезешь меня кое-куда?
Он нахмурил свои темные брови, но кивнул, соглашаясь. Когда
песня закончилась, Рун притянул меня для поцелуя. Его губы слегка
дрожали у моих. Также чувствуя себя поглощенной эмоциями, я
позволила одинокой слезинке скатиться по щеке, прежде чем сделала
глубокий вдох и успокоилась.
Когда Рун отстранился, я прошептала:
— Поцелуй девятьсот девяносто пять. С моим Руном. На
выпускном, пока мы танцевали. Мое сердце почти взорвалось.
Рун прижал свой лоб к моему.
Когда Рун понес меня к выходу, я посмотрела в центр танцпола.
Джори стояла, замерев, наблюдая за мной со слезами в глазах.
Вперившись в нее взглядом, я положила руку на сердце и проговорила:
— Спасибо тебе... я люблю тебя... Я буду скучать.
Джори закрыла глаза, а когда открыла их снова, то проговорила
ртом в ответ:
— Я тоже люблю тебя и буду по тебе скучать.

Она подняла руку и слабо махнула, и я встретилась взглядом с
Руном.
— Готова?
Я кивнула, затем он посадил меня в мое кресло и покатил из зала.
Когда усадил меня на переднее сиденье и завел машину, то посмотрел
на меня.
— Куда мы, Поппимин?
Вздохнув от абсолютного счастья, я раскрыла свое желание:
— На пляж. Позволь мне увидеть рассвет с пляжа.
— Наш пляж? — уточнил Рун, когда завел машину. — У нас займет
некоторое время попасть туда, а уже поздно.
— Мне все равно, — ответила я. — Главное сделать это до
рассвета. — Я откинулась на спинку сиденье, взяв Руна за руку, когда
мы начали наше финальное путешествие на побережье.
***
К тому времени, как мы прибыли на пляж, ночь начала сгущаться.
До рассвета оставалось пару часов, и я была довольна этим.
Я хотела провести это время с Руном.
Когда мы оказались на парковке, Рун посмотрел на меня.
— Ты хочешь сидеть на песке?
— Да, — сказала я торопливо, уставившись на яркие звезды в небе.
Он остановился.
— Здесь может быть слишком прохладно для тебя.
— У меня есть ты, — ответила я, и его выражение лица
смягчилось.
— Подожди здесь, — Рун выскользнул из машины, и я услышала,
как он достает вещи из пикапа. На пляже было темно, он освещался
только луной сверху. В лунном свете, я увидела, что Рун расстилает
одеяло на песке, а рядом с ним лежало еще несколько одеял из пикапа.
Когда он вернулся, то вытянул руку и расстегнул свой галстук-
бабочку, а затем и несколько пуговиц на своей рубашке. Когда я
уставилась на Руна, то спросила себя, как я могла быть такой везучей.
Я была любима этим парнем, любима так отчаянно, что любая другая
любовь меркла по сравнению с этим.

Несмотря на то, что моя жизнь была короткой, я долго любила. И в
конце концов этого было достаточно.
Рун открыл машину и подхватил меня в свои сильные руки. Я
захихикала, когда он прижимал меня к себе.
— Я тяжелая? — спросила я, пока Рун закрывал дверь.
Рун встретился с моим взглядом.
— Совсем нет, Поппимин. Я держу тебя.
Улыбнувшись, я оставила поцелуй у него на щеке и прижала голову
к его груди, пока он нес меня к покрывалу. Звук разбивающихся волн
заполнял ночной воздух, легкий теплый ветерок развевал мои волосы.
Подойдя к покрывалу, Рун опустился на колени и нежно положил
меня на него. Я закрыла глаза и вдохнула соленый воздух,
наполняющий мои легкие.
Ощущение шерсти на моих плечах заставило меня открыть глаза:
Рун накинул на меня теплое одеяло. Я наклонила голову, наблюдая за
ним позади себя. Заметив мою улыбку, он поцеловал меня в кончик
носа. Я захихикала, внезапно оказавшись в сильных объятиях Руна.
Он вытянул ноги, заключая меня в ловушку. Моя голова откинулась
на его грудь, и я позволила себе расслабиться.
Рун прижался в поцелуе к моей щеке.
— Ты в порядке, Поппимин?
Я кивнула и ответила:
— Все идеально.
Рун убрал волосы с моего лица рукой.
— Ты устала?
Я начала качать головой, но желая быть честной, ответила:
— Да, я устала, Рун.
Так же как почувствовала, я услышала его тяжелый вздох.
— Ты сделала это, малышка, — сказал он гордо. — Вишневые
деревья, выпускной...
— Остались только наши поцелуи, — закончила я за него. Я
почувствовала, как он кивнул сзади меня. — Рун? — сказала я,
нуждаясь в том, чтобы он услышал меня.
— Ja?
Закрыв глаза, я подняла руки к своим губам.
— Помни, что тысячный поцелуй будет, когда я вернусь домой. —
Рун напрягся возле меня, крепче держа в своих объятиях. — Ты все

еще нормально к этому относишься?
— Все что угодно, — ответил Рун. Но по хрипу в его голосе я
осознавала, что эта просьба тяжело давалась ему.
— Я не могу представить более умиротворяющее и прекрасное
прощание, чем твои губы на моих. Конец нашего приключения.
Приключения, в котором мы были девять лет.
Оглянувшись на него, я выдержала его напряженный взгляд и
улыбнулась.
— И хочу, чтобы ты знал, я никогда не жалела и дня. Все о тебе и
обо мне было идеальным. — Схватив его руку, я сказала: — Я хочу,
чтобы ты знал, как сильно я любила тебя.
Я повернулась через плечо, чтобы смотреть прямо в глаза Руну.
— Пообещай, что ты продолжишь приключение путешествовать по
миру. Посетишь другие страны и познаешь жизнь.
Рун кивнул. Я ждала и ждала звука его голоса.
— Обещаю, — ответил он.
Кивнув, я выпустила сдерживаемый воздух и положила голову ему
на грудь.
Минута за минутой проходили в тишине. Я смотрела, как звезды
сверкали на небе. Живя этим мгновением.
— Поппимин?
— Да, малыш, — ответила я.
— Ты была счастлива? Ты... — Он прочистил горло. — Ты любила
свою жизнь?
Отвечая на сто процентов честно, я сказала:
— Я любила свою жизнь. Все в ней. И я любила тебя. Как бы
банально это ни звучало, этого всегда было достаточно. Ты всегда был
лучшей частью каждого моего дня. Ты был причиной каждой моей
улыбки.
Я закрыла глаза и проиграла наши жизни в голове. Вспоминала
мгновения, когда я обнимала его, а он обнимал меня крепче. Я
вспоминала, как целовала его, и он целовал меня глубже. И самое
лучшее, я вспоминала, как я любила его, а он всегда стремился любить
меня сильнее.
— Да, Рун, — сказала я с полной уверенностью. — Я любила свою
жизнь.

Рун выдохнул, как будто мой ответ освободил его сердце от
тяжелого бремени.
— Я тоже, — согласился Рун.
Мои брови сошлись вместе. Посмотрев на него, я сказала:
— Рун, твоя жизнь не закончена.
— Поппи, я...
Я прервала, что бы он ни пытался сказать, жестом руки.
— Нет, Рун. Послушай меня. — Я сделала глубокий вдох. — Ты,
возможно, почувствуешь потерю половины своего сердца, когда я
уйду, но это не даст тебе право жить наполовину. И половина твоего
сердца никуда не уйдет. Потому что я всегда буду идти рядом с тобой.
Всегда буду держать тебя за руку. Я вплетена в ткань, из которой ты
создан — как и ты всегда будешь привязан к моей душе. Ты будешь
любить и смеяться, и исследовать мир... за нас обоих.
Я держала Руна за руку, умоляя его слушать. Он отвернулся, затем
повернулся снова посмотреть мне в глаза, как я и хотела.
— Всегда говори «да», Рун. Всегда говори «да» новым
приключениям.
Уголки губ Руна приподнялись, когда я уставилась на него тяжелым
взглядом.
Он провел пальцами по моему лицу.
— Хорошо, Поппимин. Так и будет.
Я улыбнулась к его изумлению, затем сказала на полном серьезе:
— Ты так много можешь предложить миру, Рун. Ты мальчик,
который подарил мне поцелуи, воплотил в жизнь мои последние
желания. Этот мальчик не остановится из-за потери. Вместо этого он
будет подниматься, так же как солнце каждый день. — Я вздохнула. —
Переживи шторм, Рун. Затем вспоминай одну истину.
— Какую? — спросил он.
Отмахнувшись от расстройства, я улыбнулась и сказала:
— Лунные сердца и солнечные улыбки.
Потерпев неудачу сдержать смех, Рун расхохотался... и это было
прекрасно. Я закрыла глаза, когда его насыщенный баритон накрыл
меня.
— Я помню, Поппимин. Помню.
— Хорошо, — сказала я триумфально и откинулась на него. Мое
сердце сжалось, когда я увидела, что солнце начало вспыхивать на

горизонте. Опустив руку вниз, я молча взяла Руна за руку и держала ее
в своей.
Рассвет не нуждался в повествовании. Я сказала Руну все, что
должна была. Я любила его. Хотела, чтобы он жил полной жизнью. И я
знала, что увижу его снова.
Я была спокойна.
Я была готова отпустить.
Как будто чувствуя завершенность в моей душе, Рун прижал меня к
себе до невозможности крепко, когда гребень солнца появился из
синих волн, прогоняя звезды.
Мои веки начали тяжелеть, пока я сидела полностью
удовлетворенная в объятиях Руна.
— Поппимин?
— Мм?
— Меня было достаточно для тебя тоже? — от угрюмости в голосе
Руна мое сердце разрывалось, но я мягко кивнула.
— Более чем, — уверила я и улыбнулась, добавив только для него:
— Ты был таким особенным, какими только мог быть.
Рун втянул резкий вдох на мой ответ.
Когда солнце встало на место, чтобы покровительственно смотреть
на все с неба, я сказала:
— Рун, я готова отправиться домой.
Рун сжал меня в последний раз, затем начал вставать на ноги.
Когда он выпрямился, я подняла свою ослабшую руку и взялась за его
запястье. Рун смотрел на меня и смаргивал слезы в своих глазах.
— Я имею в виду... я готова отправиться домой.
Рун закрыл глаза на мгновение. Он сел на корточки и обхватил мое
лицо руками. Когда открыл глаза, он кивнул:
— Я понимаю, малышка. Я почувствовал тот момент, когда ты
решилась.
Я улыбнулась и бросила последний взгляд на панораму, которая
развернулась перед глазами.
Время настало.
Рун нежно поднял меня на руки, и я смотрела на его прекрасное
лицо, пока он нес меня по песку. Он тоже смотрел на меня.
Последний раз повернувшись лицом к солнцу, я опустила взгляд на
золотой песок. И затем мое сердце наполнилось таким невероятным

светом, когда я прошептала:
— Смотри, Рун. Посмотри на свои шаги на песке.
Взгляд Руна покинул меня, чтобы исследовать пляж. Его дыхание
перехватило в горле, и взгляд снова вернулся ко мне. Моя губа
дрожала, и я прошептала:
— Ты нес меня. В мои худшие времена, когда я не могла ходить...
ты пронес меня через них.
— Всегда, — Рун смог хрипло ответить. — Навечно и навсегда.
Сделав глубокий вдох, я прижала голову к его груди и
пробормотала:
— Отвези меня домой, малыш.
Когда Рун вел машину, обгоняя день, я не отрывала от него своего
взгляда.
Я хотела запомнить его таким.
Навсегда.
Пока он снова не окажется в моих объятиях навеки.

жүктеу/скачать 1,8 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: