всегда, выгляжу потрясающе.
Через пару часов я почувствовала, что у меня парализована правая
сторона лица. Я не могла моргнуть, улыбнуться и вообще
контролировать мускулы. Правым ухом я плохо слышала, ухо ужасно
болело, и все кружилось перед глазами. Боль была такой сильной, что я
оказалась в больнице.
Меня проверили на паралич Белла
[10]
, осмотрели невролог, педиатр
и гинеколог. Все сказали, что мне надо подождать пару недель и все
симптомы должны исчезнуть. Я ждала, время шло, но мое состояние не
улучшалось.
Вместе с мужем мы поехали к одному светиле-неврологу. Этот
доктор сказал, что мне неправильно поставили диагноз – у меня очень
редкое заболевание под названием синдром Рамсея Ханта
[11]
. Скорее
всего, я останусь в таком состоянии до самой смерти. Правая сторона
лица парализована, поэтому я уже никогда не смогу моргать правым
глазом и нормально улыбаться. Я была в шоке. Мне было тридцать два
года, и казалось, что за прошедшие восемь месяцев я постарела на
десять лет.
Я глубоко вздохнула и попыталась принять ситуацию, как есть, и
заняться своей жизнью. Это оказалось не так-то просто. Первое время я
старалась как можно реже оказываться у зеркала. Я перестала смотреть
людям в глаза и ходила по улице, опустив голову. От головокружения и
других неприятных ощущений мне было сложно находиться при
большом скоплении народа, и моя социальная жизнь резко сократилась.
Я чувствовала себя одинокой. Я не знала других людей, у которых
был паралич лица. Окружающие говорили, что не обращают внимания
на мой недуг, но я всегда замечала, что их вначале коробит от моего
вида. Потом они быстро надевали маску вежливости и утверждали, что
все в порядке. Иногда простодушные дети задавали мне
вопрос в лоб:
«Мэм, а что у вас с лицом?»
Мне все это страшно надоело. Надоело заклеивать глаз перед сном,
потому что я не могла его закрыть. Я устала от постоянной головной
боли и боли в лице. Люди постоянно делали вид, что я – такая же, как и
все остальные. В моей жизни появилось слишком много ограничений.
Прошло несколько месяцев. Мне было очень грустно, что я не могу
выразить свою радость улыбкой. Это начало влиять на мое внутреннее
состояние. Я не ожидала, что невозможность улыбнуться повлечет
такие серьезные последствия.
Не буду утверждать, что я поняла это сама, без каких-либо знамений
или знаков с небес, но мне стало ясно, что так дальше жить нельзя. Мне
не нравился человек, в которого я превратилась. Все мое существование
свелось к боли.
Постепенно я начала заниматься делами, которые доставляли мне
удовольствие. Я читала, гуляла и ходила на педикюр. Я снова начала
разговаривать с людьми и посещать разные социальные мероприятия. Я
решила сама помогать людям, вместо того чтобы ждать, когда они мне
помогут. Моя жизнь стала меняться, и я начала чувствовать себя лучше.
И тогда я узнала, что существует так называемая «хирургическая
улыбка». Это сложная операция – в моем случае было предложено
пересадить мускул из бедра в щеку. Я доверилась хирургу, и он вернул
мне улыбку. Через три месяца после операции я впервые за три года
смогла улыбнуться.
Позже я долго размышляла над смыслом всего, что со мной
произошло. «Как я могу после всего пережитого помочь другим?» –
задала я себе вопрос. Теперь я ощущала больше сострадания к людям. Я
знала, что такое боль, и понимала всех, кто страдает. Я начала
рассказывать о том, что пережила, и оказалась далеко не единственным
человеком, которому поставили неправильный диагноз. Я стала
советовать всем получать дополнительные консультации у других
врачей. Я общалась с людьми, у которых возник паралич лица и
рассказывала им об операциях,
способных решить их проблемы.
Иногда мне сложно найти в себе силы с оптимизмом смотреть на
жизнь, но я все равно бесконечно рада, что мне удалось вернуть свою
улыбку. До болезни я улыбалась совершенно естественно, не
прикладывая усилий. Сейчас, когда я улыбаюсь, то вспоминаю, что
должна помочь многим людям.
Кейти Бангерт
Достарыңызбен бөлісу: