ecnipiM,  эскер  жасына  эл1  жетпеген  казак  балалары  1стейд1  б1лем.  Перронда  ФЗУдыц  формасымен  6ip

Олар  б1здщ  соцымыздан  ери  бастады.  Э л п   Казакпаевтыц 
комиссарлары  (кузетцплер1)  оларды  жакындатар  емес.  Bip- 
eKi  айлаппадан  кешн  6ip  хулигандау  бала:  «Чего  ты  нас 
гонишь.  Мы  смотрим  на своего  писателя.  Ты  думаешь,  что 
мы убьем твоего Казакпаева, на х... он нам нужен», —  дегеш 
барма...  Катты  уялганымшы:  окушыларга  6ipre  журген 
президент^ тастап  кайда барайын.
Герой  Советского  Союза  генерал-лейтенант  Бирюков, 
командовавший  в  последние  годы  войны  корпусом,  вмес­
те  со  мной  окончив  академию  Генерального  штаба,  сразу 
же  получил  назначение  заместителем  начальника  Глав­
ного управления кадров  М инистерства обороны.
Дело  с  моим  назначением  затянулось  на  шесть  месяцев 
(кстати,  находясь  в  резерве,  за  это  время  я  написал  «Нашу 
семью»  и  «Историю  одной  ночи»).
Мне  предлагали  ехать  заместителем  командира  кор­
пуса  в  Порт-Артур,  заместителем  начальника  штаба  меха­
низированной  армии  в  Румынию,  начальником  управле­
ния  боевой  подготовки  округа.  Генерал  армии  И.Е.Пет­
ров  просил  направить  меня  к  нему  командиром  механи­
зированной  или  стрелковой  дивизии...  Почему-то  пере­
говоры  не  доводились  до  конца,  и  мне  всякий  раз  сооб­
щалось:  «Насчет  нашего  предложения  начальство  приняло 
другое  решение».  В  ЦК  сидели  специальные  люди  от 
Берии  по  военным  кадрам  на  высшие  должности,  мимо 
которых  не  могли  пройти  мои  довоенные  «политическая 
неблагонадежность»,  бумаги,  подписанные  Ш аяхмето- 
вым,  о  моем  «национализме»,  доклады,  обсуждения 
на  коллегиях  МВД,  КГБ  Казахстана  на  предмет  ареста 
меня,  информации  комиссара  П.  Логвиненко,  СМЕРШевца
145

А.  Вилкова  о  том,  что  «Б.  Момыш-улы  был  хорошим 
командиром,  но  за  время  совместной  службы  он  ни  разу 
не  произнес  тост  за  здоровье  товарища  Сталина»  и  другие 
материалы.  Об  этом  я  смутно  догадывался,  но  надежда  на 
справедливость  жила в  моем  сердце;  я  помнил  напутствен­
ные  слова генерала армии  (ныне маршала)  М.  Захарова:
—   За  тридцать  лет  я  никому  не  писал  такую  слишком 
хорошую  аттестацию,  как  вам...  Вы  хорошо  воевали, 
отлично  учились,  теперь  вам  придется  пожелать  отлично 
командовать дивизией  и  в  мирное  время.
Глубокой  осенью  1947  года в ГУКе (Главное управление 
кадров),  вручая  мне  предписание,  Бирюков  с  искренним 
сожалением  сказал:
—  Да,  мы  вас  обижаем, товарищ полковник.
—   Благодарю  вас  за  сочувствие,  товарищ  генерал.  Вы 
предлагали  мою кандидатуру на многие другие места.
—  Что  поделаешь...  Не прошло.
—  Я  —   призер  учебы,  комдив  Отечественной  войны  —  
из  всего  нашего  выпуска  последним  получаю  назначение 
и  на две  категории  ниже.  Вы  как  профессиональный  воен­
ный  понимаете,  что  мое самолюбие глубоко оскорблено.
—   Да,  на  вашем  месте  любой  бы  оскорбился,  я  об  этом 
докладывал  Голикову,  он  приказал не терять  вас  из  виду.
Я  поехал  в  Сибирь  заместителем  командира  бригады,  а 
весною Голиков был отстранен от должности и отправлен в 
войска с  понижением.
О  моем  пребывании  в  Сибири  расскажу  отдельно.
Ведя  со  мной  переговоры  по  поводу  приглашения  на 
преподавательскую  работу,  Бирюков  сказал,  что  бывший 
командующий  фронтом,  затем  многие  годы  работавший
146

заместителем  министра  Ф.И.  Голиков  попал  в  опалу;  Ма­
ленков  кричал  на  него  за  «засорение»  неблагожелатель­
ными  людьми,  коих  не  следовало  бы  назначать  на  команд­
ные посты.  Ему пришили  «потерю  бдительности»...
Голиков,  по  словам  Бирюкова,  считал,  что  аттестации 
не  всем  и  не  всегда  бывают  справедливыми.  Шаблон 
(читай,  донос)  приводит  к  неверной  расстановке  кадров, 
оплачивается  кровью  на  войне.  Поэтому  он  считал  необ­
ходимым  отнестись  с  доверием  на  представления  ГУК, 
который  не  только  по  бумагам,  но  и  на  деле  занимается 
изучением кадров.  Бирюков  с улыбкой  сказал:
—  
Вашу  кандидатуру  на  должность  заместителя  на­
чальника  штаба  армии  отверг  сам  Голиков,  сказав:  «Нет,  у 
него не  штабной,  а командирский характер».
Жизнь  дает  достаточно  богатый  материал  и  выдвигает 
серьезные  проблемы,  художественное  решение  которых 
еще  не  нашло развернутого  отражения  в литературе.
Проблема  становления  и  формирования  характеров 
в  условиях  истинной  и  фальшивой  бдительности,  на  наш 
взгляд,  является  главной  проблемой,  влияющей  на  все 
области  общественной  жизни,  включая  военную  службу  и 
войну,  как общественное явление.
Ряд  вопросов  мною  был  поднят  в  разное  время  в  раз­
ных выступлениях; их повторять здесь не стану. Эти записи 
как  бы являются дополнениями к ним.
Сумбурность  и  непоследовательность  изложения  мыс­
лей  объясняется  «удобствами  госпитальной  обстановки, 
множеством  антрактов,  связанных  с  весьма  неприятными 
процедурами,  как  бесконечные  укалывания  и  обмазыва­
ния лекарственными  мазями.
147

Я
  припоминаю  произведения  на  тему  войны,  когда- 
либо  прочитанные  мною.  Они  зачастую  носят  описа­
тельный  характер  действий  мелких  подразделений.  Из- 
за  недостаточной  осведомленности  из-под  пера  авторов 
ускользает  масштабность.  На  самом  деле  замысел  и  вся 
механика  общевойского  боя  были  недоступны  многим 
авторам или по уровню их военных знаний, или по причине 
строгой  секретности  документов.  В  штабах  шла  подготов­
ка,  шел  процесс  выработки  замысла  и  планирования,  а 
бой  ломал  их,  внося  свою  корректуру,  но  все  же  централь­
ная  линия  часто  оставалась  неизменной,  ради  достижения 
которой  как  в  статике,  так  и  в  динамике  боя  делалось  все 
возможное и что только можно  было  предпринять.
Для  создания  «полнометражного»  произведения  на 
тему  войны  недостаточно  описания  боев  мелких  подраз­
делений.  Очень  важно  брать  (взять)  масштаб  полка  и диви­
зии:  это  крупные  и  более  самостоятельные  тактические 
части  и  соединения,  где  усилиями  (взаимодействиями) 
всех  родов  войск  решаются  весомые  боевые  тактические 
задачи, четче и ясней вырисовывается картина общевойско­
вых  боев,  прослеживаются  характеры,  они  выступают 
крупным  планом  на  фоне  общей  картины  боя,  вопросы 
«человековедения»  и  психологии  в  самой  нагой  (голой) 
форме проходят перед глазами,  как  на киноэкране.
Бой  полон  напряженностей и опасностей.  В  бою человек 
находится  в  постоянном  активном  действии,  на  грани 
жизни  и  смерти.  Фальшь  и  наигрыш  не  держатся  под 
огнем.  В  бою  проявляется характер  человека.  Горячность  и 
быстротечность  обстановки  часто  путает  его  достоинство 
с  недостатками.  Не  всегда  удается  правильно  определять
148

масштабы,  в  которых  наилучшим  образом  будет  использо­
ван  офицер.
Командир  постоянно  находится  в  фокусе  внимания 
окружающих.  Его  слова  и  жесты  не  ускользнут  от  прис­
тального  внимания  подчиненных  ему  людей.  Напускная 
строгость,  надуманная  озабоченность  и  нарочитость  легко 
угадываются;  настоящий  командир  должен  избегать  позы 
и  лицедейства,  а  быть  таким,  какой  он  есть  от  природы  и 
воспитания,  быть  с  массою.  Это  не  значит,  что  он  должен 
торчать или  болтаться  на переднем  крае.
Передний  край  —   понятие  масштабное.  Для  команди­
ров  соответствующих  степеней  передний  край  проходит 
там, где он наилучшим образом будет в курсе обстановки и 
в соответствии с этим будет разумно реагировать, оператив­
но  руководить,  управлять,  влияя  на  ход  боевых  действий 
войск,  вмешиваясь  маневрами  огневых  средств,  резервов  и 
путем  перестроения  боевых  порядков.
Известно,  что  бой  без  жертв  не  бывает.  Непреднамерен­
ных  убийств  на войне  не  бывает.  «Убей!» —  девиз  войны.
0 ^ е р т ъ _ з ^ я в л щ и ^ ^  
в  бою  она  трагична
вдвойне,  втройне.  Повинуясь  воинскому  долгу,  человек 
идет  навстречу  своей  судьбе,  не  ведая  того  рокового,  что 
ждет  его  на  поле  боя,  не  зная,  когда,  как,  при  каких  об­
стоятельствах  ранят  или  убьют  его.  Кырык жыл  кыргында 
ажалды  елед1,  говорят  казахи  (Даже  в  сорокалетней  бойне 
умрет  только  тот,  кого  выберет  смерть).  У  человека  всегда 
есть надежда. 

жүктеу/скачать 5,67 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: