Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной



Pdf көрінісі
бет7/20
Дата03.01.2023
өлшемі1,39 Mb.
#60309
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   20
Байланысты:
95434139.a4

 
Пять
 
После четвертого урока плавания Данте пригласил меня к себе. Он жил меньше чем в
квартале от бассейна, в старом доме напротив парка.
Там он представил меня своему отцу, преподавателю английского и литературы. Никогда
прежде мне не доводилось встречать мексиканца, который преподавал бы английский. Я даже
не знал, что такие существуют.
Он вовсе не был похож на учителя: молодой, симпатичный, дружелюбный, а в глубине
души, казалось, по-прежнему ребенок. Он любил жизнь во всех ее проявлениях и сильно отли-
чался от моего отца, который всегда держался от мира на расстоянии. В моем отце жила тьма,
которую я не мог понять, а в отце Данте ее не было. Даже его темные глаза словно источали
свет.
В день нашего знакомства на нем были джинсы и футболка; он сидел в кожаном кресле
в своем кабинете и читал книгу. Я еще никогда не видел, чтобы у кого-то дома был настоящий
кабинет.
Данте подошел к отцу и поцеловал его в щеку.
Я бы так никогда не сделал. Никогда в жизни.
– Ты сегодня не брился, пап.
– Лето же, – ответил тот.
– И это значит, что тебе не надо работать.
– Это значит, что я должен закончить свою книгу.
– Писать книгу – это не работа.
В ответ отец Данте расхохотался.
– Тебе еще предстоит узнать, что такое работа.
– Ну лето же, пап. Сейчас я о работе слышать не хочу.
– Ты никогда не хочешь о ней слышать.
Данте понял, к чему идет разговор, и резко сменил тему.
– Ты теперь отращиваешь бороду?
– Нет, – засмеялся его отец. – Для бороды слишком жарко. Да и мама твоя перестанет
меня целовать, если я перестану бриться.
– Ого, а она строгая.
– Ага.
– И как ты будешь жить без ее поцелуев?
Отец Данте ухмыльнулся и посмотрел на меня.
– И как ты его терпишь? Ты же Ари, да?
– Да, сэр.
Мне было не по себе. Странно знакомиться с чьими-то родителями. Те, с кем я встре-
чался раньше, не горели желанием со мной разговаривать.
Отец Данте поднялся с кресла и отложил книгу. Потом подошел ко мне и пожал мне руку.
– Я Сэм, – сказал он. – Сэм Кинтана.
– Приятно познакомиться, мистер Кинтана.
Я сто раз слышал фразу «Приятно познакомиться». Когда ее произнес Данте, она зву-
чала искренне, но в моем исполнении – как-то глупо и банально. Мне захотелось куда-нибудь
спрятаться.
– Можешь называть меня Сэмом, – сказал мистер Кинтана.
– Не могу. – Боже, как мне хотелось спрятаться.
Он кивнул.
– Это очень мило. И уважительно.


Б. Саэнс. «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной»
19
Мой отец никогда бы не сказал «мило».
Мистер Кинтана выразительно взглянул на Данте.
– Смотри, какой вежливый молодой человек. Тебе есть чему у него поучиться, Данте.
– То есть ты хочешь, чтобы я называл тебя мистером Кинтаной?
Они оба едва сдерживали смех. Затем мистер Кинтана вновь повернулся ко мне.
– Как плавание?
– Данте – хороший учитель, – сказал я.
– Данте много в чем хорош. Но вот с уборкой комнаты у него не очень. Она в его голове
слишком связана со словом «работа».
Данте стрельнул в него взглядом.
– Это намек?
– А ты быстро соображаешь, Данте. Весь в маму.
– Не умничай, пап.
– Что ты там сказал?
– Это что, по-твоему, обидное слово?
– Дело не в слове, а в твоем тоне.
Закатив глаза, Данте уселся в кресло отца и снял кроссовки.
– Не устраивайся тут. Этажом выше, – мистер Кинтана ткнул пальцем в потолок, – сви-
нарник с твоим именем на двери.
Слушая их, я не мог не улыбнуться: они так хорошо ладили друг с другом, так легко и
сердечно общались, будто любовь между отцом и сыном – нечто совсем простое и естествен-
ное. С мамой у меня порой так бывало – просто и естественно. Порой. А вот с отцом – нет.
Интересно, думал я, каково это: прийти к отцу и поцеловать его в щеку?..
Мы поднялись на второй этаж, и Данте показал мне свою комнату. Комната была боль-
шая и светлая, с высоким потолком, деревянным полом и кучей окон. Бардак тут царил знат-
ный: весь пол в одежде, повсюду книги, старые альбомы, исписанные блокноты и полароидные
снимки; тут – пара фотоаппаратов и гитара без струн, там – нотные листы и пробковая доска,
увешанная заметками и фотографиями.
Данте включил музыку. У него был виниловый проигрыватель. Настоящий проигрыва-
тель из шестидесятых.
– Это мамин, – объяснил он. – Она хотела его выбросить, представляешь?
Потом поставил Abbey Road
9
, свой любимый альбом.
– Винил, – сказал Данте. – Настоящий винил, а не эта кассетная дрянь.
– Что не так с кассетами?
– Я им не доверяю.
Мне такой ответ показался до ужаса странным. Странным и смешным.
– Пластинки легко царапаются.
– Если их беречь, то нет.
Я обвел взглядом бардак в его комнате.
– Да уж, я вижу, как усиленно ты бережешь свои вещи.
Он не рассердился. Он рассмеялся. Затем дал мне книгу.
– Вот, – сказал он. – Можешь почитать, пока я прибираюсь.
– Может, мне лучше просто уйти? – Я замолчал и снова оглядел его неубранную ком-
нату. – Тут как-то страшновато.
Он улыбнулся:
– Не надо, не уходи. Я ненавижу убирать.
– Наверно, это потому, что у тебя так много всего.
9
Двенадцатый студийный альбом британской рок-группы «Битлз».


Б. Саэнс. «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной»
20
– Да ладно, это просто вещи.
Я ничего не ответил. У меня столько вещей не было.
– Если ты останешься, – продолжил Данте, – прибираться будет не так противно.
Я чувствовал себя не к месту, но согласился:
– Ладно. Тебе помочь?
– Нет. Это моя работа. – В голосе его сквозила обреченность. – Как сказала бы моя мама:
«Это твоя ответственность, Данте». Ответственность – ее любимое слово. Она считает, что
отец меня слишком жалеет. Конечно, жалеет. А чего она ждет? Папа – человек мягкий. Она
сама за него вышла, так чего удивляется?
– Ты всегда анализируешь своих родителей?
– Ну они ведь анализируют нас, правда?
– На то они и родители, Данте.
– Ну давай, скажи еще, что своих предков ты не анализируешь.
– Наверное, анализирую. Но что-то не особо помогает. Я до сих пор их не понимаю.
– Ну я вот понимаю папу, но не маму. Мама для меня – главная загадка Вселенной. В
смысле, в вопросах воспитания она довольно предсказуема, но вот в остальном совсем непо-
стижима.
«Непостижима». Я решил, что загляну в словарь, когда дойду до дома.
Данте посмотрел на меня так, словно ожидал ответа.
– Маму я более-менее понимаю, – сказал я. – Но папа. Он тоже непостижим. – Я почув-
ствовал себя каким-то притворщиком оттого, что использовал это слово. Может, в том-то все
и дело. Я не был настоящим парнем. Я был притворщиком.
Данте вручил мне сборник стихов.
– Прочитай, – сказал он.
Я никогда прежде не читал подобных сборников и даже не был уверен, что знаю, как их
читать. Я поднял стеклянный взгляд.
– Это поэзия, – сказал Данте. – Она тебя не убьет.
– А вдруг убьет? Представь: «Мальчик умер со скуки, читая стихи».
Данте пытался не рассмеяться, но это у него всегда получалось плохо, потому что смеха в
нем было много. Покачав головой, он принялся собирать одежду с пола. Потом указал на стул:
– Просто скинь с него все и садись.
Я поднял стопку книг и альбом для рисования и переложил их на пол.
– А это что?
– Альбом.
– Можно полистать?
Он покачал головой.
– Не хочу никому показывать.
Интересно. Значит, у него есть секреты.
Он снова указал на сборник стихов и сказал:
– Серьезно, он тебя не убьет.
Убирал Данте весь день. А я читал сборник поэта по имени Уильям Карлос Уильямс
10
.
Я никогда о нем раньше не слышал, но я вообще ни о ком не слышал. Что-то я даже понял.
Не все, но кое-что – вполне. И не сказать, что мне не понравилось. (Вот уж не ожидал.) Стихи
были интересные – и вовсе не глупые, нелепые или заумные, хотя именно такой мне всегда
представлялась поэзия. Одни были простые, другие – непостижимые. Может, я все-таки знаю
это слово? – задумался я.
10
Уильям Карлос Уильямс – один из крупнейших американских поэтов XX века.


Б. Саэнс. «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной»
21
А еще я подумал, что стихи похожи на людей. Одних ты понимаешь с ходу, а других –
нет и, может статься, не поймешь никогда.
Меня поразило то, как Данте упорно и последовательно убирал свою комнату. Когда мы
только пришли, в комнате царил хаос, но в конце каждая вещь лежала на своем месте. И в
мире Данте воцарился порядок.
Он разложил все книги на полке и письменном столе.
– Книги, которые я хочу прочитать в ближайшее время, я держу на столе, – объяснил он.
Стол. У него был настоящий письменный стол. Когда мне нужно было что-то написать,
я шел на кухню.
Данте выхватил у меня сборник и принялся искать какое-то стихотворение. Оно называ-
лось «Смерть». Стоя посреди своей свежеубранной комнаты, он выглядел безупречно: мягкий
свет вечернего солнца лился в комнату через окно, а он держал книгу так, словно в его руках
– и только в них – ей самое место. Мне понравилось, как Данте читал это стихотворение, –
так, будто он его и сочинил:


Достарыңызбен бөлісу:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   20




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет