Тонкое искусство пофигизма: Парадоксальный способ жить счастливо

важные вещи не делались и не говорились. Семья укрывала свою жизнь под
таким  покровом  секретности,  под  каким  Уоррен  Баффетт  прятал  источник
своих  денег,  а  Дженна  Джеймсон  —  свои  связи.  Тут  нам  не  было  равных.
Хоть бы вокруг нас горел дом, на это родители все равно бы сказали: «Да
нет, все нормально. Может, чуток жарковато, но в целом ничего».
Когда  они  разводились,  никто  не  бил  посуду,  не  хлопал  дверями  и  не
скандалил  по  поводу  того,  кто  кого  трахает.  Однажды  они  заверили  нас  с
братом, что нашей вины тут нет, и дали время для вопросов и ответов (да,
вы правильно прочли) насчет того, как теперь все устроится. Не пролилась
ни  одна  слеза.  Ни  разу  не  был  повышен  голос.  Однажды  мы  с  братом
подслушали,  как  родители  выясняют  отношения:  «Никто  никого  не
обманывал». Как мило! Может, чуть-чуть жарковато, а так ничего.
Поймите правильно: мои родители — хорошие люди. Я ни в чем их не
виню (во всяком случае больше не виню). И я очень их люблю. У каждого
из  них,  как  и  у  всех  родителей  (в  том  числе  их  собственных  родителей),
своя  история  жизни,  со  своими  перипетиями  и  проблемами.  Как  и  все
родители,  мои  родители  с  самыми  лучшими  намерениями  передали  часть
своих проблем мне. Так, наверное, будет и у меня с моими детьми.
Когда в нашей жизни появляется «настоящее травматическое дерьмо»,
мы подсознательно думаем, что перед нами проблемы, которые в принципе
нерешаемы.  И  эта  предполагаемая  неспособность  решить  проблемы
заставляет нас чувствовать себя несчастными и беспомощными.
И  этим  дело  не  ограничивается.  Если  у  нас  есть  нерешаемые
проблемы, наше подсознание делает вывод: мы либо уникально одаренные,
либо  уникально  ущербные.  Мы  не  такие  как  все.  А  значит,  и  правила  для
нас должны быть отдельными.
Иными словами, мы достойны чего-то особого.
Беды  юности  создали  во  мне  ощущение,  что  я  «вправе»,  не
покидавшее  меня  и  в  начале  взрослой  жизни.  Но  у  Джимми  аналогичный
настрой  проявлялся  в  бизнесе,  где  он  вечно  претендовал  на  гениальные
идеи, а у меня он сказался на отношениях, особенно с женщинами. Травма
затрагивала  близость  и  приятие,  поэтому  я  ощущал  постоянную
потребность  в  компенсации.  Мне  снова  и  снова  нужно  было  доказывать
себе, что меня любят и принимают. В результате я прилепился к женщинам,
как  кокаинщик  к  снеговику  из  кокаина.  Я  уходил  с  головой  в  любовь,
захлебывался ей — и тонул.
Я  стал  игроком:  игроком  незрелым  и  эгоистичным,  хотя  и  подчас
обаятельным.  Значительная  часть  десятилетия  ознаменовалась  длинной
серией поверхностных и нездоровых отношений.

Секс  был  приятен,  но  желал  я  не  столько  секса,  сколько
самоутверждения.  Меня  хотели;  меня  любили;  впервые  на  моей  памяти  я
был достоин. Жажда самоутверждения быстро создала умственную тягу к
самоупоению и излишествам. Я считал себя вправе говорить и делать все,
что  хочу:  нарушать  доверие,  пренебрегать  чужими  чувствами,  а  затем
прикрываться говнистыми, пустыми оправданиями.
Да,  в  это  время  были  и  свои  радости,  и  свои  удовольствия.  На  своем
пути я встречал также очень хороших женщин. Но в общем и целом жизнь
шла  наперекосяк.  Зачастую  я  сидел  без  работы,  жил  у  приятелей  или  у
мамы, пил больше необходимого и отвратил от себя немало людей, хорошо
ко  мне  относившихся.  А  когда  встречал  женщину,  которая  мне
действительно нравилась, мой эгоизм пускал все под откос.
Чем  глубже  боль,  тем  беззащитнее  мы  ощущаем  себя  в  наших
проблемах и тем больше развязываем себе руки в попытке компенсировать
проблемы. Эта установка работает одним из двух способов:
Я  замечательный,  а  остальные  —  уроды,  поэтому  я  заслуживаю
особого обращения.
Я урод, а остальные — замечательные, поэтому я заслуживаю особого
обращения.
С виду противоположные вещи, но эгоистическая начинка одинаковая.
Люди, которые считают себя особенными, часто колеблются между обеими
крайностями. То они на вершине мира, то у его дна: в зависимости от дня
недели и эффективности самообмана.
Большинство  людей  справедливо  сочтут  Джимми  законченным
нарциссом и мудаком. Но это потому, что в своем дурацком самомнении он
меры
не
знает.
Зачастую
труднее
распознать
претензию
на
исключительность  в  людях,  которые  ощущают  себя  ущербными  и
недостойными окружающих.
Ведь  постоянно  считать  себя  жертвой  —  ничуть  не  меньший  эгоизм,
чем  пребывать  в  упоении  собой.  Нужно  не  меньше  сил  и  мании  величия,
чтобы  верить  в  уникальную  непреодолимость  своих  проблем,  чем  чтобы
верить в их отсутствие.
Однако  уникальных  проблем  вообще  не  бывает!  С  такими
проблемами, как у вас, миллионы людей жили в прошлом, живут сейчас и
будут  жить  в  будущем.  Очень  возможно,  что  такие  люди  есть  и  среди
ваших знакомых. Это не умаляет проблем и не означает, что вам не должно
быть больно. Это не означает, что в каких-то обстоятельствах вы напрасно
считаете себя жертвой.
Это означает одно: вы не уникальны.

Зачастую  осознание  лишь  этого  факта  —  что  в  серьезности  и
болезненности  ваших  проблем  нет  ничего  особенного  —  становится
первым и важнейшим шагом к их решению.
Почему-то все больше и больше людей, особенно молодых, забывают
об  этом.  Многие  профессора  и  педагоги  отмечают  отсутствие
эмоциональной  устойчивости  и  избыток  эгоистических  требований  у
нынешней  молодежи.  Нередко  книги  убирают  из  школьной  программы
лишь  потому,  что  они  кого-то  раздражают.  Ораторам  и  профессорам
затыкают  рот,  изгоняют  их  из  кампусов  за  сущую  ерунду:  скажем,  за
мнение, что какие-то костюмы на Хэллоуин не оскорбительны. Психологи
констатируют:  как  никогда  много  учеников  переживают  крайний
эмоциональный стресс из-за самых обычных школьных проблем — ссоры с
одноклассником, плохой отметки на уроке.
Странно,  что  в  эпоху  всеобщей  коммуникации  ощущение  своей
неповторимости  достигло  максимума.  Нечто  в  современной  технологии
позволяет разгуляться нашим комплексам как никогда раньше. Чем больше
свободы  выражения  нам  дают,  тем  больше  мы  хотим  освободиться  от
нужды иметь дело с людьми, которые не согласны с нами или расстраивают
нас. Чем чаще мы сталкиваемся с противоположными точками зрения, тем
больше  недовольны,  что  эти  точки  зрения  существуют.  Чем  легче  и
свободнее от проблем становится наша жизнь, тем более уникальными мы
считаем оставшиеся проблемы.
Без  сомнения,  интернет  и  социальные  сети  —  настоящее  чудо.  Во
многих  отношениях  наше  время  —  лучшее  в  истории.  Но  быть  может,  в
социальном  плане  эти  технологии  дают  и  нежелательный  побочный
эффект.  Технологии,  которые  принесли  свободу  и  знания  столь  многим
людям,  внушили  многим  и  чувство  уникальности,  какого  не  знали  их
предки.

жүктеу/скачать 0,74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: