. # 52 (342)
. December 2020
143 Philology, Linguistics ловину, мягкая, черная, словно бархат, ночь. Каландар поднял
голову. Звездное небо сияло над ним. Рассыпал золото свое
Млечный Путь. Над ним чеканные очертания Большой Медве-
дицы. Ниже горсть горячих угольков — Плеяды. Венеры-звезды
утра, еще не видно, но уже слышались лай собак и первые крики
петухов. Потом вершины гор озарились, будто от пламени
огромного костра. То луна, большая, круглая, багровая, всту-
пила в права, и все вокруг в ее свете стало еще более величе-
ственным и таинственным. — повествует Адыл Якубов.
Как известно, с древних времен, ученые стремились узнать
судьбу народа, свою судьбу, и так далее. «Уже в течение недели
каждый вечер составляет он гороскоп-зойча, в движении звезд
пытается предугадать свою судьбу, но она ускользает, покры-
вается туманом. То, что раньше казалось ясным как день, ныне
лишается определенного толкования. Или небеса не желают
открыть ему тайну грядущего, или собственный его разум ос-
лабел, высох, словно река в зной»-размышляет Улугбек. «На го-
ризонте, где начинался рассвет, ярко вспыхнула любимая Улуг-
беком Зухра — планета Венера. Выше ее тускловато блестит
Муштарий — Юпитер. Если год рождения человека совпадает
с противостоянием этих двух звезд, значит, считают астрологи,
такого человека никогда не покинет хумо — птица счастья. Дед
Тимур в самом деле родился близко от года противостояния
этих светил. Был ли он счастлив, дед? Наверное, был, хотя все
зависит от того, как понимать смысл слова »счастье«. Удачлив
в битвах за власть, а потом в мирозавоевательных походах, да,
удачлив был в этом эмир Тимур Гураган. Наверное, так удачлив
будет и его правнук. Во всяком случае, на голову внука птица
хумо что-то давно не садится», — пишет автор.
В художественном повествовании «Сокровищница Улуг-
бека» Адыл Якубов сумел показать читателю не только думы
и чаяния главного героя, но и правдиво создать детали обсерва-
тории: «Да, Мавляна Али был прав: почти четверть века он, Му-
худдин, поднимался по мраморным ступеням в просторные по-
мещения обсерватории, тихие, полусумрачные, и зимой и летом
прохладные… почти четверть века провел он рядом с сек-
стантом и чудесными приборами, обращенными к небесной
выси, у полок с бесчисленными книгами, и нельзя было остаться
спокойным сейчас, вспомнив об этой долгой четверти века.
Взглянул на столь хорошо знакомую блестящую дугу секстанта,
что уходила вниз, на отверстие в овальном потолке, откуда на
чудо-секстант падали лучи звездного света, и сердце Мавляны
Мухуддина облила невыразимая горечь. Было время, когда глаза
его при помощи чудесных инструментов, придуманных самим
устодом, сосредоточенно всматривались в вечное небо, и за-
бывал он тогда о тревогах и заботах мира поднебесного, преходя-
щего, и сердце его полнилось великим восторгом от изумления
перед тем, что открывалось ему, Мухуддину, и от способности
своей вести беседу, долгую и тихую, с беспредельной вселенной,
со звездами, мерцающими и вспыхивающими в бездонном про-
странстве, с таинственными ему казалось, божественными си-
лами, которые придавали стройность и смысл всему, что видели
глаза. Теперь он лишен таких счастливых минут и часов, теперь
он исполнитель поручения, что недостойно Мавляны, теперь
в сердце его страдание и презрение к себе. О, Аллах! За какие
грехи ниспослано тобой такое наказание?»
Как видно, из художественного текста, Адыл Якубов создал
правдивую картину обсерватории использованные им детали
создают типические детали хранилища, где хранятся астроно-
мические таблицы и принадлежности: «Он же знает все кни-
гохранилище, можно сказать, наизусть!.. вот особая полка,
скрытая шелковой занавесью,-полка самого устода. Закрыв
глаза, Мухуддин представил себе порядок, в котором они стоят:
»Турук улус тарихи« четырехтомная История улусов тюркских
племен; рядом на тончайшей бумаге »Таблица звезд« и тут же
комментирующие трактаты; выше, над полкой устода, — полка
с книгами сиятельного Кази-заде Руми и Гиясиддина Джам-
шида: устод всю жизнь почитал своих учителей»… — повеству-
ется в романе.
«Во дворе стояла еще темень, а близость рассвета все равно
была ощутима: по отдаленным рыдающим вскрикам ослов, пе-
тушиному пению, по предутреннему ветерку, что донес до него
незабытый, желанный запах весенних трав. Звезды еще мерцали
довольно ярко, и у водоема Али Кушчи остановился, посмо-
трел в небо, на горящие уголья Плеяд и Большой Медведицы,
натертый до полного блеска алмаз Венеры, стоящий точно под
прямым углом к перпендикуляру минарета… »близок рассвет,
упоительно прекрасны эта земля и небо, и этот ветерок, как хо-
чется надышаться им всласть… прекрасна свобода, прекрасен
мир божий. И низки, жестоки, немилосердны люди«. Али
Кушчи пошатнулся, нукеры кинулись к нему, снова подхватили
под руки, но он слабым жестом отстранил их и со словами »я
сам, я сам« шагнул дальше…»
Самой ценной является «Таблица звезд» где автор указы-
вает на Зухру — Венеру, Муштарий, Юпитер, Плеяду звезд
и Большую медведицу. Особо выделяет созвездие Рака. По его
мнению, созвездие Рака имеют плохое значение в медицинской
астрологии. У женщин они вызывают истерические и маниа-
кальные психозы, у мужчин — паранойю. Также Улугбек уточ-
няет, что эти звезды включаются в медицинскую карту.
Проанализировав художественную ткань романа Адыла
Якубова, мы можем сделать соответствующий вывод:
– Узбекский писатель Адыл Якубов в художественно-эсте-
тическом повествовании широко арабские термины астроно-
мической таблицы, которые позволили ему более достоверно
передать эпоху Улугбека.
– Избранные им детали, названия небесных светил Млеч-
ного Пути-звезды, детали древних хранилищ, как Секстант,
звездные таблицы самого Улугбека, завернутые в плотную
парчу, написанные на шелковой бумаге, позволили читателям
почувствовать время эпохи великого астронома.
– Приведенные нами отрывки из художественного текста
позволяют ощутить оригинальность и неповторимость стиля
Адыла Якубова.
Литература:
1. А.Якубов «Сокровищница Улугбека», Т., 1976 г.