меня дошел смысл собственных слов, и значение этого взгляда стало понятным. Им было не до
смеха. Я достиг нового уровня развития. Но гнев и подозрительность стали первыми чувствами,
которые я испытал к окружающему меня миру.
Из динамика донесся голос Барта:
– А сейчас, Чарли, я хочу, чтобы ты поглядел на эту карточку. Что это такое? Что ты
видишь на ней? Людям чудятся в
этих пятнах самые разные вещи. Скажи мне, о чем ты
думаешь…
Те же самые слова, тот же самый тон. А потом я услышал себя… Невероятно… Ноги мои
подкосились, и я рухнул в кресло рядом со столом Немура.
– Это и в самом деле я?..
Мы с Бартом вернулись в лабораторию и прошли весь тест. Медленно и со вкусом. На этот
раз ответы мои были другими, я
увидел изображения. Пару дерущихся летучих мышей.
Фехтовальщиков с мечами. Я воображал себе что угодно. Но я уже не мог заставить себя
безоговорочно доверять Барту.
Он записывал. Я попробовал подглядеть, но записи были похожи на шифр, вроде:
ВФ+АДдФ-Ад ориг. ВФ-АСФ+об.
Этот тест так и остался для меня бессмыслицей. Каждый может выдумать что угодно о
вещах, которых не видит. Откуда они знают, не поиздевался ли я сам над ними?
Попробую разобраться в этом, когда доктор Штраус разрешит мне читать книги по
психологии. Мне становится все труднее записывать свои мысли и чувства, потому что я знаю,
что все мои отчеты обязательно будут прочитаны. Почему это так беспокоит меня?