Российская академия наук центр цивилизационных и региональных исследований

При шаньюе Хуяньти (85-68 гг. дэ н.э.) левым луливаном был младший брат 
шаньюя, левым сяньваном был также младший брат (там же: 15-16). 
Но связь младшего с родовой территорией (сакральностью земли предков) определяет, на 
мой взгляд, то, что титул шаньюй практически всегда, оставаясь в левом крыле, наследуется 
линиджем младшего сына. В Монголии также престол всегда сохранялся за левым крылом, 
связанным с родовой монгольской территорией. Что же касается распределения владений, то 
очевидно, что территория левого и правого крыла гуннского государства 
складывалась из владений сяньванов, луливанов, и прочих владений-улусов, 
поскольку, если были владения ‘самые большие’, то были и владения-уделы 
менее крупные и менее сильные (там же: 15). 
Исследование социальной организации и структуры монгольских кочевников может 
способствовать решению проблемы политогенеза в его региональных и временных формах. 
Тем более, сейчас стало очевидным, что догосударственные общества могут быть не менее 
сложными и механизмы, действующие в них, не менее эффективными, поскольку выбор 
пути развития общества определялся самим обществом как результат его адаптации не 
только к природной, но и к социокультурной среде, что и демонстрирует, на мой взгляд, 
материал "Сокровенного сказания", составление которого связано со временем описанных в 
нем исторических событий. Распределение власти в крыльях определялось характерными 
для традиционного монгольского (и шире: кочевого) общества представлениями о 
сакральной сущности власти, согласно которым ее носитель был способен обеспечивать 
мировой космический порядок и целостность социума (Монгольского улуса или правящего 
"Золотого рода"). Нерасчлененность традиционного сознания определяла и возможность 
соединения в одном лице ритуальных, властных и военных функций.
11

жүктеу/скачать 1,83 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: