Атты халықаралық ғылыми-тəжірибелік конференция материалдары



Pdf көрінісі
бет26/79
Дата06.03.2017
өлшемі15,09 Mb.
#7978
1   ...   22   23   24   25   26   27   28   29   ...   79

 

Е.К. Рахимов 

PhD докторант 2-го курса КазНУ им. аль-Фараби (г.Алматы) 

 

К ВОПРОСУ ОБ АКТУАЛЬНОСТИ ЭТНОГРАФИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ КАЗАХОВ 

ЗАПАДНОЙ СИБИРИ 

 

В  полиэтничной  России  грандиозные  политические  катаклизмы  всегда  сопровождались 

территориальным  распадом  и  этническими  конфликтами  на  окраинах,  и  поэтому  вопросы  мирного 

сосуществования  различных  этнических  групп  населения,  проблемы  межэтнических  контактов 

всегда  являлись  значимыми  и  требовали  незамедлительного  реагирования  общества  и  государства. 

На  ценность  опыта  межэтнического  взаимодействия  в  Сибири  обращают  внимание  в  своих  трудах 

томские ученые Л.И. Шерстова, Е.В. Карих, видный омский ученый-этнограф Н.А. Томилов [23; 11; 

21]. 


В научной литературе достаточно подробно описана история формирования казахского населения 

юга  Западной  Сибири.  Со  всей  очевидностью  казахов  можно  причислить  к  коренным  народам 

региона,  наряду  с  русскими.  Известно,  что  казахи  уже  в XVI веке  кочевали  на  равнинах  Обь-

Иртышского междуречья [16; 17].  

Весьма актуально изучение этнической группы казахов Западной Сибири: её истории, культуры и 

быта, т.к. комплексное научное исследование сибирских казахов обогатит наши знания об одном из 

важнейших  этносов  края,  тем  более  можно  будет  оценить  реальный  вклад  казахов  в  развитие 

региона, в сокровищницу культуры народов России.  

Необходимо  отметить,  что  ученые-этнологи  К.Н.  Балтабаева  и  Ш.К.  Ахметова  исследовали 

состояние изучения истории и культуры казахов России на современном этапе и пришли к выводу о 

больших  перспективах  и  несомненной  актуальности  дальнейшего  научного  изучения  этнической 

группы российских  казахов: «Требует  качественной  переоценки роль  и  место  российских  казахов  в 

системе внутригосударственных и международных связей, что возможно с учетом их современного 

экономического,  социокультурного  и  общественно-политического  потенциала  и  вклада  в  развитие 

России» – пишут  авторы [2, С. 259]. Тем  не  менее,  несмотря  на  некоторые  разработки  по  социо-

экономической  системе  казахов  Обь-Иртышского  междуречья  и  историко-демографическому 

изучению  казахов  региона  касательно XVIII – начала XX в. [19; 9], все  ещё  нет  целостной, 

систематизированной картины истории хозяйственного освоения казахами районов Степного Алтая, 

особенностей материальной и духовной культуры, традиционных и современных занятий коренных 

обитателей  данного  региона  Сибири.  В  этой  связи  справедливо  заявление  видного  российского 

ученого-этнографа  Н.А.Томилова  о  том,  что  «изучение  исторического  и  культурного  наследия 

народов России в последние годы приводит историческую науку к решению многих принципиально 

новых проблем» [22].  

Кроме  того, при  изучении  современной  культуры  казахов  Западной  Сибири  важно  поднимать  и 

практические вопросы создания профессионального слоя культуры в широком смысле этого понятия, 

включающегося также и образование. Современная этноязыковая ситуация также требует внимания, 

например  фактическая  ущемленность  казахского  языка,  проблема  преподавания  родного  языка  и 

обучения  на  казахском  языке  в  местах  компактного  проживания  казахского  населения.  В  данное 

время национальные школы функционируют лишь в ауле Байгамыт Благовещенского района и ауле 

Керей  Кулундинского  района [15]. Совершенно  не  изучаются  особенности  этнополитического 

воззрения  казахов  Степного  Алтая  в  прошлом  и  настоящем,  этнические  потребности  в  целом,  их 

связь с социальными проблемами, духовным развитием этнической группы.  

Особняком стоит изучение межэтнических контактов казахов с другими этносами края: в первую 

очередь  с  русскими,  а  также  с  немцами,  украинцами,  татарами.  Мы,  сознательно  не  касаемся 

отношений  между  казахами  и  алтайцами,  т.к.  по  этой  проблемы  давно  ведутся  специальные 

исследования,  и  их  результаты  представлены  в  ценных  научных  трудах  А.Н.  Самойловича, 

С.И.Вайнштейна, А.В. Коновалова,  В.П. Зиновьева, И.В.Октябрьской  и  др. [1; 4; 6; 7; 8; 11; 13; 18; 

20].  


Вообще,  казахи  Горного  Алтая  составляют  особую  этнографическую  группу  казахов  России, 

отличную  от  казахов  Степного  Алтая  этническим  составом,  особенностями  формирования, 

некоторыми  отличиями  в  материальной  культуре,  хозяйственном  укладе.  Мы  же  в  данном  докладе 

поднимаем  проблему  изучения  этнической  группы  казахов  Западной  Сибири,  как  менее 

исследованного  по  сравнению  с  казахами  Горного  Алтая.  Неотложным  является  проведение 

этнологического мониторинга в местах совместного расселения казахов и других этносов региона, в 



148 

 

связи с необходимостью изучения межэтнических отношений на современном этапе.  



Данная работа, как нам известно, ведется в Алтайском университете. В частности, барнаульским 

ученым  О.В.  Борониным  проведена  работа  по  этносоциологическому  исследованию  восприятия 

различных этнических групп края. В результате, которых выявлено, что восприятие казахов русскими 

жителями  края  вполне  «комплиментарно  и  нейтрально»,  несмотря  на  некоторые  имеющиеся  факты 

негативного  отношения  к  казахам  в  связи  с  предубеждениями  на  бытовом  уровне.  Исследование 

показало,  что  «казахи  для  русских,  проживающих  в  Алтайском  крае,  являются  наиболее  близкой, 

предпочтительной мусульманской нацией» [5, С. 34].  

Исследователь приходит к справедливому выводу, что «относительно высокий уровень симпатий 

русских  к  казахам,  и  казахов  к  русским,  косвенно  подтверждает  идею  о  том,  что  Казахстан  для 

России  в XXI в.  является  наиболее  перспективным  военно-политическим  союзником  и  торгово-

экономическим  партнером  в  Центральной  Азии» [5, С. 35]. Следует  отметить,  что  положительное 

восприятие русским населением Степного Алтая казахов, толерантность по отношению к ним имеет 

давние  традиции.  Казахский  народ  никогда  не  забудет  помощь,  оказанную  русскими  в  годы 

«голодомора» 30-х гг. ХХ века, когда тысячи и тысячи голодных, ободранных и истощенных казахов, 

заполонили Степной Алтай.  

Исследователи  М.П.  Малышева  и  В.С.  Познанский  в  своем  монографическом  исследовании 

пишут: «Не  менее  важным  было  сердобольное  отношение  значительной  части  сибиряков  к 

голодающим,  в  том  числе  и  казахам.  Подкормить,  даже  путем  подаяния,  ставшим  на  путь 

попрошайничества,  подобрать  на  дороге  обессилившего  от  голода  или  ребенка,  отогреть 

замерзающегося,  оказать  помощь  больному  и  тому  подобные  гуманные  акты  совершались 

каждодневно и многократно превосходили числом проявления жестокости тех, кто видел в голодных 

пришельцах из казахстанских степей личных врагов, вредных нахлебников, презираемых «азиатов», 

«казак-нацменов» [14, С. 14-18]. Здесь, следует заметить, что хотя большая часть казахов-беженцев в 

1935-1939  годах  вернулась  обратно  в  Казахстан,  некоторые  группы  их  остались  в  Степном  Алтае, 

смешавшись с местными казахами, издавна населявшими Кулундинскую равнину.  

Актуальность  изучения  устойчивости  и  изменчивости  традиционного  мира  казахов  Западной 

Сибири  в  процессе  неизбежной  модернизации,  обосновывается  не  изученностью  по  сравнению  с 

казахами,  проживающими  на  территории  современной  Республики  Казахстан.  Ценность  будущих 

исследований заключается в обогащении знаний об этнической группе западносибирских казахов, в 

использовании  их  практических  результатов  в  дальнейшем  научном  познании  истории  и  культуры 

этнической  группы  казахов  России.  Исследования  эти  возможно  на  стыке  нескольких  научных 

дисциплин,  а  именно  этнологии,  полевой  и  исторической  этнографии,  этноархеологии,  социально-

экономической  истории.  Необходимо  привлечение  комплексных  методов  познания  исторической 

действительности, использование тонкого методологического инструментария.  

Омское  историко-этнологическое  научное  сообщество  во  главе  с  профессором  Н.А.Томиловым, 

доцентом  Ш.К.  Ахметовой  проводит  большую  работу  по  изучению  этнографии  казахов  Западной 

Сибири, органзации научно-практических конференции. Так, например в 2007 г. была организована 

совместно  с  региональным  сибирским  центром  казахской  культуры  «Мөлдір»  международная 

научно-практическая  конференция  «Казахи  Омского  Прииртышья:  история  и  современность» [10]. 

Следующая конференция прошла в 2009 году. Организованные омичами и павлодарцами 2004-2013 

гг. 7 совместных  российско-казахстанских  этнографических  и  этнографо-археологических 

экспедиций  по  изучению  казахов  юга  Западной  Сибири,  явились  примером  плодотворного 

сотрудничества двух научных обществ [3, С. 46]. Отметим, что в организации и проведении полевых 

исследований исключительно высока роль Ш.К. Ахметовой. 

Таким  образом,  для  системного  комплексного  научного  изучения  этнической  группы  казахов 

Западной  Сибири,  с  привлечением  архивных,  статистических,  полевых  этнографических, 

фольклорных  материалов,  необходимо  в  дальнейшем  проводить  совместные  российско-

казахстанские  исследования,  в  частности  с  активным  участием  ученых  из  Омска,  Барнаула, 

Новосибирска и других крупных научных центров. 

 

Литература и источники: 

1.

 

Анисимова И.В. К вопросу о регламентации миграции казахов на земли Алтайского горного округа в 40-е гг. 



XIX  в. // Третьи  востоковедческие  чтения  Памяти  С.Г.Лившица.  Материалы  ІІІ  региональной  научно-практической 

конференции. – 24 октября 2000 г. – Барнаул: изд-во БГПУ, 2000. – С. 22-26. 

2.

 

Балтабаева К.Н., Ахметова Ш.К. Состояние и перспективы изучения истории и культуры казахов России (60-е 



годы  ХХ – начало  ХХІ  в.) // Материалы  международной  научно-теоретической  конференции  «Концептуальные 

проблемы  истории  Центральной  Азии  и  Европы  в  свете  интеграции  и  модернизации»,  посвященной  году  Германии  в 

Казахстане. – Алматы: Қазақ университеті, 2010. – С.255-260. 

3.

 



Балтабаева  К.Н.,  Баймагамбетова  А.Ж.  История  и  этнография  казахов  Западной  Сибири  в  трудах  Ш.К. 

Ахметовой // Материалы регионального «круглого стола»: исторические знания казахской диаспоры о Казахстане. – 31 

октября 2013 г. – Алматы: Атажұрт, 2013. – С. 40-47. 

4.

 



Боронин О.В. Алтайцы и казахи юга Горного Алтая: проблемы полиэтничного субрегиона Центральной Азии – 

история и современность / Востоковедные исследования на Алтае. – Барнаул, 2001. – С. 56-63. 



149 

 

5.



 

Боронин О.В. «Рейтинг» этнических восприятий населения Алтайского края // Востоковедные исследования на 

Алтае. Барнаул, 2003. – С. 25-32. 

6.

 



Боронин О.В., Быков А.Ю. Исторические предпосылки современного восприятия казахов юга Горного Алтая 

алтайцами  в XIX - XX вв. / [Электрон.  ресурс].  Режим  доступа: http://new.hist.asu.ru/biblio/uprav/B4.html (дата 

обращения: 20.03.2014). 

7.

 



Вайнштейн  С.И.  Этнографические  исследования  в  Горном  Алтае  и  Туве / Полевые  исследования  Института 

этнографии 1978. – М., 1980. 

8.

 

Зиновьев  В.П.  Казахи  Чуйской  долины  (конец XIX - начало XX в.) // Россия,  Сибирь  и  государства 



Центральной Азии (взаимодействие народов и культур). – Барнаул, 1997. – С.27-31 

9.

 



Кабульдинов З.Е. Казахи Тобольской и Томской губерний во второй половине XVIII – начале XX в. (историко-

демографический аспект). – Павлодар: Изд-во ПГУ им. С.Торайгырова, 2002. – 232 с. 

10.

 

Казахи  Омского  Прииртышья:  история  и  соврменность / Отв.  ред.  Ш.К.  Ахметова,  Н.А.Томилов. – Омск: 



Издатель-Полиграфист, 2007. – 212 с. 

11.


 

Карих  Е.В.  Межэтнические  отношения  в  Алтайском  округе  в  хозяйственной  сфере  в XIX – начале XX в. // 

Актуальные вопросы истории Сибири. – Барнаул, 2000. – С. 274-275. 

12.


 

Карих  Е.В.  Межэтнические  отношения  в  Западной  Сибири  в  процессе  её  хозяйственного  освоения XIX – 

начало XX в. – Томск: Издательство Томского университета, 2004. – 232 с. 

13.


 

Коновалов  А.В.  Казахи  Южного  Алтая  (Проблемы  формирования  этнической  группы). – Алма-Ата:  Наука, 

1986. – 168 с. 

14.


 

Малышева  М.П.,  Познанский  В.С.  Казахи-беженцы  от  голода  в  Западной  Сибири (1931-1934 гг.). – Алматы: 

Ғылым, 1999. – 536 с. 

15.


 

Материалы совместной российско-казахстанской этнографической экспедиции 2005 года. – Павлодар, 2005 

16.

 

Муканов М.С. Этнический состав и расселение казахов Среднего жуза. – Алма-Ата: Наука, 1974. – 200 с. 



17.

 

Муканов М.С. Этническая территория казахов в XVIII-начале XX веков. – Алма-Ата: Ғылым, 1991. – 64 с. 



18.

 

Октябрьская И.В. Казахи Алтая. История и современность // Этнографическое обозрение. – 1997. – № 6. – С. 



92-102. 

19.


 

Раздыков С.З. Казахи правобережья Иртыша в XVIII – первой половине XIX в. (социоэкономическая система): 

автореф. дис… канд. ист. наук. – Томск, 2006. – 27 с. 

20.


 

Самойлович  А.Н.  Казаки  Кош-Агачского  аймака  Ойротской  автономной  области // Казаки.  Материалы 

комиссии экспедиционных исследований. – Л., 1930. – Вып.15 

21.


 

Томилов  Н.А.  Этническая  история  тюркоязычного  населения  Западно-Сибирской  равнины  в  конце XVI – 

начале XX в. – Новосибирск: Издательство НГУ, 1992. – 272 с. 

22.


 

Томилов Н.А. Некоторые проблемы изучения культуры народов и национальных групп России // Материальная 

культура народов России. Гл. ред. В.Т. Пуляев, Н.А. Томилов. – Новосибирск: Наука, 1995. – 236 с. 

23.


 

Шерстова  Л.И.  Тюрки  и  русские  в  Южной  Сибири. – Новосибирск:  Издательство  Института  археологии  и 

этнографии СО РАН, 2005. – 312 с. 

 

 

Е.Ш. Амиров 

PhD докторант 2-го курса КазНУ им. аль-Фараби (г.Алматы) 



 

ПРОБЛЕМА ЭТНИЧЕСКОЙ АТРИБУЦИИ ПАМЯТНИКОВ ЖЕТЫСУ УСУНЬСКОГО 

ПЕРИОДА В СОВЕТСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ 

 

Так  называемый  усуньский  период  Жетысу  является  одним  из  узловых  проблем  в  истории 

Казахстана.  Это  время,  когда  на  территории  Казахстана  начинают  функционировать  устойчивые 

государственные  образования,  фигурирующие  в  письменных  источниках.  Весьма  вероятно,  что  с 

последним фактом напрямую связаны следующие крупные сдвиги – усиление тюркского компонента 

в  языке  и  монголоидного  в  антропологическом  облике.  Юго-восточный  Казахстан,  включающий  в 

себя Жетысу, на протяжении многих столетий находился в центре исторических событий, игравших 

значительную роль в истории центральноазиатского региона. Это обуславливалось с одной стороны 

транзитным расположением региона на традиционных путях миграций с востока на запад, а с другой 

его благоприятными природными условиями привлекавшими сюда людей.  

Озеро  Балхаш  и  прилегающие  к  нему  пески  с  севера  ограничивали  этот  транзитный  коридор,  с 

юга  его  обрамляют  горные  цепи  Джунгарского,  Заилийского  и  Киргизского  Алатау.  По  нему 

проходил  наиболее  удобный  путь  из  Монголии  и  Восточного  Туркестана  в  благодатные  оазисы 

Средней Азии и далее на юг и запад. Поэтому неудивительно, что любые потрясения природного или 

политического  характера,  происходившие  в  зоне  вечного  противостояния  кочевников  восточных 

степей и Китая, всегда отдавались отголосками в интересующем нас регионе.  

Эта  историко-культурная  область,  вытянутая  с  северо-востока  на  юго-запад,  пересечена 

многочисленными  реками,  горными  хребтами  и  долинами,  благоприятными  как  для 

земледельческого,  так  и  для  скотоводческого  хозяйства.  Этот  фактор  играл  значительную  роль  в 

демографической емкости региона.  

Все  это  вызывает  повышенный  интерес к  обозначенной  нами  тематике  в  кругах  исследователей 

на  протяжении  всего  периода  ее  изучения,  протяженностью  практически  в 100 лет.  Исследования, 

проведенные  на  различных  этапах,  отличаются  друг  от  друга  методическими  принципами, 

идеологическими установками и, что наиболее важно, теоретическим багажом. 

Анализ  процесса  накопления  данных  и  определение  закономерностей  эволюции  взглядов  на 


150 

 

различных  этапах  позволит  выявить  наиболее  перспективные  направления  для  продолжения 



исследований и определить насколько сегодняшние условия довлеют над учеными в ходе разработки 

проблемы.  

Наиболее  ранние  исследования  памятников  усунького  периода  предпринимались  в 

дореволюционное время [1]. Исследования этого времени носили скорее краеведческий характер и не 

ставили перед собой целью решение теоретических проблем.  

Вместе  с  тем  авторы  данных  исследований  не  ставили  перед  собой  задачу  этнокультурной 

интерпретации полученных материалов. 

Советский период в истории археологической науки был ознаменован созданием крупных школ, 

проведением  широкомасштабных  полевых  и  теоретических  исследований,  ставивших  перед  собой 

задачу  реконструкции  исторических  процессов  в  древний  и  средневековый  периоды. 

Сформировавшаяся  в  советский  период  археологическая  школа  легла  в  основу  современной 

казахстанской археологии. 

Первые  крупные  исследования  памятников  соотносимых  с  усунями  были  предприняты  М.В. 

Воеводским  и  М.П.  Грязновым.  На  основе  полевых  работ,  предпринятых  на  территории 

современного  Кыргызстана,  ими  было  подготовлено  обширное  исследование,  впервые  освещающее 

проблему  этнокультурной  принадлежности  памятников  гунно-сарматского  периода  на  территории 

Притяньшанья [2, с. 162–179]. Ряд памятников исследованных ими и отнесенных к данному периоду 

на  основе  данных  китайских  письменных  источников  был  соотнесен  ими  с  усунями  (у-сунями).  В 

основу  атрибуции  авторами  был  положен  постулат  о  заселенности  края  усуньскими  племенами  в 

рассматриваемый период. В этой ситуации на археологический материал был механически наложен 

«исторический» штамп.  

Однако уже спустя несколько лет после выхода статьи М.В. Воеводского и М.П. Грязнова данный 

подход  был  пересмотрен.  А.И.  Тереножкин  в  своей  рецензии  на  рассматриваемую  нами  работу 

закономерно высказал мнение, что лишь часть исследованных памятников может быть соотнесена с 

усунями, а остальные с саками (сэ) или юэчжами, чье присутствие в регионе также зафиксировано в 

китайских хрониках [3]. По его мнению этнокультурная дифференциация совпадала с социальной – 

крупные курганные насыпи знати автор сопоставлял с усунями, захватившими господство в регионе. 

Большое значение для изучения истории Жетысу и Притяньшанья имели труды А.Н. Бернштама. 

Им  была  убедительно  доказана  генетическая  преемственность  между  саками  и  усунями, 

представлявшими  на  его  взгляд  два  последовательных  этапа  единой  сако-усуньской  культуры [4, 

с.33].  Такого  же  мнения  придерживался  Г.А.  Кушаев [5. с.253].  В  целом  данная  теория  нашла 

широкую поддержку среди последующих исследователей [6; 7]. Это вполне закономерно, учитывая 

массовость археологического материала, сопоставляемого с сако-усуньским культурным единством.  

Группе  памятников,  характеризуемых  простыми  могильными  ямами  и  бедным  однообразным 

инвентарем,  получившей  название  чильпекской,  противопоставляются  погребения  с  подбоями  и 

катакомбами, датируемые тем же временем. 

В  этом  свете  данные  китайских  источников,  говорящие  о  приходе  в  регион  племен  из  глубин 

Центральной  Азии – усуней  и  юэчжей,  обретают  подтверждение.  Однако  однозначно  сопоставить 

конкретные  типы  памятников  с  теми  или  иными  племенами  пока  не  удалось [7; 8]. Этот  массив 

памятников неоднороден по своему составу. Внутри него выделяются кенкольская и айгырджальская 

группы.  Кенкольская  группа  характеризуется  катакомбными  погребениями,  в  то  время  как 

айгырджальская подбойными.  

Появление обоих групп памятников А.Н. Бернштам связывал с приходом в регион хунну (гуннов) 

[9,  с. 359–362]. Однако  Г.А.  Кушаев  на  основании  проведенных  им  исследований  не  согласился  с 

этим  доводом.  Погребения  в  подбоях  по  его  мнению  слишком  мало  отличаются  от  погребений  в 

грунтовых  ямах – единственным  существенным  различием  является  собственно  способ  устройства 

могильной  ямы.  В  этой  связи  он  считает  появление  подбойных  захоронений  следствием  эволюции 

погребальной обрядности местных сако-усуньских племён [5, с. 253]. 

Е.И. Агеева связывает появление подбойных захоронений с приходом в Жетысу группы племен 

из Средней Азии, где такого рода погребения распространены шире [10, с.39]. 

Специфичный тип  тянь-шаньских погребений, характеризуемый высококачественной керамикой 

с  красной  затиркой  и  бревенчатым  накатом  над  могильными  ямами  А.Н.  Берншам  сопоставил  с 

юэчжами.  Сделано  это  было  на  основе  датировки  памятников II в.  до  н.э. – II в.н.э.  и  исключения 

вероятности сопоставления с гуннами и усунями [11, с.60]. 

Как видно из приведенных выше данных, попытки этнической атрибуции памятников Жетысу и 

прилегающих регионов выполнена умозрительно. «Исторические» племена саков, усуней, юэчжей и 

хунну укладываются в клише археологических культур и типов памятников на косвенных данных.  

Усугубляет ситуацию тот факт, что китайские источники говорят о переселении усуней в Жетысу 

во II в. н.э. В то время как большинство исследователей датировали начало усуньского периода III в. 

до  н.э.  Попытку  решить  проблему  несоответствия  данных  письменных  источников  и  археологии 



151 

 

предпринял  Заднепровский  Ю.А.  Он  также  считал,  что  основная  масса  погребений  в  простых 



грунтовых  ямах  соотносится  с  автохтонным  позднесакским  населением,  подчиненным  пришлыми 

усунями.  Некоторые  различия,  фиксируемые  между  погребениями  в  грунтовых  ямах  сакского  и 

усуньского периодов он объясняет эволюцией одной культурной традиции [7, с.30]. 

Со временем появления «исторических»усуней, а вместе с ними и юэчжей, совпадает появление в 

регионе погребений с усложненной конструкцией – с подбоями и катакомбами. Генетическую связь 

между  памятниками  подбойного  и  катакомбного  типа  (кенкольских  и  айгырджальских)  проследить 

не удалось. Интерпретируя археологический материал можно говорить о вторжении или переселении 

в  регион  практически  одновременно  двух  этнических  групп.  Письменные  источники  говорят  о 

переселении  в  регион  усуней  и  юэчжей  под  давлением  хунну.  Данная  теория,  построенная  на 

фундаменте полувековой разработки проблемы, выглядит стройной, однако не дает ответ на вопрос – 

какой из  типов  памятников  подбойный или  катакомбный  соотносится  с  усунями?  Ценность  работы 

Ю.А.  Заднепровского  также  определяется  постановкой  актуальной  и  по  сей  день  проблемы 

привлечения  материалов  с  исторической  центальноазиатской  прародины  усуней,  расположенной  на 

территории современного Китая.  

В  целом  можно  отметить,  что  в  советский  период  эволюция  взглядов  в  рассматриваемом 

контексте 

происходила 

посредством 

уточнения 

датировки 

памятников 

археологии, 

совершенствования  методики  сопоставления  данных  письменных  источников  и  археологических 

исследований. Также рассмотренная  проблематика органически вписывается  в широкую дискуссию 

меду автохтонной и миграционной теориями происхождения культур и народов СССР. 

 



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   22   23   24   25   26   27   28   29   ...   79




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет