Система художественно-эстетических поисков

С.Ж.Бралина, Ю.В.Демьянова  
98 
Вестник Карагандинского университета 
ционального сознания, общенародных эстетических приоритетов, национального менталитета, а также 
локальных особенностей бытования жанра, мастерства исполнителя, его популярности и т.д. 
Показательным в этом плане является жанр современного устного рассказа. Существуя номина-
тивно, он в то же время вызывает различные толкования и дефинитивные интерпретации как в среде 
собирателей,  так  и  исследователей  фольклора.  Чтобы  разобраться  в  причинах,  породивших  столь 
разноречивые мнения, необходимо прежде всего обратиться к самому понятию жанра в фольклоре. 
Как известно, одним из первых исследовал проблему жанра в фольклоре В.Я.Пропп в его став-
шей  ныне  классической  работе  «Жанровый  состав  русского  фольклора».  Определив  фольклорный 
жанр  как  «совокупность  произведений,  объединенных  общностью  поэтической  системы,  бытового 
назначения, форм исполнения и музыкального строя» [1; 46], В.Я.Пропп тут же замечает, что не все-
гда  обозначенные  им  аспекты  окажутся  необходимыми  для  определения  жанра.  Так,  музыкальный 
строй (напевность) важен для определения и изучения народных лирических жанров, а бытовое на-
значение необходимо учитывать прежде всего в обрядовом фольклоре. В целом же ученый заключа-
ет, что он не ставит перед собой цели «дать полный каталог всех жанров». Его поиски в области тео-
рии фольклорного жанра — это всего лишь «предварительные наметки», которые в будущем могут 
быть видоизменены, дополнены и усовершенствованы. 
Безусловно, В.Я.Пропп не столько в силу известной всем скромности, сколько в силу глубины 
научного  предвидения,  безошибочно  определил,  что  проблеме  дефиниции  фольклорного  жанра,  са-
мой  системы  жанров,  ее  внутренних  процессов  суждено  на  долгие  годы  стать  ключевой  в  науке  о 
фольклоре. Тем не менее определение жанра по Проппу позволило в дальнейшем просто и ясно клас-
сифицировать жанры фольклора, выделив в них обрядовые и необрядовые, эпические, лирические и 
драматические, стихотворные и прозаические. До настоящего времени подобный принцип классифи-
кации жанров фольклора активно используется  в собирательской и учебной практике. Другое дело, 
что сам В.Я.Пропп воспринимал проблему жанрового состава русского фольклора намного сложнее, 
предлагая свои принципы классификации фольклорных жанров, а на их основе научную (более под-
робную, точную) классификацию фольклорных жанров, которая, к сожалению, до сих пор не нашла 
адекватной оценки в современной фольклористике [1; 34–45]. 
Вместе с понятием фольклорного жанра труды В.Я.Проппа 60-х годов ХХ столетия ввели в на-
учный  обиход  фольклористики  такие  понятия,  как:  область  народного  творчества,  род,  вид,  жанр 
фольклора, повествовательная поэзия, народная проза, рассказ. Сегодня эти номинации воспринима-
ются  как  общеизвестные,  не  вызывающие  каких-либо  спорных  толкований,  однако  они  важны  для 
понимания природы современных повествовательных жанров. Поэтому еще раз выстроим иерархиче-
скую цепочку прозаических жанров фольклора. 
Вслед  за  В.Я.Проппом  в  традиционной  фольклористике  принято  выделять  специфическую  об-
ласть фольклора — народную прозу, включающую прозаические произведения фольклора. Синони-
мичными  обозначениями  народной  прозы  принято  считать  повествовательную  поэзию 
(т.е. повествовательное художественное творчество) и прозаический эпос (по родовой принадлежно-
сти к эпосу). 
Обширную область народной прозы составляют устные рассказы, многообразно представленные 
в фольклоре многих народов. Объединяет все рассказы устная форма бытования, в отличие от одно-
именного литературного письменного рассказа, составляющего область малой прозы в литературе. 
В свою очередь народная проза делится на сказочную и несказочную, состоящую из различных 
жанров и  жанровых разновидностей. Основным отличием устных рассказов, относящихся к сказоч-
ной и несказочной прозе, является их различное отношение к действительности. 
Сказка — это устный рассказ с установкой на вымысел. Иначе говоря, и сам рассказчик сказки, и 
ее слушатель заведомо настроены на то, что все, о чем повествует сказка, чистый вымысел, которого 
никогда  не  было  в  реальной  жизни,  неправда, «сказка — ложь!».  Однако  рассказчик  сказки  с  удо-
вольствием ее рассказывает, а слушатель с не меньшим удовольствием ее слушает, потому что сказки 
рассказывались  для развлечения, забавы, эстетического наслаждения. Причем рассказывание сказок 
требовало специального настроя, соответствующей обстановки и мастерства исполнителя. 
К устным рассказам несказочной прозы принято относить предания, легенды, былички, бываль-
щины,  сказы.  Основная  функция  устных  рассказов  несказочной  прозы  информативная — передача 
знаний, опыта, поверий, впечатлений, памяти и т.д. Поэтому они объединены общей установкой на 
достоверность содержания, правдоподобность, «не сказку» При этом сам рассказчик выступает уча-
стником или свидетелем событий, о которых он повествует, или ссылается на достоверный источник, 

Жанровая природа современного устного рассказа 
Серия «Филология». № 2(62)/2011 
99 
как правило, известный слушателю. Рассказывались устные рассказы не специально, а по случаю, по 
поводу, к месту, «кстати». Они не требовали особой обстановки и мастерства. Рассказать подобную 
историю  мог  каждый,  лишь  бы  этот  рассказ  был  интересен  для  слушателя  и  уместен  в  конкретной 
обстановке. 
Сказки  изучаются  давно  и  многосторонне,  что  подтверждается  достаточно  развитой  наукой — 
сказковедением, насчитывающим только в русской фольклористике более чем двухвековую историю. 
Несказочной прозе повезло в этом смысле меньше. Это объясняется тем, что сами жанры несказоч-
ной  прозы  в  своей  традиционной  трактовке  и  в  современной  интерпретации  представляют  собой 
сложное явление. 
С одной стороны, существовали предания (исторические и топонимические), легенды (космого-
нические, этиологические, апокрифические, социально-утопические и др.), былички (о леших, водя-
ных, ведьмах, домовых, русалках, чертях и другой нечисти). Они были традиционно популярны в на-
роде, поскольку в них рассказывалось о том, что вызывало интерес у всего народа, носило общена-
родный характер, например: «Иван Грозный в Пскове и Печорах», «Стенька Разин и государь», «Как 
Петр  Великий  ездил  в  Соловки  на  богомолье», «Пугач  и  Салтычиха», «Волга  и  Кама», «Егорий 
Храбрый», «В няньках у лешего», «Домовой», «Водяной и его дочь» и др. [2]. 
С  другой  стороны,  в  народе  были  широко  распространены  так  называемые  бывальщины,  или 
устные сказы, охватывающие различные стороны жизни и быта не всего народа, а отдельной лично-
сти, семьи, рода или другой общности людей, например: «Пуговка», «Как я в колхоз вступал», «Мы 
строили  Магнитогорск», «Как  тетка  Авдотья  фашиста  поймала» [3]. Локальный,  частный  характер 
подобных рассказов резко контрастировал с международной распространенностью сказочных сюже-
тов, с общенациональным звучанием преданий, легенд и демонологических рассказов. 
Действительно,  первоначально  устные  рассказы  бытового  содержания  (бывальщины,  сказы  в 
русской традиции, фабулаты и мемораты — в европейской) не привлекали внимания собирателей и 
исследователей фольклора в силу своей частности, локальности, ограниченной вариативности, а ино-
гда и ее полного отсутствия (например, рассказ бытует только в устах одного повествователя). В ре-
зультате этого общепринятой стала точка зрения, что обычный рассказ из жизни рядового человека, 
его  воспоминания  о  пережитом,  о  событиях  и  встречах,  происшедших  с  ним  или  его  близкими,  не 
могут быть определены в качестве фольклорного жанра. Подобного рода устные рассказы несут оп-
ределенную информацию, более того, они могут быть воспроизведены другим рассказчиком в вариа-
тивной  форме,  однако,  этого  недостаточно,  чтобы  считать  такой  рассказ  фольклорным  повествова-
тельным жанром. 
В связи с этим В.Я.Пропп в свое время писал: «Строго говоря, сказы не обладают некоторыми 
признаками  фольклора:  они  не  создают  общенародных,  широко  распространенных  вариантов.  Они 
рассказываются очевидцами, иногда пересказываются слушателями с отступлением деталей, но ши-
рокого народного хождения не получают. Дореволюционные фольклористы почти полностью игно-
рировали подобные рассказы. Но пренебрегать сказами никак нельзя. Не говоря уже о том, что мно-
гие из них обладают ценностью фактического материала (устные мемуары), многие из них обладают 
признаком  художественности. <…> Принадлежат  ли  такие  рассказы  к  фольклору  в  собственном 
смысле слова или нет, фольклорист обязан их изучать» [1; 52]. 
Несмотря  на  перспективное  замечание  В.Я.Проппа,  инерция  «игнорирования»  устных  сказов 
продолжительное  время  влияла  на  собирательскую  работу  (особенно  в  национальных  республиках 
бывшего СССР, где наука о фольклоре находилась на стадии формирования), а также на исследова-
тельскую  фольклористику,  где  приоритетное  внимание  уделялось  «классическим»  фольклорным 
жанрам (обрядовой поэзии, сказкам, эпосу, лирическим песням и т.д.). Как следствие этого — невос-
полнимые потери фактического материала и научной практики. 
В качестве оправдания необходимо отметить, что наука о фольклоре, вплоть до настоящего вре-
мени, не может определиться с окончательным «списком» даже традиционных жанров несказочной 
прозы.  Одни  исследователи  признают  статус  жанров  несказочной  прозы  только  за  преданиями,  ле-
гендами, быличками; другие присоединяют к ним бывальщины и сказы; третьи доказывают, что мно-
гие  названные  выше  понятия  синонимичны,  четвертые  пытаются  разграничить  жанры  на  основе 
строгого  описания  их  жанровых  признаков  и  т.д.  В  качестве  характерных  примеров  приведем  две 
точки зрения. 
Обращаясь к сказам, В.Н.Морохин справедливо замечает, что «в современной науке о народном 
творчестве нет другого жанра, о котором бы так много спорили ученые» [3; 231]. Далее  автор дает 

С.Ж.Бралина, Ю.В.Демьянова  
100 
Вестник Карагандинского университета 
определение сказа и его тематическую классификацию, включающую 4 вида сказов: исторические; о 
труде  и  быте  в  прошлом,  героико-революционные;  о  событиях  советской  эпохи.  Обращает  на  себя 
внимание  факт, что  В.Н.Морохин, формулируя жанровые  признаки сказа, в  качестве  некой первич-
ной «заготовки» к традиционному сказу выделяет «еще очень слабо выраженный в художественном 
отношении» устный рассказ, который при определенных условиях может стать сказом [3; 243]. 
Диссонансом  названной  выше  концепции  выступает  категорическое  заключение  С.Н.Азбелева: 
«Некоторые  исследователи  давно  уже  утверждали,  что  новый  жанр  прозаического  фольклора  не 
только возник, но и процветает — это жанр «сказов». Выяснилось, что эти исследователи по сущест-
ву выдавали желаемое за действительное. «Сказы» оказались преданиями, легендами, сказками, вос-
поминаниями, т.е. жанрами, которые существуют уже много лет. Современные исследователи рабо-
чего фольклора пока не привели данных, которые действительно бы свидетельствовали о возникно-
вении новых жанров» [4; 126]. 
Ситуация кардинально изменилась примерно с 80–90-х годов ХХ в. Так называемая «перестрой-
ка»  реально  принесла  в  жизнь  и  быт  народов  бывшего  СССР  ряд  свобод  (демократию,  гласность, 
свободу слова, печати и т.д.) и сняла идеологический и политический диктат с явлений культуры, в 
том числе с фольклора. 
ХХ  в.  стал  веком  высоких  коммуникаций,  глобализации  человеческих  знаний,  активного  вне-
дрения  в  гуманитарные  науки  методов  точных  наук,  веком  ярко  выраженных  интеграционных  тен-
денций и появления целого ряда смежных наук. Особых успехов достигают лингвистические науки 
преимущественно в их структуралистском и семиотическом направлениях. 
В фольклористике активизируются дискуссии о сущности и специфике фольклора, его системе 
жанров и функциональности. В результате этого в состав фольклора на равных правах с традицион-
ными жанрами стали включаться такие инновационные жанры, как:  граффити  (надписи  на  партах, 
стенах, заборах и т.д.), армейские и девичьи альбомы, анкеты, вопросники, ребусы, надписи к фото-
графиям, открыткам, конвертам, словники, псевдообъяснения аббревиатур, компьютерный смайлик, 
«SMS-ки» и т.п. 
В то же время восприятие фольклора как феномена устной вербальной культуры способствовало 
тому, что в состав фольклора вошли все формы народной речевой стихии: приветствия, божба, окли-
кания, слухи, толки, выкрики торговцев, спортивные кричалки, юмористические прозвища, ругатель-
ства, лагерная и блатная «феня». В свою очередь в научный обиход были введены такие понятия, как: 
городской,  дворовый,  школьный,  студенческий,  солдатский,  туристический,  тюремный  фольклор, 
фольклор парашютистов, археологов, больничных палат и т.д. 
Иначе говоря, сегодняшнее представление о фольклоре — это (без преувеличения) грандиозная 
картина  разнообразных  по  масштабам  явлений,  относящихся  как  к  области  культуры,  так  и  вне  ее 
пределов. И номинативно, и семантически эта картина обусловлена различными факторами этниче-
ского, исторического, научно-образовательного характера, позволяющими говорить о наличии пись-
менного  фольклора,  постфольклора,  антифольклора,  фольклорной  повседневности,  о  вербальной  и 
невербальной, речевой и устной культурах, фольклорных субкультурах, художественной коммуника-
ции в рамках folk-групп, Netlore (Интернет-фольклоре) и т.д. 
На фоне современной фольклорной картины мира устный рассказ предстает качественно иным 
образованием. Условно в науке продолжает сохраняться широкое видовое значение устного рассказа 
как прозаического произведения фольклора. Однако с точки зрения жанровой определенности совре-
менный  устный  рассказ  воспринимается  собирателями  и  исследователями  фольклора  несколько  в 
другом виде. 
Прежде всего номинация «устный рассказ» практически вытеснила из научного обихода тради-
ционные  номинации  жанра — бывальщина  или  устный  сказ.  Строго  говоря,  номинации  жанра  в 
фольклоре — понятие совершенно условное, поэтому рассказчик (исполнитель, информант) никогда 
не предложит собирателю фольклора послушать бывальщину, устный сказ или даже устный рассказ. 
Привычнее будет услышать от него: «А вот я расскажу историю, случай…» или « Со мной тоже было 
дело…» и т.д. 
Между тем исчезновение «старинных» бывальщин и устных сказов симптоматично. Современ-
ный устный рассказ не несет присущих бывальщинам и устным сказам многозначительного эпичес-
кого модуса (звучания), отстраненного и обобщенного взгляда на события, которые когда-то «быва-
ли» и должны быть торжественно «сказаны». 

Жанровая природа современного устного рассказа 
Серия «Филология». № 2(62)/2011 
101 
Современный  устный  рассказ  в  большей  степени  повествование  (нарратив),  который  должен 
быть рассказан, сообщен, передан в процессе речи, поэтому приоритетными становятся его информа-
тивная и коммуникативная функции. В этом случае разговорная речь приобретает иные функции — 
из  способа  передачи  мысли  речь  становится  способом  ее  существования,  бытия — речевой  повсе-
дневностью, устной вербальной культурой. 
Иначе  говоря,  современный  устный  рассказ — это  преимущественно  речевой  жанр,  отражаю-
щий многообразие речевой культуры современного общества. 
Степень многообразия жанров речевой культуры в свое время отмечал уже М.М.Бахтин, кото-
рый  писал: «В  самом  деле,  к  речевым  жанрам  мы  должны  отнести  и  короткие  реплики  бытового 
диалога …, и бытовой рассказ, и письмо …, и короткую стандартную военную команду, и развер-
нутый  и  детализированный приказ, и  довольно пестрый  репертуар  деловых  документов …, и раз-
нообразный  мир  публицистических  выступлений …; но  сюда  же  мы  должны  отнести  и  многооб-
разные  формы  научных  выступлений,  и  все  литературные  жанры  (от  поговорки  до  многотомного 
романа)» [5, 237–238]. 
Как известно, мировоззренческой основой теории речевых жанров М.М.Бахтина стали разнооб-
разные  формы  высказывания,  диалог  как  языковой,  культурологический  и  философский  феномен. 
Однако  даже  в  таком широком  понимании  речевых  жанров  ученым  был  назван «бытовой  рассказ», 
воспринимаемый нами в контексте высказывания однозначно в качестве «устного рассказа». 
Сегодня, по мнению исследовательницы И.С.Веселовой, к современному устному рассказу мож-
но отнести «случаи, смешные истории, семейные предания, байки о знакомых, рассказы о необъяс-
нимых происшествиях, пересказы и толкования снов, чудеса, слухи, толки и даже сплетни» [6; 534]. 
Понятно,  что  обозначенный  перечень  (не  классификация!)  может  быть  продолжен  бесконечно,  по-
скольку рассказывать (говорить) человек может много и о многом. Важнее, на наш взгляд, хотя бы 
первоначально  осмыслить  те  жанрообразующие  признаки,  которые  формируют  жанр  современного 
устного рассказа. Поэтому вновь обратимся к источнику устного рассказа — речи. 
Речь  как  самый  естественный  канал  связи  порождает  прежде  всего  разовые  тексты,  которые, 
прозвучав единожды, больше не повторяются, например: телефонный разговор, беседа, ответ на во-
прос, выступление и т.д. 
Фольклор как традиционное искусство оперирует традиционными текстами, функционирующи-
ми  по  законам  фольклорной  традиции.  В  самом  общем  смысле  слова  фольклорная  традиция — это 
процесс передачи, преемственности творческого опыта, коллективная память народа, его поэтическое 
знание  и  фонд  художественных  средств,  реализующиеся  при  определенных  условиях  в  различных 
текстах устного творчества. Поэтому исполнитель фольклорного текста не свободен в выборе спосо-
бов его передачи. 
Другими  словами,  современный  устный  рассказ — это  прежде  всего  традиционный  рассказ,  в 
котором повествование выстраивается в соответствии с законами жанра. 
Рассказы — самая распространенная форма вербальной межличностной коммуникации. Рассказ-
чику,  желающему  разделить  благоприобретенный  или  заимствованный  опыт  с  собеседником  через 
высказывание, даны механизмы коммуникации в языке и традиции. Без владения навыками создания 
и понимания текста в рамках этих систем коммуникация обречена на неудачу. Навыки коммуникации 
формируются под влиянием бытующих в обществе стереотипных моделей — в первую очередь язы-
ковых и культурных. Таким образом, устный рассказ является концентратом общего знания традиции 
в разнообразных сферах — стереотипных ситуаций, тем, матриц коммуникации и повествования, ре-
шения социальных, психологических и коммуникативных задач. 
 
Список литературы 
1  Пропп В.Я. Фольклор и действительность. — М.: Наука, 1976. — 326 с. 
2  Народная проза. — М.: Русская книга, 1992. — 608 с. — Б-ка русского фольклора. — Т. 12). 
3  Морохин В.Н. Прозаические жанры русского фольклора: Хрестоматия — М.: Высш. шк., 1983. — 303 с. 
4  Азбелев С.Н. О жанровом составе прозаического фольклора русских рабочих // Устная поэзия рабочих России: Сб. 
ст. — М.-Л.: Наука, 1965. — С. 124–128. 
5  Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1979. — 424 с. 
6  Современный городской фольклор. — М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2003. — 736 с. 

С.Ж.Бралина, Ю.В.Демьянова  
102 
Вестник Карагандинского университета 
С.Ж.Бралина, Ю.В.Демьянова  

жүктеу/скачать 2,23 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: