Ту хабаршысы
жүктеу/скачать 15,98 Mb. Pdf көрінісі
|
● Ќоєамдыќ єылымдар ЌазЎТУ хабаршысы №5 2014 401
Науке, ставшей к середине двадцатого века товаром, как показывают авторы работы [14], присущи следующие характеристики: исследования стали бизнес-инвестициями; научное открытие стало количественно исчислимым; ученые стали «научными кадрами»; научная рабочая сила сама должна быть произведена; вложения капитала в науку стали основными отраслями промышленности. Инвестиции в исследования, которые являются одним из нескольких способов инвестирования капитала, конкурируют с другими способами, например, увеличением производства существующей продукции, скупкой предприятий в смежных отраслях и др. Крайней формой инвестиций в исследования является научная консалтинговая фирма, чьим единственным продуктом является научный отчет. После того, как научный отчет становится товаром, на него также распространяется две другие особенности мира бизнеса: научные товары можно украсть или сфальсифицировать. Эти виды предпринимательства – присвоение чужого труда и фальсификация результатов представляют собой растущую проблему. В связи с тем, что в истории науки имеются случаи научного мошенничества – и борьба за приоритет имеет место среди людей, соревнующихся за престиж, теперь у научного мошенничества есть рациональное экономическое основание, что может привести к его росту. Ученые в качестве «научных кадров» взаимозаменяемы, и подчинены затратам производства и управленческому контролю. Разделение труда в науке, создание степеней и званий все больше подвергается рационализации, творческая сторона научной работы становится привилегией небольшой части работающих ученых. Деквалификация в научной работе способствует отчуждению – производители не понимают процесс в деталях и целом, и имеют мало возможностей проявить творческий интеллект. Когда труд отчужден в этом смысле, т.е. когда наука – это просто работа, повышение контроля является необходимым. Пагубность ситуации в том и заключается, что надзор способствует дальнейшему отчуждению и развитию коррупции или безразличию. Именно надзор отбирает контроль из рук ученых и передает его менеджерам. Сами исследователи и даже управленцы науки становятся подотчетными прежде всего не перед своими коллегами, а перед стоящими выше в иерархии и контролирующими средства администраторами. Ученые на коммодификацию науки реагируют по-разному. Те ученые, которые принимают участие в научном труде, производящем ценную сама по себе потребительную стоимость, вне какого- либо обмена, испытывают утрату прежней чести мантии и бескорыстной преданности истине, которая до товарной науки была организующим мифом. А другие ученые видят в ней новые возможности для предпринимательской деятельности. Ж.-Ф. Лиотар, отталкиваясь от К.Маркса, пришел к следующему выводу: «Отношение к знанию его создателями и пользователями... чем дальше, тем больше напоминает отношение к товарам со стороны их производителей и потребителей... т.е. на первый план выходят вопросы его стоимости» [15]. Старый принцип, по которому получение знания неотделимо от формирования разума, как считает Ж.-Ф. Лиотар, устаревает и выходит из употребления. Знание производится и будет производиться для того, чтобы быть проданным; оно употребляется и будет употребляться, чтобы приобрести стоимость в новом продукте, и в обоих этих случаях - чтобы быть обмененным в форме информационного товара, необходимого для усиления производительной мощи. Знание, по мнению Ж.-Ф. Лиотара, уже является и будет оставаться важнейшей, а может быть самой значительной ставкой в мировом соперничестве за власть. Определение Ж.-Ф. Лиотара, считает М.Джекоб [16], не позволяет развести два понятия – коммодификация и коммерциализация науки - поскольку основное внимание он уделяет вопросам атрибутирования стоимости знанию и существованию отношений «покупатель - продавец» в науке. Хотя денежный эквивалент является необходимым условием для коммодификации, тем не менее этот процесс подразумевает нечто большее. Кроме того, статус товара не является ни абсолютным, ни перманентным, так как объекты в одной ситуации могут выступать в качестве товара, а в другой быть даром. К.Маркс своим анализом превращения человеческого труда в товар задал тон в понимании процессов коммодификации. Современные представления о коммодификации опираются на его трудовую теорию стоимости и расширяют ее. Так, был повышен статус знания. «Если прежде оно выполняло вспомогательную роль в разработке и производстве других товаров, то теперь само стало товаром». Большое значение в расширении теории К.Маркса имели идеи французского социолога, антрополога и религиоведа М. Мосса, прежде всего его книга «Очерк о даре» (Essai sur le don), впервые опубликованная в Париже в 1925 г.(переведенная на русский язык в 1996г.) [17]. Эта работа заложила основы изучения одной из фундаментальных сторон жизни общества - отношения обмена в форме дара. В роли дара может выступать любой объект или услуга, являющаяся частью социальных, ● Общественные науки №5 2014 Вестник КазНТУ 402 а не чисто монетарных или материальных отношений. На основе изучения обмена дарами в архаическом обществе М. Мосс развил «общую теорию обязательств», вскрывающую механизм взаимодействия трех видов социальных обязанностей - давать дары, принимать дары и возмещать дары; отказ от любого вида « тождествен объявлению войны» - это фактор социальной дезинтеграции. Обмен дарами конституирует не только договоры и обязательства, но и власть, ибо акт дара «обеспечивает дарителям авторитет и власть» . Столь широкий подход объясняет, почему в современной социальной теории понятие товара обычно поглощается более широкой категорией дара. В антропологических исследованиях было показано, что превращение в товар - это дли- тельный процесс. Многие вещи имели свою биографию, когда на протяжении длительного времени выступали в роли дара. Такой подход М.Джекобу кажется более адекватным. Во-первых, он дает возможность иметь дело с двойственным характером академического знания как продукта. Во- вторых, он позволяет разрешить противоречия между теориями К. Маркса и М. Мосса, поскольку позволяет объяснить, как вещь одновременно может выступать и в роли дара, и в роли товара [16]. Европейские политики, настаивающие на коммодификации научного знания и полагающие, что это станет важным стимулом в его более широком распространении, игнорируют тот факт, что производство знаний в науке имеет большую долю сходства с обменом дарами, описанным М. Моссом. М.Джекобом приведен типичный пример - это научный семинар, на котором ученый излагает свои идеи, а аудитория отвечает тем, что посещает этот семинар и дает свои комментарии, которые автор использует для дальнейшего развития и корректировки своих идей. Научное знание не так легко превратить в товар. Социальные нормы и процедуры, рег- ламентирующие проведение научных исследований, и сама природа знания сдерживают процесс коммодификации, который, прежде всего, предполагает ужесточение внешнего надзора за наукой. Один из институционализированных мифов о науке состоит в том, что задача ученых - создавать и передавать знания. Она требует определенной открытости и обмена информацией, что не совместимо с логикой продажи знаний наравне с любыми другими товарами. Альтруизм в служении знаниям - это неотъемлемый аспект деятельности научного сообщества и одновременно один из пунктов, который разделяет тех, кто концептуализирует науку исключительно в экономических терминах, и тех, кто сомневается в полезности подобного подхода [16]. Попытки понять науку в экономических терминах в основном сосредоточены на выявлении «скрытой экономики», прячущейся за предполагаемым альтруизмом научного сообщества. Сто- ронники этого подхода доказывают, что в науке существует «внутренний рынок» и что ее предполагаемые дары - часть этого рынка. Существование рынка внутри науки - это необходимое, но не достаточное условие, чтобы научное знание получило статус товара. Использование аналитического подхода М. Мосса побуждают искать ответы на вопросы: Каково социальное понимание природы науки? Каков характер взаимоотношений, который ученые считают приемлемыми для себя? И как обмен знаниями отражает и создает новые исследовательские сети, а также сказывается на их взаимоотношениях? Этот тип вопросов характерен для социальных исследований науки. В действительности, считает М.Джекоб [16], социальные отношения в науке во многом опираются на те же рациональные принципы, что и другие виды человеческой деятельности. В настоящее время ведутся широкие дискуссии о рынках науки, острота которых в определенной мере связана с неуловимостью рыночных отношений в науке. Пытаясь восполнить этот пробел, М.Джекоб обращается к трем моментам. Первый - это тенденция исследователей трансформировать ресурсы в различные формы капитала. Этот вопрос обсуждается чаще всего с использованием таких понятий, как «круг доверия», «незримый колледж» и пр., которые демонстрируют, каким образом научные сообщества и исследовательские группы обмениваются идеями, деньгами и престижем. Второй момент - это то, что в науке дар может быть трансформирован в товар. Происходит это, когда люди отдают свое время или даже свое тело для научных исследований. Полученное таким образом знание позже может быть использовано при создании лекарственных препаратов или других медицинских технологий, которые затем станут существовать как товар. Третий момент, объясняющий неуло- вимость рыночных отношений к науке, состоит в том, что превращение некоего продукта в частную собственность необязательно подразумевает его превращение в товар. М.Джекоб имеет в виду понятие академической интеллектуальной собственности, от которой зависят такие практики в науке, как цитирование и признание. Публикация или в некоторых случаях презентация статьи - это заявка на владение теми идеями, которые обсуждаются в ней; в свою очередь плагиат - это форма воровства чужой собственности. Таким образом, превращение знания в собственность - это необходимое, но не ● Ќоєамдыќ єылымдар ЌазЎТУ хабаршысы №5 2014 403
достаточное условие его коммодификации. Отсюда возникает вопрос: какую форму должно иметь научное знание, чтобы оно могло быть успешно превращено в товар? Ответ, который напрашивается сразу, - это лицензии, патенты и конечно же новые технологии и их продукты. Если говорить о научном знании, создаваемом в университетах, то помимо выше перечисленных известных примеров продажи знания можно также указать на плату за обучение и консультации, авторские программы подготовки и пр. Однако, в этом случае, как считает М.Джекоб, термин «коммодификация», означающий, что научное знание упаковано в такую форму, которая позволяет ему быть проданным и купленным без вмешательства его создателя, не подходит. Все виды продажи знания, которые зависят от присутствия его создателя, она называет коммерциализацией. В своих рассуждениях о понятии « коммодификация», которое было бы применимо к академическому знанию, М.Джекоб использует концепцию М. Радин [18]. М. Радин опирается на идеи К. Маркса и выдвигает четыре условия, при которых можно говорить о коммодификации: объективизация, взаимозаменяемость, соизмеримость и денежный эквивалент.
материальной сущности или ее аспекту, включая человеческое тело и / или его органы и ткани. Взаимозаменяемость - любой объект, согласно Радин, предназначенный для обмена, должен иметь возможность быть проданным без какой-либо потери стоимости для его владельца. Этот аргумент выглядит очевидным до тех пор, пока речь не зайдет о научном знании. Предполагается, что торгующие партии имеют идентичные представления о цене данной работы. Однако в академической науке принцип взаимозаменяемости может оспори-ваться по различным причинам.
носительно некоей общей системы и сравнимы в терминах большей или меньшей стоимости. Это подразумевает, что человек сможет не только приписать стоимость определенному продукту знания, но и соотнести ее со стоимостью других продуктов. Эта практика уже вполне распространена в системе высшего образования и в научных исследованиях.
для обмена товара на деньги. Использование денег как общей метрической системы в рамках академической науки, где многое происходит в форме обмена дарами, имеет ограниченное значение. М.Джекоб отмечает: «В итоге можно утверждать, что хотя научное знание может быть облечено в такую форму, которая отвечает всем условиям М. Радин, и поэтому потенциально может быть превращено в товар, тем не менее еще остается значительное количество нерешенных проблем». Коммодификация может помочь в управлении научными исследованиями тем, что вносит свой вклад в налаживание связей между академической наукой и промышленностью. Европейские политики считают проблему чрезвычайно важной и исходят из двух аксиом: а) экономика знания требует, чтобы государственные вложения в науку и отдача их способствовали процветанию страны; б) Европа отстает от США и Японии с точки зрения ее способности извлекать инновационные выгоды из государственных инвестиций в исследовательские работы. Коммодификация - это одно, хотя и не единственное средство достижения этих целей. Существует ряд последствий подобного способа управления научными исследованиями. М.Джекоб останавливается на следующих трех из них: 1. И без того высокая конкуренция в науке делает коммодификацию рискованной стра-тегией, поскольку она благодаря дополнительным денежным стимулам еще больше увеличивает количество споров о приоритете. Подобные споры о праве на владение научным продуктом не связаны только с коммодификацией, наука изобилует ими. 2. Коммодификация наносит удар по подотчетности науки обществу, поскольку европейские политики намерены продвигать ее, стимулируя объединение государственных и частных ресурсов. 3. Логика коммодификации такова, что она вынуждает университеты быть более сдержанными в распространении знаний и заставляет их по возможности монополизировать контроль над своими достижениями и патентами, с тем чтобы получать максимальные при-были. Нередко высказывается мнение, что поскольку коммодификация академического знания в США проходит относительно спокойно, то ничто не должно мешать Европе пойти тем же путем. Однако, как показывает М.Джекоб, ситуации с академической наукой и университетами в США и Европе заметно отличаются. То, что удается делать в США, в Европе сопряжено с большими труд- ностями и серьезными материальными затратами, в частности на создание соответствующей инфраструктуры и совершенствование системы патентования [16]. ● Общественные науки №5 2014 Вестник КазНТУ 404 Ученые США и Западной Европы реагируют на уже идущий процесс активного включения научно-образовательных институций в глобальный рынок. В странах СНГ аналогичный процесс фактически едва начат и к тому же не имеет достаточной законодательной базы. Коммерциализация академий наук остается внутренним делом самих академий, сосредоточенных на распределении грантовых потоков от единственного «заказчика» в лице государства. Превращение научных исследований в товар вовсе не является единым однородным процессом на всем пространстве мировой экономики. В Вестнике Оксфордского университета [19] сообщается, что университет видит научные исследования и образование в качестве фундаментальной компоненты открытого, плюралистического и инновационного общества. Там же отмечается, что жесткая модель организации и финансирования исследований, реализуемая в рамках «товарной» парадигмы, не соответствует реалиям науки: «успешные исследования не являются результатом отдельно взятой организационной модели, но зависят от целого ряда взаимодействий между индивидами и группами, от среды, в которой они производятся». Анализ показывает, что коммодификационные стратегии ведут к разделению процесса обучения с научными исследованиями, которое демотивирует персонал учебных заведений, и в целом способны оказать пагубное влияние на те университеты, где ведутся интен-сивные научные исследования, в частности, в плане исследовательского партнерства и науч-ной мобильности. Наука не может быть представлена как рынок «конкурирующих» исследователей, равно как и образование, отвечающее культурному движению общества …, - пишет А.О.Карпов [20]. Внедрение чисто товарных отношений способно закрыть доступ научным и образовательным институтам, равно как и отдельным исследователям, к обобщенным ресурсам знаний и объектам коллективного научного пользования. В.С.Никольский считает, что коммодификация образования и науки выступает в виде новой формы несвободы не только для преподавателей, ученых и студентов, но и для общества в целом. При стремлении иметь научно обоснованные представления о мире и человеке, на деле можно получить лишь правдоподобные мнения, соответствующие чьим-то потребностям и субъективным ожиданиям, либо прямому политическому заказу, игнорирующему объективную истинность знания [21]. Великая хартия университетов в качестве фундаментального принципа утверждает: «Чтобы отвечать требованиям современного мира, университет должен быть нравственно и интеллектуально независим от политической и экономической власти в своей преподавательской и исследовательской деятельности» [22]. Противодействие тотальной коммодификации знания, как считает Г. Куннеман, требует ревизии позитивистских представлений о логике научного исследования, ориентированных на естествознание. Практика работы специалистов в области экзистенциальной поддержки связана в первую очередь с вопросами хрупкости и конечности человеческого существования. Решающее значение здесь имеют моральные интуиции и эмоциональная вовлеченность, а не научно- технические достижения [23]. Превращение научного знания в товар вовсе не является единым однородным процессом на всем пространстве мировой экономики. Наука, как и образование, меняется с изменяющимся обществом. Именно на них базируются развитие самого общества, его социальные, политические и экономические стратегии. Наука трансформируется под воздействием разного рода факторов, приобретая нехарактерные для традиционного производства знаний осо-бенности, в частности [24]: - наука «социализируется», начинает играть большую роль в мировой социальной динамике; - «гонка за эффективностью и прибыльностью» приводит к более глубокой интеграции между бизнесом и научным сектором; - научная информация и исследования являются базисом принятия политических решений; - глубина и сложность современных исследований требуют междисциплинарного подхода и «выхода» науки за границы одного государства. Единодушная обеспокоенность ученых возможными негативными последствиями стреми- тельно набирающей скорость коммодификации и коммерциализации науки, несомненно, будет способствовать к росту социологических, философских и других междисциплинарных научных исследований. В условиях создания Евразийского экономического союза странами СНГ с рыночной экономикой, основанной на знаниях, проблемы и возможные последствия коммодификации и коммерциализации науки приобретает особую значимость.
● Ќоєамдыќ єылымдар ЌазЎТУ хабаршысы №5 2014 405
В связи наметившейся тенденцией к созданию исследовательских университетов в стране, автор надеется, что настоящая статья привлечет внимание научной общественности страны и будет способствовать проведению исследований, внешним горизонтом которых станут явление коммодификации науки, её проблемы и последствия. Научные исследования, как известно, раскрывают глубочайшие тайны Вселенной и живых существ, они порождают приложения и технологии, которые несут пользу человечеству и создают богатство. Упущенные возможности есть и были во всех науках во все времена. Их анализ необходим для того, чтобы не допустить подобное в будущем. Как это сделать? Лучше всего об этом сказал Альберт Сент-Дъёрди: «исследовать - значит видеть то, что видели все, но думать так, как не думал никто. Думать о глубокой причинности изучаемого явления и его последствиях». ЛИТЕРАТУРА 1. Материалы, посвященные 25-летию принятия закона Бэя - Доула. На сайте http://www.bayhdole25.org (дата обращения 10.02.2014);
Материалы 29-ой конференции ректоров и президентов технических университетов Европы, проходившей в г.Трондхейм. Hа сайте http://www.crp-eut.org (дата обращения 27.02.2014). 2. Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь. — М.: Экономика. 2004. 3. Miller D. Consumption and Commodities // Annual Review of Anthropology. 1995. vol. 24. - Р.141–161. 4. Fourcade M., Healy K. Moral Views of Market Society // Annual Review of Sociology. 2007. vol. 33. - Р.285–311. 5. Zelizer V. The Purchase of Intimacy // Law and Social Inquiry. 2000. vol.25. N3. – Р. 817–848. 6. Geuna A., Muscio A. The Governance of University Knowledge Transfer: A Critical Review of the Literature // Minerva. 2009. vol. 47. N1. – p.93-114. 7. Sterckx S. Knowledge Transfer from Academia to Industry through Patenting and Licensing: Rhetoric and Reality // in The Commodification of Academic Research:Science and Modern University. Radder H. (ed.), Pittsburgh: University of Pittsburgh Press. 2010, Р.44-65. 8. Henk van den Belt. Robert Merton, Intellectual Property, and Open Science: A Sociological History for Our Times // in The Commodification of Academic Research:Science and Modern University. Radder H. (ed.), Pittsburgh: University of Pittsburgh Press. 2010, Р.187-231.
9. Radder Н. Mertonian Values, Scientific Norms, and the Commodification of Academic Research // in The Commodification of Academic Research: Science and the Modern University, Radder H. (ed), Pittsburgh: University of Pittsburgh Press. 2010, Р. 1-23, 231-259. 10. Fuller S. Capitalism and Knowledge: The University between Commodification and Entrepreneurship // in
Pittsburgh Press. 2010, Р. 277-306 11. Leonelli S. The Commodification of Knowledge Exchange: Governing the Circulation of Biological Data // in The Commodification of Academic Research: Science and the Modern University, Radder H. (ed), University of Pittsburgh Press. 2010, Р.132-158. 12. Поланьи К. Великая трансформация: Политические и экономические истоки нашего времени / Пер. с англ. А. Васильева и А. Шурбелева, под общ. ред. С.Е.Федорова. СПб.: Алетейя, 2002. – 320С. 13. Бердышева Е. С. От критики к аналитике: коммодификация жизненно важных благ как актуальная исследовательская проблема в новой экономической социологии // Экономическая социология. 2012, Т. 13. № 1. – С.67-85. 14. Levins R., Lewontin R. The Dialectical Biologist. Harvard University Press. 1985. 15. Lyotard J.-F. The postmodern condition: A report on knowledge. - Oxford, l991. 16. Jacob M. On Commodification and the Governance of Academic Research // Minerva. – L., 2009. - Vol. 47, N4. – P.391-405. 17. Мосс М. Очерк о даре. Форма и основание обмена в архаических обществах// Общес-тва. Обмен. Личность: Тр. по социальной антропологии/ Пер. с фр., послесл. и коммент. А.Б. Гофмана . – М.: Восточная литература, РАН, 1996. – С.74–222. 18. Radin M.J. Contested Commodities. The Trouble with Trade in Sex, Children, Body Parts, and Other Things. Cambridge; London: Harvard University Press. 1996. 29. The University’s Response to the Government’s White Paper, The Future of Higher Education // Oxford University Gazette. Oxford, 2003. N 4660. Supplement (1). (www.ox.ac.uk/gazette/2002-2/supps/1_4660.htm 20. Никольский В.С. Коммодификация знания и образования: эссе о ценностях и ценах // Высшее образование в России. 2010. №3. – С.149-152. 21. Карпов А.О. Коммодификация образования в ракурсе его целей, онтологии и логики культурного движения // Вопросы философии. 2012. №10. - стр.85-96. 22. Magna Charta Universitatim на сайте (http://magna-charta.org/ (дата обращения: 25.05.2014г.). 23. Harry Kunneman. Viable Alternatives for Commercialized Science: The Case of Humanistics // in The Commodification of Academic Research: Science and the Modern University, Radder H. (ed), University of Pittsburgh Press. 2010, Р. 307-337 24. Чупин Р.А. Классификация, распространение и производство знаний в мировой экономике //Образование и наука. – Екатеринбург, 2013. №6. - С.17-31. |