5 2 скорее  в  методах,  в  формах так  называемого  «призыва» («даъва»),  проявляя

скорее  в  методах,  в  формах так  называемого  «призыва» («даъва»), 

проявляя 

больший  консерватизм,  радикализм  или  умеренность. 

К онсервативное  крыло  («традиционалистов»)  составляю т 

руководители  ДУМ  во  главе  с  Муфтием  Карачаево-Черкесии  и 

Ставропольского  края  Исмаилом  Бердиевым.  Лидеры  «Аль- 

И сламии»  (Биджи-улу  М ухаммад  и  другие)  считаю т  себя 

центристами.  К  радикалам  относится  «Исламский  Джамагат», 

сравнительно  небольшое  общество,  костяк  которого  составляет 

группа религиозной карачаевской молодежи, имеющей тесные связи 

с 

мусульманскими организациями Дагестана.

Суфизм  представлен  в  современном  Карачае,  в  основном, 

тарикатами таких  известных  и  популярных  «учителей»,  как  устаз 

Шакай улу Хаджи Боташев и устаз Ожай хаджи Биджиев.  Все они 

восходят  к  тарикату  (ордену)  Накшбандия,  основанному,  как 

известно,  еще  в  14  веке  и  сыгравшему  фундаментальную  роль  в 

движении  мюридизма,  в  основе  которого  лежит  требование 

безусловного  подчинения  учеников  (мюридов)  их  суфийскому 

«устазу»  (наставнику).  В  последнее  время  в  Карачае  появились  и 

новые  секты,  еще  не  признанные  основной  массой  мюридов.  Из 

них  наиболее  известна  группа  Абдул-Керима  Байрамукова. 

Взаимоотношения между разными мусульманскими организациями 

и тарикатами в  Карачае сложились достаточно терпимые.  Об этом 

свидетельствуют довольно частые случаи проведения «меджлисов» 

(религиозных съездов-собраний) с участием представителей разных 

направлений, стремящихся обосновать  свое понимание  призыва и 

найти взаимопонимание с оппонентами. Сближению разных групп 

мусульманского  духовенства  в  Карачае  способствует  их  общая 

заинтересованность в сохранении мира в республике, в  избежании 

того раскола, до которого дошли, к примеру, мусульманские общины 

Дагестана,  превратившись  в противоборствующие лагеря,  а также 

ощущение общей угрозы, исходящей со стороны активизировавшей 

свою миссионерскую деятельность Русской Православной Церкви 

и различных христианских сект. На карачаевский язык переведены 

многие  брошюры  с  проповедями  христианской  веры,  которые 

усиленно распространяются и в городах, и в сельских глубинках, и 

в  горных аулах.

Ныне практически во всех городах и селах Карачая образованы 

мусульманские  общины,  во  главе  которых  стоят  муллы-имамы

4 5 3

(настоятели  мечетей).  Правда,  не  всегда  эти  муллы  имеют 

богословское образование,  а вместо «настоящих» мечетей (там, гд* 

древние архитектурные сооружения разрушены, а новые мечети еще 

не  построены)  функционируют  молельные  дома,  в  которых 

соверш аю тся  коллективные  намазы.  П рактически  во  всех 

населенных  пунктах,  где  преобладают  карачаевцы,  ведется 

преподавание основ Ислама либо в частных школах, либо в мектебах! 

и  м едресе,  откры ты х  при  мечетях;  при  этом  обучение 

распространяется на детей и на взрослых, на мужчин и на женщин.! 

Центром  профессионального  образования  является  Исламский 

институт,  открытый  в  Черкесске,  возглавляемый  молодым 

исламским ученым Исмаилом Бостановым. Срок обучения студентов! 

в  этом  институте  -   4  года.  Ежегодно  здесь  занимается  136-140 

человек.  Институт имеет двойственную  направленность,  готовя, с 

одной  стороны,  исламоведов,  с  другой  стороны,  собственно 

исламских богословов-теологов, служителей  религиозного  культа. 

Более 200 человек (по состоянию на начало  1998  года) -  посланцев 

Карачая,  в основном,  молодых юношей,  обучается за границей -  в 

религиозных школах Турции и арабских стран.

Главным  источником  религиозного  образования  населения, 

однако, остается литература -  как на карачаевском и русском, так и 

на турецком, татарском,  казахском,  кумыкском  и других языках.  В 

мусульманском  воспитании  населения  активную роль  играют оба 

направления  литературы:  с  одной  стороны,  это  художественная 

литература,  поэзия,  национальный  фольклор  и эпос,  насыщенные 

мусульманской мифологией, символикой, основанные на этических 

нормах  и  традиционной  эстетике  ислама;  с  другой  стороны,  это 

научно-просветительская  литература,  разъясняющая  основы 

исламского вероисповедания и мировоззрения.

Среди наиболее древних памятников карачаевской литературы 

мусульманского  характера  выделяется  религиозная  поэма  в  трех 

частях,  известная  под  названием  «Файгъамбарны  маулуту»,  или 

просто  «Маулут»,  что  означает  «День  рождения  Пророка».  По 

свидетельству  старейшин  Карачая,  еще  до  начала  гонений  на 

религию в годы Советской власти поэму «Маулут» читали мужским 

хором,  и  это  чтение  входило  в  обязательный  ритуал  многих 

праздников  (по  случаю  рождения  ребенка,  свадьбы,  начала  и 

завершения  строительства  дома  и  т.п.).  Позднее  «Маулут»  стали

4 5 4

чИтать  и  по  покойникам,  в  качестве  поминального  отпевания. 

Находившиеся под идеологическим запретом при Советской власти 

традиции восстанавливаются  в наши дни.

Религиозное содержание имеют многие песни и стихи классика 

карачаевской  литературы Исмаила Семенова (1871 -   1981), который 

прожил долгую жизнь, разделил со своим народом его трагическую 

судьбу в  1943  году и радость возвращения на родину в  1957  и умер 

в  возрасте  110 лет. Автор этих строк посвятил значительную часть 

своей жизни собиранию разрозненного наследия Исмаила Семенова, 

переводу  лучших  его  стихов  на  русский  язык,  изданию  его 

произведений, которое удалось реализовать в Москве в издательстве 

«Инсан» в 1992 году. Философское содержание лирики И. Семенова, 

его  представления  о  мирозданье,  о  смысле  человеческой  жизни  и 

смерти  проникнуты  глубокой  мусульманской религиозностью,  и  в 

этом  духе  его  поэзия  воспитывает  современных  читателей  и 

почитателей его таланта.

Стремление  донести  до  сознания  и  души  соотечественников, 

прежде  всего  карачаевской  молодежи,  содержание  Корана  (не  все 

имели  возможность  читать  его  в  прежние  годы),  нравственные 

заветы  Пророка  и  основы  послания  Аллаха,  «Слова  Аллаха», 

определяет  помыслы  и  задачи  многих  современных  карачаевских 

писателей  и  поэтов,  в  организации  литературной  жизни  которых 

автор  (инициатор  создания  Союза  карачаевских  писателей) давно 

и  постоянно участвует.

В  просветительском  плане  большое  значение  имели  книги, 

разъясняющие основы  исламской веры, изданные на карачаевском 

языке  в  1990-е  годы.  Сейчас  их  уже  больше  15-ти.  Среди  них 

особенной  популярностью  пользуется  сочинение  «Иман.  Ислам. 

Ихсан»,  впервые  увидевшее  свет  в  1992  году.  Его  автор  -   Яхъя- 

эффенди  Каппушев  был  выдающимся  деятелем  исламского 

просвещения в Карачае. Он родился в  1905  году в селении Верхняя 

Джегута.  Рано осиротев,  посвятил свою жизнь служению Ислама, 

окончил медресе в балкарском селении Кёнделен,  где находился до 

революции  главный  теологический  центр  Западного  Кавказа;  в 

совершенстве  овладел  арабским  языком.  Ему  удалось  избежать 

репрессий, которым подвергались служители мусульманского культа 

в  1920-30-х  годах,  поскольку  он  руководствовался,  как  сам  он  об 

этом   р ассказы вал,  ж изненны м  правилом  «скры вать  свою

4 5 5

ученость».  В  результате  он  оказался  практически  единственны^ 

ученым-богословом в современном Карачае (умер Каппушев в  1986 

году).  Кроме  того,  он  был  замечательным  писателем,  вероятно,; 

единственным  в  советской  литературе  «арабоязычным»  поэтом, 

поскольку  писал  он  свои  стихи  религиозного  содержания  на 

арабском языке.  Книга «Иман. Ислам.  Ихсан», ставшая доступной 

современникам  уже после его смерти,  -  это сборник его трактатов 

(«О  поклонении  Всевышнему»,  «О  мироздании»,  «Завещание 

молодежи»  и др.),  написанных  в  стихотворной  форме (перевод  на 

карачаевский  язык  осуществлен  с  арабских  оригиналов текста),  в 

величаво-торжественном стиле и в то же время в доступном и ясном 

изложении, что свойственно традициям религиозно-просветительс-! 

кой  восточной  литературы.  Успех  этой  книги  был  так  велик,  что 

московское  издательство  «Таухир»  выпустило  в  1993  году 

дополнительный  тираж,  который  также  не  смог  в  полной  мере 

насытить  интереса широкого круга читателей.

Большое значение в деле исламского просвещения имело также 

издание  книги  А.  Эбзеева  «Тысяча  и  один  хадис»  (переводы  с 

арабского на карачаевский)  и сборника под редакцией Мухаммада 

Биджи-улу  «Ислам  динни  джорукълары»  («Каноны  исламской 

веры»).  На  основе  извлечений  из  классической  мусульманской 

литературы, из сочинений арабских, турецких, татарских философов 

и историков составлено пособие, разъясняющее важнейшие правила 

поведения  и обязанности  верующего  мусульманина,  адресованное 

непосредственно карачаевским читателям.

М усульманское  начало  проникает  и  в  художественный 

репертуар  и  стилистику  современного  карачаевского  театра,  и  в 

национальную музыку. Что касается вокальной традиции, то издавна 

у карачаевцев было принято исполнять религиозные песни, гимны, 

читать  Коран  и  поэтические  произведения  без  музыкального 

сопровождения,  при  этом  варьировались  разнообразные  формы 

ритмического речитатива, голосовой модуляции, народных мелодий. 

В  новое  время  модным  стало  музыкальное  сопровождение,  в  том 

числе  песен  чисто  религиозного  содерж ания.  О сновными 

инструментами,  на  которые  рассчитан  такой  музыкальный 

аккомпанемент, являются баян, гитара и даже новейшая электронная 

аппаратура.  Среди части духовенства встречаются недовольство  и 

неодобрение  таких  новшеств,  но  широкая  публика,  особенно

4 5 6

м о л о д е ж ь , 

принимает это искусство  восторженно.

Строительство  новых  мечетей  составляет  основной  объем 

современной культовой карачаевской архитектуры.  Нельзя сказать, 

чТо  мы  имеем  в  этой  области  какие-либо  выдающиеся  шедевры. 

Массовое  строительство  идет  по  типовым  проектам,  имеющим 

одинаковое  хождение  на  всем  Северном  Кавказе.  Чаще  всего  это 

строгие,  лаконичные,  почти  аскетичные  по  формам  наружного 

декора  кирпичные  сооружения  симметричной  композиции  с 

акцентированным порталом и обычно одним минаретом, вплотную 

примыкающим  к зданию  строго по центру его фасада.  Невысокие 

глухие  баш енки  по  бокам,  не  имеющие  ф ункционального 

назначения, фланкируют сооружение, придавая рисунку его фасада 

компактную  цельность  и  завершенность.  Окна,  очерченные 

прямоугольными,  полуциркульными  или  «мавританскими», 

щипцовыми  арками,  располагаются,  как  правило,  в  два  яруса, 

обеспечивая двухсветное освещение молельного зала и  освещение 

примыкающих  к  нему  служебных  помещений.  В  организации 

пространства  интерьера  доминирует  двухчастная  композиция, 

состоящая  из  просторного,  высокого  притвора-прихожей  с 

лестницами,  ведущими  отсюда  на  балкон  (на  женскую  половину 

мечети) и на башню минарета, и открывающегося за двустворчатой 

дверью большого, светлого помещения молельного зала.  Элементы 

внутреннего  декора  (ковровое  покрытие  пола,  живописная  и 

пластическая  отделка  михрабной  ниши,  вид  точеного  мимбара, 

цветные  стекла  в  окнах  и  т.п.)  зависят  от  индивидуальных 

возможностей,  заказов,  приобретений  привозных  изделий  или 

работы  местных мастеров разных мусульманских общин.

Среди наиболее значительных новых построек можно отметить 

Соборную  (Джами)  мечеть  Малокарачаевского  района  в  поселке 

Учкекен,  построенную  в  1995  году,  и  новую  кирпичную  мечеть  в 

селе Терезе.

Всего, поданным ДУМ Карачаево-Черкесии и Ставропольского 

края,  на территории,  находящейся  под контролем этого Духовного 

Управления, зарегистрировано  157 мечетей (мусульманских общин, 

каждая из которых группируется вокруг определенной мечети). Это 

не значит, однако, что существует такое количество мечетей  в  виде 

произведений  современного  зодчества  или  памятников  старины, 

обладаю щ их  архитектурной  выразительностью  и  историко-

4 5 7

культурной ценностью  В особенно плачевном положении находится I 

дело  с  обеспечением  сохранности,  научным  исследованием  и 

реставрацией  сравнительно  немногочисленных  старинны х! 

памятников, сохранившихся на территории Карачая  Так, например,! 

прекрасная  каменная  Хасаутская  (Схауатская)  мечеть  лежит  в 

руинах,  и  никаких  работ  по ее  восстановлению не ведется,  и  даже ! 

научной  атрибуцией  этого  памятника,  от  которого  остались 

фундамент  и  мощные  стены,  никто  не  занимается.  Приходится !  

ограничиваться  сбором  народных  легенд  и  рассказов  аксакалов о 

том,  что для  строительства  этой  мечети  в  конце  18  или  начале  19 

века были  приглашены  мастера  из Дагестана,  что  работа длилась  1  

долго,  каждый  камень  точили  вручную  и  за  каждый  отточенный 

камень сельчане должны  были заплатить по одному барану.

Элементы мусульманской символики (изображения полумесяца,  1 

воспроизведенные в различных материалах тексты из Корана, узоры 

в виде арабесок) в прошлом находили широкое применение также в 

жилой  архитектуре,  в декоре карачаевского сельского и  городского 

дома, что уже почти не воспроизводимо в нынешних экономических  ‘ 

условиях,  затрудняющих  любое  строительство,  и  в  том  духовном  | 

вакууме,  в  котором  может оказаться  культура населения  нынешней 

Карачаево-Черкесской  Республики.

В  то  же  время  гарантией  духовной  прочности,  выживания  и 

возрож дения 

карачаевского 

народа  является 

высокая 

нравственность, базирующаяся на нормах Ислама и все еще широко 

распространенная  в  карачаевской  среде,  несмотря  на  огромный 

ущерб,  нанесенный  воспитанию  молодых  поколений  вульгарной 

атеистической  пропагандой,  циничной  алкогольной  политикой  и 

образцами пошлости и распущенности, которые внедряют средства 

массовой  информации  Религиозность  карачаевцев  проявляется  в 

их быту,  в  обрядах,  прежде  всего связанных  с рождением  ребенка, 

свадьбой  и  похоронами.  В  церемонию  погребального  обряда 

включаются  поминальные  трапезы  (аш),  раздача  милостыни 

(садака)  и  мужские  сидения  для  соболезнования,  в  целом 

укрепляющие  ощущение  связи  между  поколениями,  почтение  к 

старшим, память о родных, чувство солидарности и национального 

единения.

Возрождение  Ислама  не  только  как  историко-культурной 

традиции и не столько как религиозного мировоззрения, но прежде

4 5 8

всего  как  образа  жизни,  проникнутого  высокой  моралью  и 

ответственностью ,  охваты вает  все  более  ш ирокие  круги 

карачаевского народа.  Мы уверены, что будущее Карачая связано с 

возрастающей ролью Ислама в обществе.

Примечания

1.  Балкарцы. //Народы России. Энциклопедия. М.:  1994. С.  105.

2.  Карачаевцы.  //Народы  России.  Энциклопедия.  М..  1994.  С.

186

.

3.  М.И.  Артамонов.  История хазар.  Ленинград:  1962.

4.  В.А.  Кузнецов.  Алания X-XIII веков.  Орджоникидзе:  1971.

5.  А.В.  Гадло.  В.А.  Кузнецов.  Алания  X -XIII  веков.  // 

Византийский  временник.  М.:  1977. Том 38.  С.  206-214.

6.  А  В  Авксентьев.  Ислам  на Северном  Кавказе.  Ставрополь: 

1984.С.  33.•

7.  Р.  Темирбулатов-Хатуев.Сколько  лет  Исламу  в  Карачае?  // 

Знамя Ислама (Махачкала),  1997, №  1.  С.  4.

8.  Там  же.

9.  Там  же.

10.  Умар  Алиев.  Карачай  (Карачаевская  автономная  область). 

Историко-этнологический  и  культурно-экономический  очерк. 

Ростов-на-Дону:  1927;Черкесск:  1991.-Важнейшиеэтапы истории 

Карачая  и  события  новейшего  времени  (19-20  вв.)  излагаются 

автором  на основе данных,  содержащихся в этой  книге.

11.  Андреас Каппелер.  Россия -  многонациональная  империя. 

Возникновение.  История.  Распад. Перевод с немецкого -  Светлана 

Червонная.  М.:  1997. С.  134.

12. Там же.  С.  135.

13. Л.А.  Лавров.  Карачай  и  Балкария до  30-х  годов  XIX  века. 

М.:  1969.  С.  96.

14. А.В.  Фадеев. Россия и Кавказ в первой трети XIX века.  М.: 

1960,  С.  340.

15. Умар  Алиев.  Карачай  (Карачаевская  автономная  область). 

Историко-этнологический  и  культурно-экономический  очерк. 

Ростов-на-Дону:  1927;  Черкесск:  1991.  С.  100.

16. Там же.  С.  102.

17.  Там же.  С.  103.

18.  Андреас Каппелер.  Россия -  многонациональная  империя.

4 5 9

Возникновение.  История.  Распад.  Перевод с немецкого -  Светлана! 

Червонная.  М.:  1997.  С.  136.

19.  Там же.  С.  136,  322.

20.  Умар  Алиев.  Карачай  (Карачаевская  автономная  область). 

Историко-этнологический  и  культурно-экономический  очерк.  5 

Ростов-на-Дону:  1927;  Черкесск:  1991.  С.  186.

21.  Отметим с  глубоким сожалением,  что до сих  пор,  вопреки 

всем  нормам  демократического  законодательства  современной 

России,  вопреки Декларации  1989 года,  признавшей преступными 

все акты депортации народов СССР, находятся авторы, пытающиеся 

оправдать  нашу депортацию  вымыслами  о  каком-то  неимоверном 

числе  (превосходящем  всю  численность  нашего  народа  к  началу 

I 

1940-х  годов)  «гитлеровских  пособников»  карачаевской 

национальности.

22.  Цит.  по кн.:  Карачаевцы.  Выселение  и  возвращение.  (1943

-   1957).  Материалы  и документы.  Черкесск:  1993.  С.  108-109.

23.  В  написании  этого  раздела  статьи  неоценимую  помощь 

оказали  карачаевский  литератор,  руководитель  межрегиональной 

культурно-просветительской  организации  «Аль-Исламия»  Биджи-  | 

улу  Мухаммад  и  Хайрутдин  Дамир,  за  что  автор  выражает  им  j 

сердечную   благодарность.  Значительно  обогатили  наше 

представление о современном Исламе в Карачае также материалы,  1 

собранные летом  1998 года в ходе комплексной научной экспедиции

в  районы  компактного  проживания  балкарцев  и  карачаевцев  на 

Северном Кавказе по программе «Тюркский мир Юга России в конце 

20  века:  основные  параметры  этнокультурной  общ ности  и 

дифференциации»,  проведенной  при поддержке РГНФ (проект 98- 

01-18011, руководитель экспедиции С.М. Червонная). В работе этой 

экспедиции  автор  принимал  непосредственное  участие  в  июле- 

августе  1998  года.

*  Статья  опубликована  в  книге  «Ислам  в Евразии»  (Москва, 

«Прогресс-Традиция»,  2001)

460

ПРОСТРАНСТВО И  ВРЕМЯ БИЛАЛА ЛАЙПАНОВА

______________  Карачаевская  поэзия  _____________

на  рубеже  веков  и  тысячелетий

ОГЛЯНИСЬ  -   МИР  ЕЩ Ё  НЕ  РАЗРУШЕН!..

Необъяснимы дела твои, Господи!.. В стране, где тьма смешалась 

со светом; где все перепуталось и сдвинулось; где рядом с роскошью 

дворцов  вырос  лес  грязных  чесоточных  рук,  протянутых  за 

милостыней;  где  национальная  экономика,  словно  побитая  и 

обесчещ енная  ж енщ ина,  не  в  силах  встать  с  колен;  где 

телевизионные порно-шоу перемежаются фронтовыми сводками  и 

ежедневным  мартирологом  погибших  россиян,  -  в  этой  стране, 

Господи, еще выходят книги, сборники стихов, а иные из них даже 

выдвигаются на соискание Государственной премии!.. Может быть, 

хотя  бы  по этой  причине  имеет смысл  вглядеться  в  одну  из таких 

книг. Тут уже интерес не просто эстетический, художественный,  но 

и социальный, психологический, если вообще реально обнаружить 

смысл  на подмостках театра абсурда.  И все же...

И  все  же  издание стихотворений  ((Пространство  моего  голоса» 

дей ств и тел ьн о  существует.  Это  трехтом ное  «И збранное» 

сорокалетнего карачаевского поэта Билала Лайпанова, о котором  в 

свое  время  написал  строгий  и  взыскательный  его  земляк  - 

знаменитый кавказец, балкарский поэт Кайсын Кулиев: «Япрочитал 

довольно  объемистую  рукопись  Билала  Лайпанова.  Что  мне 

показалось главным? А вот что.  Билал Лайпанов - поэт! Это мой 

главный вывод.  Он по-настоящему талантлив.

..» И хотя на Кавказе 

иногда шутят:  «Платон  мне друг,  зачем  мне  истина?»,  конечно же, 

старший товарищ,  поэт-фронтовик Кулиев дал  серьезную  путевку 

в  творческую  жизнь  своему  молодому  собрату  по  литературной 

судьбе.  Много  с  тех  пор  воды  утекло  и  в  равнинных,  и  в  горных 

реках.  Не  стало  Кайсына  Кулиева,  не  стало  той  страны,  которая 

согревала  многих  поэтов  народной  любовью  и  официальными 

почестями.  Рухнула  в  небытие  целая  эпоха,  потянув  за  собой  не

461

только  политическую  и  идеологическую  бутафорию,  но  и  живые 

связи,  человеческие  отношения,  культурные  традиции,  в  которых 

переводческое искусство занимало достойное место. После резкого 

закрытия  национальных  редакций  в  издательствах,  как  и  самих 

издательств, появление в печати стихов Билала Лайпанова - событие 

знаменательное  и  обнадеживающее.  Тем  более,  когда  рассеялся 

туман  словесной  риторики  о  дружбе  народов  в  ее  парадном, 

ф асадном   представлении.  Когда  ж ивые  люди  вернулись 

(возвращаются!)  не  к  трафаретным,  а  к  насущным  отношениям. 

Так что же вмешает в себя «пространство голоса» Лайпанова, какую 

правду о жизни и в душе оно открывает?..

Думаю ,  что  Кайсын  Кулиев,  прочтя  сегодняш ние  стихи 

Лайпанова,  остался  бы  доволен,  что  не  ошибся  в  своей  оценке. 

Сегодняшнее творчество  поэта  становится  вровень  с  поэзией  его 

учителей.  В традициях  литературы  Кавказа (а эти традиции  автор 

подчеркивает и ими гордится!) Лайпанов тяготеет к вечным темам, 

среди  которых  тема  родины,  неразрывности  истории  и  трагедии, 

тема жизни и смерти, как границы любви и ненависти, приоритетны. 

И,  разумеется,  внутри  этих  тем  -  необъятный  простор  для  полета 

фантазии.

Но  есть  в  этой  поэтической  В селенной  устойчивы е 

опознавательные  знаки,  некие  символы,  без  которых  человек 

потерялся  бы,  заблудился  в  холодном  космосе.  Такими  знаками 

являются  образ  матери,  образ  старика  и  младенца,  образ  дерева, 

врастающего  в  неприступную  скалу...  Характерно,  что  в  такой 

поэзии  традиционно  почти  нет  реальной  конкретности,  любой 

самый реальный, самый знакомый образ преображается в символ, 

в понятие,  принадлежащее  Вечности. Неслучайна в восточной,  а в 

кавказской  поэзии  в  частности,  тяга  к  аф ористичности,  к 

риторическим сентенциям и мудрым наставлениям. В полной мере 

владеет этими  приемами  и Лайпанов:

Презираю тех,  кто,  спотыкаясь,

Прочь сошел с пути при виде туч.

Только от мечты  не отрекаясь,

Разглядишь во тьме  надежды луч.

Однако в отточенность этих строк время привносит нечто новое,

4 6 2

а  именно:  современную  поэтику.  Лайпанов  мастерски  владеет 

образностью,  но  не  во  имя  образности.  Так,  когда  он  пишет  о 

старике,  на  долю  которого  выпало  две  войны  -  гражданская  и 

Отечественная, то в рассказе появляется неожиданное сравнение:

Он крови увидел немало,

Опасный  и ловкий боец.

И   сабля  его  осеняла,

Как  страшный  высокий  венец.

В этой  строфе  не только  зрительный  блеск точной  метафоры, 

но  и  разоблачительный  символ  двадцатого  века,  в  котором 

человечество коронует себя на царство смертельной  вражды, когда 

оно  осеняет  себя  сатанинским  

нимбом 

безверия 

и 

человеконенавистничества...

Или  вот:  что  может быть традиционней темы  борьбы  за мир? 

Но,  во-первых,  сегодня  ее  глобальность  разорвалась  на  опасно 

близкие к каждому из нас локальные осколки. Во-вторых, Лайпанов 

в  своих  пацифистских,  предупреждающе-тревожных  стихах 

подчеркнуто антагонистичен  прежней антивоенной  публицистике 

современным обращением к доводам не политическим, а к вечным 

философским, религиозным, гуманистическим ценностям. Потому 

и воспринимаются эти стихи не как констатация чьей-то, «дядиной» 

вины, а как собственная  ответственность, собственное раскаяние:

Я  просыпаюсь -  но поздно...

Город сожжен дотла

жүктеу/скачать 10,08 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: