счищали
с каждой пыль, а потом аккуратно ставили их
на место. Это было ужасно скучно!
Отцу Майка, которого я называю своим богатым
папой,
принадлежало
девять
таких
маленьких
магазинов
самообслуживания
с большими
автостоянками. Здесь люди, проживающие неподалеку,
могли купить молоко, хлеб, масло и сигареты.
К сожалению,
на Гавайях
еще
не было
кондиционеров, и в магазинах не закрывали двери из-за
жары. С обеих сторон двери магазина были широко
распахнуты.
Каждый раз, когда машина проезжала
мимо или останавливалась на стоянке, в помещении
начинала клубиться пыль. Это означало, что, пока
не появятся кондиционеры,
работой мы с Майком
будем обеспечены.
Три недели подряд мы приходили к миссис Мартин
и работали по три часа. К полудню наша работа
завершалась, и она давала нам по три десятицентовые
монетки. Да, даже в девять лет в 1956 году тридцать
центов не казались большой суммой. Книжка комиксов
тогда
стоила десять центов, так что обычно я тратил
свой заработок на комиксы и отправлялся домой.
К среде четвертой недели я готов был уже все
бросить. Я ведь согласился работать только потому,
что хотел научиться у отца Майка делать деньги.
А теперь я превратился в раба за десять центов в час.
К тому же с той первой субботы я ни разу не видел отца
Майка.
– Я ухожу, – заявил я Майку в обеденный перерыв.
Учиться
было скучно, к тому же теперь я лишился
любимых суббот. Но особенно меня выводили из себя
эти тридцать центов.
Майк улыбнулся.
– Что тут смешного? – с раздражением и отчаянием
в голосе спросил я.
– Папа сказал, что так и будет. Он велел встретиться
с ним, когда ты будешь готов уйти.
– Что?! – возмущенно воскликнул я. – Он ждал, пока
мне это не надоест?
– В общем, да, – ответил Майк. –
Папа не такой,
как остальные. Он учит не так, как твой отец. Твои
родители по большей части читают лекции. А мой папа
предпочитает молчать или говорит очень мало.
Ты подожди до субботы. Я скажу ему, что ты готов.
– Ты хочешь сказать, что все это было подстроено?
– Не то чтобы подстроено, но типа того. В субботу
папа все объяснит.