Цветы для Элджернона
жүктеу/скачать 1,23 Mb. Pdf көрінісі
|
| 15 июля.
Раз за разом откладываю встречу с матерью. Мне ужасно хочется повидать ее, но я понимаю, что пока не разберусь, что же собственно ждет меня, проку от этой встречи будет мало. Элджернон отказывается бегать по лабиринту, никакая награда на него не действует. Сегодня я зашел посмотреть на него и столкнулся с Немуром и Штраусом, они с обеспокоенным видом наблюдали, как Барт насильно кормит его. Странно видеть этот белый пушистый комочек привязанным к лабораторному столу и Барта, склонившегося над ним с пипеткой в руке. Если и дальше будет так, придется поддерживать в нем жизнь инъекциями. Не сводя глаз с извивающегося под ремешками Элджернона, я представил, как они охватывают мои собственные руки… ноги… Я начал задыхаться и в поисках свежего воздуха выскочил из лаборатории. Пора бы перестать отождествлять себя с ним. Я зашел в бар Мюррея и выпил, потом позвонил Фэй, и мы совершили обычный обход злачных мест. Фэй раздражена тем, что я перестал выводить ее на танцы. Вчера вечером она разозлилась и ушла, не попрощавшись. Она не имеет ни малейшего представления о моей работе. Ей просто наплевать на нее, но мне трудно винить в этом Фэй. Ее интересуют только три вещи – танцы, живопись и секс. Единственное, что способен разделить с ней я, – это секс. Глупо даже пытаться заинтересовать ее своей работой. Так что она ходит танцевать без меня. Позавчера она рассказала, что ей приснилось, будто она подожгла все мои книги и записи и как мы потом весело плясали вокруг костра. Нужно быть с ней поосторожнее – она начинает предъявлять требования. Я только что осознал, что моя квартира стала походить на квартиру Фэй, постепенно превращаясь в грязную свалку. И я слишком пью. 16 июля. Вчера вечером Алиса и Фэй наконец-то встретились. Алиса пришла, узнав от Барта, что произошло с Элджерноном. Она догадывается, что это может означать, а кроме того, чувствует себя виноватой в том, что втравила меня в это дело. Мы долго пили кофе и разговаривали. Я знал, что Фэй умчалась в «Звездную пыль» и не ждал ее так рано. Однако примерно без четверти два мы были сражены внезапным появлением моей соседки на пожарной лестнице. Она постучала в окно, открыла его, влезла и, вальсируя, прошлась по комнате с бутылкой в руке. Устроим вечеринку. Я принесла свою долю. Я уже рассказывал ей, что Алиса тоже работает в университете, и упоминал Алисе о существовании Фэй – так что встреча не оказалась для них неожиданной. Бросив друг на друга несколько оценивающих взглядов, они заговорили об искусстве, обо мне и, казалось, забыли о моем присутствии. Да, они понравились друг другу. – Надо еще кофе сварить, – пробормотал я и поплелся на кухню, оставив женщин наедине. Когда я вернулся, Фэй уже сняла туфли и сидела на полу, отхлебывая джин из бутылки. При этом она объясняла Алисе, что, по ее глубокому убеждению, для человеческого тела нет ничего лучше солнечного загара и что колонии нудистов – готовое решение моральных проблем человечества. Алиса несколько нервно посмеялась над предложением присоединиться к упомянутой колонии и приняла от Фэй стаканчик с выпивкой. Мы просидели почти до утра, и мне захотелось проводить Алису домой. Она попыталась сказать, что в этом нет надобности, но Фэй тут же заявила, что только совершенная дура может выйти в такой час одна на улицу. Я вышел из дома и поймал такси. По дороге Алиса сказала: – Что-то в ней есть. Не знаю, что именно… Открытость, откровенность, полное отсутствие эгоизма… С этим я не мог не согласиться. – И она любит тебя. – Нет. Она любит всех, а я – всего лишь сосед по лестничной клетке. – А ты любишь ее? – Единственная женщина, кого я любил и люблю, – это ты. – Давай не будем говорить об этом. – Ты лишаешь меня интереснейшей темы для разговора. – Чарли, меня очень беспокоит твое пьянство. Я знаю кое-что об этих похмельях… – Передай Барту, чтобы он хранил свои наблюдения и выводы в соответствующих рабочих журналах. Я не позволю ему настраивать нас друг против друга! Я сам знаю, сколько мне можно пить! – Мне уже приходилось слышать такое. – Но не от меня. – Это – единственное, что мне не нравится в Фэй. Она заставляет тебя пить и мешает работать! – С этим я тоже справлюсь. – Чарли, твоя работа важна не только для человечества вообще, но и для тебя самого! Не позволяй связывать себе руки! – Вот когда правда выходит наружу, – поддразнил ее я. – Просто тебе хочется, чтобы я пореже с ней виделся. – Я этого не говорила! – Подразумевала. Если Фэй и в самом деле помеха, я вычеркну ее из жизни. – Ну, зачем же так сразу… Она – то, что тебе нужно. Женщина, много повидавшая в жизни. – Мне нужна ты! Алиса отвернулась. – Но не так, как она. Она снова посмотрела на меня. – Сегодня я пришла к тебе, готовая возненавидеть ее. Мне хотелось увидеть ее злобной, глупой шлюхой, и у меня были грандиозные планы насчет того, как я встану между вами и вырву тебя из ее когтей. Но, поговорив с ней, я поняла, что не имею права судить. Я лишилась уверенности в себе. Она нравится мне… хотя ее поведение… Все равно, если тебе приходится пить с ней и проводить время в кабаках, – она стоит на твоем пути! Эта проблема мне не по зубам, ее можешь решить только ты сам. – Опять? – рассмеялся я. – Не отрицай, что ты глубоко увлечен ею! – Не так уж глубоко, – Ты рассказывал ей о себе? – Нет, – ответил я и сразу увидел, что Алиса успокоилась. То, что я не выдал Фэй своего секрета, означало, что я не посвятил себя ей полностью. Мы оба знали – какой бы расчудесной ни была Фэй, она не поняла бы ничего. – Я нуждался в ней, и не знаю почему она тоже нуждалась во мне. Мы оказались соседями – что ж, это было удобно. Вот и все. Разве это любовь? Это совсем не то, что существует между нами. Алиса внимательно рассматривала свои ногти. – И что же существует между нами? – Нечто настолько глубокое и важное, что Чарли внутри меня приходит в ужас при мысли о том, что мы можем провести ночь вместе. – Но не с ней? – Именно поэтому я и знаю, что это не любовь – Фэй ровным счетом ничего не значит для Чарли. Алиса рассмеялась: – Прекрасно! И сколько иронии! Когда ты так говоришь, я ненавижу его. Как тебе кажется, разрешит он нам… – Не знаю. Надеюсь. Прощаясь, мы пожали друг другу руки и, странно, жест этот оказался куда более нежным и интимным, чем возможные объятия. |