История русской литературы XIX века. Часть 1: 1795-1830 годы



Pdf көрінісі
бет106/194
Дата12.09.2022
өлшемі2,98 Mb.
#38918
түріЛитература
1   ...   102   103   104   105   106   107   108   109   ...   194
Байланысты:
часть пер

«Борис Годунов» (1825). Замысел исторической драмы возник при чтении IX и XI 
томов «Истории государства Российского» Карамзина. В них содержалась история 
царствования Федора Иоанновича, Бориса Годунова, Федора Годунова и Дмитрия 
Самозванца. 
«Борис Годунов» стал своего рода итогом всего предшествующего творческого 
развития Пушкина. Он отказался в трагедии от социального дидактизма, наследия 
просветительской литературы, и усвоил свойственное романтикам историческое и 
диалектическое мышление114. В этой связи трагедия Пушкина демонстрировала принципы 
«истинного романтизма». Это была «романтическая трагедия», созданная по образцу 
романтически понятого Шекспира и его «хроник». По всем признакам она порывала с 
предшествующей классицистической традицией: в ней не было соблюдено ни единство 
места (действие перемещалось из России в Польшу, из палат московского Кремля в трактир, 
в корчму на литовской границе и т. д.), ни единство времени (между сценами были большие 
хронологические разрывы). Сцены, написанные стихами, сменялись сценами, написанными 
прозой, драматические эпизоды чередовались с комическими вполне в духе Шекспира. 
Наконец, есть мнение, что конфликт – столкновение сильного, мудрого и просвещенного 
правителя с надличным «мнением народным» (аналог античного рока) – «воскрешал 
некоторые черты трагедии античной в том ее понимании, какое установилось в 
теоретических трудах романтической школы (А. Шлегель и др.)»115. 
Главная задача, стоявшая перед Пушкиным, – понять действие исторического процесса, 
его механизм, законы, им управляющие. Эти законы формируются как интересы различных 
социальных групп, представленных различными персонажами. Одни действующие лица 
виновны в Смуте, вызывая ее (царь-узурпатор Борис Годунов, Дмитрий Самозванец); другие 
становятся их соучастниками, содействуют ее разжиганию (Шуйский, Гаврила Пушкин, 
Басманов, польская знать – Вишневецкий, Мнишек, Марина Мнишек, люди из толпы, 
равнодушные к избранию Бориса и затем убивающие детей царя); третьи участвуют в 
истории, но не ведают, что творят, или не имеют личного умысла (Патриарх, пленник 
Самозванца Рожнов, сын князя Курбского, наемные командиры русских войск Маржерет и 
В. Розен); четвертые выступают свидетелями событий и, не участвуя в историческом зле, 
обсуждают его (люди из народа), доносят весть до потомства (Пимен) или обличают Бориса 
(Юродивый); пятые – невинные жертвы (дети царя). 
Из всех этих разнообразных лиц Пушкин выделяет четыре группы: царь, Борис 
Годунов, его ближайшие сподвижники; бояре во главе с Шуйским; дворяне и поляки, 
поддержавшие Самозванца; народ, представленный в трагедии как некая совокупная 
надличная сила. 
В истории, по мысли Пушкина, действуют две силы – рациональная и стихийная, 
иррациональная, подпадающая и не подпадающая под законы логики и морали. 
С одной стороны, история – это столкновение интересов различных социальных групп: 
царская власть стремится урезать права подданных; боярство, особенно крупное, хочет 
114 Речь идет, главным образом, о немецких романтиках. Что же касается русских, то в них была сильна 
просветительская закваска. Наиболее «историчным» среди, например, декабристов был Катенин. – См.: Вацуро 
В.Э.  Пушкин и литературное движение его времени. – «Новое литературное обозрение». 2003. № 59. С. 315. 
115 См.: Вацуро В.Э. Пушкин и литературное движение его времени. – «Новое литературное обозрение». 
2003. № 59. 



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   102   103   104   105   106   107   108   109   ...   194




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет