Абжанов Х. Движение Алаш и казахская национальная идея начала ХХ века
Запад и Восток – разные социумы
В XX столетие казахское общество вступило с тревогой, большими сомнениями и запутанными проблемами, нежели надеждой на будущее, ибо во всех сферах жизни края обострились противоречия и трудности. Стал очевидным тот факт, что местная колониальная администрация нисколько не намерена реализовать функции и предназначения национальной государственности, окончательно ликвидированной в середине XIX века, а традиционный хозяйственно-культурный тип, слабо адаптированный к потребностям рыночных отношений, не выдержит конкуренции с русским и иностранным капиталом, со стороны пользующимся односторонней поддержкой официального Петербурга. Подтвердились опасения Абылай хана и Бухар жырау, выдающихся личностей XVIII века, предупреждения поэтов XIX века Шортанбая и Дулата о том, что господство чужеземцев приведет к разрушению судеб людей и страны.
Царская Россия, обрекшая казахский народ на ограбление и столь унизительное существование, сама переживала не лучшие времена своей истории. Ее культурно–экономическая отсталость – темнота и невежество безграмотной крестьянской массы, казнокрадство и коррумпированность управленческой и военной верхушки, техническая убогость материального производства – обнажились в ходе бесславной войны с Японией в 1904-1905 годах. «На грани столетий, – писал один из лидеров русского либерализма А.Ф.Керенский, – все более широкие слои населения ощущали недовольство создавшимся положением и уповали на лучшее. Особое возмущение вызывала абсурдная политика русификации в районах с нерусским населением. И не потому вовсе, что население русских губерний свобода других народов заботила больше, чем своя, а потому, что власти в нерусских районах открыто глумились над элементарными понятиями свободы».
Это был период нового передела мира. В недавнем прошлом советская историография рассматривала его как эпоху империализма. Причем главным аргументом и методологическим козырем служил известный ленинский труд, который заставил и ученых, и простых читателей страны Советов рассматривать империализм не иначе, как загнивающий, умирающий капитализм, канун социалистической революции, как реальный шанс освобождения народов Азии от колониального ига. Но жизнь оказалась богаче ленинской теории. Сегодня отчетливо видны промахи и несостоятельность материалистического понимания истории. Во-первых, Ленин недооценил или недопонимал содержание выводов и оценок своего учителя Маркса относительно азиатского и национального способов производства, своеобразия и особенностей общественно-экономической ситуации на Востоке. Во – вторых, капитализм все еще жив, социализм канул в Лету. В-третьих, на просторах казахских степей начала ХХ века зародилось уникальное явление, которое начисто отвергло каноны материалистического понимания истории, связывающего поступательный прогресс с общественно-экономической формацией, классовой борьбой пролетариата, социалистической революцией. Дело в том, что в Казахстане, где родоплеменные отношения и общинное сознание преобладали над классовыми, а рабочие люди не составляли и 1% населения, где экономические и иные предпосылки социалистической революции вовсе отсутствовали, руководителем и гегемоном освободительного движения выступил прогрессивный авангард национальной интеллигенции, а не эксплуатируемые классы, как утверждали марксисты Запада и большевики России. Запад смотрел на мир глазами капитала, Восток – умудренного горьким опытом страдальца.