Тяжкие времена

15
и значительного племени? а стало быть, сам и обязан утихомирить выскочек, 
которые внезапно поднимают головы, остановить любого, кто рвётся причинить 
другим беду. тогда почему же вместо того, чтобы успокаивать всех, он сам взял 
да и взбудоражил не только две тысячи дымов Байбахты, но и все пять племён 
Султансиика?” – так спросили они у меня. 
И лишь после того, как мы дотошно разъяснили положение дел, всё, наконец, 
встало на свои места. особено, когда алимы услышали, что хан написал секрет-
ное письмо с просьбой совершить военное нападение на племена, обитающие в 
верховьях Илека и Жема. тут у них и вовсе не осталось никаких сомнений в том, 
что Сырым-би всё делал правильно! – заверил Утеули-би.
Не зря сказано: разве чешется язык, коль за тебя говорят другие... Предводители 
родов Жетыру, сами приехавшие из тех самых верховьев Илека, которые хан указал 
для нападения, остались довольными тем, что посланцы бия Сырыма верно пере-
дали суть положения дел алимам на арке, и сочли уже неуместными дальнейшие 
расспросы и выпытывания. И перевели внимание собравшихся в другое русло: 
– Ладно! теперь, давайте, послушаем и вторую группу, совершившую даль-
нюю поездку! 
– Что ж, говори ты, Донен-батыр! – кивнул теперь Сырым своему старому 
боевому товарищу. 
...раскраснелись донельзя широченные щеки Донен-батыра, который, даже 
стоя, был одинаков и в рост, и в ширину, а когда чуть шевельнётся, вздутые ко-
мьями на его плотном туловище мышцы, казалось, разрывали по швам одежду 
на нём. Будучи от природы светлолицым, он вдруг потемнел ликом: 
– Люди добрые! – молвил он и оглядел собравшихся. – можно сказать, все, с 
кем нам довелось повидаться, с уважением приняли поклон Сырым-бия и под-
держивают его. По моему предположению, так должно было и случиться... – так 
оно и вышло! ведь Шомишты табын Барак, обитающий в далёких песках Сам, 
был нашим боевым спутником и соратником, когда мы напали на таналык, а адай 
атагозы-батыр и Берш алдар-би – мудрые наставники аулов, подвергшихся ны-
нешней весной набегам, надежда и опора этих аулов. Ну, а таз Кулжабай-би, что 
на побережьях Сагиза, Берш Кара-батыр на тайсойгане и обитающие в низовьях 
Уила Ысык Каратау-би, есентемир Сасыкбай-батыр, живущие чуть ближе сюда 
Коккоз-би – люди, совсем недавно вместе с вами же побывавшие перед ханом и 
покинувшие его, навсегда разочаровавшись в нём. Это известно. Поэтому они 
открыто и сказали, что подпишутся под письмом царице о смещении хана. И 
что поддерживают предложение через пару месяцев, самое позднее к середине 
сентября, собрать весь народ и провести большой совет.
Ну и ещё. Шомишты табын Барак-батыр прислал отдельный личный поклон 
Сырыму. он сказал: «то ли так было предназначено судьбой, то ли это счастье, 
определённое Создателем моему сыну, что главной добычей, доставшейся нам 
в пору недавнего таналыкского сражения, стал русский начальник в золочёном 
мундире, хромой майор, которого повязал мой совсем ещё юный сынок асау... 
Наш почитаемый глава улуса айшуак-султан, оказывается, когда его схватили и 
стали уводить урусы, крикнул: «Передайте привет моему славному батыру Ба-
раку! если хочет, чтобы султан его воротился живым и здоровым, пусть захватит 
хоть и не равного мне, но близкого по уровню русского начальника и предложит 
обмен! а иначе вряд ли удастся мне воротиться в родные места...».
тЯжКИе времеНа

16
я, приняв на себя как долг эти слова моего торе, попросил Сырыма обменять 
того хромого майора на айшуак-султана. однако и батыр ваш, и би ваш Сырым 
до сих пор так и не сделал этого! Не буду скрывать, я этим недоволен... По этой 
самой причине, хоть я и не имею ничего против того, что он задумал, но под 
письмом, которое будет написано царице, подписи своей не поставлю!» – так 
он сказал... если бы я не довёл до вас этих слов и не снял с себя обязательства 
передать порученный мне “поклон”, то, пожалуй, остался бы одинаково в долгу 
и на этом, и на том свете перед нашим соратником, с которым мы только вчера, 
поставив на кон свои жизни, вступали в кровавую сечу, – сказал, постепено 
успокаиваясь Донен-батыр. 
– апырай, я же его от всех отличал особо и называл его «мой Барак»! – вскри-
чал Сырым-би. Чувствовал в нём надёжную силу свою, если пошлю его на врага! 
Что же это стряслось с батыром, почему он держит сердце на меня? мы же даже 
и не дошли ещё до того, чтобы обмениваться захваченными пленными... Да и 
не упрётся весь обмен только в айшуак-султана! разве не томятся в темницах и 
многие другие почитаемые в народе люди? 
Байбахты Сырым болезненно воспринял слова Барака. Помрачнел и насупил 
брови... видя это, Кызылкурт Жанбай-батыр не вытерпел, оборотился всем, словно 
вылитым из чугуна телом к собравшимся и прогудел: 
– Эй, люди добрые! 
все напряглись, будто заслышав внезапный рык тигра. Жанбай-батыр про-
должил резко и решительно:
– Да, люди добрые! мы же здесь собрались не для того, чтобы заботиться о 
благе глав разных улусов... Да и для каждого ли казаха особо почётен этот ай-
шуак, чтобы говорить о нём отдельно, отличая, от всего народа? мало ли он сам 
издевался над народом вместе со своим старшим братом – ханом Нуралы? Что 
же это Барак-батыр вцепился в него? Похоже, купился на какие-то слова и по-
сулы этого торе, у которого умыслы жёсткие, а язык сладкий!... Иначе с чего бы 
такому батыру как Барак вдруг хлопотать за айшуака-султана, будто за родного 
брата своего? особенно в смутную пору, как нынче... 
– Жанбай-батыр! Не стоит бросать лишние слова, свет ты мой! – сидевший на 
почётном месте возразил тленши-би. – Кто это придумал, что все торе сплошь 
злодеи и насильники? откуда такие утверждения? Не все же подобны прежнему 
главе улуса Султансииков, задиристому есим-султану, которого, когда он стал 
слишком уж допекать людей, Сырым-батыр прогнал взашей! может быть, и 
случалось, что айшуак-султан бывал горд с гордыми... Но кто из вас заявит, 
что он не был с добрыми – добр? Ну?! мы такого за ним не замечали! а потому 
давайте, отнесёмся с почтением к чувствам людей, которые с давних пор живут 
во взаимоуважении, братья! воспримем поступок Барака-батыра, его заботливое 
отношение к внезапно захваченному урусами султану, как один из признаков до-
брого людского согласия! – предложил тленши-би и сел, чуть откинувшись назад. 
Сырым-би, тревожась, что вот-вот вспыхнет пламя раздора, подхватил:
– ай, братья мои! Эти ваши слова напомнили мне один смехотворный слу-
чай. Да!.. Некто явился к блаженной памяти ходже Насреддину и поведал об 
издевательствах, которые терпел от кого-то. «Что ж, ты, вижу, прав! Зови этого 
злодея!» – сказал ходжа. Послушал того, кто чинил насилие, и показалось ему, 
что тот, вроде, тоже прав... Поэтому и тому ходжа сказал: “И ты, я вижу, прав!” 

жүктеу/скачать 0,77 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: