Безлюдное место
Глава 8. Предприимчивый милиционер
жүктеу/скачать 2,85 Mb.
|
Sulim Bezlyudnoe-mesto-Kak-lovyat-manyakov-v-Rossii.r6LxXQ.606460
| Глава 8. Предприимчивый милиционер
О своем детстве Михаил Попков всегда рассказывал нехотя. Его родители познакомились и поженились в Норильске в 1962 году — Виктор Попков служил там в армии, а Антонина Ширкова приехала из родного липецкого села в гости к брату. Через два года у них родился первенец Миша; в 1969-м уже в Ангарске, где жили родители Виктора, на свет появилась сестра Михаила Лена. «Обычная семья: папа рабочий, мама служащая, сестра на пять лет младше, — описывает своих родных сам Михаил Попков. — В детстве это была большая разница, поэтому у нас особо не было общих интересов. Как старший брат я мог только сходить к кому-то, чтобы к сестре не лезли. Помогал ей в учебе — курсовую чертить. Потом еще возмущался, что преподаватель низкую оценку поставил, ошибку какую-то нашел. Я ей тогда сказал: „Скажи своему дебилу, что он диплом в рассрочку купил. Это не ошибка, а так оно и должно быть. Пусть почитает правильно“». После того, как Михаила арестуют, Елена напишет брату: «Не буду оценивать все происходящее с тобой, у меня кипят мозги, когда я думаю, что и почему, а думаю я каждый день. Меня никто не убедит в правдивости происходящего, пока не услышу лично от тебя. Даже если это так, как тебе вменяют, значит, на то были причины». Свои детские годы Попков вспоминает так: учился нормально, все уроки успевал делать на перемене, в свободное время целыми днями пропадал на стройке или «на гаражах», «что-то жег, взрывал, дрался», но в милицию не попадал. С восьмилетнего возраста мальчик начал работать — отец, рывший могилы на городском кладбище, брал сына с собой. Подрабатывать копкой могил Михаил Попков будет до конца 1990-х, а потом — иногда убивать на кладбище своих жертв. Одним из подростковых увлечений Попкова стали лыжи — он начал заниматься ими в школе и очень любил своего тренера и его семью, считая их примером для подражания. «Его дочь, тоже спортсменка, и младший сын частенько с нами ездили на соревнования, — вспоминает Попков, — а супруга работала в нашей спортивной школе, они были постоянно вместе. Идеальное сочетание». Когда уже после ареста судебный психиатр попросит маньяка рассказать об идеальной для себя работе, Попков скажет, что хотел бы быть именно тренером в спортивной секции: «Я бы работал с маленькими детишками, лет десяти, которые еще с открытым ртом тебя слушают; перед которыми можно подойти к перекладине, что-то на ней сделать, удивить их, и они еще внимательнее тебя слушать начинают». После восьмого класса Миша поступил в техникум — учился работать с оборудованием нефтегазоперерабатывающих заводов и параллельно подрабатывал слесарем. Одногруппникам Попков запомнился общительным и бесконфликтным молодым человеком, который увлекался лыжным спортом и даже участвовал в соревнованиях. Впрочем, спортивную карьеру вскоре пришлось закончить из-за травмы, но расстроило это студента техникума не слишком: основным смыслом занятий в секции он в любом случае считал шанс попасть в армии не в обычную часть, а в спортивную роту. Когда ему было 17 лет, Попков потерял девственность. Со своей первой партнершей он познакомился на дискотеке — девушка была на несколько лет старше его. После того, как они занялись сексом в подсобном помещении клуба, Михаил проводил девушку до дома и больше с ней не встречался. А уже через несколько месяцев влюбился по-настоящему. Об этой своей первой юношеской влюбленности Попков помнит до сих пор и в деталях. Ее звали Татьяна, она жила в Иркутске. Он ездил к ней, дарил цветы, ухаживал, танцевал с ней под песню группы Baccara «Love You Till I Die» из фильма «Пираты ХХ века» — а потом Михаила призвали в армию: надо было на два года уезжать в радиотехнические войска в Монголию. Татьяна сразу предупредила юношу, что ждать его возвращения не будет. Когда Попков демобилизовался в середине 1980-х, он все равно первым делом пришел к девушке, но та уже была замужем. После неудачного разговора Михаил поехал домой в Ангарск, купил букет цветов маме — однако, когда пришел домой, увидел, как она занимается сексом с чужим мужчиной, пока отец спит рядом (во всяком случае эту историю Попков рассказывал следователям на допросах). Спустя несколько лет «разочаровала» Попкова и его младшая сестра, которая ненадолго переехала жить на Сахалин, — знакомые рассказали ему, что Лена «ведет паразитический образ жизни, гуляет, выпивает, встречается с кем попало», после чего брат убедил ее вернуться в Ангарск. После возвращения из армии Попков стал работать слесарем-машинистом в цеху завода азотных удобрений. Параллельно он снова начал принимать участие в лыжных гонках, теперь уже как любитель, — и на одной из них познакомился с 20-летней Еленой Мишуровой. «Психологически меня подталкивало то, что у нее был знакомый парень, который должен был вот-вот из армии вернуться, — вспоминал потом Попков начало их романа. — Мне было важно добиться ее расположения, чтобы выбор пал на меня. Я сказал себе тогда: „Почему я должен отступать, я человек нехороший, что ли? Я не сдамся, я лучше“». Летом 1986 года Михаил и Елена поженились, и он ушел жить от родителей в квартиру к жене — кроме Елены, там проживала только ее старая бабушка. Через год у новобрачных родилась дочь Катя. Тогда же Попков сменил работу. В те годы хорошо проявивших себя сотрудников, отслуживших в армии, было принято рекомендовать к службе в милиции — и именно такую рекомендацию Михаил получил от своего завода. Несколько месяцев он отучился в школе милиции, потом прошел военно-врачебную комиссию, которая признала его годным к работе, но отметила следующие черты характера: «Уязвимость, конфликтность, недоброжелательное отношение к окружающим, моральная неустойчивость, пренебрежение нормами поведения». В июле 1987 года он заступил на должность сотрудника ППС на железнодорожной станции Ангарск: встречал поезда, следил за порядком на вокзале и разбирался с его нарушителями — например, однажды задержал вора, сорвавшего с головы пассажирки меховую шапку. Вскоре Попкова повысили до младшего инспектора угрозыска. Однажды благодаря ему задержали целую воровскую банду: зная о том, что коллеги расследуют кражу крупной партии ковров, Попков вовремя заметил объявление о продаже ковра в городской газете и сообщил о нем оперативникам. Работавшие с ним в те годы потом вспоминали Попкова как улыбчивого, добросовестного сотрудника, который старался быть на хорошем счету и угождать начальству. В то же время они считали его алчным и хитрым человеком. В конце 1980-х Попков снова стал ездить к своей первой возлюбленной Татьяне — на допросах он говорил, что хотел носить ее на руках, сравнивал с Жанной Фриске и Верой Брежневой. Однако жене он так и не изменил — просто приезжал к дому Татьяны и искал с ней встречи. Ее потом тоже допросили оперативники, которые пытались понять, когда именно у убийцы начали проявляться маниакальные наклонности. Как и почти все остальные женщины, ничего плохого Татьяна о Попкове сказать не смогла. В начале 1990-х зарплата милиционера перестала казаться хорошей. Попков уволился и в 1992 году устроился в военную пожарную часть — но и там провел всего полтора года и уже в 1994-м вернулся в милицию: стал работать помощником оперативного дежурного, а параллельно продолжать копать могилы на кладбище. Накануне 8 Марта в тот год он вернулся домой чуть раньше обычного — хотел поздравить жену и дочь с наступающим праздником. Пятилетнюю Катю отец неожиданно встретил во дворе. Она объяснила, что мама попросила ее погулять, потому что к ней пришел «дядя с тортом и цветами — поздравить с праздником». Когда Попков зашел в квартиру, там уже никакого дяди не было, но в мусорном ведре он нашел использованные презервативы. Жена сказала, что ее изнасиловал коллега с работы Алексей Мулявин — они вместе работали слесарями в энергетической компании. Через много лет Мулявин скажет на допросе, что они встречались с Еленой Попковой три или четыре раза — и все было по согласию. В тот мартовский вечер Попков разыскал Мулявина и сильно его избил, а назавтра приехал снова, извинился и признался, что не знает, как ему дальше жить с женой. Следующие несколько дней Михаил не ночевал дома, но после долгих размышлений все же вернулся в семью: несмотря на то, что измену жене он простить так и не смог, он решил сохранить брак ради дочери. Попков попросил жену уволиться и устроил ее в паспортный стол в центральном отделе милиции. Поделиться своими переживаниями Попкову было не с кем. «К кому мне обращаться? К папе с мамой? Для них — у меня все идеально, — рассуждал он много лет спустя. — С товарищем делиться? Меня мама стоя не рожала. С товарищем я такие темы вообще никогда не обсуждаю». Мужчина нашел телефон «службы доверия» и попытался поговорить с психологом, но там ему сказали, чтобы он искал причину в себе. Поиски были безуспешными: сравнивая свою семью с семьями соседей и коллег, Попков убеждался, что их брак дружнее: они часто проводили время вместе, ходили за руку. «А если я понимал, что уступаю в материальных возможностях, то я себе говорил, что это второстепенно. Ведь если у человека хороший достаток, но нелады в личной жизни, то дискомфорт у него в жизни все равно есть», — рассуждает он. Ни к каким рациональным выводам по итогам этой истории Попков в итоге так и не пришел. Как и во многих других случаях, когда ангарский маньяк рассказывает об измене жены, он отвечает вопросом на вопрос: «Может ли человек, когда у него все идеально, с жиру беситься? И если да, то в чем я тогда виноват? Значит, не зря на Руси было принято [бить жену] по пятницам — с утра и вечером. С утра почему? Вдруг что-нибудь натворит? А вечером за что? А вдруг что-нибудь натворила?» Единственной знакомой Попкова, по отношению к которой он применял насилие, в итоге оказалась его жена. В 1995 году, сильно выпив после похорон своего дяди, Попков попытался задушить Елену. Ее спасла дочь, которая пришла на крики родителей и сказала: «Папа, ты что делаешь?» После этих слов Попков пришел в себя, привел Елену в чувство и ушел из дома. К тому времени он убил уже как минимум восемь женщин. Осенью 1994 года 18-летняя Любовь Чулюкина устроилась в кафе «Хазар», которым владели выходцы из Азербайджана — в Ангарске они жили большой диаспорой. Работа девушке нравилась, пока к ней не начал приставать один из начальников, а когда она отказала, сказал: «Порву». Тот случай сильно напугал Чулюкину, и она даже рассказала о случившемся матери, но увольняться не стала. В конце ноября Люба пришла на работу со своей соседкой, 14-летней Наташей Логиновой — та тоже хотела устроиться в кафе по примеру старшей подруги. Под конец смены девушки стали выпивать с постояльцами заведения, а после закрытия поехали к ним в гости — в общежитие, откуда вышли поздно ночью. Больше Любу и Наташу никто не видел. «У нее своя компания была — все-таки на четыре года старше, у меня — своя, я к ней не лез, — вспоминает теперь Любовь Чулюкину ее младший брат Андрей. — Она сама в себе такая была». Высокий 41-летний мужчина в спортивном костюме, рассказывая о смерти сестры, много курит и то и дело достает из кармана зажигалку, а потом кладет обратно. По его словам, сестра была «боевой» и умела за себя постоять: старшая дочь у матери-одиночки с пятью детьми, Любовь, на которую не хватало родительского внимания, училась в интернате, а это суровая школа жизни. Аттестат девушка так и не получила — начала зарабатывать: сначала торговала фруктами, потом устроилась в кафе. Вскоре после исчезновения Чулюкиной ее матери кто-то позвонил и стал требовать выкуп — Андрей вспоминает, что мама безрезультатно просила милицию поставить телефон на прослушку, и даже собиралась продавать трехкомнатную квартиру, чтобы заплатить мошенникам. Кто звонил и как они узнали о том, что Любовь пропала, семья не понимает до сих пор. Главным подозреваемым в деле несколько месяцев был тот самый совладелец кафе, который угрожал официантке и выпивал с ними накануне случившегося. Мужчину арестовали и, по словам одного из моих собеседников в ангарской полиции, под пытками заставили сознаться в убийстве, однако указать, где спрятаны трупы девушек, мужчина так и не смог. Чтобы «проучить» подозреваемого, милиционеры привязывали его за ногу к машине и ездили на ней по снежному полю. Когда за недостатком улик его все-таки выпустили из СИЗО, он сразу уехал в Азербайджан. Тела Любы и Наташи нашли только весной — трупы обнаружили в лесу под Ангарском дачники, когда пошли собирать березовый сок. Одежда девушек была стянута, белье — разорвано, но повреждений половых органов эксперты не установили. Мать опознала Любу только 1 мая 1995 года — по одежде и послеоперационному шраму на ноге, который едва можно было разглядеть. Обстоятельства смерти выяснились только спустя много лет. Когда в тот ноябрьский вечер Люба и Наташа вышли из гостей, возле них остановилась темная иномарка. Водитель предложил подвезти девушек, и они согласились. Они уже доехали до дома, когда мужчина пригласил подружек выпить еще — и они согласились снова. (Андрей Чулюкин в эту историю не верит — он убежден, что сестра не стала бы садиться в машину к незнакомцу просто так. По его версии, мужчина показал девушкам милицейское удостоверение.) Заехав за алкоголем, Люба, Наташа и их новый знакомый отправились за город, где и распили спиртное. А потом Михаил Попков вытащил Любу из машины и 13 раз ударил ее топором. Наташе убийца нанес 10 ударов. Оставив трупы в безлюдном месте, Попков уехал обратно в Ангарск. Иномарку, в которой Михаил Попков подобрал Чулюкину и Логинову, — подержанную серую Honda Integra — убийца купил незадолго до преступления: до того он водил «Ниву», после — ездил только на японских машинах. В тот момент убийца уже работал в центральном отделе милиции Ангарска, который располагался буквально в нескольких метрах от дома, где Попков жил с семьей, — но милицейской зарплаты на автомобиль ему бы, конечно, не хватило. Сменить отечественную «Ниву» на «Хонду» (пусть подержанную) Попков смог благодаря сразу нескольким подработкам. Во-первых, он регулярно перепродавал ворованный на нефтехимическом комбинате бензин. Во-вторых, на своей машине отвозил вещи из ангарской химчистки в Иркутск. В-третьих, каждый день — даже во время дежурств — развозил по домам персонал гриль-бара «Птичка». В-четвертых, охранял кафе «Багира». Наконец, Попков помогал семейному подряду — в 1990-х его сестра работала смотрителем на кладбище и распределяла могилы, которые Михаил копал вместе с отцом и будущим зятем. Чтобы объяснить руководству отсутствие на рабочем месте, Попков говорил, что ездил проверять сигнал об обнаружении трупа, который впоследствии не подтвердился. Работу охранником скрыть все же не удалось, и под угрозой увольнения Попков был вынужден от нее отказаться. Все коллеги, с которыми Михаил работал в отделе милиции с 1994 по 1999 год, вспоминают его как исполнительного и неконфликтного сотрудника (таким же спокойным запомнила его и директор кладбища). Выглядел он всегда опрятно — форма вычищена и выглажена, машина и оружие — в идеальном состоянии. Был спортивным, часто участвовал в соревнованиях от отдела. У Попкова был аккуратный почерк, книгу учета он вел тщательно и писал в ней только своей ручкой, которую всегда хранил при себе. Его даже часто ставили в пример другим милиционерам. Правда, Попкова считали прижимистым и алчным. «Никогда никого из товарищей ни пивом, ни водкой не угостит, зато сам всегда пил на халяву, стрелял на работе сигареты, — рассказывает Артем Дубынин, допрашивавший многочисленных коллег маньяка. — Все везде просчитывал и копил, копил, копил. Если он знал, что где-то тот же товар стоит на два рубля дешевле, он шел туда через целый квартал. Зато, когда ехал с женщинами, не скупился — покупал им шампанское или вино, себе пиво брал». Хуже репутация у Попкова была в адресно-справочном бюро милиции, где работала Елена. Одна из ее коллег вспоминала, что Попков неуважительно относился к женщинам, часто говорил, что они все одинаковые. По ее словам, как-то раз Елена пришла на работу с кровоподтеком под глазом и призналась, что ее ударил муж. При этом сама Елена и на допросах, и в разговорах с журналистами всегда называла Попкова примерным семьянином и идеальным мужем и отцом. Бывший сослуживец убийцы Валентин Гаранин рассказывал, что Попков регулярно отлучался на час-другой во время дежурства — говорил, что едет ужинать или подработать частным извозом. Один случай Гаранину запомнился особенно: тогда Попков приехал в отдел взбудораженным и рассказал, что по дороге его хотели остановить сотрудники ГАИ. Михаил утверждал, что перевозил канистры с бензином, которые ему «помогли достать» на нефтекомбинате, и чтобы избежать досмотра, ему пришлось сильно увеличить скорость, чтобы оторваться от дорожной милиции. Еще один бывший милиционер, Олег Инуцын, который часто дежурил в одну смену с Попковым, рассказывает, что тот всегда держался обособленно, никогда не выезжал с коллегами на природу, ни с кем не дружил, но был при этом вежлив и общителен. Инуцыну запомнилось, как в 1996 году Попков выехал на сообщение о преступлении — повез следственно-оперативную группу к дому, в одну из квартир которого влезли грабители. С собой Попков захватил автомат и, когда один из преступников выпрыгнул в окно и попытался сбежать, не стал пытаться догнать, а просто выстрелил очередью в спину. Мужчина умер, действия милиционера тогда признали правомерными — Попков даже получил поощрение за задержание. Однажды во время дежурства Инуцын услышал во дворе отделения выстрелы. Выбежав на улицу, он увидел Попкова с автоматом в руках. «Он не был выпившим, но находился в прекрасном расположении духа и просто решил пострелять. Не знаю только, откуда у него взялись неподучетные патроны», — вспоминал Инуцын. Были у него и другие причуды: одно время он постоянно включал на всю дежурную часть одну и ту же песню: «На поле танки грохотали». Еще у Попкова было особенное чувство юмора. Директор кладбища, на котором он работал, вспоминала, что милиционер все время улыбался, но «как будто с ухмылкой». Эта постоянная улыбка запомнилась и коллегам — потом по улыбке (и по длинным пальцам на руках) его опознает женщина, у которой он перед одним из убийств покупал спиртное. А еще было не всегда понятно, всерьез Попков говорит или нет, — еще и потому, что он никогда не смотрел в глаза тому, с кем говорит. Так, однажды он как будто на полном серьезе рассказывал коллеге, что дома они с супругой и дочерью ходят полностью обнаженными. А в другой, подвозя девушку-коллегу до дома, предложил ей прокатиться на «Ангарскую гору» — горнолыжный комплекс, расположенный недалеко от города, где, по словам Попкова, он подпитывался энергией. Коллега отказалась. Впрочем, все эти шуточки и черты характера были в порядке вещей. Никаких серьезных отклонений в поведении и психике Попкова — по крайней мере таких, что препятствовали бы работе в милиции, — не заметила ни штатный психолог при ангарском УВД (убийца несколько раз приходил к ней на прием, но зачем — она не помнит), ни военно-врачебные комиссии, которые ежегодно аттестовывали милиционера. В заключениях этих комиссий Попкова называли человеком с завышенной самооценкой, который легок и находчив в общении, не боится риска и ориентируется на социальные нормы, при этом врачи отмечали, что мужчина нуждается в самоутверждении, импульсивен, склонен скрывать свои эмоциональные проблемы и не всегда контролирует себя. Эти особенности в 1995 году послужили поводом к тому, чтобы включить Попкова в «группу риска» и рекомендовать ему психологическое сопровождение на работе, но никак не помешали признать его годным к службе и регулярно повышать в должности. Через два года из группы риска Попкова исключили. По словам одного из следователей, который работал над делом Попкова, комиссии просто списали особенности мужчины «на его молодость и эмоциональность». Сейчас, считает оперативник, человеку «с изъянами» сложнее попасть в правоохранительные органы, а маньяка бы к работе в полиции не допустили: «Требования уже более жесткие — при трудоустройстве человека проверяют на полиграфе, он проходит психологическое тестирование, собеседование, поднимают всю его подноготную: папа, мама, брат, сестра, с кем жил, с кем встречался, какой круг общения». При этом, даже по официальным данным Генпрокуратуры, преступлений, совершенных полицейскими, от года к году в России становится все больше — и это при том, что избиения при задержании и пытки в отделениях нередко остаются безнаказанными. Дополнительные халтуры были не единственной причиной, по которой Попков иногда прогуливал дежурства. Семья милиционера казалась сослуживцам вполне благополучной и любящей (некоторым запомнилось, что Михаил называл жену Леночка), но коллеги знали, что у него есть любовница. Как-то раз Попков им так прямо и объяснил свое отсутствие на рабочем месте: встретил знакомую женщину и поехал к ней домой, чтобы заняться сексом. С двадцатилетней Еленой Порохиной милиционер в 1996 году познакомился на рынке, где она торговала продуктами. Он предложил выпить, она в ответ попросила купить ей морковный сок. Встречались они обычно в ее съемной квартире во время его дежурств. Через много лет Порохина говорила, что любовник относился к ней уважительно и даже бережно, хотя не был «весельчаком или обаяшкой» и все больше молчал. Как-то раз, уже через пару лет после того, как они начали встречаться, девушка заметила в машине Попкова фотографию его жены и дочери. Тот перехватил взгляд девушки и сказал: «Я для них все сделаю». После этого разговора они начали встречаться реже, пока не перестали вовсе. Роман Михаила Попкова с Еленой Порохиной продолжался с 1996-го по 1998-й. Именно эти три года потом назовут самыми кровавыми в преступной биографии ангарского маньяка. Во время дежурств в полиции он убил несколько десятков женщин. Несколько раз он выезжал на свои же преступления в составе оперативной группы, а однажды — прошел медосмотр на работе спустя несколько часов после убийства. жүктеу/скачать 2,85 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|