№4(56)/2009 Серия история. Философия. Право



Pdf көрінісі
бет16/39
Дата22.12.2016
өлшемі6,1 Mb.
#151
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   39

ФИЛОСОФИЯ 
УДК 165: 130.2 
Ф.Ф.Саттарова 
Карагандинский государственный университет им. Е.А.Букетова 
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЕ  ПРИНЦИПЫ,  СОРАЗМЕРНЫЕ  СИНТЕЗУ  В  ПОЗНАНИИ 
Мəдени-тарихи  реконструкция  ғылыми  білім  синтезінің  танымдық  ұстанымы  ретінде 
анықталады.  Бұл  əдістемелік  бағдарламаның  ғылыми  іс-əрекеттегі  маңызына  ерекше  көңіл 
бөлінеді.  Мақалада  синергетика  синтездеу  мен  ғылымның  бірегей  негізін  құрудың  принципі 
ретінде 
қарастырылады. 
Синергетикалық 
ұстанымдар 
үшін 
термодинамикалық 
заңдылықтардың  эвристикалық  маңызы  көрсетіледі.  Бұл  концепция  табиғи-ғылыми  жəне 
философиялық-когнитивтік проблемаларды жаңа тұрғыда зерттеуге мүмкіндік береді. 
The article is devoted to the cultural and historic reconstruction which is defined as strategy and 
methodology of scientific knowledge synthesis. Special attention is paid for the meaning of the given 
methodological structure in scientific work. In the article the synergetic is defined as the principle of 
synthesis and building entire science. It is also clarified the heuristic value of thermodynamic regu-
larities in forming synergetic conceptions. The conception relies on total reconsideration scientific 
and philosophic-cognitive issues in science and culture. 
 
Экстраполяция  закономерностей,  связанных  с  изолированными  термодинамическими  система-
ми, на всю Вселенную, т.е. утверждение, что она неизбежна в направлении своего вырождения и де-
градации  энергии, составила  суть известной теории «тепловой  смерти»,  которая  в различных  своих 
интерпретациях обсуждается в науке уже более столетия. Хотя ясно, что подобные выводы делаются 
в результате неправомерно широкого обобщения применимости второго начала термодинамики, од-
нако они продолжают существовать в силу особенностей духовной атмосферы современной индуст-
риальной цивилизации, буквально пропитанной ощущением кризиса и распада под влиянием резкого 
обострения  глобальных  экологических  проблем.  Здесь  возникает  парадоксальная  ситуация,  когда 
чисто научные аргументы образуют причудливый симбиоз с современными социокультурным и лич-
ностным контекстами, как бы резонируя с массовыми ожиданиями людей, вопрошающих науку о бу-
дущей судьбе мира. 
В современной науке оживленную дискуссию вызывают концептуальные подходы, стремящиеся 
совместить  дух  научности с  критическим пересмотром  классических  парадигмальных мировоззрен-
ческих установок, в частности, тот новый диалог человека с природой, который был продолжен в ра-
ботах одного из создателей современной термодинамики необратимых процессов И.Пригожина. Эта 
концепция по своей значимости претендует на описание действительности под углом зрения совре-
менных термодинамических представлений, выводящее нас далеко за пределы физических наук. Не-
смотря на то, что термодинамизм в качестве абсолютной мировоззренческой установки неприемлем 
для нас, так же как механицизм, однако нельзя не отметить тот широкий интеллектуальный резонанс, 
который  свидетельствует  об  актуальности  идей  И.Пригожина  и  их  усиливающегося  влияния  как 
внутри,  так и  далеко  за  пределами  современного  научного  сообщества.  Не  случайно  эта  концепция 
популярна в западной футурологии и часто рассматривается в качестве удачного образца, так назы-
ваемого постмодернистского проекта науки будущего постиндустриального общества. 
В настоящее время все большему сомнению подвергается сам классический тип научной рацио-
нальности, ориентированный на рассмотрение мира под углом зрения универсальности, порядка, ста-
бильности и равновесия, т.е. характерных признаков замкнутых систем, описываемых простейшими 
математическими  линейными  соотношениями.  Становится  ясно,  что  многие  традиционные  модели 

114 
наук, применяемые в самых различных областях — от природы до общества, оказываются слишком 
грубыми для описания процессов и явлений, происходящих в открытых системах, которые все время 
обмениваются энергией, веществом и информацией с окружающей средой. Отсюда вытекает потреб-
ность в принципиально новых модельных представлениях науки, способных более адекватно описать 
окружающий нас реальный, неустойчивый и неравновесный мир. 
Такие подходы, в частности, концепция И.Пригожина и его коллег, интересны тем, что они за-
ставляют  как  бы  по-новому увидеть,  казалось  бы,  достаточно  хорошо  исследованный  классической 
наукой мир повседневности, в котором довольно неожиданно оказывается не меньше загадок, чем на 
уровне  элементарных  частиц  или  современной  космологии.  Все  это  вполне  созвучно  мировосприя-
тию человека конца ХХ в., который вдруг узрел в кошмаре надвигающейся термоядерной и экологи-
ческой катастрофы обратную сторону рецептов, выписанных бестрепетной рукой классической науч-
ной рациональности как в природной, так и социальной областях универсума. С другой стороны, со-
временному человечеству все равно приходится за советом обращаться к науке, так как социальные 
проекты, основанные на идеологии, дискредитировали себя в нашем столетии в гораздо большей сте-
пени, чем научные. Поэтому такое  внимание привлекает теоретическая  модель  Пригожина, претен-
дующая дать адекватное  объяснение  всяким вероятностным процессам — от уровня макроскопиче-
ской  физики  до  связанной  с  биологической  эволюцией  или  социокультурными  реалиями  современ-
ной индустриальной цивилизации. 
Вряд ли сегодня можно категорически утверждать, что отстаиваемое в работах Пригожина и его 
коллег научное направление, в рамках которого получены очень серьезные и интересные результаты, 
является  бесспорным  образцом  научной  парадигмы,  приходящей  на  смену  ньютонианской,  как  это 
утверждает известный западный футуролог Олвин Тоффлер. Во всяком случае, в данной концепции 
сделана  существенная  заявка  на  радикальное  переосмысление  как  самой  традиционной  предметной 
области термодинамической науки, так и вытекающих отсюда мировоззренческих экспликаций. 
Наименее обоснованны, по нашему мнению, концептуальные схемы, возникающие в ходе экст-
раполяции  термодинамических  закономерностей  в  области  социальных  процессов  и  явлений.  Хотя 
очевидно, что вполне правомерной является характеристика определенного социума как неустойчи-
вой и неравновесной открытой системы, по терминологии Пригожина, непрерывно флуктуирующей. 
Однако такое описание, по нашему мнению, носит предельно общий характер и не позволяет уловить 
конкретную специфику социальности. Дело не столько в адекватности терминологии, хотя описание, 
к  примеру,  предреволюционной  ситуации  как  процесса  резкого  усиления  флуктуаций  социумной 
системы, а самого революционного взрыва как особой точки, или, иначе, точки бифуркации, в кото-
рой невозможно предсказать дальнейшее развитие общества, вряд ли будет звучать убедительно. Ос-
новной недостаток подобного подхода состоит в том, что нам трудно говорить о конкретной эвристи-
ческой значимости данной социальной модели исторического процесса, о ее применении в социоло-
гической практике. 
Представляется правомерным вывод о том, что различные типы социумного отчуждения связа-
ны с механизмом продуцирования в обществе массового механистического мировоззрения, которое, 
в свою очередь, обостряет характер происходящих социальных процессов, оказывая влияние на фор-
мирование  категориальной  структуры  мышления,  ориентированного  на  стабильность  и  авторитар-
ность.  В  этих  условиях  необходимо  подчеркнуть  полезность  всяких  парадигмальных  моделей,  аль-
тернативных механистическому мировоззрению, в частности, концептуальных построений Пригожи-
на,  так  как  они  ориентируют  на  видение  многообразия  и  сложности  современной  научной  картины 
мира. 
Другое дело, что сама современная научная картина мира, которая оказывает большое влияние 
на теорию и практику социального проектирования, находится в процессе явной трансформации — 
от когнитивных структур, абсолютизирующих естественнонаучную парадигмальную схему, к иному 
типу рациональности, учитывающему глобализацию и гуманизацию мировидения. 
В истории науки информационной картине мироздания предшествовали механистическая науч-
ная, электродинамическая, квантово-механическая и другие картины мира. С переходом к информа-
ционной картине мира возникла потребность в рассмотрении материи с позиции еще одного атрибута 
— отражения, рефлексии, что позволило вписать в модель человека разумного, не низводя его до че-
ловека-машины. Через понятие информации стало возможным представить общество как саморазви-
вающуюся,  самоорганизующуюся  систему.  Концептуально  такой  подход  к  моделированию  общест-
венной системы выполняет не только научно-гносеологическую, идеологически-практическую функ-
ции, но и функцию экспликации, т.е. выявления наиболее общих идей, представлений, форм опыта, 

115 
на которых базируются та или иная конкретная культура или общественно-историческая жизнь лю-
дей в целом. В этой связи рассмотрим гармонию и философско-информациологический принцип как 
некое единство исторического и логического. 
Научно-техническая революция, развернувшаяся в последние десятилетия, внесла много нового 
в наше  представление о естественнонаучной картине мира. Возникновение системного подхода  по-
зволило  взглянуть  на  окружающий  нас  мир  как  на  единое,  целостное  образование,  состоящее  из 
огромного множества взаимодействующих друг с другом систем. 
С  другой  стороны,  появление  такого  междисциплинарного  направления  исследования,  как  си-
нергетика,  или  учение  о  самоорганизации,  дало  возможность  не  только  раскрыть  внутренние  меха-
низмы всех эволюционных процессов, которые происходят в природе, но и представить весь мир как 
мир  самоорганизующихся  процессов.  Заслуга  синергетики  состоит,  прежде  всего,  в  том,  что  она 
впервые показала, что процессы самоорганизации могут происходить в простейших системах неорга-
нической природы, если для этого имеются определенные условия (открытость системы и ее нерав-
новесность,  достаточное  удаление от  точки  равновесия и  некоторые другие). Чем  сложнее система, 
тем более высокий уровень имеют в них процессы самоорганизации. Так, уже на предбиологическом 
уровне возникают автопоэтические процессы, т.е. процессы самообновления, которые в живых сис-
темах  выступают в  виде  взаимосвязанных процессов ассимиляции и  диссимиляции. Главное  дости-
жение синергетики и возникшей на ее основе новой концепции самоорганизации состоит в том, что 
они помогают взглянуть на природу как на мир, находящийся в процессе непрестанной эволюции и 
развития. 
Настоятельным велением времени является включение гуманистической, этической координаты 
в научную деятельность, которая предполагает соотношение научного знания с целями, ценностями, 
интересами  человека;  наличие  развитого  чувства  ответственности  перед  обществом  за  судьбу  Все-
ленной  в  ее  пространственно-временном,  широком  диапазоне  социокультурной  динамики.  Научное 
знание в человеческом обществе всегда играло и играет мощную культуросозидающую роль. Поэто-
му столь важно осознавать человеческие и мировоззренческие основы теоретического разума, пони-
мать, насколько ориентиры и цели научного знания соответствуют целям и ценностям гуманизма. 
Применение синергетики к пониманию сложных феноменов культурного развития носит, конеч-
но, характер гипотезы, выходящей за рамки математически жестко обоснованного языка, однако, на 
наш взгляд, вполне правомерного, так как под оболочкой различных гипотетических построений ос-
тается жестко доказанное ядро теории, выведенное в виде математических теорем. 
Согласно  идеям  синергетики  культура  предстает  перед  нами  в  виде  неравновесной,  открытой, 
нелинейной самоорганизующейся системы. Открытость системы означает наличие в ней источников 
(входов) и стоков (выходов) обмена веществом и энергией с окружающей средой, которая при этом 
выступает  носителем  различных  форм  будущей  организации,  сферой  поливариантных  путей  разви-
тия. Причем стоки и источники имеют место в каждой точке самоорганизующихся систем, т.е. про-
цессы обмена происходят в каждой точке данной системы: постоянно притекают какие-то вещества 
или энергия и отводятся продукты обмена. 
Итак, явление культуры в его историческом развитии есть расширение сфер и областей челове-
ческого опыта, который рефлексируется и осмысливается, закрепляясь в традиции (передача). Одна-
ко несмотря на всю важность традиций, которые обеспечивают устойчивость, авторитет культуры и 
культурных норм, нельзя себе представить развитие культуры и ее норм без обновления культурного 
опыта, без инноваций. Она проявляется в изменениях, которым подвергается весь образ жизни. При 
этом, чтобы стать достоянием и ценностью человеческого бытия, им требуется определенное время. 
Развертываясь во времени, культура не только обновляется, но и сохраняет себя благодаря действию 
через определенные социокультурные институты механизмов преемственности, которые транслиру-
ют каждому новому поколению культурное наследие предшествующих эпох. 
Проблема культурного наследия в аспекте освоения включает в себя категории традиции и нова-
торства. Традиции представляют собой объективную форму исторического поступательного процес-
са. Во всех определениях традиции фиксируется преемственность поколений. Они являются одним из 
могучих средств, постоянно воздействующих на общественную психологию. Подлинное новаторство 
состоит не в разрыве с национальными традициями, а в их непосредственном продолжении и обога-
щении на новом этапе культурного развития. Изучение диалектики традиций и новаторства должно 
раскрывать  характер  поиска  творческих  решений  в  тесной  связи  с  конкретным  историческим  худо-
жественно-этическим опытом. Здесь очень велика образная модель мира в культуре, в своей художе-
ственной  пространственно-временной  структуре.  Пространство  и  время  являются  формами  бытия 

116 
общечеловеческой культуры, важнейшими компонентами представления человека о мире, характери-
зующими значительные моменты мировосприятия определенной цивилизации. 
В  современной  философии  складывается  понимание  необходимости  всех  форм  человеческого 
познания и освоения мира. В каждую культурно-историческую эпоху из объективного мира вычленя-
ется только то, что может быть понято, уяснено, осмыслено и соразмерно с тем или иным «образом 
мира».  Можно  говорить  о  национальном  аспекте  культурно-исторической  детерминации  познания. 
Каждый народ видит единое устроение Бытия (интернациональное) в особой проекции, которую мы 
называем «национальным образом мира». 
Синергетика  как  наука  о  самопроизвольных,  самоорганизующихся,  случайностных  процессах 
зародилась в сфере естествознания. Но она постепенно и все более уверенно прокладывает дорогу и в 
методологию наук общественных, в том числе в философию. 
Все чаще в философских, политических, психологических и иных гуманитарных работах появ-
ляются  понятия  неравновесности,  нестабильности,  бифуркации,  фазовых  переходов,  нелинейности, 
малых  воздействий  и  некоторые  другие,  составляющие  ядро  понятийного  аппарата  синергетики. 
Особенно проявляется методологическая значимость парных категорий материалистической диалек-
тики: необходимость и случайность; содержание и форма; причина и следствие; сущность и явление; 
единичное, особенное и всеобщее; система, элемент, структура; целое и часть, а также терминов «де-
терминизм» и «индетерминизм» и т.д. 
Синергетика выступает как новое мировидение, мировосприятие, коренным образом меняющее 
понимание  необходимого  (закономерного,  детерминированного)  и  случайного  в  основах  мироуст-
ройства. 
Детерминизм,  в  этой  связи  представляющийся  неизбежным  следствием  рациональной  модели 
динамики, сводится ныне к свойству, проявляющемуся лишь в отдельных случаях. Синергетика дает 
новое  понимание  случая  как  самостоятельного  фактора  социальной  эволюции,  признавая  вероятно-
стную случайность как ее самостоятельный фактор. Она дает новое понимание многоуровневого це-
лого, не равного сумме частей, идею новой неравномерности. За этим стоит вполне определенная фи-
лософская позиция: мир не нечто единое, но нечто множественное, и задача исследователя состоит в 
том, чтобы идентифицировать какое-то одно из многих равноправных и равноценных его состояний, 
заведомо  зная,  что  никакое  углубление  не  приведет  к  открытию  и  обоснованию  всеобщей  универ-
сальной истины. 
Очень  точно  М.К.Мамардашвили  охарактеризовал  современную  методологическую  ситуацию 
как  межстадиальность,  дефазийность,  как  смену  методологических  парадигм.  В  этой  ситуации  мы 
отказываемся  от  социальной  экспертизы,  от  оценочного  (решенческого)  подхода  на  примитивном 
уровне  практических  рекомендаций,  интуитивно  чувствуя  наличие  порога,  предела  нашего  знания 
иррационального характера социальных процессов, лежащих на поверхности. Именно в наше время 
рождаются идеи гностического анархизма, предполагающие, как минимум, равные права для разви-
тия науки, мифологии, религии. 
Принцип методологического сочувствия приводит к идее неизбежной плюралистичности науки. 
Постепенно  устанавливаются  методологическая  гармония,  спокойное  безоценочное  использование 
мировых достижений, отстаивание позиции разума. Теория системного видения органически ложится 
на теорию культуры и ее главное звено — человека. 
Рост национального сознания, а также ломка прежних стереотипов духовной жизни и формиро-
вание новых, зарождение принципиально иной общественной психологии — все это во многом опре-
деляет содержание социокультурных перемен в сегодняшнем мире. Очевиден и всплеск обществен-
ного интереса к проблемам духовной жизни, стремление вникнуть в ее смысл, найти новые пути ее 
взаимодействия с другими областями социальной жизни. 
Утверждается  представление  о  культуре  как  об  особом  способе  существования  человека  и  его 
бытия. Человек всегда живет согласно свойственной ему культуре, которая, в свою очередь, объеди-
няет людей. 
В  единстве  культуры  как  присущего  человечеству  способа  существования  коренится  в  то  же 
время множественность различных культур, в лоне которых существует человек как синтез всеобще-
го бытия, Универсума. Человек — изначальное и основное явление культуры в полной всеобщей со-
вокупности  его  духовной  и  материальной  субъективности.  Особенность  нашего  времени  состоит  в 
том, что происходят радикальные, далеко идущие изменения в модели человека. Сегодня назревают 
мощные антропологические сдвиги, охватывающие все главные стороны человеческой природы. 

117 
Современная динамика человеческой субъективности все больше выражается в процессе инди-
видуализации. Дестабилизируются психологические связи индивида с группами различного уровня. 
Происходит размывание традиционной модели группового человека, черпавшего свои мотивы и зна-
ния,  нравственные  нормы  и  мировоззренческие  установки  из  относительно  устойчивых  групповых 
культур.  Индивидуализация  означает  рост  автономии  индивида,  ставит  его  перед  необходимостью 
самостоятельного выбора ценностей, ориентирующих его сознание и поведение. 
Распад  характерных  для  индустриального  общества  систем  внешней  детерминации  жизнедея-
тельности  личности — технологической,  экономической,  культурной,  психологической  и  др. — не 
просто  ослабляет  ее  зависимость  от  социокультурной  среды,  он  означает  значительно  большее — 
возникновение  обратных  линий  детерминации:  зависимость  социальных  структур  от  состояния  ду-
ховного мира личности, от процессов, протекающих в ее сознании и психике, ее духовного самочув-
ствия, мироощущения. 
Поворот от детерминационного  приоритета социальных структур  над  человеческой  индивиду-
альной  жизнедеятельностью  к  возрастанию  роли  личности  в  их  функционировании,  по  существу, 
означает  преобразование  социальной  реальности  в  легкоизменчивую,  труднодоступную  для  одно-
значного моделирования и прогнозирования. Многие характеристики синергетики позволяют понять 
модель И.Пригожина («порядок через флуктуацию») и включить в фундаментальную мировоззренче-
скую картину социального мира такие черты, как разупорядоченность, неустойчивость, неравновес-
ность, спонтанность и т.д. 
Если целостность индустриального общества обеспечивалась целостным консенсусом, который 
вырабатывался системой социальных институтов, то целостность постиндустриального общества — 
это целостность «диссипативных структур» (Пригожин), целостность самоорганизации. Она во мно-
гом идет от индивидуальных проявлений человеческого сознания и поведения и потому причудлива, 
плохо  предсказуема  и  плохо  замкнута  на  стабильные  интересы  социальных  групп,  общностей.  Вот 
почему так резко возрастает сегодня интерес социального познания не к социально-массовым явле-
ниям, а к явлениям личностно-индивидуальным, духовно-уникальным. Фокус познания смещается с 
социальных структур и наводится на человеческую индивидуальность, на субъектность социальных 
общностей, групп, но прежде всего — на субъектность личностей. 
Общество стремительно движется к антропоцентричности, к состоянию, в котором социальные 
процессы, структуры общественной жизни вырастают из самого человека и замыкаются на нем, где 
вся социальная вселенная вращается вокруг человека. 
При этом «индивидуальность» рассматривается не как что-то атомарное или неделимое, но, ско-
рее, как  единичность и своеобразие того, что существует в единственном числе. Индивидуальность 
объясняется с помощью того факта, что каждая саморепрезентирующая субъективность сосредоточе-
на на самой себе и представляет мир как целое своим собственным, уникальным способом. Индиви-
дуальность предполагает ответственный внутренний выбор, т.е. выбор своей собственной истории 
жизни. Иначе говоря, каждый индивид должен, прежде всего, сделать себя тем, что он есть, это и 
означает радикальный выбор самого себя. Нынешнее время различает две мировоззренческие линии. 
Первая — следовать прогрессу, т.е. внешней цели, к которой должны быть устремлены все силы об-
щества, в том числе и организация людей, и другая — развитие, которое строится не на внешней це-
ли, а на внутренней. 
Общая  тенденция  современного развития  во всех  сферах  жизни, общий парадигмальный  сдвиг 
могут быть охарактеризованы как переход от экстенсивного развития, ориентирующегося на количе-
ственные показатели, нивелировку, к интенсивному, с ориентацией на качественные показатели, мно-
гообразие жизни, бережливое отношение к природным и человеческим ресурсам. На западе эти про-
блемы — движение от детерминации к самодетерминации, от социоцентризма к антропоцентризму, 
от  этатизма  к  индивидуализму,  от  социального  к  индивидуальному — были  осознаны  значительно 
раньше, в равной мере и то, что современный парадигмальный сдвиг, переход к интенсивному разви-
тию, с неизбежностью предполагает повышение ценности индивидуальности, возрастания роли субъ-
ектности, личностного мировосприятия, представляющего «мир как целое своим собственным, уни-
кальным  способом».  Ю.Хабермас  подчеркивает,  что  в  областях,  где  социальные  отношения  более 
или менее формализованы, будь  то бизнес  или управление, юридические нормы освобождают че-
ловека от моральной ответственности; анонимные и стереотипизированные поведенческие модели 
оставляют мало места для индивидуальной самопрезентации. И все же взаимно предъявляемые друг 
другу  требования  признания  собственной  идентичности  никогда  не  отменяются  полностью,  даже  в 
строго формализованных отношениях, пока все еще возможно прибегать к юридическим нормам. 

118 
Предпосылки и автономии и индивидуальности сохраняют строго интерсубъективное значение в 
коммуникативном действии: тот, кто произносит моральные суждения и совершает моральные дей-
ствия,  должен  рассчитывать  на  согласие  неограниченного  коммуникативного  сообщества;  тот,  кто 
реализует избранную с сознанием ответственности историю жизни, должен рассчитывать на призна-
ние со стороны этой идеальной аудитории. 
Начиная с 70-х годов ХХ в. все более очевидными становятся изменения культурной ситуации и 
все более острой потребность разобраться в существе данного процесса. Эти изменения еще неопре-
деленны, расплывчаты, многолики, противоречивы, к тому же в разных областях духовной культуры 
проявляются  далеко  не  одинаково.  Эти  обстоятельства  ставят  в  тупик  тех  культурологов,  которые 
пытаются понять природу, черты формирующейся новой культуры, неведомой по содержанию и кон-
кретным формам. Поскольку направленность этого культурного процесса гораздо менее ясна, чем его 
истоки,  постольку  происходящее  получило  название  «постмодернизм», «постиндустриальное  обще-
ство» (Д.Белл). 
Исследователи  рассматривают  изменения,  происходящие  в  культуре,  в  большинстве  случаев 
разрозненно в разных сферах, в лучшем случае в простом соседстве с характеристикой других сфер. 
Исходными для решения этой задачи представляются целостное рассмотрение культуры и выявление 
внутренней связи того, что здесь происходит, с развитием материальной культуры и общественных 
отношений в их взаимодействии, взаимообусловленности, т.е. с позиции синергетики. С синергети-
ческой точки зрения мы имеем дело с ситуацией «хаоса», в недрах которого зреет новая «гармония», 
новый, более сложный и более совершенный способ организации совместной жизни людей на плане-
те. Поэтому главная задача современной науки — найти кристаллизующиеся в этом хаосе тенденции, 
которые ведут в будущее. Синергетика сделала более или менее ясным понятие, как образуются ка-
чественно новые организационные формы и структуры. 
Применение синергетики к пониманию сложных феноменов культурного развития носит, конеч-
но, характер гипотезы. Согласно идеям синергетики (ее авторы — лауреат Нобелевской премии фи-
зик И.Р.Пригожин и немецкий физик Г.Хакен) культура предстает перед нами неравновесной откры-
той  нелинейной  самоорганизующей  системой,  как  совокупность  антиэнтропийных  механизмов.  Не-
линейность системы означает множественность путей ее эволюции. 
Система (общество) может сохраниться только за счет выработки все более изощренных антиэн-
тропийных механизмов. Развитие — это неустойчивость, оно возможно только через нестабильность, 
случайность, бифуркацию. Устойчивость мира и культуры относительна и возможна лишь на отдель-
ных (даже длительных) стадиях и до определенной степени. Достигая своего предельного развитого 
состояния,  сложные  системы  имеют  свойство,  тенденцию  к  распаду.  Возникновение  нового  нераз-
рывно связано с хаосом, неустойчивостью и случайностью. Стадии возникновения и распада, равно-
весия и неустойчивости сменяют друг друга. Когда диссипативные процессы (процессы распада, хао-
са)  слабее  работы  источника  (порядка),  система  входит  в  режим  самоструктурирования,  который 
держит хаос в определенной форме. Но поскольку развитие структуры весьма чувствительно к хао-
тическим флуктуациям на микроуровне, то они неизбежно, в конце концов, начинают распадаться. 
Синергетика открывает новые принципы управления сложными системами, где главным оказы-
вается не сила. Эффективными являются малые, но правильно организованные воздействия на систе-
му (общество). Стержневой тенденцией изменений, пронизывающей историю, предысторию общест-
ва,  является  последовательный  переход  от  более  естественных  к  менее  естественным  состояниям. 
Конструктивное  преодоление  каждого  из  антропогенных  кризисов  в  социоприродных  отношениях 
обеспечивалось  не  возвращением  человека  к  природе,  а,  наоборот,  очередным  удалением  общества 
вместе с природной средой от естественного (дикого) состояния. При этом существенно возрастали 
удельная продуктивность технологий, сложность и масштаб организационных связей, информацион-
ная емкость, динамизм психических процессов и качество ценностно-нормативных регуляторов. 
Как показывает специальный анализ, тенденциями мирового развития культуры были: рост тех-
нологической мощи, интеллектуальный рост, рост организационной сложности, рост уровня развития 
коммуникации,  демографический  рост,  рост  терпимости,  способности  к  взаимопониманию  и  ком-
промиссам. Противоречие, нарушение баланса силы и мудрости последовательно восстанавливались 
путем  приведения  гуманитарной  культуры  в  соответствие  с  культурой  технологической.  Чем  выше 
была мощь производственных и боевых технологий, тем более совершенны механизмы сдерживания 
агрессии, необходимые для сохранения обществ. Требуются коренные изменения общественной жиз-
ни, структуры общественного сознания, характера психологии, мышления, типа ментальности. Осо-
бое место должны занять те изменения, которые сопряжены с эстетическими и нравственными цен-

119 
ностями, ибо они служат дальнейшему «очеловечиванию человека», его духовному возвышению, его 
гармоническому развитию, демассификации, дестандартизации. 
Как показывает опыт последних десятилетий, в наиболее развитых странах начали пробиваться 
тенденции будущего способа организации общественного бытия. Индивидуалистический эгоизм ка-
питалиста целенаправленно и успешно сдерживается регулирующей деятельностью государства, ко-
торое исходит из экономических интересов общественного целого, а не отдельных личностей; систе-
мы социального обеспечения оказывают поддержку тем, кто не сумел приобрести необходимые жиз-
ненные  блага  или  потерял  работоспособность;  точно  так  же  действия  правоохранительных  органов 
управления жизнью общества подчиняются четко осознаваемой потребности — согласованию инте-
ресов государства и каждого его подданного как условию стабильности и общественного спокойст-
вия. Этот процесс протекает неравномерно в разных странах, регионах, потому что связан с множест-
вом ошибок, просчетов, нередко его течение поддерживается действиями консервативных, террори-
стических, революционных элементов. Однако отсутствие во всех развитых странах мира революци-
онных ситуаций является ярким доказательством эффективности этих процессов. 
Таким образом, в развитых капиталистических странах складывается смешанная модель общест-
венного развития, отличная от классического капитализма. Она стремится преодолеть прежние клас-
сово-антагонистические  противоречия  и  быть  носителем  внеформационных  процессов,  общих  тен-
денций  научно-технического  и  социально-экономического  прогресса.  При  этом  в  развитых  странах 
главной задачей становится ориентация на человеческий фактор, на его многообразные потребности, 
которые под влиянием НТР постоянно изменяются и индивидуализируются. 
Взаимное  отчуждение  в  отношениях  между  культурой  и  обществом  в  первой  половине XX в. 
сменяется  стремлением  к  взаимодействию  при  решении  жизненно  важных  проблем  человечества. 
Широко входит в обиход понятие «политическая культура», демократия признается наиболее совер-
шенным способом культурного управления жизнью общества. 
Человечество ведет поиск нового типа отношений между культурой и человеком как ее творцом 
и одновременно ее творением. На рубеже веков стало очевидным осознание неразрывности культуры 
и человека. Совершенные техника и технологии, как овеществление научных знаний, как инноваци-
онная деятельность, активно формируют и меняют вместе с наукой отношение человека к миру, вы-
зывая переворот в культуре, требуя для себя определенной культурной среды. Во многом они сами 
формируют эту среду, создавая новые предметные образы и новые типы понимания мира. 
Интеллектуальная реконструкция философских концепций является рефлексивным основанием 
определенных аспектов реальной практики историко-философских исследований. Исследовательский 
поиск,  поскольку  он  открывает  новые  феномены,  закономерности,  объекты  познания,  предполагает 
категориальное  творчество  и  создание  новых  систем  категорий. «Философия  же,  делая  предметом 
категории, осуществляет работу в направлении придания им твердости, устранения из них «диффуз-
ного» начала, и тем самым в чем-то их действительно совершенствуя, в то же время огрубляет. Ми-
ровоззренческие категории, далее, многомерны: они адресованы разным уровням человеческого духа 
— и уровню рациональному, и уровням до- и надрациональным, а равно и уровню иррациональному. 
Философия же, как работа с категориями, стремится (непреднамеренно и не всегда осознаваемо, ко-
нечно) редуцировать их содержание к одному уровню — к уровню рациональности. Поэтому работа 
с категориями предстает как их рационализация» [1; 48]. 
Историко-философское  понимание  неминуемо  принимает  форму  реконструкции,  потому  что 
философская концепция непосредственно дана исследователю как текст, в котором авторская мысль 
объективирована в целом массиве предложений, и общий смысл этих предложений, а следовательно, 
и их связь, должны быть еще «вычитаны» в тексте, найдены в нем и воспроизведены не с помощью 
механического запоминания, но работой собственного мышления исследователя. Это воспроизведе-
ние авторской мысли в голове «потребителя» духовной продукции и есть реконструкция, в отличие 
от механического воспроизведения в памяти. Однако реконструкция мысли никогда без запоминания 
не обходится, но роль последнего падает прямо пропорционально успеху в логической реконструк-
ции философских категорий и понятий, поскольку, как отмечал А.Нысанбаев, «изменение содержа-
ния понятий происходит вследствие того, что один и тот же объективный процесс берется в различ-
ных научных и даже культурных контекстах. И понятия, его отображающие, «нагружены» научным 
или культурным содержанием исторически конкретного периода в развитии науки и культуры. Поня-
тие как бы репрезентирует в себе и через свое собственное содержание многообразие возможностей, 
которыми обладает наука и культура данного периода». 

120 
Каждый исследователь в своей деятельности или в исследовательском поиске должен узнать то, 
что  успех  интеллектуальной  реконструкции  зависит  от  того,  насколько  полно  удается  осуществить 
превращение непосредственной данности в опосредствованное рефлексией движение мысли, т.е. на-
сколько изучаемая концепция станет упорядоченной связью мыслей. Нередко такая упорядоченность 
достигается, во-первых, за счет внесения в исторический материал собственной логики исследовате-
ля. Во-вторых, философские концепции суть идеальные специфические объективности, данные в тек-
стах, и поэтому их последующее воспроизведение должно удовлетворять научному критерию адек-
ватности.  В-третьих,  адекватность  интеллектуальной  реконструкции  устанавливается  тогда,  когда 
разрозненные высказывания философа (Канта, Гегеля и других) превращаются в связанную совокуп-
ность, не  привнесенную самим исследователем,  а найденную в материале  и подтверждаемую боль-
шинством высказываний изучаемого текста, а не только количеством используемых цитат автора. 
В-четвертых, научное исследование представляет один из способов человеческой деятельности. Ис-
следование, стало быть, обладает характеристиками, присущими деятельности вообще и специфиче-
ской  познавательной  деятельности  в  частности.  Поэтому  определение  цели  и  целевой  установки, 
формулировка исследовательской задачи, осознание новаторского характера своего труда являются 
важными моментами в  превращении  имплицитной  предпосылки  в  эксплицитную  постановку про-
блемы.  В-пятых,  деятельность  ученого  можно  назвать  исследованием,  если  конечный  результат 
представляет собой новое знание. Исследование является научным, если новое знание отвечает опре-
деленным критериям научности. В-шестых, в методологии науки адекватность научного знания сво-
дится к двум требованиям: «внутренняя связность» (когерентность) и «внешнее оправдание» — соот-
ветствие эмпирическим фактам (А.Эйнштейн). 
Научное знание не складывается из  абсолютно простых, самоочевидных кирпичиков («атомар-
ные предложения» логического позитивизма), но на каждом его уровне реализуется в специфической 
форме диалектическая взаимосвязь теоретического и эмпирического, да и это различие теоретическо-
го и эмпирического релятивно, т.е. должно рассматриваться конкретно-исторически по отношению к 
определенной стадии развития знания. 
Рассмотрение  современной  философской  ситуации  убеждает  нас  в  том,  что  историко-
философская реконструкция — это не роскошь НТР, не забава эрудитов, собирающих антиквариат в 
утеху  себе  и  себе  подобным.  Такая  реконструкция  способна  стать  и  становится  важным  моментом 
прогресса  философского  знания,  разумеется,  если  ее  направленность  не  случайна,  но  определяется 
пониманием теоретических, научно-практических потребностей сегодняшнего времени. Это отноше-
ние  к  историко-философской  традиции  подразумевается  диалектико-материалистической  гносеоло-
гией  с  характерной  для  этой  теории  познания  концепцией  «снятия»,  одновременного  отрицания  и 
сохранения рационального в прошлых воззрениях на современном этапе развития научного знания. 
Историко-философское  исследование,  реконструкция  философских  концепций  нужны  ученому 
для того, чтобы направить «мысль-факт» в нужную сторону, не давать ей застаиваться, дисциплини-
ровать ее, превращать голую непосредственность утверждения в «мысль-процесс», опосредованную 
всем ходом рассуждения мысль и тем самым понятую в ее основаниях и связях, как с предпосылка-
ми,  так  и  с  выводами,  вытекающими  из  нее.  Реконструкция  философских  концепций  превращает 
классику  в  живой  плодотворный  элемент  современного  философского  мышления.  Основополагаю-
щие выводы и положения гениальных историков философии и науки являются мировоззренческим и 
методологическим ориентиром в современных исследованиях. «Научное познание в своем движении 
к  новым  результатам  постоянно  преобразует  и  аккумулирует,  сплавляет  и  синтезирует,  разводит  и 
противопоставляет логические категории, превращает их в диалектико-логические принципы разви-
тия познания вообще» [2; 6]. Научный поиск, исследовательская деятельность требуют напряженных 
умственных, творческих усилий, «работы понятия», как говорил в этих случаях Гегель. 
Процесс реконструкции является также важнейшим аспектом развития естественнонаучных по-
нятий.  Если  учитывать  то  обстоятельство,  что  теория  познания  Канта  в  действительности  была  не 
только общим, нерасчлененным учением о «познании вообще», но и исследованием познавательных 
процессов в математике, теоретическом естествознании (физике) и в «метафизике», т.е. в самой фи-
лософии, то Канта можно, в сущности, считать и основоположником философии науки в современ-
ном смысле слова, так как он ясно видит различие гносеологических структур в каждой из этих об-
ластей  знания.  Поэтому  велико  значение  диалектико-логических  принципов  знания  Канта  и  Гегеля 
как в построении научных теорий, так и в их синтезе. 

121 
Нарушение  логической  стройности  традиционных  исторических  реконструкций  возникало  то-
гда,  когда  обнаружилась  попытка  совместить  традиционную  схему  исследования  со  вновь  форми-
рующимся понятием научной революции. 
Нашу исследовательскую программу синтеза научных теорий можно выразить через определен-
ную схему (модель), где огромную мировоззренческую, методологическую, гносеологическую, син-
тезирующую роль играют не только  научные категории и понятия, фиксирующие в себе все этапы, 
все формы и способы развития науки, проходящие в своем развитии длительный путь — от первич-
ных нерасчлененных понятий, наполненных чувственно-конкретным содержанием, через абстрактно-
общие понятия философии и науки, до конкретно-всеобщих понятий, но и основополагающие фило-
софские идеи и принципы, подходы, тенденции, концепции. 
Осознание  и  понимание  важности  реконструкции  философских  концепций  в  синтезе  научных 
теорий  в  таких  существенно  разных  сферах  духовной  деятельности,  как  познавательная,  эстетиче-
ская, нравственная и т.д. обретают весьма различные формы и достигаются многообразными спосо-
бами. Но фактом остается то, что этот процесс как духовная акция предназначен для снятия отчуж-
денности понимаемых объектов, событий, явлений, процессов, создания у человека ощущения их ес-
тественности. В этом процессе мы также убеждаемся в истинности слов Галилея, что «... мы благода-
ря телескопу стали теперь ближе к нему [небу] в тридцать или сорок раз, чем Аристотель, и можем 
заметить теперь на небе сотню таких предметов, каких он не мог видеть» [3; 154]. 
По  своей  психологической  сущности  чтение  представляет  собой  специфический  акт  познава-
тельной деятельности, в ходе которой осуществляются восприятие, смысловой анализ, интерпретация 
и запоминание информации, содержащейся в тексте. Наиболее значимой стороной в процессе чтения 
является получение информации уже в ходе непосредственного восприятия читаемого. 
Для нас важно рассмотреть понятие «объяснение». Существует обширная методологическая ли-
тература  по  проблематике  объяснения.  Она  сосредоточена  в  основном  вокруг  схемы  объяснения 
Гемпеля-Оппенгейма [4]. По ней объяснение состоит из 2-х частей — эксплананса (положение, с по-
мощью  которого  дается  объяснение)  и  экспланандума  (то,  что  объясняется).  Между  ними  должно 
иметь место отношение логического следования. По мнению Е.П.Никитина, «объяснение является не 
столько формальной (логической), сколько содержательной (гносеологической) процедурой» [5]. 
Схема  Гемпеля-Оппенгейма  не  позволяет  решить  содержательные  проблемы,  связанные  с  объ-
яснением. Она мешает процедуре объяснения характеристик человеческого познания, трактует объ-
яснение технически. Если представить объяснение как своего рода коммуникацию, то сама процеду-
ра объяснения всегда строится целенаправленно потому, что оно должно обеспечить понимание. 
Объяснение — это отношение между двумя индивидами — А и В. Причем В — обобщенный аб-
страктный представитель научного сообщества. При процедуре объяснения В фигурирует и в процес-
сах получения, и в процессах обоснования знания, и в процессах его изложения, как в научном, так и 
в учебном тексте. В нем всегда предполагается наличие некоторого содержания знания — представ-
лений, образов, понятий, концепций, смыслов и т.п. Он имеет определенность — как дисциплинарно-
проблемную, так и историко-культурную. 
Понимание некоторого теоретического построения может быть охарактеризовано через опреде-
ленный  критерий  «понятности»,  например,  такой,  как  возможность  для  В  построить  осмысленное 
высказывание  относительно  объектов,  к  которым  принадлежит  данное  теоретическое  построение,  в 
терминах языка, на котором оно выражено, т.е. чтобы В понял, что он в  состоянии самостоятельно 
оперировать терминами этого языка. Наличие критерия «понятности» позволяет зафиксировать объ-
ективный момент понимания, который не тождествен субъективно переживаемым состояниям созна-
ния. Кроме этого, критерий позволяет установить предел понимания, а значит, и объяснения. Пони-
мание не сводится к усвоению лишь одних логических связей между понятиями и соответствующего 
формального  аппарата.  Предполагают,  что  понимание,  а  следовательно,  и  объяснение  имеют,  по 
крайней  мере,  трехмерную  структуру,  составляющие  которой  таковы: 1) рациональная,  которая 
включает  логико-математический  аппарат; 2) операциональная  (операции  и  нормы  оперирования); 
3) модельная, или образная, — наглядность, образность в широком смысле [6; 68]. 
Составляющая (1) относится к усвоению исходных положений некоторой теоретической конст-
рукции, выраженных в явной форме, и к дедукции из них остальных положений этой конструкции. 
Но при этом нужно знать не только соответствующие положения, но и иметь какие-то критерии реле-
вантности, понимание того, что относится к делу. Это так называемое «неявное знание». Структура 
этого неявного знания и задается с помощью двух других составляющих. 

122 
Составляющая (2) — это нечто вроде описания принципа действия экспериментальной установ-
ки и правил работы с ней; вместе с тем и нормы оперирования с понятиями, те связи и переходы ме-
жду ними, которые формируются в процессе работы с данным исследователю конкретным содержа-
нием [7]. 
 
 
Список литературы 
1.  Хамидов А.А. Категории и культура. — Алма-Ата: Ғылым, 1992. — 240 с. 
2.  Генезис категориального аппарата науки. — Алма-Ата: Ғылым, 1993 — 252 с. 
3.  Галилей Г. Избранные труды: В 2 т. — М.: Наука, 1964. — Т. 1. — 450 с. 
4.  Никитин Е.П. Объяснение — функция науки. — М.: Мысль, 1988. — 223 с. 
5.  Никитин Е.П. Современный мир: Органический космос или разбегающаяся Вселенная. — М.: Наука Росспн, 2004. — 
543 с. 
6.  Филатов В.П. Факт и традиция: понимание в структуре естественнонаучного знания // Проблема объяснения и по-
нимания в научном познании. — М.: Наука, 1982. — 330 с.; См: Саттарова Ф.Ф. Синтез научного знания. — Кара-
ганда: Изд-во КарГУ, 2007. — 394 с. 
7.  Саттарова  Ф.Ф.  Теоретический  синтез  духовных  ценностей  в  казахской  культуре // Ценности  и  оценки:  проблемы 
философии и науки: Сб. науч. ст: — Вып. 5. — Смоленск: Изд-во «Универсум», 2009. — 324 с. 
 
 
 
 
УДК 1: [136+32] 
Ф.Ф.Саттарова 
Карагандинский государственный университет им. Е.А.Букетова 
ГОЛОГРАФИЯ  ВСЕЛЕННОЙ  И  НОВАЯ  УНИВЕРСАЛЬНАЯ  ФИЛОСОФИЯ  
В  ТВОРЧЕСТВЕ  Г.А.ЮГАЯ 
Мақала  философия  ғылымдарының  докторы,  профессор,  Ресей  жаратылыстану  ғылым 
академиясының  академигі  Г.А.Югайдың  «Əлем  голографиясы  жəне  əмбебап  философия...» 
атты  еңбегін  ғылыми-теоретикалық  тұрғыдан  талдауға  арналған.  Бұл  философиялық 
еңбектің  жаңашылдық  сипаты-голографиялық  тəсілде.  Əмбебап  философияның  пəні  болып 
əлем, оның тұтастығы проблемасы алынған. Ғалымның шығармашылығының категориялық 
аспектісі:  бүтін  жəне  бөлік;  элемент,  жүйе,  құрылым;  интеграция  жəне  дифференциация; 
конвергенттік жəне синтез. 
Article is dedicate to philosophical analyze of book «Holographic universe and a new universal phi-
losophy» of academic, professor, PhD G.A.Yugai. Innovation character of this philosophic work con-
tained in holographic approach. The object of the universal philosophy considered to be the world as 
a whole or the problem of safety. Categorical aspect of scientific creative work of scientist are whole 
and part, element, system, structure, integration, differentiation and synthesis. 
 
Г.А.Югай, доктор философских наук, профессор, академик Российской Академии Естественных 
наук, директор научного центра евразийских исследований РАЕН. Он является одним из основателей 
Казахстанской школы диалектической логики. С 1958 по 1969 гг. состоял в трех должностях в Инсти-
туте  философии  и  права  АН  КазССР:  научного  сотрудника,  зав.отделом  и  зам.директора.  Был  при-
глашен  на  работу  в  Москву,  где  проходит  трехстадийный  путь  в  академиях:  РАЕН,  МАНПО, 
МААНОИ. 
Моя первая встреча с профессором Г.А.Югаем состоялась в Москве в 1977 г. В 2008 г. я встре-
тилась с ним на трех больших международных конференциях: 16 февраля 2008 г. — на 75-летии ос-
нования казахстанской школы диалектической логики Ж.М.Абдильдина, 16 октября — на 50-летнем 
юбилее Института философии и политологии АН МОН РК, на 70-летнем юбилее доктора философ-
ских наук, зав.кафедрой философии и методологии наук АГУ им.Абая М.Сабит. 
Подаренные мне Герасимом Андреевичем книги «Голография Вселенной и новая универсальная 
философия.  Возрождение  метафизики  и  революция  в  философии»,  коллективная  монография  «Ста-
новление  новоевразийской  цивилизации  в  постиндустриальную  эпоху»  являются  знаком  философ-
ской  солидарности  с  российскими  учеными.  Для  меня  является  огромной  честью  приглашение  для 

123 
участия во втором томе названной выше книги в разделе, посвященном Казахстану по теме «Постсо-
ветское Новоевразийское пространство: интеграционные процессы реализации интересов Казахстана 
(геополитический аспект в свете евразийской идеологии)». Г.А.Югай подготовил спецкурс «Универ-
сальная философия и универсология. (Голография Вселенной, истории, общества и человека.)». 
Архитектоника данной книги Г.А.Югая такова: предисловие «Введение в метафизику. Универ-
сула и трансцендентные»; раздел первый «Возникновение метафизики в универсальной философии». 
В этом разделе имеются 5 глав: глава 1 «Голография и гармония Вселенной — предмет универсаль-
ной  философии»,  глава 2 «Организм  как  голограмма»,  глава 3 «Человек  как  биосоциальная  и  ноо-
сферная  голограмма»,  глава 4 «Феноменология  трансцендентного.  Сверхбытие  и  сверхсознание», 


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   39




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет