Человеческий язык не менее естественен, чем язык животных, но человеческий язык принадлежит к более высокому порядку явлений в том смысле, что человек, придав знакам обьективную значимость, может ее изменять до бесконечности благодаря ее условности. Различие между языком и языком животного лежит в оценке природы знака.
Человеческий язык не менее естественен, чем язык животных, но человеческий язык принадлежит к более высокому порядку явлений в том смысле, что человек, придав знакам обьективную значимость, может ее изменять до бесконечности благодаря ее условности. Различие между языком и языком животного лежит в оценке природы знака.
Собака, обезьяна, птица понимают себе подобных; у них есть крики, жесты, песни, соответствующие состоянию радости, испуга, желания, голода; некоторые из этих криков так хорошо приспособлены к специальным нуждам, что их почти можно перевести фразой на человеческий язык. И все же животные фраз не произносят. Они не могут изменять элементов своего крика, как бы последний ни был сложен, как мы меняем наши слова, являющиеся в фразе элементами, способными замещать друг друга.
Птица, испускающая крик, чтобы привлечь руку, дающую ей корм, не сознает своего крика как знак. Язык животного предполагает неразрывное соединение знака и обозначаемой им вещи.).
