А раз так, позвольте мне надеть маску Панды Разочарования и
сообщить вам неприятное известие.
Мы страдаем по той простой причине, что страдание
биологически полезно. С его помощью природа заставляет нас
меняться. Такими нас создала эволюция: мы всегда живем с
неудовлетворенностью и беспокойством, поскольку умеренно
неудовлетворенное и беспокойное существо прилагает максимум
усилий, чтобы создать новшества и выжить. Так мы устроены:
испытываем неудовлетворенность от всего, что у
нас есть, и
удовлетворенность лишь от того, чего нет. Это постоянное
недовольство заставляло наш вид сражаться и бороться, строить и
завоевывать. Наши боль и несчастье — это не
сбой человеческой
эволюции, это ее особенность.
Страдание во всех его формах — эффективнейший способ
организма стимулировать действие. Возьмем банальный пример.
Допустим, вы ушибли палец ноги. Если вы похожи на меня, то при
таком ушибе произносите вслух слова, от которых заплакал бы и Папа
Франциск. И, наверное, вы вините в своей боли какой-нибудь бедный
бездушный объект. «Дурацкий стол!» — восклицаете вы. А может,
больной палец заставит усомниться и в
концепции внутреннего
дизайна: «Какой идиот поставил стол на этом месте? Что за чушь?»
Но я отклонился от темы. Сильная боль в ушибленном пальце,
которая столь не по душе и вам, и мне, и Папе Франциску, существует
по одной важной причине. Физическая боль есть продукт нервной
системы,
механизм
обратной
связи,
позволяющий
нам
сориентироваться: где можно ходить, а где нельзя; до чего можно
дотрагиваться, а до чего нельзя. Как только мы выходим за эти
пределы, нервная система наказывает нас, чтобы мы были бдительны и
больше не нарушали границу.
Мы ненавидим боль, но она полезна. Она призывает нас к
вниманию, когда мы молоды или невнимательны. Она помогает
понять, что хорошо для нас, а что плохо. Она помогает увидеть наши
ограничения и следовать им. Она учит нас держаться подальше от
горячей плиты и не втыкать металлические предметы в электрические
розетки. Поэтому предпочитать боли удовольствие не всегда полезно:
подчас боль настолько важна для нашего благополучия, что это вопрос
жизни и смерти.
Но боль бывает не только физической (спросите всякого, кто
выдержал первый приквел «Звездных войн»!). Мы, люди, способны
испытывать и острое
психологическое страдание. Более того,
исследования показали: наш мозг не видит большой разницы между
болью физической и психологической. Допустим, я говорю вам, что
мне словно ледоруб в
сердце всадили: я узнал, что подруга изменяла
мне. Быть может, я и впрямь испытал боль не меньшую, чем от
ледоруба, медленно всаженного в сердце.
Подобно физической боли, психологическая боль указывает на
нарушение равновесия и выход за некие границы. И, подобно
физической боли, психологическая боль не всегда плоха и даже
нежелательна. В некоторых случаях испытывать эмоциональную или
психологическую боль нормально и необходимо. Как ушибленный
палец заставляет думать, куда идешь, эмоциональная боль, вызванная
отвержением и неудачей, учит, как не наступать на одни и те же грабли
в будущем.
Вот что опасно в
изнеженном обществе, которое все больше и
больше закрывается от неизбежного жизненного неуюта: мы теряем
плюсы от здоровой дозы боли. И эта потеря нарушает нашу связь с
реальностью окружающего мира. Может, у вас слюнки текут при
мысли о беспроблемной жизни, полной вечного счастья и сострадания.
Однако здесь, на Земле
проблемы неизбывны. Им не бывает конца.
Вот заглянул на огонек Панда Разочарования. Мы глотнули
коктейля с текилой, и он мне все поведал: проблемы никуда не уходят.
Так и сказал!
Проблемы могут лишь стать поприятнее. Проблемы с
деньгами есть у Уоррена Баффетта. Есть они и у спившегося бомжа.
Но у
Баффетта они поприятнее. И такова вся жизнь.
«Жизнь есть бесконечная череда проблем, Марк, — говорил
Панда. Он потягивал коктейль и расправлял маленький розовый
зонтик. — Решая одну проблему, ты лишь создаешь другую».
Я помолчал, а затем спросил, откуда он такой взялся: говорящий
Панда. И откуда взялся коктейль?
«Не надейся на жизнь без проблем, — сказал Панда. — Ее не
существует. Надейся лучше на жизнь, полную
хороших проблем».
С этими словами он поставил стакан на стол, поправил сомбреро
и ушел в закат.