Древняя и средневековая восточная философия : учебное пособие

145
кого-либо речи, религиозные проповеди, словом, все те случаи, 
в которых основной задачей говорящего является убеждение его ау-
дитории в состоятельности, правомерности адресуемых ей тезисов.
В 
диалектических умозаключениях
посылками выступают 
общепринятые положения — суждения, пользующиеся общим 
в данной среде признанием (например, некоторые нравственные 
и религиозные высказывания), а в 
софистических
— правдоподоб-
ные суждения, которые предстают как самоочевидные аксиомы, 
но в большинстве своем ложны (типа: «Необходимо, чтобы вне 
мира существовало или пустое, или заполненное пространство»). 
На первое место Ибн Сина выдвигает 
доказательные силлогиз-
мы
, ибо только они дают нам истину непреложную и достоверную. 
В качестве их посылок служат аксиомы, данные наших ощущений 
и опыта, сведения, получаемые от других, а также посылки, вместе 
с которыми даны следующие из них выводы. Доказательную силу, 
по мнению «Князя ученых», имеют не только логически строгие, 
непротиворечивые дедуктивные рассуждения, но и те рассуждения, 
которые базируются как на последнем основании на авторитете на-
шего эмпирического опыта. Примером такого рода силлогизмов вы-
ступают у Ибн Сины рассуждения из области наиболее близкой ему 
медицинской практики, а также других «практических искусств». 
В 
метафизике
главной проблемой для Ибн Сины становится 
доказательство того, что у всего сущего есть единое начало. Боже-
ственное бытие, в отличие от всякого иного бытия, предполагает 
совпадение существования и сущности: Бог существует с необ-
ходимостью, поэтому он не может не существовать. Что касается 
материальных предметов, то их бытие является не необходимым, 
а лишь возможным: вещи могут существовать, а могут и нет. Однако 
если мы рассматриваем не отдельные вещи или их комплексы, а весь 
материальный мир как целое в пространстве и времени, то его бы-
тие уже нельзя считать чисто случайным: он включен во всеобщую 
систему причинно-следственных связей и потому также является 
необходимым. Таким образом, оказывается допустимым вести речь 
об извечности материи или, другими словами, совечности материи 
и Бога. Последующее развитие этой идеи в европейской философии 
Возрождения и Нового времени привело к появлению 
пантеизма
, 
утверждавшего тождество Бога и мирового целого, растворение 
Бога в природе (Николай Кузанский, Дж. Бруно, Б. Спиноза).

146
Разумеется, эти рассуждения Ибн Сины вызвали резкую 
критику со стороны мусульманских ортодоксов, в частности, му-
такаллимов, поскольку ставили под сомнение догмат о сотворен-
ности мира, о возникновении его во времени. Но «Князь ученых» 
разошелся с официальной теологией и по другим пунктам. Для 
богослова (и здесь его позиция будет ближе к Корану) в Боге пре-
валирует волевой элемент: он творит мир единственно в силу своего 
желания, всегда оставляя за собой право в любой момент этот мир 
уничтожить. Этот божественный волюнтаризм оборачивается по 
отношению к тварным существам абсолютным фатализмом, так 
как они не в силах что-либо изменить в порядке вещей или как-то 
повлиять на него. Для Ибн Сины Бог — это прежде всего не во-
ление, а интеллект. Бог не действует по абсолютному произволу: 
«… Его воля исходит из знания в том смысле, что он знает, что 
бытие такой-то вещи само по себе является добрым и полезным». 
Божественная воля не является самодостаточной, она есть выра-
жение Божественной необходимости: «Воля необходимо-сущего 
является не чем иным, как познанием истины, то есть того, каким 
должен быть порядок бытия вещей»
6
. А если признается, что дея-
тельность Бога логична и закономерна и что она проявляется как 
причинно-следственная обусловленность природных процессов, 
то для человека открывается возможность познания результатов 
этой деятельности и использования их на благо себе. Это, в свою 
очередь, означает, что успех наших действий зависит не только 
от непреодолимых объективных сил, но и от наших собственных 
знаний и основанных на них поступков. Таким образом, харак-
терный для ислама фатализм, восходящий к Корану, оказывается 
существенно ослабленным. 
В вопросе о бессмертии души Ибн Сина не был так радикален, 
как позднейший арабский перипатетик Ибн Рушд, отрицавший 
личное бессмертие, но и здесь его позиция не совпадает с точкой 
зрения богословов. «Душа, — считает Ибн Сина, — вовсе не гибнет 
вместе с гибелью тела, она вообще нетленна». Поскольку носите-
лем мысли выступает конкретное тело, которое у каждого свое, 
постольку, «отделившись от своих тел, души продолжают быть 
единичными в силу различия материй, в коих они находились, 
6

жүктеу/скачать 1,55 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: