Часть коллекции Караганда XV находит
аналогии в поздненеолитических и энеолити-
ческих комплексах Северного Казахстана. Это,
например, двусторонние наконечники стрел с
выемкой в основании и другие типы (II слой по
М.Н. Клапчуку) (Клапчук, 1965, с. 212).
Стоянки Северо-Восточного Казахста-
на, исследованные Л.А. Чалой, также близки к
многим мезолитическим, ранненеолитическим
и энеолитическим памятникам. Стоянка Петки
I аналогична Тельмана I, X (за исключением
мезолитических форм) (Чалая, 1971, с. 14). Ка-
ратургайские пункты также синхронизируются
от мезолита до энеолита.
ХРОНОЛОГИЯ, ВОПРОСЫ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
ПАМЯТНИКОВ АТБАСАРСКОЙ КУЛЬТУРЫ, ИХ МЕСТО В НЕОЛИТЕ КАЗАХСТАНА
132
В Приаралье наиболее близки к ранне-
неолитическим памятникам стоянка Агиспе
и ряд орудий стоянки Саксаульской I. Их ран-
ний возраст (в пределах неолита) отмечали
А.П. Окладников (Окладников, 1956, с. 313),
А.В. Виноградов (Виноградов, 1968, с. 156),
А.А. Формозов, опубликовавший эти матери-
алы, датировали их III тыс. (Формозов, 1949,
с. 49–58; Формозов, 1950, с. 141–147).
При сравнении кустанайских памятни-
ков на Тоболе с ишимскими намечается опре-
деленная близость. Стоянки, опубликованные
К.В. Сальниковым (Сальников, 1962, с. 16),
А.А. Формозовым (Формозов, 1951, с. 115–
121), В.Н. Логвиным, носят смешанный харак-
тер. Наиболее интересны несколько пунктов,
хронологически достаточно однородных.
Первый памятник – это стоянка Аман-
гельды I, раскопанная В.Н. Логвиным. Автор
раскопок, а затем Л.Я. Крижевская (Крижевская,
1975, с. 161) отнесли ее к рубежу IV–III тыс. до
н. э. На наш взгляд, она должна относиться к
раннему неолиту, ибо по всем признакам – сы-
рью, технике расщепления, набору – коллекция
близка к материалам типа Тельмана X.
Другой памятник, Евгеньевка I, иссле-
дован сборами. Коллекция смешанная. Лог-
вин В.Н. синхронизировал стоянку со слоем
Va Джебела и датирует ее в пределах IV тыс.
до н. э. При просмотре коллекции встречались
типично мезолитические формы.
Итак, намеченная периодизация и хро-
нология на материалах Приишимья в общих
чертах отражает закономерности в развитии
материальной культуры неолитического насе-
ления большей части Казахстана. Это, конечно,
не исключает определенных хронологических
сдвигов, культурного своеобразия отдельных
регионов республики на протяжении мезолита
– неолита.
Подведем некоторые итоги. Периодиза-
ция неолита Казахстана (в том числе Север-
ного) до 1970-х гг. базировалась на ограничен-
ных материалах и зависела от разработанности
этого вопроса на сопредельных территориях
Средней Азии, Западной Сибири, Урала.
В связи с работами СКАЭ появилась воз-
можность проследить закономерность разви-
тия материальной культуры в неолите, началь-
ные этапы которого датируются не позднее VI
тыс. до н. э., а в III тыс. появляется первый ме-
талл.
Предстоит дальнейшее уточнение перио-
дизации и хронологии на базе новых материа-
лов различных районов Казахстана.
Объективно сложилось так, что вопрос
о культурной принадлежности неолитических
памятников Казахстана не ставился в литера-
туре вплоть до 1960-х гг., или же затрагивался
опосредованно в процессе полемики о связях
уральского и среднеазиатского неолита (Черни-
ков, 1947, с. 56). Между тем в Казахстане были
известны неолитические материалы, правда,
из сборов, но достаточно многочисленные для
получения общего представления о характере
индустрии этого региона.
Несмотря на определенную близость
казахстанских материалов уральским, А.П.
Окладников в 1941 г. при выделении восточно-
уральской культуры ограничил ее восточные
границы Нижним Приобьем. В лесостепи За-
уралья и Казахстана, по мнению А.П. Оклад-
никова, распространялись в неолите степные
культуры (Окладников, 1941, с. 7), что подтвер-
дилось исследованиями автора и ряда других
специалистов.
Другие авторы подходили к анализу
уральского и казахстанского неолита с иной
точки зрения. Вслед за С.П. Толстовым и А.В.
Збруевой (Толстов, 1941, с. 214; Толстов, 1948,
с. 243; Збруева, 1946, с. 182), отмечавших бли-
зость кельтеминарских и среднеуральских
неолитических памятников, В.Н. Чернецов
намечает уже определенную урало-среднеази-
атскую этнокультурную общность.
В свете концепции ученых С.П. Толсто-
го, В.Н. Чернецова, А.В. Збруевой вопросы
связи Урала и Средней Азии в неолите рас-
смотрены впоследствии О.Н. Бадером (Бадер,
1970, с.158; Халиков, 1969, с. 252).
С иной точки зрения к вопросу куль-
турной принадлежности степных и полупу-
стынных памятников Казахстана подошел
ХРОНОЛОГИЯ, ВОПРОСЫ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
ПАМЯТНИКОВ АТБАСАРСКОЙ КУЛЬТУРЫ, ИХ МЕСТО В НЕОЛИТЕ КАЗАХСТАНА
133
А.А. Формозов (Формозов, 1950, с. 65). Уже в
1949 г. он выделяет для Приаралья западнока-
захстанский вариант кельтеминарской культу-
ры и ограничивает его влиянием хорезмского
неолита (Формозов, 1949, с. 50).
Через 10 лет им же опубликована работа,
принципиально отличная от точки зрения ра-
бот сторонников урало-азиатской этнической
близости (Формозов, 1959, с. 162). Формозо-
вым А.А. совершенно справедливо, на наш
взгляд, показано, что на огромных простран-
ствах Евразии, в степных и пустынных зонах
распространены памятники с очень близкой
микролитической индустрией, основанной на
специализированной пластинчатой технике
расщепления нуклеусов и использования пла-
стин в качестве вкладышей. Это результат кон-
вергенции образования культурно-хозяйствен-
ных типов в сходных экологических условиях.
В начале 1960-х гг. К.В. Сальниковым на
базе южно-уральских и частично кустанайских
материалов выделена урало-казахстанская
общность (Сальников, 1962, с. 17). В конце
1960-х гг. Л.Я. Крижевская уточняет, намечая
юго-урало-казахстанскую этнокультурную об-
ласть (Крижевская, 1968, с. 123).
Однако логичнее было бы назвать выде-
ленную ею этнокультурную область собствен-
ным именем и строго очертить ее территорию,
ибо Л.Я. Крижевская включает в нее районы
Казахстана, которые еще не были изучены
(Крижевская, 1975, с. 162).
Говоря о наличии больших этнокультур-
ных областей, Л. Я. Крижевская совершенно
справедливо допускает существование более
дробных структур – археологических культур
и вариантов, что находит подтверждение в про-
цессе сегодняшних исследований на Южном
Урале и в Северном Казахстане.
В начале 1950-х гг. А.А. Формозов выде-
ляет в Казахстане три территориальные группы
неолитических памятников – южноуральскую,
приаральскую, семипалатинскую (Формозов,
1951, с. 117). Ему возразил В.Н. Чернецов, ко-
торый отстаивал точку зрения о близости не-
олитических комплексов на широкой терри-
тории Зауралья и Казахстана (Чернецов, 1947,
с. 80). Черников С.С. также считал, что между
материалами указанных территорий нет осо-
бенной разницы, но с открытием поселения
Усть-Нарым он изменил свою точку зрения
и поставил вопрос о выделении особой усть-
нарымской культуры (Черников, 1957, с. 13).
В 1970 г. в докторской диссертации С.С.
Черников выделяет на территории Казахстана
шесть локальных групп неолитических памят-
ников в рамках одной культурно-исторической
общности, датирующихся им в пределах конца
IV - начала II тыс. до н. э. (Черников, 1970, с.
54). Это Восточный Казахстан, Северо-Запад-
ный Казахстан, Приаралье и Юго-Западный,
Северный Казахстан, Северное Прибалхашье
и Бетпак-Дала, северная полоса Центрального
Казахстана.
Выделенные группы отличаются, по его
мнению, «набором орудий, особенностями
техники изготовления, керамикой, характером
хозяйственной деятельности». Он также пред-
полагал существование семиреченской, южно-
казахстанской и устюрт-мангышлакской групп
(Черников, 1972, с. 60).
На наш взгляд, выделение произведено
достоверно лишь на основании одного крите-
рия – географического, а этот признак не явля-
ется диагностическим, поскольку практически
вся территория была заселена неолитическим
населением.
По пути выделения локальных групп в
неолите Центрального и Северо-Восточного
Казахстана пошла Л.А. Чалая. Отрицая суще-
ствование семипалатинской, приаральской и
южноуральской групп (по А.А. Формозову) и
считая вопрос о культурно-исторической общ-
ности неолита Казахстана открытым (Чалая,
1970, с. 242), она намечает четыре ареала: же-
лезинский, усть-нарымский, каратургайско-
прибалхашский и карагандинский. В целом
можно согласиться с Л.А. Чалой в том, что вы-
деленные ею ареалы достаточно своеобразны и
имеют право на существование. Причины сво-
еобразия ученый видит в широких контактах
населения Казахстана, Урала, Западной Сиби-
ри, Прибайкалья, Средней Азии.
ХРОНОЛОГИЯ, ВОПРОСЫ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
ПАМЯТНИКОВ АТБАСАРСКОЙ КУЛЬТУРЫ, ИХ МЕСТО В НЕОЛИТЕ КАЗАХСТАНА
134
Одной из особенностей казахстанских
материалов Л.А. Чалая считает наличие пере-
житочных мезолитических традиций, тяготе-
ющих к югу нашей страны, а керамика, встре-
чающаяся с таким кремнем, наоборот, близка
южноуральской и западносибирской (Чер-
ников, 1959, с. 99). Этот факт исследователь
склонна расценивать как закономерность.
Однако следует вывод из вышесказан-
ного, что сопоставлять две территории только
по кремню или керамике нельзя, ибо теряют-
ся внутренние причинно-следственные связи,
существовавшие некогда у носителей тех или
иных археологических культур.
Таким образом, к концу 1970-х гг. в ли-
тературе не получила общего признания точка
зрения С.С. Черникова, Л.А. Чалой, Л.Я. Кри-
жевской, К.В. Сальникова о культурной при-
надлежности неолитических памятников Ка-
захстана. Причина одна – огромная территория
и малая изученность.
Современные данные по неолиту Север-
ного Казахстана подтверждают, что террито-
рия республики в неолите входила в микроли-
тическую зону, и намечается ее более дробная
иерархическая структура. Наши материалы
позволяют расширить границы этой зоны, на-
меченной впервые А.А. Формозовым (Формо-
зов, 1959, с. 48), включить в нее северные рай-
оны Казахстана и лесостепную часть Зауралья
и Западной Сибири.
В азиатской микролитической культур-
ной зоне в настоящее время достаточно четко
выделяется североказахстанская этнокуль-
турная область. Она занимает территорию
Тоболо-Иртышского междуречья – от Тюмен-
ского Приишимья на севере до Карагандин-
ского бассейна на юге. Наиболее изучены и
соответственно более широко представлены
на археологической карте районы Приишимья.
Выделяемая нами этнокультурная область ох-
ватывает широкий хронологический диапазон
– от мезолита до энеолита. Всесторонний ана-
лиз многочисленных коллекций из различных
микрорайонов изучаемой территории позво-
лил поставить вопрос о выделении культуры.
Думается, ее можно назвать атбасарской, так
как яркие комплексы данной культуры полу-
чены в Тельманском микрорайоне близ города
Атбасара. Она охватывает период финального
мезолита и среднего неолита. Намечаются ее
локальные варианты - тельманский (районы
верхнего течения Ишима и нижнего течения р.
Нуры) и явленский (р. Чаглинка и среднее те-
чение Ишима).
В среднем неолите продолжает просле-
живаться генезис явленского варианта и ниве-
лирование тельманского за счет их активного
взаимодействия.
В позднем неолите-энеолите происходит
сложение уже качественно новой культуры,
распространяющейся в пределах этнокультур-
ной области – ботайской.
В ранненеолитическое время памятники
атбасарской культуры (оба варианта) были рас-
пространены в пределах намеченной северо-
казахстанской этнокультурной области и в ряде
случаев за ее пределами. Северо-восточным
форпостом являются памятники Прииртышья:
Пеньки и Омская стоянка (Матющенко, 1966,
с. 79).
Северо-западной границей распростра-
нения атбасарской культуры является Прито-
болье, а западной и юго-западной – Тургайская
ложбина.
Из раскопанных памятников этих рай-
онов наиболее близка Тельманскому стоянка
Амангельды. Притоболье и Тургайская ложби-
на в неолите являлись контактной зоной между
казахстанским, южно-уральским и южно-зау-
ральским населением, что в полной мере отраз-
илось в облике материальной культу-ры. Эта
близость наблюдается, по нашим данным, лишь
в контактной зоне Притоболья и Тургайской
ложбине. Южная граница распространения ат-
басарской культуры проводится предваритель-
но до Карагандинского бассейна, где раскопаны
две стоянки Караганда XV (Клапчук, 1970, с.
153), Зеленая Балка 4.
На юге Акмолинской области В.Н. Во-
лошиным исследована родниковая стоянка
Жанбобек 4 (Волошин, 1978, с. 511–512). В
культурном слое мощностью до 50 см найдены
керамика и кремень, аналогичные поселению
Тельмана X.
ХРОНОЛОГИЯ, ВОПРОСЫ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
ПАМЯТНИКОВ АТБАСАРСКОЙ КУЛЬТУРЫ, ИХ МЕСТО В НЕОЛИТЕ КАЗАХСТАНА
135
Западнее, восточнее и южнее караган-
динских памятников известны лишь матери-
алы, полученные в результате сборов (Маргу-
лан, 1948, с. 129). Типологически коллекции
неоднородны, поэтому трудно говорить что-
либо определенное. Однако не исключено, что
с изучением Центрального и Юго-Западного
Казахстана здесь будут выявлены ранненео-
литические комплексы. На более отдаленной
от Северного Казахстана территории Средней
Азии в последние 10 лет выявлены неолити-
ческие комплексы, причем датированные по
радиокарбону, которые хронологически мож-
но сопоставлять с памятниками атбасарской
культуры. Это стоянка Учащи 13, которая дала
серию «рогатых трапеций», и аналогичная сто-
янка Бешбулак 15. В остальном эти комплексы
довольно своеобразны.
И, наконец, на территории Средней Азии
известен памятник Оюклы, расположенный в
юго-восточном Прикаспии (Марков, 1961, с.
68).
В 1970-е гг. на Устюрте Е. Бижановым
выявлены стоянки, давшие серии трапеций
с выемкой, резцов и другие типы (Бижанов,
1973, с. 210–211; Бижанов, 1978, с.18).
На Южном Урале, который достаточно
хорошо изучен, пока также неизвестны памят-
ники, которые давали бы материал, близкий по
набору к ранненеолитическим памятникам ат-
басарской культуры.
На позднем этапе атбасарской культуры
в среднем неолите культурное окружение уже
несколько иное. Изменяется и облик выделяе-
мой нами культуры, где доминирует явленский
вариант.
Изменения, прослеженные в облике
кремневого инвентаря на данном этапе, одно-
значно объяснить трудно. Но очевидно, что до-
минантой в этом процессе явились внутренние
причины – развитие производительных сил
общества.
Особенностью позднего этапа атбасар-
ской культуры является наличие среди крем-
невого инвентаря некоторых памятников (пос.
Виноградовка X) архаических типов - пла-
стинок с притуплённой спинкой и ретуширо-
ванным торцом, наиболее характерных для
позднего мезолита Северного Казахстана. В
коллекциях среднего неолита существенно воз-
растает процент остеологического материала и
изделий из костей животных.
Керамика, представленная в описанных
нами комплексах, по-прежнему малочисленна
и невыразительна, она тонкостенная, с при-
месью дресвы, растительных остатков, песка.
Форма – круглодонная или яйцевидная, орна-
мент беден – «шагающая» гребенка, гребенча-
тый зигзаг или накольчатые линии, или ямоч-
ные вдавления.
Памятники этого времени, локализуясь в
пределах североказахстанской этнокультурной
области, являются, как и ранненеолитические,
достаточно своеобразными на фоне окружа-
ющих территорий. Правда, для этого периода
наблюдаются некоторые близкие параллели в
сырье, типологии инвентаря, керамике между
районами Северного Казахстана и Западной
Сибири. Наиболее интересным памятником,
который раскопан в Тюменском Приишимьем,
является стоянка Кокуй I. Авторы раскопок
связывают её керамику с керамикой Екатери-
нинской и Омской стоянок. Эта керамика идет
в комплексе с кремневыми орудиями; истоки
этой керамики, а также кремня авторы видели
на юге от Тюменского Приишимья. Наши мате-
риалы подтверждают предположения В.Ф. Ге-
ринга, Л.Я. Крижевской, Р.Д. Голдиной, опре-
деливших время существования памятников
типа Кокуй I – конец V–IV тыс. до н. э.
Близость инвентаря стоянки Кокуй I с
материалами памятников Явленка IV, V, Ви-
ноградовка X, Жабай-Покровка III и др. про-
слеживается по всем основным показателям
– сырью, технике расщепления, типологии и
морфологии.
Черты сходства в инвентаре и территори-
альная близость объектов позволяют поставить
вопрос о культурном единстве памятников ран-
него этапа среднеиртышской и позднего этапа
атбасарской культур. Эту близость можно объ-
яснить двояко: I) активная взаимосвязь (куль-
турная и этническая) населения двух регионов,
расположенных в одной долине реки, которая
ХРОНОЛОГИЯ, ВОПРОСЫ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
ПАМЯТНИКОВ АТБАСАРСКОЙ КУЛЬТУРЫ, ИХ МЕСТО В НЕОЛИТЕ КАЗАХСТАНА
136
облегчала эти связи в течение круглого года; 2)
результат меридиональной миграции населе-
ния Северного Казахстана вдоль водных транс-
портных магистралей степных и лесостепных
районов Казахстана до северной кромки лесо-
степи Западной Сибири. В первом случае па-
мятники следует считать разнокультурными с
археологической точки зрения, во втором – од-
нокультурными. Нам больше импонирует вто-
рое, поскольку связи населения, оставившего
кокуйские памятники, с аборигенами Тоболо-
Исетского бассейна археологически менее вы-
ражены, нежели Ишимского.
На западе североказахстанской этнокуль-
турной области материалы памятников явлен-
ского варианта уже не находят таких близких
комплексных аналогий, как с районом Тюмен-
ского Приишимья.
На Южном Урале, примыкающем к При-
тоболью с востока, в настоящее время известно
большое количество памятников, изученных
раскопками. Это стоянки Чебаркуль 1-й, Уча-
линская I, Сабакты 6, Суртанды 6 и др. (Кри-
жевская, 1968, с. 69 ; Матюшин, 1962, с. 95).
Сопоставление произведено нами по ис-
ходным формам заготовок, размерам и набору
памятников явленского типа атбасарской куль-
туры и южноуральских стоянок, исследован-
ных Л.Я. Крижевской и опубликованных в ее
монографии «Неолит Южного Урала».
Южноуральские средненеолитические
памятники составляют своеобразную культур-
ную группу с выраженной пластинчатой ин-
дустрией, имеющей ряд сходных черт общего
порядка с казахстанским неолитом. Сходство
соответствует, вероятно, не уровню южно-
уральско-казахстанской общности, а понятию
единой культурной зоны.
Центральноказахстанские, восточнока-
захстанские параллели в настоящее время вы-
ражены слабо, сравнение комплексов затруд-
нено из-за отсутствия хорошо раскопанных
однослойных памятников.
Таким образом, суммируя результаты со-
поставления средненеолитических памятников
атбасарской культуры с сопредельной терри-
торией республики, следует подчеркнуть, что
пока сопоставления носят условный характер.
При сравнении же с районами Западной
Сибири и Урала наблюдается значительное
своеобразие казахстанских и уральских памят-
ников, соответствующее уровню археологиче-
ских культур. Наиболее сложным и неразрабо-
танным является вопрос о взаимоотношении
неолита Казахстана и Средней Азии. В насто-
ящее время имеются данные, которые трудно
объяснить с какой-либо определенной позиции
(автохтонной или миграционной).
В позднем неолите-энеолите в пределах
североказахстанской этнокультурной обла-
сти происходит дальнейшее развитие средств
производства на базе явленского варианта. В
это время повсеместно наблюдается процесс
активного внедрения в практику древнего ма-
стерства техники двусторонней обработки кам-
ня и шлифования. Характерно, что изменяется
и сырье – на смену достаточно качественным
яшмовидным породам приходит крупнозерни-
стый кварцит. Пластинчатая техника, хотя и
остается, но уже не играет той ведущей роли,
которая была отведена ей в предыдущие эпо-
хи. Археологический материал, имеющийся в
нашем распоряжении, показыва¬ет его одно-
образие на изучаемой территории республики.
Если в раннем неолите наблюдалось два чет-
ких варианта атбасарской культуры, то в позд-
нем происходит нивелирование этих вариантов
и однообразие технологии и набора на широ-
кой территории, выходящей за пределы Тобо-
ло-Иртышского междуречья.
Судя по археологической литературе,
данная тенденция в изменении облика орудий
труда и керамики наблюдается на широкой ле-
состепной и полупустынной части Азии, куда
входит и североказахстанская этнокультурная
область. Если в пределах большой микролити-
ческой культурной зоны евразийской лесосте-
пи в позднем мезолите и раннем неолите она
являлась лишь фоном для образования локаль-
ных этнических группировок, то в позднем
неолите и особенно энеолите мы можем гово-
рить о сложении на этой территории крупных
культурно-исторических общностей, объеди-
ненных, вероятно, не только сходной экономи-
ХРОНОЛОГИЯ, ВОПРОСЫ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
ПАМЯТНИКОВ АТБАСАРСКОЙ КУЛЬТУРЫ, ИХ МЕСТО В НЕОЛИТЕ КАЗАХСТАНА
137
ческой платформой (развитие производящего
хозяйства), но этническими и социальными
узами.
Постановка вопроса о происхождении
неолита Северного Казахстана стала возможна
лишь после открытия и исследования мезоли-
тических памятников в данном регионе и со-
предельных территориях Зауралья и Западной
Сибири (Петров, 1974, с. 11).
Основные отличия и преемственность
в индустриях мезолитической и неолитиче-
ской эпох. В раннем неолите по сравнению с
мезолитом стабилизируется характер сырья.
Если в мезолитических памятниках наблюдает-
ся разнообразная порода – от кремня до молоч-
ного кварцита, то в неолите в основном серая
или красноватая яшмовидная порода. Однако
техника расщепления существенно не меня-
ется. Нуклеусы призматические, конические,
карандашевидные, правда, почти нет в неолите
клиновидных, которые широко распростране-
ны в мезолите. Преемственность наблюдается
и в характере использования исходных загото-
вок. Набор орудий неолитических коллекций
также отражает связь с предшествующей ме-
золитической эпохой и появление новых форм,
вызванных экономическими требованиями на
новом историческом этапе. В неолите с новой
силой расцветает техника резцового скола,
краевое ретуширование пластин. Облик ран-
ненеолитических орудий составляли боковые,
угловые резцы, восходящие своими корнями
в верхний палеолит, пластины с торцевой вы-
емкой, наконечники стрел на пластинах, трапе-
ции, развертки, скобели и прочие изделия.
Новой является техника двусторонней
отжимной ретуши, которая базируется на би-
фасной технике оббивки эпохи палеолита и ме-
золита. Основой для построения данной линии
развития кремневой индустрии от мезолита до
энеолита явились полевые стратиграфические
наблюдения авторов. Наши наблюдения и за-
ключения специалистов-почвоведов вполне
укладываются в разработанную палеоклима-
тическую шкалу для Евразии (Нейштадт, 1969,
с. 5–12).
Таким образом, можно говорить о сло-
жении атбасарской неолитической культуры
Северного Казахстана на местной мезолити-
ческой основе. Здесь следует оговориться, что
под термином «местная» понимается в данном
случае не только Северный Казахстан, но и
близлежащие районы Зауралья, Западной Си-
бири, Казахстана, близких по ландшафтным и
климатическим условиям.
ХРОНОЛОГИЯ, ВОПРОСЫ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
ПАМЯТНИКОВ АТБАСАРСКОЙ КУЛЬТУРЫ, ИХ МЕСТО В НЕОЛИТЕ КАЗАХСТАНА
138
139
140
Д
анная глава посвящена решению
ряда вопросов реконструкции хо-
зяйства древних племен Север-
ного Казахстана периода мезолита и неолита.
Объектом исследования послужили материалы
раскопок памятников атбасарской культуры,
предметом исследования являлись становле-
ние и генезис производств и экономических
отношений в эпоху неолита.
Артефакты из памятников атбасарской
культуры представляют собой коллекции из
орудий труда и отходов производства. В каче-
стве сырья атбасарцы использовали в основ-
ном яшмокварцитовые породы серого и светло-
коричневых тонов, а также кремневые породы
и широко распространенные образцы сланца,
песчаников и гранита. Основная часть коллек-
ции (несколько тысяч единиц), включая отходы
производства орудий труда, была на основе ав-
торской выборки подвергнута трасологическо-
му анализу с целью выяснения функций ору-
дий и реконструкции отдельных производств
и хозяйства древнего населения в целом. Про-
цедура анализа включала сопоставление типо-
логического и функционального анализов, что
существенно расширяло наши представления
об информативности источников.
В результате трасологических исследо-
ваний артефактов удалось установить функци-
ональное назначение орудий труда. Эти дан-
ные служат для определения хозяйственных
комплексов и отдельных производств на сто-
янках. Получило свое подтверждение мнение
В.Ф. Зайберта, сложившееся у него на основе
ландшафтного, планиграфического и типоло-
гического изучения археологических объектов,
о том, что в рамках зон обитания атбасарцев,
годичного календарного цикла существовали
долговременные базовые поселения, времен-
ные сезонные стоянки, мастерские для под-
готовки сырья и изготовления орудий труда и
временные охотничьи лагеря (Зайберт, 1992, с.
108–131).
С помощью функционального анализа
удалось установить, что в рамках присваива-
ющего способа производства (охотничье-ры-
боловное хозяйство) в ряде стоянок было пре-
обладание предметов охоты или рыболовства,
свидетельствующее о возможной тенденции
специализации в присваивающей сфере эко-
номики. Результаты функционального анализа
орудий труда проверялись в условиях архео-
логической экспедиции экспериментальным
методом моделирования отдельных операций
и производств. Для этого были использованы
местные яшмокварцитовые породы. За основу
образцов технологических реплик послужили
образцы коллекций памятников, относящихся
к различным культурно-хронологическим эта-
пам атбасарской культуры.
Просмотр коллекций под микроскопом
позволил сделать определения об использова-
нии в трудовых операциях не только предме-
тов, являющихся в формально-типологическом
смысле орудиями труда, но и пластин без рету-
ши, считающихся заготовками орудий, и даже
отщепов без ретуши, которые вполне пригод-
ны, имея острый режущий край, для многочис-
ленных трудовых операций, но типологически
относятся к отходам производства.
При трасологическом анализе было
важным осуществить процедуру сопоставле-
ния трасологических определений с типоло-
гическими, выполненную В.Ф. Зайбертом по
специальным типолистам (Зайберт, 1992, с.
21–24). Обращает на себя внимание тот факт,
что для конкретных типов изделий не харак-
терны устойчивые типы следов, за исключени-
ем скребков на отщепах, где в основном зафик-
сированы следы от скорняжных работ (работы
по шкурам). В целом пластинчатая индустрия
ориентирована на универсальность заготовок
для вкладышевых орудий различного функци-
онального назначения. Преднамеренное рету-
ширование края пластин осуществлялось для
оформления рабочего края или рукояти орудия.
О функциональном назначении орудий труда
можно судить по характеру ретуши, получен-
ной в результате утилизации орудий (Плеша-
ков, 2003, с. 182–185).
Для изготовления орудий в основном
применялся яшмокварцит с Казахского мел-
косопочника. Качество материала различное,
но древние мастера выбирали весьма прием-
лемый для снятия правильных пластин. Края
вполне острые, материал довольно прочный.
РЕКОНСТРУКЦИЯ ОРУДИЙНОГО КОМПЛЕКСА И ЭЛЕМЕНТОВ ХОЗЯЙСТВА
НА ОСНОВЕ ТРАСОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА АРТЕФАКТОВ
141
Микроследы хорошо видны на изделиях, в ко-
торых меньше содержания кварцита и структу-
ра камня более мелкая.
Результаты трасологических определе-
ний сведены в таблицы для удобства обобще-
ния. На всех памятниках изделия применялись,
как правило, для различных функций, поэтому
присутствует большое количество комбиниро-
ванных орудий. К примеру, если пластина из
вкладышевого ножа изъята по каким-то при-
чинам или выпала сама, то она использовалась
в другой операции. Углы скребков в рукоятях
могли использоваться как резчики, не изменяя
конструкции орудий, и т.д.
Орудийный набор в коллекциях иссле-
дуемых памятников довольно разнообразен. В
результате просмотра под микроскопом орудий
обнаружены микроследы в виде микроцарапин
и заполированности, появившихся вследствие
обработки ими разных материалов.
Для вкладышей ножей характерна за-
полированность рабочего края, заходящего
глубоко на обе стороны пластины; заполиро-
ванность, как правило, мягкая. Чаще всего при-
менялись сечения пластин правильной огран-
ки длиной более 1 см и шириной более 0,5 см.
Рабочий край мог быть с ретушью и без рету-
ши. Пластины с торцевой обработкой и гео-
метрические микролиты (трапеции, сегменты
и пр.) применялись для удобства совмещения
пластин при выравнивании рабочего режущего
края орудия в оправе.
На вкладышах составных охотничьих
орудий заполированность слабее, располагает-
ся по самому краю пластины. На определенных
вкладышах эта заполированность находится
под углом к оси пластин, что свидетельствует
о том, что они вставлялись под углом к осно-
ве орудия. В качестве вкладышей составного
охотничьего орудия применялись небольшие
правильные пластины длиной до 1 см и ши-
риной до 0,5 см. Режущий край чаще всего не
ретушировался, а тыльная сторона могла быть
ретуширована для лучшего закрепления в ос-
нове (микропластинки с притупленным краем).
Скошенные острия, применяемые в качестве
заготовки для этой функции, вставлялись в ос-
нову под углом.
Резцы и резчики по дереву имеют запо-
лированность рабочего угла пластины или от-
щепа, и нитевидные линейные следы распола-
гаются, как правило, под углом к оси изделия.
Для резцов и резчиков по кости, рогу
характерны такие же по кинематике следы, но
микроследы более глубокие, рабочий угол с за-
ломами и частично стерт в результате выполня-
емой функции.
Для скобелей по дереву характерны вы-
крошенность рабочего края, выступающие ча-
сти стерты. Линейные следы располагаются
перпендикулярно кромке лезвия и заходят на
спинку или брюшко пластины. Применялись
заготовки с ретушью или без подправки рабо-
чего края, в результате использования образо-
вывалась перпендикулярная ретушь.
У скобелей для кости, рога в результате
утилизации образовывалась крутая многосту-
пенчатая ретушь, линейные следы четко вы-
ражены, кромка орудия стерта, с заломами. По
кинематике следы аналогичны скобелям для
дерева.
На строгальных ножах линейные следы
располагаются перпендикулярно или под не-
большим углом к кромке орудия. Образованная
в результате утилизации ретушь пологая, не-
регулярная, порой струйчатая. На строгальных
ножах для кости, рога линейные следы резче,
более четко выражены. На строгальных ножах
для дерева кроме линейных следов образуется
заполировка одной боковой поверхности ору-
дия дальше, чем у другой.
Следы на скребках для шкур в виде за-
полированности рабочего края, заходящего
глубоко на поверхность изделия. Фасетки рету-
ши сглажены. Многие орудия имеют большую
сработанность. На стамесках для шкур харак-
тер заполированности идентичен скребкам, но
отличается по кинематике. Заполированность
распространяется больше на внутреннюю
Достарыңызбен бөлісу: |