Уфимского научного центра российской академии наук совет молодых ученых иэи унц ран этносы и культуры

96
После  возвращения  монастыря  в  г.  Слободской  его  территория  активно 
расширялась и застраивалась. В 1829-1831 гг. был построен второй монастырский храм, 
освященный в 1832 г. в честь Рождества Христова. В конце XIX в. монастырь занимал уже 
целый квартал.  
После  1918  г.  большинство  монастырских  построек  передали  в  ведение 
коммунального  хозяйства.  В  1920  г.  монастырь  был  закрыт,  а  на  его  территории 
организован  школьный  городок.  В  1920-х  –  начале  1930-х  гг.  северную  часть  квартала 
передали  под  военную  часть,  а  юго-восточную  –  пожарной  части,  юго-западная  часть 
квартала  осталась  жилой.  В  советское  время  были  утрачены  древняя  Спасская  церковь, 
деревянные  келейные  и  хозяйственные  корпуса,  главы  Христорождественской  церкви  и 
часовни,  шатер  колокольни,  часть  ограды  и  сады.  На  территории  монастыря  построили 
гаражи и склады. В 2006 г. начался постепенный вывод с территории монастыря военной 
части и передача высвобождающихся построек в пользование православным верующим
1
. 
В настоящее время строения монастыря активно восстанавливаются и реставрируются. 
В  2015  г.  на  территории  Слободского  Христорождественского  монастыря  была 
проведена  археологическая  разведка.  Заказчиком  выступил  сам  монастырь,  работы 
производились  под  руководством  Р.В.  Матвеева
2
.  Целью  исследований  стал  поиск 
фундаментов  каменной  Спасской  церкви,  построенной  в  1740  г.  и  разрушенной  в 
советское  время.  Руководство  монастыря  планировало  обозначить  место  расположения 
храма памятным знаком и учесть район его размещения в процессе разработки планов по 
благоустройству  территории.  Задача  поиска  фундаментов  осложнялась  тем,  что  участок 
расположения  Спасской  церкви  был  известен  лишь  примерно,  и  отсутствовала 
информация  о  том,  каким  образом  происходил  ее  демонтаж  и  в  каком  состоянии 
фундаменты вообще могли сохраниться.  
На обследуемой территории было заложено 2 шурфа размером 2х2 м. В шурфе № 1 
следов фундамента обнаружить не удалось, после чего в 6 м к западу от него был заложен 
шурф  №  2.  В  нем  на  глубине  -40  см  от  условного  нуля  обнаружено  пятно  слоя  камня-
известняка, перемешанного с битым кирпичом и известковым раствором. Это пятно имело 
четкие  границы,  и  в  процессе  работ  возникло  предположение,  что  его  заполнение  и 
является  остатками  сильно  разрушенного  фундамента  Спасской  церкви.  Для 
подтверждения этой гипотезы было решено продолжить выборку до момента получения 
полной уверенности в истинности этого предположения. На уровне  -80 см от  условного 
нуля  прокопка  шурфа  была  приостановлена,  так  как  обнаружение  в  шурфе  остатков 
фундамента Спасской церкви получило подтверждение. Продолжилось пятно слоя камня-
известняка,  перемешанного  с  битым  кирпичом  и  известковым  раствором,  с  довольно 
четкой  границей.  Кроме  того,  в  восточной  части  шурфа  был  выявлен  участок 
разрушенной  кирпичной  кладки,  прослеженный  еще  в  шурфе  №  1  и  представляющий 
собой  основание  стены,  отделяющей  собственно  монастырскую  территорию  от  части 
монастыря,  в  которую  был  открыт  доступ  мирским  людям.  Под  этим  основанием  были 
обнаружены следы первоначальной деревянной бревенчатой стенки, существовавшей до 
кирпичной  и  выполнявшей  те  же  функции.  Остатки  этих  деревянной  и  кирпичной  стен 
упирались  в  линию  слоя  камня-известняка,  перемешанного  с  битым  кирпичом  и 
известковым  раствором,  и  далее  не  продолжались.  По  имеющимся  картографическим 
материалам,  в  частности,  по  плану  Христорождественского  монастыря,  снятому 
архитектором  В.М.  Дружининым  в  1874  г.,  эта  стена  начиналась  от  алтарной  части 
Спасской  церкви  и  продолжалась  до  одного  из  расположенных  вблизи  монастырских 
зданий. Обнаружение остатков этой стены позволило сделать вывод о том, что в шурфе № 
                                                 
1
 
Титова  Г.В.  Слободской  Христорождественский  монастырь.  Он  один  такой  на  белом 
свете // Вятский край. 23.08.2011. № 129. С. 3. 
2
 
Автор  выражает  благодарность  старшему  преподавателю  Казанского  национального 
исследовательского технологического университета Р. В. Матвееву за возможность использования 
при написании статьи неопубликованных материалов разведки 2015 г. 
96
2  прослежена  часть  северо-восточной  границы  алтаря  церкви
1
.  Кроме  всего  прочего  это 
позволило  достаточно  точно  локализовать  место  расположения  Спасской  церкви  и  ее 
соотношение  с  другими  строениями  Христорождественского  монастыря.  По  данным, 
полученным в ходе археологических работ, фундамент церкви состоял из известнякового 
камня, уложенного в специально выкопанные траншеи, на который опирались кирпичные 
стены. В ходе демонтажа здания этот фундамент был достаточно сильно поврежден.   
Шурф  №  2  не  был  доведен  до  материка  вследствие  необходимости  дальнейшего 
изучения  фундамента  Спасской  церкви  методами  археологических  раскопок  в 
соответствии с п. 3.9 «Положения о порядке проведения археологических полевых работ и 
составления научной отчетной документации». 
В  ходе  выборки  двух  заложенных  шурфов  в  восточной  части  монастыря  был 
зафиксирован культурный слой в виде прослоек темно-серой супеси с включениями органики 
мощностью от 3 до 27 см, темно-коричневой супеси с включениями органики мощностью до 10 
см,  темно-серой  супеси  с  редкими  включениями  песка  и  глины  мощностью  от  4  до  36  см, 
желто-коричневой пестроцветной супеси с включениями песка мощностью до 27 см. В шурфах 
также обнаружено большое количество мореной, красноглиняной плотной и поздней поливной 
керамики, комплекс которой можно датировать XVII-XX вв.
2
 
Все это позволило выявить новый 
объект археологического наследия – «Культурный слой Слободского Христорождественского 
монастыря, XVII–XX вв.». 
Таким  образом,  археологические  исследования  территории  Слободского 
Христорождественского 
монастыря 
продемонстрировали 
высокую 
степень 
перспективности методов археологической науки в решении проблем точной локализации 
объектов  Нового  и  Новейшего  времени,  рассмотрении  вопросов  их  архитектурных 
особенностей  и  изучении  особенностей  материальной  культуры  различных  частей 
поселений  данного  периода.  Многие  аспекты  этих  вопросов  не  находили  отражения  на 
страницах  письменных  источников,  что  делает  оправданным  обращение  к  источникам 
археологическим. 
 
© Кряжевских А.Л., 2016    
                                                 
1
 
Матвеев  Р.В.  Отчет  об  археологических  разведках  на  территории  г. Кирова  и  г. 
Слободского Слободского района Кировской области, а также об археологических раскопках на 
территории  Хлыновского  кремля  г. Кирова  за  2015  год.  Т.  1.  Текстовые  материалы  //  Архив 
КОГКУК «НПЦ по охране ОКН Кировской области». С. 52–59. 
2
 
Там же. С. 52–61. 
97
97
2  прослежена  часть  северо-восточной  границы  алтаря  церкви
1
.  Кроме  всего  прочего  это 
позволило  достаточно  точно  локализовать  место  расположения  Спасской  церкви  и  ее 
соотношение  с  другими  строениями  Христорождественского  монастыря.  По  данным, 
полученным в ходе археологических работ, фундамент церкви состоял из известнякового 
камня, уложенного в специально выкопанные траншеи, на который опирались кирпичные 
стены. В ходе демонтажа здания этот фундамент был достаточно сильно поврежден.   
Шурф  №  2  не  был  доведен  до  материка  вследствие  необходимости  дальнейшего 
изучения  фундамента  Спасской  церкви  методами  археологических  раскопок  в 
соответствии с п. 3.9 «Положения о порядке проведения археологических полевых работ и 
составления научной отчетной документации». 
В  ходе  выборки  двух  заложенных  шурфов  в  восточной  части  монастыря  был 
зафиксирован культурный слой в виде прослоек темно-серой супеси с включениями органики 
мощностью от 3 до 27 см, темно-коричневой супеси с включениями органики мощностью до 10 
см,  темно-серой  супеси  с  редкими  включениями  песка  и  глины  мощностью  от  4  до  36  см, 
желто-коричневой пестроцветной супеси с включениями песка мощностью до 27 см. В шурфах 
также обнаружено большое количество мореной, красноглиняной плотной и поздней поливной 
керамики, комплекс которой можно датировать XVII-XX вв.
2
 
Все это позволило выявить новый 
объект археологического наследия – «Культурный слой Слободского Христорождественского 
монастыря, XVII–XX вв.». 
Таким  образом,  археологические  исследования  территории  Слободского 
Христорождественского 
монастыря 
продемонстрировали 
высокую 
степень 
перспективности методов археологической науки в решении проблем точной локализации 
объектов  Нового  и  Новейшего  времени,  рассмотрении  вопросов  их  архитектурных 
особенностей  и  изучении  особенностей  материальной  культуры  различных  частей 
поселений  данного  периода.  Многие  аспекты  этих  вопросов  не  находили  отражения  на 
страницах  письменных  источников,  что  делает  оправданным  обращение  к  источникам 
археологическим. 
 
© Кряжевских А.Л., 2016    
                                                 
1
 
Матвеев  Р.В.  Отчет  об  археологических  разведках  на  территории  г. Кирова  и  г. 
Слободского Слободского района Кировской области, а также об археологических раскопках на 
территории  Хлыновского  кремля  г. Кирова  за  2015  год.  Т.  1.  Текстовые  материалы  //  Архив 
КОГКУК «НПЦ по охране ОКН Кировской области». С. 52–59. 
2
 
Там же. С. 52–61. 
97

98
УДК 908  
Куприянова Е.А. 
г. Уфа 
 
 
Orenburg region on the basis of inspectiont Senator Peshchurov. This revision although it is the second in a row, but 
had  more resonance, in terms of the revealed violations, but not issued totals. Thanks to modern research in other 
regions of Russia, we can compare the cases in Orenburg and other provinces of the Russian Empire 
Key words:
 inspection, Senator Peshchurov, official, incomplete cases, the verdict 
 
Сенатские  ревизии  как  метод  контроля  правительством  губернских  органов 
правления  оценивается  в  современной  историографии  с  совершенно  противоположных 
позиций. Ряд ученых
1
 
относит ревизии к номинальному виду контроля над чиновничьим 
аппаратом,  так  как  основное  внимание  проверяющей  стороны  сосредотачивалось  на 
бюрократических мелочах (правильное ведение канцелярии, верное заполнение журналов 
присутствия и пр.). Степень наказания виновных была явно номинальной и двоякой, так 
чиновника  ранга  губернатора  и  вице-губернатора  могли  перевести  на  службу  в  другой 
регион,  а  служителей  среднего  и  низшего  звена,  могли  наказать  от  выговора  до 
увольнения,  но  опять  же  наиболее  тяжелое  наказание  несли  подчиненные,  а  не 
начальники. Другие исследователи
2
 
говорят об определенной результативности ревизий и 
наказании виновных по степени их вины.  
На наш взгляд, это реакция правительства на столь явные нарушения управления 
вверенной  областью  и  ведением  канцелярии,  которые  уже  не  возможно  было 
игнорировать,  поэтому  важно  разобраться  в  причинах  приезда  ревизора.  Формально, 
миссия  сенатора  –  устранить  ошибки,  допущенные  местными  властями  в  управлении  и 
наказать  проштрафившихся  чиновников.  Современники  событий  называют  основной 
причиной  ревизий  следующее:  «это  неисполнение  вызывало  жалобы,  заставлявшие 
посылать ежегодно сенаторов на ревизию в губернии, давать им обширные полномочия, 
но  и  это,  как  увидим,  мало  помогало  делу,  главным  образом  потому,  что  высшее 
правительство и низшее чиновничество было в полной разобщенности как между собою, 
так с обществом и народом… Была масса чиновников, безграмотных и невежественных, 
но  правительства,  в  смысле  стройной  и  твердой  силы,  тогда  не  было;  не  было  власти, 
объединяющей и скрепляющей, и каждый преследовал свои личные интересы, жил сам по 
себе»
3
.  На  наш  взгляд,  это  высказывание  наиболее  точно  объясняет  номинальный 
характер проводимых ревизий и безрезультативность большинства из них. Тем не менее, 
                                                           
1
Морякова О.В. Система местного управления России при Николае I. М., 1998; Писарькова 
Л.Ф.  От  Петра  I  до  Николая  I:  политика  правительства  в  области  формирования  бюрократии  // 
2
 
Гвоздикова И.М. Миссия сенатора А.Н. Пещурова. Сенаторская ревизия в Оренбургской 
губернии  1842–1843  гг.  //  Бельские  просторы.  2007.  №  6.  С.  63;  Семенова  Н.Л.  Причины 
сенаторской ревизии Оренбургской губернии 1842-1843 гг. // Вестник ОГУ. 2011. № 4 (123). С. 49; 
Савченко  Н.А.  Институт  сенаторских  ревизий  российской  империи:  на  примере  ревизии  Н.А. 
Зиновьева в 1902–1904 гг. дис. канд. ист. наук. Курск, 2007. 
3
 
Дубровин Н. Русская жизнь в начале XIX века // Русская старина, 1899. Т. 97. № 1. С. 5. 
98
сенаторские ревизии проводились на протяжении всего XIX  – начала XX вв., начиная с 
1800 по 1915 гг. В первой половине XIX в. ревизии Оренбургской проводились дважды: в 
1800 
и 1842 гг.  
Несмотря  на  то,  что  время  и  место  предстоящей  ревизии  назначалось  лично 
императором, у заинтересованных лиц всегда была возможность  узнать об этом заранее, 
благодаря  связям  при  дворе,  покровительству  важных  лиц  и  пр.  Благодаря  изданной 
«Инструкции сенаторам, назначаемым для обревизования губернии» каждый губернатор 
знал, что ему следует показывать в лучшем свете.  « Инструкция…» наделяла ревизоров 
широчайшими  полномочиями:  все  чиновники  губернии  находились  в  его 
непосредственном  подчинении,  а  в  случае  непредвиденных  обстоятельств,  сенаторы 
могли  рассчитывать  на  помощь  квартирующихся  в  губернии  войск.  Ревизоры  должны 
были  проверять  работу  губернских  органов  власти,  профессионализм  классных  и 
внеклассных  чиновников  и  пр.  При  вопиющих  злоупотреблениях  сенатор-ревизор  мог 
незамедлительно  обращаться  к  министру  МВД,  юстиции,  финансов,  а  иногда  и  к 
императору.  По  окончании  ревизии  сенатор  обязан  был  предоставить  полный  отчет  в 
Сенат,  а  обобщенный  –  императору.  То  есть,  несмотря  на  то,  что  император  лично 
назначал  ревизора,  его  работу  оценивал  Сенат,  глава  государства  знакомился  с  ней  в 
общих чертах. 
7  июля  1842  г.  в  Сенате  было  объявлено  о  предстоящей  ревизии  Оренбургской 
губернии  сенатором,  тайным  советником  А.Н.  Пещуровым.  Об  этом  был  уведомлен 
Оренбургский военный губернатор В.А. Обручев, а 20 июля о ревизии было уведомлено 
Оренбургское губернское правление.  
Для  николаевского  царствования  основным  критерием  оценки  эффективности 
бюрократической  машины  было  количество  нерешенных  палатой,  отделом,  столом  дел. 
По данным И.М. Гвоздиковой
1
 
на 1840 г. из 23 489 дел нерешенными оставалось 13 603 
дела, в 1841 г. нерешенных оставалось 8 191 дел, к октябрю 1842 г. (ревизионное время) 
нерешенными оставались 9 093 дела. На естественный вопрос властей о причинах этого, 
губернское  руководство  отвечало  стандартно:  не  оформлены  докладные  записки  или  не 
получены необходимые сведения из Присутственных мест. Идентичной была ситуация и в 
других губерниях: «в Тамбовской губернии за 1842 г. числилось 1 010 нерешенных дел из 
3 477; в Костромской за 1843 г. – 404 из 4 163; в Калужской в 1835 г. – 232 из 1 384; в 
Курской в 1839 г.– 681 из 9 461; в Тверской в 1841 г. – 210 из 2 725» 
2
. 
С  другой  стороны,  Н.Л.  Семенова
3
,  оценивая  эффективность  деятельности 
Оренбургских  губернских  учреждений  (по  количеству  решенных  и  нерешенных  дел)  в 
зависимости  от  ревизионного  времени.  Так,  30-е  гг.  XIX  в.  являются  доревизиоными  и 
характеризуются довольно высоким процентом решенных дел в губернских учреждениях и 
низким  –  по  другим  учреждениям.  Постревизионный  период  (1843-1851  гг.)  –  самый 
продуктивный  период  делопроизводства,  когда  процент  решенных  дел  составлял  80-90%. 
Третий период (1852-1859 гг.) характеризуется резким спадом в количестве решенных дел. 
Таким  образом,  ревизии  все-таки  способствовали  повышению  работоспособности  и 
эффективности среди чиновников губернских учреждений, но не на долго, в среднем 5-7 лет. 
20  июня  1843  г.  ревизия  А.Н.  Пещурова  была  закончена,  он  предоставил 
подробный отчет о ней в Правительствующий Сенат и обобщенный – лично императору. 
Ревизия Пещурова была признана состоявшейся, а его действия, как ревизора, верными. 
И.М.  Гвоздикова
4
 
считает  эту  ревизию  «первой  широкомасштабной  проверкой  работы 
губернских и уездных присутственных мест» в крае.  
                                                           
1
 
Гвоздикова И.М. Указ. соч. С. 65. 
2
 
Морякова О.В. Указ. соч. С. 61. 
3
 
Семенова  Н.Л.  Проблема  определения  эффективности  деятельности  государственных 
учреждений Оренбургской губернии в 30–50-е гг. XIX века // Вестник ВЭГУ. 2013. № 4. С. 130–131. 
4
 
Гвоздикова И.М. Указ. соч. С. 65. 
99
Отечественная история. 1996. № 4.
 
29–43 
РЕВИЗИЯ ПЕЩУРОВА 1842–1843 ГГ. КАК ПОКАЗАТЕЛЬ РАБОТЫ
 
ГУБЕРНСКИХ И УЕЗДНЫХ ОРГАНОВ ВЛАСТИ 
99
сенаторские ревизии проводились на протяжении всего XIX  – начала XX вв., начиная с 
1800 по 1915 гг. В первой половине XIX в. ревизии Оренбургской проводились дважды: в 
1800 
и 1842 гг.  
Несмотря  на  то,  что  время  и  место  предстоящей  ревизии  назначалось  лично 
императором, у заинтересованных лиц всегда была возможность  узнать об этом заранее, 
благодаря  связям  при  дворе,  покровительству  важных  лиц  и  пр.  Благодаря  изданной 
«Инструкции сенаторам, назначаемым для обревизования губернии» каждый губернатор 
знал, что ему следует показывать в лучшем свете.  « Инструкция…» наделяла ревизоров 
широчайшими  полномочиями:  все  чиновники  губернии  находились  в  его 
непосредственном  подчинении,  а  в  случае  непредвиденных  обстоятельств,  сенаторы 
могли  рассчитывать  на  помощь  квартирующихся  в  губернии  войск.  Ревизоры  должны 
были  проверять  работу  губернских  органов  власти,  профессионализм  классных  и 
внеклассных  чиновников  и  пр.  При  вопиющих  злоупотреблениях  сенатор-ревизор  мог 
незамедлительно  обращаться  к  министру  МВД,  юстиции,  финансов,  а  иногда  и  к 
императору.  По  окончании  ревизии  сенатор  обязан  был  предоставить  полный  отчет  в 
Сенат,  а  обобщенный  –  императору.  То  есть,  несмотря  на  то,  что  император  лично 
назначал  ревизора,  его  работу  оценивал  Сенат,  глава  государства  знакомился  с  ней  в 
общих чертах. 
7  июля  1842  г.  в  Сенате  было  объявлено  о  предстоящей  ревизии  Оренбургской 
губернии  сенатором,  тайным  советником  А.Н.  Пещуровым.  Об  этом  был  уведомлен 
Оренбургский военный губернатор В.А. Обручев, а 20 июля о ревизии было уведомлено 
Оренбургское губернское правление.  
Для  николаевского  царствования  основным  критерием  оценки  эффективности 
бюрократической  машины  было  количество  нерешенных  палатой,  отделом,  столом  дел. 
По данным И.М. Гвоздиковой
1
 
на 1840 г. из 23 489 дел нерешенными оставалось 13 603 
дела, в 1841 г. нерешенных оставалось 8 191 дел, к октябрю 1842 г. (ревизионное время) 
нерешенными оставались 9 093 дела. На естественный вопрос властей о причинах этого, 
губернское  руководство  отвечало  стандартно:  не  оформлены  докладные  записки  или  не 
получены необходимые сведения из Присутственных мест. Идентичной была ситуация и в 
других губерниях: «в Тамбовской губернии за 1842 г. числилось 1 010 нерешенных дел из 
3 477; в Костромской за 1843 г. – 404 из 4 163; в Калужской в 1835 г. – 232 из 1 384; в 
Курской в 1839 г.– 681 из 9 461; в Тверской в 1841 г. – 210 из 2 725» 
2
. 
С  другой  стороны,  Н.Л.  Семенова
3
,  оценивая  эффективность  деятельности 
Оренбургских  губернских  учреждений  (по  количеству  решенных  и  нерешенных  дел)  в 
зависимости  от  ревизионного  времени.  Так,  30-е  гг.  XIX  в.  являются  доревизиоными  и 
характеризуются довольно высоким процентом решенных дел в губернских учреждениях и 
низким  –  по  другим  учреждениям.  Постревизионный  период  (1843-1851  гг.)  –  самый 
продуктивный  период  делопроизводства,  когда  процент  решенных  дел  составлял  80-90%. 
Третий период (1852-1859 гг.) характеризуется резким спадом в количестве решенных дел. 
Таким  образом,  ревизии  все-таки  способствовали  повышению  работоспособности  и 
эффективности среди чиновников губернских учреждений, но не на долго, в среднем 5-7 лет. 
20  июня  1843  г.  ревизия  А.Н.  Пещурова  была  закончена,  он  предоставил 
подробный отчет о ней в Правительствующий Сенат и обобщенный – лично императору. 
Ревизия Пещурова была признана состоявшейся, а его действия, как ревизора, верными. 
И.М.  Гвоздикова
4
 
считает  эту  ревизию  «первой  широкомасштабной  проверкой  работы 
губернских и уездных присутственных мест» в крае.  
                                                           
1
 
Гвоздикова И.М. Указ. соч. С. 65. 
2
 
Морякова О.В. Указ. соч. С. 61. 
3
 
Семенова  Н.Л.  Проблема  определения  эффективности  деятельности  государственных 
учреждений Оренбургской губернии в 30–50-е гг. XIX века // Вестник ВЭГУ. 2013. № 4. С. 130–131. 
4
 
Гвоздикова И.М. Указ. соч. С. 65. 
99

жүктеу/скачать 9,62 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: