Қазақстан республикасы бiлiм және ғылым министрлiгi

153

водой, полученной из растопленного снега.

Из этих немногочисленных примеров Глеб Успенский делает вывод об огромных лишениях 

и  трудностях,  переживаемых  кочевниками  в  борьбе  за  свое  существование  в  «проклятых  богом 

пустынях». Между тем в последние, как говорит писатель, земледельцев и «калачом не заманишь». 

И хотя переселенцы живут не в «проклятых богом пустынях», однако и они страдают от неурожая 

[7, 298].

Перед  стихийными  силами  природы  земледелец  оказывался  порой  более  беспомощным, 

чем  кочевник,  поскольку  не  мог  быстро  покинуть  обжитое  место  и  был  вынужден  подчиняться 

климатическим и почвенным особенностям местности. Успенский иронически писал, что «Великая 

природа» не всегда сообразует свои действия с решениями всяких комиссий и советов.

Никто  до  Успенского  в  русской  литературе  не  подвергал  такому  глубокому  и  тщательному 

анализу столь жизненный вопрос, как землепользование в казахских степях. В отличие от некоторых 

поверхностных наблюдателей, замечавших у «инородцев» лишь экзотические стороны жизни, Глеб 

Успенский объективно показал истоки его трагизма. 

Анализируя вышесказанное, стоит отметить, что русские писатели убедились, что в кочевой 

культуре  казахов  нет  ничего  лишнего.  Полезность  подобных,  в  чем-то  опасных,  мотивов  для 

тысячелетнего существования кочевой культуры, как и для отдельного человека, очевидна: человек 

знает  свое  (не  главное  на  земле)  место,  не  лезет  на  рожон,  не  нарушает,  не  ведет  себя  нагло  и 

вседозволенно  даже в знакомых и, тем более, непростых местах.

Важно,  что  подобные  отрезвляющие  и  научающие  осторожности  случаи  происходят  не 

в  далеких  мистических  сферах,  а  в  предельно  реальных  лесах,  степях  –  ведь  жить  человеку 

и  вести  себя  достойно,  в  первую  очередь,  необходимо  в  этом,  реальном  мире.  И  именно  этот 

концепт  «адамгершілік»  (человеколюбия)  кочевого  казахского  образа  жизни  отражен  во  многих 

произведениях русских писателей М. Пришвина, Д.Л. Иванова, Г. Успенского и др.

ЛИТЕРАТУРА

1 Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. – Волго-

град-Архангельск: Перемена, 1996. – С. 3-16.

2 

Кереева-Канафиева К. Ш. Русско-казахские литературные отношения. Вторая половина IX – первое 

3 Маслова О.В. Обзор русских путешествий и экспедиций в Среднюю Азию, ч. 3. – Ташкент, 1962. – С. 

69.

4 Пришвин М. Женьшень. – М.: Правда, 1986. – С. 78-84.

6 Иванов Вс. Мы идём в Индию. – Москва:  Советский писатель, 1960. – С. 126.

7 Успенский Г. И. Соб. соч., т. 8. – М., 1949. – С. 298.

REFERENCES

1 

Karasik V.I Kulturnye dominanty v yazyke //Yazykovaya lichnost: kulturnye koncepty. – Volgograd – Arhan-

2 

Kereeva K. SH. – Kanaphieva. Russko-kazakhskie literaturnye otnosheniya. Vtoraya polovina  IX – pervoe 

3 Maslova O.V. Оbzоr russkikh puteshestvi i ekspedici v Srednua Aziu, ch. 3. – Таshкеnт, 1962. – S. 69.

4 Prishvin M. Zheнshеn. – М.:  Prаvdа, 1986. – S. 78-84.

5 Ivanov Vs. Sоbr. soch. в 8 тоmаkh, т. 8. – S. 426.

6 Ivanоv Vs. Мy idem v Indiu. – Моskvа:  Sоvетski pisатеl, 1960. – S. 126.

7 Uspеnskiй G. I. Sоb. sоch., т. 8. – М., 1949. – S. 298.