42
Я шел по улице, думаю, что не шатаясь. Хорошо помню этот путь метров примерно
четыреста. Народу на улице было много. Навстречу прошли женщина с девочкой, какая-
то парочка, пожилая женщина, мужчина, молодые ребята, все они вначале с
любопытством взглядывали на меня, а потом отводили глаза, отворачивались. Хоть бы
кто на этом пути подошел ко мне, спросил, что со мной, не нужно ли помочь. Я запомнил
лица многих людей, видимо, безотчетным вниманием, обостренным ожиданием
помощи…
Боль путала сознание, но я понимал, что, если лягу сейчас на тротуаре,
преспокойно будут перешагивать через меня, обходить. Надо добираться до дома. Так
никто мне и не помог.
Позже я раздумывал над этой историей. Могли ли люди принять меня за пьяного?
Вроде бы нет, вряд ли я производил такое впечатление. Но даже если и принимали за
пьяного - они же видели, что я весь в крови, что-то случилось, упал, ударили, почему же
не помогли, не спросили хотя бы, в
чем дело? Значит, пройти мимо, не ввязываться, не
тратить время, сил, «меня это не касается» стало чувством привычным?
С
горечью вспоминая этих людей, поначалу злился, обвинял, недоумевал, потом
стал вспоминать самого себя. Нечто подобное- желание отойти, уклониться, не
ввязываться- и со мной было. Уличая себя, понимал, насколько в нашей жизни привычно
стало это чувство, как оно пригрелось, незаметно укоренилось.
Я не собираюсь оглашать очередные жалобы на порчу нравов. Уровень снижения
нашей отзывчивости заставил, однако, призадуматься. Персонально виноватых нет. Кого
винить?
Во фронтовое время, в голодной окопной нашей жизни исключено было, чтобы при
виде раненого пройти мимо него. Из
твоей части, из
другой - было невозможно, чтобы
кто-то отвернулся, сделал вид, что не заметил. Помогали, тащили на себе, перевязывали,
подвозили… Кое-кто, может, и нарушал этот закон фронтовой жизни, так ведь были и
дезертиры, и самострелы. Но не о них речь, мы сейчас о главных жизненных правилах той
поры.
Я не знаю рецептов для проявления необходимого всем нам взаимопонимания, но
уверен, что только из
общего нашего понимания проблемы могут возникнуть какие-то
конкретные выходы. Один человек - я, например, может только бить в
этот колокол
тревогу и просить всех проникнуться ею и подумать, что же сделать, чтобы милосердие
согревало нашу жизнь.
Достарыңызбен бөлісу: