«30-е годы ХХ века в истории казахстана: мифы и реальность»
жүктеу/скачать 1,05 Mb.
|
| 2.1 Академическая оценка
Проблема голода в СССР в 1930-х годах была связана со многими причинами. Начало сплошной коллективизации и выкачивание ресурсов из деревни в город, хлебозаготовки, обобществление скота, ликвидация кулака как класса, индустриализация, которую необходимо было обеспечивать продовольствием, экспорт хлеба. Сокращение смертности от голода в СССР к 1934 году было результатом сокращения экспорта зерновых, а не «становлением колхозного строя». В 1930 г. было экспортировано 4,8 млн. т. зерна, в 1931 - до 5,2 млн.т., в 1932 г. - 1,8 млн.т., в 1933 - 1,7 млн. т., в 1934 – 0,8 млн.т., 1935 – 1,6 млн.т. [7]. Наглядно эти показатели отражены на рисунке 1. Рисунок 1. – Динамика экспорта зерна в 1930-1935 гг. В связи с «Великой депрессией», начавшейся в мире в 1929 году, наибольшую выручку за вывоз зерновых культур удалось получить в 1930 г. – тогда она составила порядка 883 млн. руб. При этом в тот же год от продажи продуктов нефтепереработкии переработки леса было получено более 1430 млн. руб. Однако в последующие годы цены на зерновые культуры на мировом рынке упали, следовательно даже экспортирование большого количества зерновых в 1932-1933 гг. суммарно составил всего 369 млн. руб., а продуктов нефте -лесопереработки - почти 1570 млн. руб. В 1933 г. только продажа пушнины позволила выручить средств больше, чем продажа зерновых [8]. Согласно официальной оценке Государственной Думы Российской Федерации погибло около 7 миллионов человек (из них около 2,5 миллионов на территории РСФСР) [9]. 4В Казахстане оценка потерь «Малого Октября» (как называл свое правление Голощекин) доходит до 1 миллиона 750 тысяч человек. В это же время в Казахстане обозначилось сокращение численности и о тальных этносов: украинцев с 859,4 тыс. до 658,1, узбеков - с 228,2 тыс. до 103,6, уйгуров - с 62,3 тыс. до 36,6 тыс. человек. Около миллиона казахов откочевало за пределы Казахской АССР, из них около 400 тысяч впоследствии вернулось [10]. Есть еще один миф о том, что Советское правительство откачало зерно из республики на экспорт: во-первых, чтобы оплатить индустриализацию страны, а во-вторых, потому что за рубежом не принимали золото для взаиморасчетов и требовали зерно. Это опровергается простыми фактами: В 1931 году Советский Союз экспортировал 5,2 миллиона тонн зерна, в 1932 году - всего 1,7 миллиона тонн, то есть в три раза меньше, чем годом ранее. Мы видим, что выполнили только те контракты, которые нельзя было игнорировать. При урожае 69,9 млн. тонн в 1932 году это 2,5%. Для сравнения: в 1913 году Россия экспортировала 9,7 миллиона тонн при валовом урожае 76,2 миллиона тонн, т. е. 12,7%. В то же время в 1932 году СССР импортировал из Персии 138,3 тыс. тонн зерна и 66,9 тыс. тонн риса. В 1931 г. в Турции было закуплено 22,6 тыс. голов крупного и 48,7 тыс. голов мелкого рогатого скота, а в 1932 г. - 53,3 тыс. голов крупного рогатого скота (рост в 2,4 раза) и 186,2 тыс. голов мелкого рогатого скота (рост в 3,8 раза). Всего в 1932 г. СССР закупил за рубежом 147,2 тыс. голов крупного рогатого скота и 1,1 млн. голов мелкого рогатого скота, а также мяса и мясопродуктов 9,3 тыс. тонн (что в 4,8 раза больше, чем в 1931 г.)[8]. То есть мы видим, что в эти годы СССР в основном не экспортировал, а импортировал продукцию. Говоря о масштабном голоде 30-х годов, нельзя не вспомнить и экстремальные погодные условия 1932 г. В Казахстане наступил джут ( выпал «морозный дождь», из-за которого снег покрылся толстым слоем наста, калечащим ноги скота). Отразилось это и на зерновом производстве, когда повсеместно наблюдался неурожай. Если в 1928 г. доля Казахстана в общесоюзном производстве зерна достигала почти 9%, то в неурожайном 1932-м упала до 3%. Советское правительство ответило на это сокращением экспорта зерна и выделением материальной помощи (см. Приложение А). Говоря о казахстанской трагедии академик М.Козыбаев отмечал, что на рубеже 20-30-х годов в экономико-общественно-политической сфере жизни страны долгие и болезненные десятилетия царил тотальный окрас «силовой» политики[11]. Эта роковая реальность в сельском хозяйстве имела глубоко трагические последствия. Доминирование внеэкономических императивов выхолащивало ленинскую идею сотрудничества крестьянства, заменив ее ориентацией на методы, чуждые социализму, и дичайшийкомандно-административный прессинг. «Великий поворотный момент» безжалостно давил аграрные экономические структуры, постепенно подготавливая будущие проблемы общества. В этих условиях главным драйвером процесса сотрудничества непосредственных производителей была не столько реальная креативность масс и экономическая целесообразность, реализованная «снизу», а скорее грубая сила и санкционированное «сверху» принуждение с его системой действий и противоправной атрибутикой. Так, исходным подтверждением этому явился непосредственно директивный процессинг обозначения сроков и темпов непосредственного проведения коллективизации сельского хозяйства. В тот период вся страна представлялась неким театром военных действий, когда её разделили на ударные плацдармы и районы эшелонированной агитации. жүктеу/скачать 1,05 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|