Тяжкие времена

ПрОЗа
Кажигали 
Муханбеткалиулы
ТЯЖКИЕ ВРЕМЕНА
Исторический роман
Окончание. Начало в № 1-3, 2016.
* * *
хотя гости, прибывшие из оренбурга, от хазрета до его помощников, были 
люди не только важные, но и тактичные, и вежливые, Сырым-би не стал вклю-
чать их во внутренние переговоры со своими, ближними. 
Ибо кое-что повидавший и переживший на своём веку би знал хорошо: по-
сторонние глаза всегда судят обо всём слишком пристрастно и строго! И не 
только судят, но ещё и зорко усматривают слабину. Пристально следят за каж-
дым твоим шагом. 
Поэтому, пока не соберутся все, кого он отправил в разные стороны, пока 
сегодня сам не выслушает их, только в своём узком кругу, Сырым счёл невоз-
можным привлекать к этим беседам чужих людей. 
По этой причине рассказы и руководителя побывавшей на арке у алимов, 
группы алаша Утеули-бия, и объездившей далёкие пески Сам, асмантай и 
матай, а на обратном пути ещё и посетившей берега Уила, Киила, Жема и Са-
гиза группы под началом маскар Донен-батыра, Сырым-би выслушал только с 
главными людьми Султансиика и некоторыми другими влиятельными мужами 
соседних крупных родов. 
Сначала предложил высказаться побывавшему у алимов Утеули-бию...
Приятное лицо основательно вошедшего в свой тридцатилетний возраст, свет-
лого жигита, его широкий лоб и большие глаза с чёткими границами зрачков и 
белков, густые чёрные усы, так идущие открытому облику его, сразу располагали 
всех, кто видел его впервые. а ровный, похожий на басовитое звучание домбры, 
голос просто гипнотизировал... 
– Достойные мужи! Не зря, видно, говорили предки наши в старину, что среди 
младшего Жуза алимы – старшие братья и надёжная опора, и защита. И своё 
истинное родство, и своё старшинство алимы особо проявили именно в этот 
раз! – несколько напыщенно начал свою речь Утеули-би. 
– а проявили они это так! – продолжал ещё напористей. – Когда мы поведали 
им о положении дел, бии племени Шекты Сары Шонай и Сегизбай, Каракобек-би 
племени торткара, айдарбек-батыр племени Каракесек, арыстанбай-батыр и 

14
ахтан-би племени Шомекей сильно встревожились по поводу сказанного нами. 
И заявили: “Коли кто-то жаждет держать в страхе и без того немногочисленных 
казахов, хочет извести их на корню, то, будь он не только ханом, но даже кем-то, 
кто, свесив ноги свои, спустился прямо с небес к нам, мы не сможем никогда по-
ладить с ним! Не сможем быть ему единомышленниками!» Говаривали предки 
наши: «Коли золотое седло твоё причиняет боль хребту твоего коня, то соскобли 
это золото и швырни такое седло в огонь»! Коли хан не дорожит своим наро-
дом, то пусть хоть у него голова золотая, а зад серебряный, он достоин лишь 
изгнания!” Передайте, мол, поклон Байбахты Сырыму: – мы согласны с его 
решением. всецело поддержали предложение не тянуть время, собраться миром 
и посоветоваться о письме царице и жандаралу! – так и передали всему люду, 
всем вам, сидящим здесь! – выговорившись залпом, умолк Утеули-би. 
– Это точно, что наши старшие братья были единодушны? Не было ли не 
совсем согласных, Утеули-би? – стал докапываться Сырым. 
– Нет! – отрубил Утеули-би. – Нет! Коли было бы так, то мы не вернулись 
столь довольные алимами, Сыреке! 
– однако же разве племенами торткара и Шумекей правит не ералы-султан 
– родной младший брат хана, Утеули-би? Неужто не было замечено тех, кто 
склонялся бы к его поддержке? – выразил сомнение один из сидевших на по-
чётном месте, на торе, табын тленши-батыр. 
– Да, они тоже не ангелы, а простые смертные, с недостатками, присущи-
ми любому. Поэтому сомнение ваше уместное, тлеке! Но мы докладываем и 
по правде, и по совести. Не облыжно. мне ещё показалось, что этот самый 
ералы-султан, будучи изгнанным с места главы улуса Кереев Среднего жуза 
после смерти отца своего абилкаира, потерял рассудок от радости, когда ему 
достались не кто-нибудь, а сразу целых две толстые ветви алима – торткара и 
Шумекей. И не только не принялся править этими племенами, а, наоборот, сам 
ходит на цыпочках перед биями Каракобеком и Утебасом... И старшие братья 
наши тоже говорят об этом и намёками, и почти открыто: «алимы наши – море 
синее. Середина его – полынья, не замерзает! Даже беглых торе-чингизидов 
храним, как зеницу ока!». Поэтому мы и не увидели там никого, кто бы суетился 
и лебезил перед ералы-султаном. Коли так сложился тамошний уклад, то не 
нам же его исправлять. Что повидали там, о том и поведали, тлеке! – стоял на 
своём Утеули-би. 
– Ла-а-адно, Утеули-би! мы не сомневаемся в твоих словах. И всё же старшие 
братья наши алимы могли заупрямиться: мол, с чего это Байбахты Сырым-
батыр, который держит в своих руках бразды правления одной из толстенных 
ветвей объединения Байулы, выступил против хана, сидящего на троне? могли 
– отсюда и вопрос, – сказал тама Кадыр-батыр, давая понять, что и сам хотел 
подробнее выведать всю подноготную. 
– верно! Подобный слух слышали и мы, Кадыр ага! однако он и то, о чём идёт 
речь сейчас – две разные вещи! – возразил Утеули. Предположения, делаемые 
лишь на основании зыбких слухов, занесённых туда случайными путниками, гу-
ляют. “Дорогие наши гости, – сказали они, – хоть слава его прогремела смолоду, 
но Байбахты Сырым-батыр отнюдь не из тех горячих голов, каких немало в на-
роде, готовых поскакать, куда угодно, лишь заслышав, что там есть враг. разве же 
он в первую голову не главный би целого народа, предводитель столь большого