Эдит Ева Эгер, при участии Эсме Швалль-Вейганд Выбор



Pdf көрінісі
бет30/69
Дата26.09.2022
өлшемі2,67 Mb.
#40246
1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   ...   69
Байланысты:
Eger Vybor@ebooks kaz1

Глава 10. В бегах
Это случилось 19 мая 1949 года. Я возвращаюсь с Марианной
домой из парка и застаю Маришку в слезах: «Они арестовали мистера
Эгера! Его забрали!»
Реальность последних месяцев оказалась такова, что мы
окончательно поняли: дни нашей свободы сочтены
[24]
. В прошлом году
была спровоцирована авария с машиной Белы, вдобавок к этому уже в
новом году коммунисты отбирают его предприятие, конфискуют
машину, начинают прослушивать наш телефон. К счастью, мы успели
отгрузить контейнер со всем нашим состоянием – сейчас он где-то на
пути к Израилю. Отъезд мой, Белы и Марианны задерживается из-за
ожидания, когда «Бриха» сумеет организовать нашу отправку. Кроме
всего прочего, мы медлим еще и потому, что пока не можем
представить, как покинем наш дом. Теперь и надо мной нависла
опасность растить дочь без отца. Я не собираюсь с этим мириться. Ни
за что. Дело за малым: всего-то нужно преодолеть подавляющие меня
тревогу и страх. Исключить вероятность пыток и даже мысль о том,
что он уже мертв. Стать похожей на свою мать, какой она была в то
раннее утро, когда нас выбросили из нашей квартиры и отправили на
кирпичный завод. Проявить изобретательность и стать источником
надежды. Мне нужно действовать как человеку, у которого есть план.
Я купаю Марианну, потом мы вместе обедаем. Укладываю ее на
дневной сон. Я хочу выиграть время, так как необходимо все обдумать.
И приложить все силы – пока это возможно, – чтобы дочь ни в чем не
нуждалась: ни в здоровой пище, ни в прочих жизненных удобствах.
Кто знает, где нам придется спать сегодня ночью и придется ли вообще
спать! Сейчас я живу лишь настоящим. Не знаю, что буду делать
дальше, но я должна найти способ вытащить Белу из тюрьмы и
обеспечить дочери безопасность. Я собираю все, что может
пригодиться, не вызывая подозрений. Пока Марианна спит, достаю из
ящика комода кольцо с бриллиантом, которое Бела заказал для меня,
когда мы поженились. Оно красивое – идеально округлой формы
бриллиант в золотой оправе, но я его не носила, поскольку чувствовала
себя с ним неловко. Сегодня я его надеваю. Вынимаю документы,
которые Бела привез из американского консульства в Праге, и прячу их


под платье, к спине, прижав поясом. Нельзя выглядеть так, будто я
намереваюсь пуститься в бега. Наш телефон прослушивается, поэтому
невозможно им воспользоваться, чтобы обратиться к кому-нибудь за
помощью. Но я даже не допускаю, что покину дом, не сообщив об
этом сестрам. Вряд ли они чем-то помогут нам, но я хочу, чтобы Магда
и Клара знали, в какой мы беде, хочу предупредить, что могу их
больше не увидеть. Я звоню Кларе, она берет трубку. Пытаюсь не
плакать, не позволяю голосу дрожать и срываться. Приходится
импровизировать на ходу:
– Я так рада, что вы приедете в гости. Марианна спрашивала про
тетю Клари. Напомни, в котором часу ваш поезд?
Она не собиралась приезжать. Я говорю эзоповым языком.
Надеюсь, Клара поймет. Я почти слышу, как она уже хочет поправить
меня или переспросить, потом на мгновение замолкает, начиная
осознавать: я пытаюсь ей что-то сказать. Поезд, гости – что можно
разобрать в этих скудных намеках?
– Мы приедем сегодня вечером, – отвечает Клара. – Поездом. С
нашего вокзала.
Сможет ли она увидеться с нами? Каким образом? Вечером на
перроне? Или в поезде? Об этом ли мы договорились? Или шифр
разговора непонятен даже нам самим?
Я засовываю наши паспорта в сумочку и жду, когда Марианна
проснется. Дочь приучена к горшку с девяти месяцев, но она спокойно
дает мне надеть на нее подгузник, когда я ее одеваю после сна. В него
я складываю свой золотой браслет. Больше я ничего не беру с собой.
Меня преследует мысль, что я не должна выглядеть как человек,
который сбегает. Все, что я скажу до конца дня, пока мы не окажемся в
безопасности, я буду говорить напористо, в манере вроде бы не
авторитарной, не властной, но и не зажимаясь, не показывая слабость.
Быть пассивной – значит позволить другим решать за тебя. Быть
агрессивной – значит решать за других. Быть настойчивой – значит
решать самой за себя. Значит верить, что в твоей жизни всего
довольно, а ты вполне самодостаточна.
Черт, меня все-таки потрясывает. Я выхожу из дома с Марианной
на руках. Если я буду действовать правильно, то не вернусь в особняк
Эгеров – сегодня точно, может быть, никогда. Ночью мы сделаем еще
один шаг в сторону нашего нового дома. Я говорю негромко. Я


стараюсь говорить с Марианной все время. За двадцать месяцев,
прошедших с ее рождения, беседы с дочерью стали тем, в чем я, мать,
помимо кормления достигла настоящего совершенства. Я стараюсь все
объяснять. Рассказываю, что мы делаем в течение дня. Называю улицы
и деревья. Речь, слова – это сокровище, которое я предлагаю ей с
каждым разом все щедрее и щедрее. Марианна может называть разные
вещи на трех языках: венгерском, немецком и словацком. «Kvetina», –
говорит она по-словацки, указывая на цветок. У нее я заново учусь, что
жизнь может быть и благополучной, и очень интересной. Все вокруг
вызывает ее любопытство – в ответ я могу предложить лишь свою
речь. Мне не дано предотвратить опасность, но в моих силах
удовлетворить любознательность дочери: помогать ей познавать
окружающий мир и объяснять смысл происходящего. И сейчас – чтобы
только заглушить голос страха – я не прерываю своего монолога.
– Да, цветок, а посмотри на дуб, как он покрылся листвой. А это
молочный фургон. Мы сейчас пойдем в полицейский участок и
поговорим там с дядей, это такое большое-большое здание, как наш
дом, но с длинными коридорами…
Я говорю так, будто это простая прогулка, будто я могу быть
для Марианны той матерью, в которой нуждаюсь сама.
Полицейский участок выглядит устрашающе. Когда вооруженная
охрана отводит меня в здание, я чуть не разворачиваюсь и не убегаю.
Мужчины в форме. Мужчины с оружием. Я не выношу этих символов
власти. От них земля уходит из-под ног, от них я теряю самообладание.
Становлюсь полной размазней. Эти знаки несут в себе угрозу моему
существованию – меня, как дерево без корней, сносит с лица земли. Но
с каждой минутой промедления Бела подвергается все большей
опасности. Муж уже не раз доказывал, что он не тот человек, который
будет прогибаться и уступать. И коммунисты показали, насколько они
нетерпимы к инакомыслию. На что они способны пойти, чтобы

Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   ...   69




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет