четвертый период , к середине XIV в., облик Христа приобретает черты
смертельной муки, его лик — лик изможденного, измученного страданиями
человека. Это же и период расцвета германского религиозного мистицизма
(ср., например, писания Майстера Экхардта). Именно к этому времени отно-
сятся «вилочные кресты» Рейнской области. На них ассоциации распятия с
деревом уже предельно отчетливы. Собственно, креста как такового нет, есть
дерево, на стволе и двух ветвях которого распято тело изможденного Христа
с лицом, выражающим смертельную муку. Имеются два знаменитых кре-
ста этого рода — оба в Вестфалии, в окрестностях Мюнстера: крест в церкви
Святого Сикста в г. Хальтерн и знаменитый косфельдский крест (
Coesfelder
Кreuz
) в церкви Святого Ламберти в г. Косфельд (см. рис. 12).
Что касается алфавитных ассоциаций, то они также имели место быть.
Ведь с точки зрения видимой формы дерево-крест здесь — это одновременно
и руна 15 в первоначальном футарке, и руна 30 в так называемом «англосак-
сонском расширении» (рунического ряда). Некоторые исследователи первую
толкуют как символ «Дерева жизни», а вторую, обращенную ветвями вниз, —
как символ смерти [Степанов, Проскурин, 1993а: 98–99]. С точки зрения се-
мантики интересно семиотическое обоснование семантического перехода
«дерево» > «крест»: слова, обозначавшие дерево, становятся в народных евро-
пейских культурах названием креста, ср. др.-англ.
wudubeam
— «крест». Такие
слова в первоначальном употреблении именовали мировое Дерево жизни, за-
тем стали ассоциироваться с названием нового космического символа — кре-
ста (см. «Dream of the Rood»). Эволюционные семиотические ряды находят
обоснование в философском аспекте, в частности, к ним можно применить
некоторые пункты новой онтологии Н. Гартмана: «Новая онтология [...] ус-
матривает “строение” (то, что обычно называют объектами) и “процессы” не