ПОЛИТИЧЕСКАЯ  ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАЗАХСКИХ СЛУЖАЩИХ

 
237 
результат. 
Аналогичные социально-экономические метаморфозы испытывали другие 
тюркские  и  мусульманские  народы  империи.  При  сложившейся  политической 
ситуации  объективно  происходит  зарождение  различных  идейных  течений 
критического анализа и восприятия государственно-новационных тенденций во 
всех  секторах  общественной,  экономической  и  бытовой  жизни  компактно 
расселенных  этнически  и  религиозно  близких  тюркских  народов.  Локальные 
общественные  центры  адаптационной  направленности  формировались  в 
основных  территориях  расселения  тюркских  народов  –  в  Крыму,  Поволжье  и 
Средней  Азии.  Значительную  идеолого-организующую  функцию  выполняли 
мусульманские  священнослужители,  авторитет  которых  сохранялся  в  оседло-
земледельческих центрах распространения древней исламской цивилизации.  
Вследствие  неудовлетворенности  значительными  слоями  населения 
государственной  политики  под  влиянием  религиозных  деятелей  формируется 
кадимистское  движение,  цель  которого  заключалась  в  защите  национальных 
культурных  ценностей  и  традиционного  образа  жизни.  В  ХIХ  веке  созревают 
условия для возникновения движения «джадидизм». Общественные мыслители 
тюркских  народов  подчеркивали  прогрессивную  значимость  передовых 
образцов  европейской  цивилизации  в  модернизации  традиционных  культур. 
Основателем 
джадидизма 
являлся 
И.Гаспринский, 
продолживший 
реформаторские начала Ш.Марджани, А.Дониша и других.  
По  версии  Н.С.Валихановой,  джадидское  движение  пережило  4  этапа  от 
периода  его  становления  в  20-е  годы  ХIХ  века  под  влиянием  А.Курсави, 
Ш.Марджани  и  других  татарских  деятелей  и  в  Средней  Азии  –  А.Дониша,  
через  период  «просветительского»  джадидизма  в  80-е  годы  ХIХ  века,  далее 
«политического» джадидизма в 1905-1917 годы и дальнейшее разложение [39, 
с.29].  Несомненно,  джадизм,  носителями  которого  являлись  просвещенные 
тюркские интеллигенты, проник в области расселения казахов. 
По  мнению    отечественного    ученого  С.Ф.  Мажитова  «пантюркизм 
проявивший себя  через  движение    джадидизма»    являлся  протестной   формой  
против грядущей ассимиляции [19] . 
В  городах  Казахстана  значительную  общественную  функцию  выполняли 
татарские  купцы,  под  влиянием  которых  в  городах  возводились  духовные 
учреждения  –  мечети,  светские  школы.  Так,  в  городе  Кустанае  проживали 
татарские    купеческие  семьи  Яушевых,  Мухамадеевых,  Валиевых.  Татарские 
общины  инициировали  открытие  новометодных  медресе  и  мектебов  в 
Актюбинске,  Кустанае  и  Иргизе.  Татары  и  ассоциировавшиеся  с  ними 
эмигранты  из  Поволжско-Уральского  области  в  Казахстане  были  активными 
сторонникам джадидского движения [40,с.35].  
Казахские  светские  интеллигенты  являлись  сторонниками  светского  и 
религиозного  образования.  Миссионерская  деятельность  татарских  мулл 
сопровождалась  распространением  ислама,  консолидировавшего  тюркские 
этнические  коллективы  региона  на  основе  этнокультурного  единства. 
Доминирование  татар  в  торгово-экономической  сфере  на  фоне  исламизации 

 
238 
населения  объективно  предполагало  эволюцию  идеологического  движения    на 
суверенизацию  регионов.  С  целью  противодействия  росту  антиимперских 
настроений  правительство  начинает  внедрять  государственную  программу 
локализации распространения татарского влияния. С конца 70-х годов XIX века 
по линии Министерства  внутренних дел по императорскому  указу происходит 
постепенная  замена  татарского  языка  казахским  с  написанием  казахского 
текста  кириллицей.  В  этот  период  разрабатывается  кадровая  политика  замены 
татарских переводчиков казахскими специалистами [448, л.1]. 
Проводивший в этот период инспекционную проверку учебных заведений 
Оренбургского  учебного  округа  министр  народного  просвещения  отмечал 
динамику  массированного  воздействия  на  казахов  татарских  эмиссаров  из 
медресе  Западной  Сибири.  По  его  наблюдению  дети  из  состоятельных 
казахских  семей  вдали  от  родины,  обучаясь  в  мусульманских  школах, 
проходили  идеологическую  обработку.  В  своем  отчете  министр  откровенно 
указывал  на  ошибочность  внутриполитического  курса  распространения 
арабского алфавита и татарского языка. Министр апеллировал к историческому 
сюжету  «отатаривания  башкир».  По  его  мнению  казахи  не  имевшие  своей 
письменности алфавита и в перспективе могли  подвергнуться «татаризации» с 
доминантой мусульманской культуры. В данный момент министр разрабатывал 
концепцию  государственного  образования  тюрков,  к  которой  привлекался  и 
впоследствии стал одним из ее разработчиков директор Казанской учительской 
школы Ильминский. 
С  целью  обучения  казахских  детей  в  областях  вводится  система 
интернатов,  которые  представляли  собой  стационарные  учебные  заведения  и 
располагались  лишь  в  городах.  Численность  учеников  интернатов  была 
небольшой. Учительский корпус, как правило, состоял из ограниченного класса 
учителей. Интернаты  функционировали уже в 70-е годы XIX века. Например, в 
Семипалатинской  области  действовало  5  интернатов:  Семипалатинский,  Усть-
Каменогорский, Зайсанский, Павлодарский, Каркаралинский. Учебный процесс 
в интернатах формировался в зависимости от местных условий и регулировался 
различными факторами. Так, ученики Семипалатинского интерната по причине  
отсутствия  учителей  обучались в синодских, приходских и уездных училищах. 
В    Каркаралинском  интернате    преподавал    местный  служащий-переводчик, 
знавший    казахский  язык  [181,  л.12].  Вопрос  о  деятельности  различных 
миссионеров  на  территории  Казахстана  в  имперский  период  рассматривают 
такие исследователи как Ш. Елеукенов, Ж. Шалғынбаева. Авторы указывают на 
непосредственное участие миссионеров в 70-е годы XIX века в попытке замены 
арабской  графики  русской.  Для  более  эффективной  реализации  данной  идеи 
ряд  миссионерских  деятелей  стали  авторами  учебников,  букварей,  которые 
внедрялись  в  процессе  обучения  в  русско-казахских  школах  [449,  с.59]. 
Руководство  интернатов  преодолевало  возникшие  трудности  в  меру 
собственных возможностей и имевшихся местных ресурсов. 
С  целью  противодействия  влиянию  татарской  культуры  в  областях 
развивается  сеть  русско-казахских  школ,  которые  согласно  официальным 

 
239 
отчетам  достигли  определенных  успехов  в  образовании  населения.  В 
реальности 
сложившаяся 
ситуация 
неоднозначно 
оценивалась 
общественностью.  К  концу  80-х  годов  XIX  века  на  станции  Щучинской 
Кокчетавского  уезда  по  желанию  Тобольского  епархиального  начальства 
открылась 
миссионерская 
казахская 
школа, 
ориентированная 
на 
христианизацию казахов. По отчетным данным, в течение двух лет на обучении 
в  школе  состояло  всего  лишь  3  казахских  ученика.  Впоследствии  эта  школа 
закрылась  как  результат  неэффективной  работы.  Редакция  сибирской  газеты 
критически  оценивала  качественное  состояние  государственных  школ  в 
степных  областях.  По  мнению  аналитиков,  программа  обучения  школ  не 
соответствовала  потребностям,  ментальным  особенностям  и  традиционной 
культуре казахского народа: «А добровольное поступление киргизских детей в 
устроенную для них школу может быть обусловлено только с соблюдением их 
нравов и обычаев, бытовых особенностей, историей своего народа» [450]. 
В  1879  году  по  заданию  министерства  народного  просвещения  власти 
Западной  Сибири  произвели  подсчёт  количества 
так  называемых 
мусульманских  школ  на  территории  региона.  По  официальным  данным,  в 
Акмолинской  области  располагалось  17,  Семипалатинской  –  11  низших 
учебных  заведений,  с  общим  количеством  более  1000  учащихся.  При  этом 
только  Омская  казахская  школа  с  объёмом  в  25  учеников  финансировалась  за 
счёт  казны.  Финансовая  сумма  содержания  казахской  школы  составляла  3465 
рублей. Остальные школы финансировались от земств и частных лиц [451, л.2]. 
Официально  все  школы  находились  под  патронатом  государства.  Вполне 
вероятно,  что  значительную  часть  учителей  в  школах  составляли  неугодные 
имперскому режиму представители из татарской среды. 
В  80-90-е  годы  XIX  века  в  процессе  реализации  программы  внедрения 
имперской  модели  обучения  в  восточных  регионах  обсуждалась  проблема  её 
основных принципов. В частности, один из общественных деятелей Миропиев 
выдвигал  тезис  о  распространении  «русификаторской  политики»  с  целью 
«обрусения»  мусульманского  населения.  В  российской  общественной  мысли 
термины  «русификация»  и  «обрусение»  имели  различное  значение  и 
трактовались  русификаторами  по-разному.  Например,  И.О.Миропиев  под 
понятием  «обрусения»  рассматривал  изучение  русского  языка  тюркскими 
народами  и  «игнорирование»  религиозных  аспектов  духовной  жизни 
мусульман.  
Представители 
Казанской 
школьной 
системы 
предлагали 
пропагандирование  православия  во  всех  сферах  социальной  и  культурной 
жизни  мусульманских  народов.  По  наблюдениям  информаторов,  из 
государственных школ наблюдался большой отток местной молодежи с крайне 
плохим  знанием  русской  речи,  русской  грамоты  и  общего  объема  знаний  о 
русском  народе.  В  этот  период  оппоненты  Миропиева  и  его  сторонников 
предлагали развитие идеи нравственного объединения всех народов различных 
вероисповеданий  через  просвещение,  социально-экономическое  развитие, 
свободу вероисповеданий [452].  

 
240 
В  русско-казахских  школах  с  70-х  годов  XIX  века  действовала 
образовательная  программа  санкционированная  министром  просвещения  Д.А. 
Толстым.  Основу  образовательного  курса  составляла  теория  Ильминского, 
ориентированная  на  усиленное  изучение  нерусскими  школьниками  русского 
языка.  Составной  частью  данной  дисциплины  являлся  схоластический 
церковно-славянский  язык.  Информаторы  в  начале  XX  века  отмечали 
консерватизм  и  несоответствие  этой  модели  обучения,  во  всяком  случае,  для 
нерусских  школьников.  По  наблюдению  аналитика  В.  Моравского, 
затрачивалась  значительная  часть  учебного 
времени  в  сибирских 
«инородческих»  школах  на  обучение  детей  грамоте.  Дополнительным 
компонентом  обучения  являлось  заучивание  4-х  правил  арифметики. 
Учительские  кадры  зачастую  состояли  из  специализировавшихся  на  учебных 
программах  церковных  школ  или  школ  грамоты  миссионеров.  Качество 
обучения  в  подобных  школах  признавалось  неэффективным.  По  наблюдению 
информаторов,  прошедшие  систему  обучения  в  таких  школах,  ученики  не 
получили должной подготовки. Значительная часть казахов начальное обучение 
получали  в  подобных  училищах.  В.Моравский  в  своём  анализе  ссылался  на 
мнения  деятеля  образования  Ильминского,  озвученное  им  в  письме  к 
чиновнику  К.П.  Победоносцеву:  «Вместо  обычного,  неуклюжего  и 
неблаговидного  фанатизма  инородец,  получивший  образование,  начинает 
усваивать 
точку 
зрения 
национально-политическую 
под 
видом 
интеллигентного прогресса» [453, с.12].  
Реалии  ситуации  свидетельствовали  о  необходимости  реформирования 
системы  образования  с  учетом  национальных,  бытовых,  экономических, 
природно-климатических  условий  каждого  региона  Российской  империи.    В 
начале  XX  века  представители  демократической  общественности  пришли  к 
убеждению  ликвидации  обрусительно-миссионерских  тенденций  в  культурно-
образовательном 
пространстве 
нерусских 
народов. 
Игнорирование 
соответствующего 
убеждения 
обостряло 
национально-религиозные 
противоречия в обществе.  
По  статистическим  сведениям,  татарские  миссионеры  распространяли 
исламскую  культуру  в  регионе.  Подобную  миссионерскую  функцию  в 
основном выполняли  татарские муллы.  Особое опасение аналитиков вызывало 
сохранение татарского языка в системе делопроизводства. Вышеперечисленные 
факторы  обуславливали  усиление  татар  в  Казахстане.  Министр  Народного 
просвещения  предлагал  внести  коррективы  в  правительственный  курс 
относительно  стабилизации  внутриполитических  отношений  на  территории 
расселения  казахов.  В  своих  рекомендациях  он  озвучил  идею  ликвидации 
процесса  издания  официальных  документов  на  татарском  языке.  В  качестве 
заменителя  татарского  языка  в  делопроизводстве  автор  записки  настаивал  на 
печатании  документов  на  казахском  языке  с  использованием  «русского 
алфавита» [167, л.6].  
Одним  из  организаторов  этой  идеи  являлся  специалист  по  восточным 
языкам директор Казанской инородческой школы Ильминский. На совместном 

 
241 
совещании,  на  котором  присутствовали  представитель  министра  народного 
просвещения,  оренбургский  генерал-губернатор,  заведующий  Тургайской 
областью,  правитель  канцелярии  генерал-губернатора,  попечитель  учебного 
округа  и  Ильминский,  вновь  обсуждалась  поставленная  задача  перевода 
делопроизводства  для  казахов  на  русскую  грамоту.  Ильминский  в  режиме 
эксперимента 
апробировал 
соответствующую 
модель 
на 
казахских 
гимназистах.  Эксперимент  в  принципе  признавался  удачным.  Отмечалось 
несоответствие  алфавита  особенностям  звукового  произношения  в  казахском 
языке.  В  дальнейшем  в  результате  деловых  контактов  представителей 
министерства  просвещения  и  внутренних  дел  данная  метода  признавалась 
эффективной  в  ракурсе  противодействия    правительством  «татаризации» 
казахского  населения  [163,  л.8].  В  течение  1878  года  секретная  инструкция  о 
внедрении  соответствующего  нововведения  была  разослана  органам 
управления  на  местах.  Составная  часть  соответствующей  инструкции 
заключалась  в  замене  татарских  переводчиков  «природными  киргизами». 
Актуализировалась  проблема  обучения  казахских  учеников  новому  методу 
письменного  делопроизводства.  Реформирование  системы  делопроизводства, 
как  и  всей  образовательной  модели,  преследовало  цель  усиления  имперского 
влияния  с  европоцентристской  идеологией  в  регионе.  Эта  реформа 
последовательно  продолжала  озвученные  в  «Степном  Положении»  1868  года 
административно-судебные нововведения [163, л.8].  
В  этот  период  правительство  озадачилось  проблемой  подготовки 
национальных  учительских  кадров  по  имперской  образовательной  системе. 
Вследствие  осуществления  долгосрочного  социального  заказа  формирования 
казахского  учительского  корпуса  разрабатывалась  дальнейшая  схема 
расширения  и  преобразования  образовательной  модели  на  этнотерритории 
казахов.  Фактически  в  рубежный  период  70-х  –  начала  80-х  годов  XIX    века 
ставилась  задача  приема  казахских  детей  в  учительские  семинарии  с 
обеспечением  определенных  социально-бытовых  условий,  как,  например, 
предоставления  квартир  или  устройства  пансионатов  с  дополнительным 
финансированием в виде стипендий [163, л.17].  
В рамках осуществления программы ликвидации роли татарского языка во 
всех  регионах  вводилась  процедура  внедрения  системы  делопроизводства  на 
казахском  языке  с  использованием  русской  графики.  Например,  с  1880  года  в 
Петропавловском  городском  училище  начинается  свертывание    процедуры 
преподавания  на  татарском  языке:  «На  заседании  Петропавловской  городской 
Думы было принято решение о прекращении преподавания татарского языка в 
Петропавловском  пятиклассном  приходском  училище».  Таким  образом, 
государственные  органы  управления  официально  контролировали  процесс 
преподавания  татарского  языка.  Высказывалась  мысль  о  реорганизации 
казахской  школы  при  наличии  подготовленных  казахских  учителей  с 
преподаванием  на  казахском  языке.  Фактически  на  страницах  периодической 
печати  выдвигался  тезис  преобразования  казахских  школ  с  учетом 
национальной специфики местного населения. 

 
242 
Тюркские  общины продолжали  усиливать  свое  влияние  на  общественные 
процессы  в  городах  Восточного  Зауралья.  Доминирующую  роль  сохраняли 
татарские общины с высоким удельным весом мещанства. В 80-годах XIX века 
Генерал-губернатор  Западной  Сибири  обратился  к  губернатору  Акмолинской 
области  о  возможности  привлечения  детей  мусульманского  населения  в 
учебные заведения. В результате процедуры обсуждения данного предложения 
тюркские  представители выразили согласие обязательного привлечения своих 
детей в государственные школы при условии открытия дополнительного класса 
татарского языка. Мусульмане выразили согласие содержания дополнительного 
класса за счет общин . Таким образом, тюркские представители преследовали 2 
цели,  взаимодополняющие  друг  друга  -  концентрацию  тюркских  учеников  в 
одном  классе  и  изучение  ими  татарской  письменности  во  избежание 
культурной ассимиляции 
При этом особо складывались взаимоотношения мусульманских лидеров и 
казахских  интеллигентов-служащих  на  территории  Казахстана.  Лидеры 
казахского    прогрессизма  на  рубеже  XIX-XX  веков  признавали  основные 
постулаты  мусульманской  религии.  В    этот  период  ислам  являлся  составной 

жүктеу/скачать 2,34 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: