«Этапы социализации»
жүктеу/скачать 35,02 Kb.
|
СРО5 Социология
- Бұл бет үшін навигация:
- ПЕРВИЧНАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ
| Содержание социализации – не только обретение социальной и экономической самостоятельности, но и формирование личности.
Становление социального «Я» возможно только как процесс усвоения мнения значимых других обо мне, которые служат своеобразным зеркалом «Я». Можно сказать иначе: на социально-психологическом уровне становление социального «Я» происходит через интернализацию культурных норм и социальных ценностей. Напомним, что интернализация– это превращение внешних норм во внутренние правила поведения. Как уже говорилось, социализация человека представляет собой продолжающийся всю жизнь процесс усвоения культурных норм и освоения социальных ролей. Как мы теперь знаем, на социальную роль оказывает влияние множество культурных норм, правил и стереотипов поведения, она незримыми социальными нитями – правами, обязанностями, отношениями – связана с другими ролями. И все это надо осваивать. Вот почему к социализации более применим термин «освоение», а не «обучение». Он шире по содержанию и включает в себя обучение как одну из составных частей. Поскольку на протяжении жизни человеку приходится осваивать не одну, а множество социальных ролей, продвигаясь по возрастной и служебной лестнице, процесс социализации для человека продолжается всю жизнь. До глубокой старости он меняет взгляды на жизнь, привычки, вкусы, правила поведения, роли и т. п. А теперь приглядимся несколько пристальнее к содержанию каждой из фаз (этапов) социализации. ПЕРВИЧНАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ В период первичной (детской) социализации возможности приобретения информации из социальной памяти еще во многом определяются возможностями и параметрами биологического интеллекта: качеством «сенсорных датчиков», временем реакции, концентрацией внимания, памятью. Однако чем больше удаляется человек от момента своего рождения, тем меньшую роль в этом процессе играют биологические инстинкты и тем большее значение приобретают факторы социального порядка. С самого рождения ребенок взаимодействует не только со своим собственным телом и с физическим окружением, но и с другими человеческими существами: мир младенца населен другими людьми. При-чем очень скоро ребенок становится способен отличать их друг от друга, а некоторые из них приобретают для его жизни господствующее значение. Биография индивида с момента его рождения – это фактически история его отношений с дpугими. Более того, и несоциальные компоненты опыта младенца опосредуются и модифицируются другими, то есть его социальным опытом. На протяжении большей части этого периода существования физический комфорт или дискомфорт малыша вызывается действиями или оплошностями других. Этот объект с приятно гладкой поверхностью был кем-то вложен в кулачок ребенка. А если его вымочил дождь, то это потому, что кто-то оставил его коляску на воздухе неприкрытой. В такой ситуации социальный опыт, поскольку он может быть отличим от других элементов в опыте ребенка, еще не являет собой особую, изолированную категорию. Почти каждый элемент в мире ребенка включает в себя другие человеческие существа. Его опыт общения с другими имеет решающее значение для всего приобретаемого опыта в целом. Именно другие создают паттерны, через которые им познается мир. И именно через эти паттерны организм устанавливает стабильные связи с внешним миром, причем не только с миром социальным, но и равным образом – с физическим окружением. Но те же самые паттерны также пронизывают и организм, т. е. они вмешиваются в процесс функционирования организма. Именно другие насаждают в нем паттерны, по которым удовлетворяется голод ребенка. Наиболее очевидная иллюстрация этому – режим приема пищи. Если ребенок питается только в установленное время, его организм принуждается приспосабливаться к этому паттерну. В ходе формирования такого приспособления меняется функционирование его организма. В результате ребенок не просто начинает питаться в определенное время, но и голод его пробуждается к этому же времени. Общество не только насаждает свои паттерны поведения ребенка, но и, по сути, «проникает внутрь» его организма, чтобы организовать функционирование его желудка. Такие же наблюдения можно было бы проделать за физиологическими выделениями, сном и другими физиологическими процессами, эндемичными (т. е. внутренне присущими) для организма. Различия между обществами в контексте рассмотренного выше примера поистине замечательны. В семьях средних классов в западном обществе до того, как эксперты по этим вопросам распространили различные представления относительно кормления по востребованию, существовал жесткий, почти индустриальный режим кормления по расписанию. Ребенка кормили в определенные часы и только в эти часы. В промежутках ему позволяли плакать. В оправдание такой практики приводились разнообразные доводы – или с точки зрения практичности, или в защиту идеи о поддержании здоровья ребенка. Противоположную картину мы можем наблюдать в практике кормления у народности гусайи в Кении. Здесь, когда мать работает, она носит ребенка на себе привязанным или к спине, или к другой части тела. Как только ребенок начинает плакать, он немедленно получает грудь. Общее правило таково, что ребенку нельзя плакать более пяти минут до того, как его покормят. Для западных обществ такой режим вскармливания действительно выглядит весьма «либерально». Можно проследить огромное влияние общества даже на сферу физиологического функционирования организма ребенка, т. е. на практику приучения маленьких детей к пользованию горшком. Иногда такое влияние оказывается излишне навязчивым, достаточно вспомнить типовую рекламу: «"Либеро" – лучший друг малышей!» У каждого народа, эпохи и класса были и свои методы ухода за детьми. В странах с холодным климатом младенцев днем и ночью предпочитают держать в люльке спеленатыми, а там, где климат теплый, – носить в платке или на перевязи за спиной. Одевают здесь младенцев легко или вовсе не одевают. И уж, разумеется, социальный фактор оказывается решающим при формировании интеллекта начинающего члена общества. Продолжительность, функции и способы воспитания различны у разных народов, разных классов и в разные исторические эпохи. Так, воспитание в высшем и среднем классе было более продолжительным, чем в рабочем классе. У обеспеченных слоев детство считалось периодом относительной беззаботности и неучастия в тяжелом труде. Типовая социальная ситуация «неравенство возможностей – неравный старт» проявляется уже в первые годы жизни ребенка. В одних семьях воспитанием и развитием интеллекта младенца занимаются чуть ли не с момента его рождения, в других же не занимаются вовсе. Ко времени прихода в школу или в детский сад – т. е. к началу этапа вторичной социализации – дети уже довольно заметно различаются по уровню своего развития, умению читать и писать, по своему литературному и общекультурному багажу, по мотивации к восприятию новой информации. Очевидно, что в семье профессионального интеллектуала дети проходят существенно иную социализацию, нежели в семьях родителей более низкого интеллектуального уровня. Нам представляется, что влияние этих факторов «социальной сети», в которую включена формирующаяся личность, воздействие ее ближайшего социального окружения значительно сильнее, значимее тех 30 процентов, которые, например, отводит в формировании интеллекта окружающей социальной среде известный английский психотерапевт Г. Айзенк (если такое сравнение вообще доступно количественной оценке). Необходимо подчеркнуть – не следует смешивать умственные способности и интеллект: первые действительно в немалой степени обусловлены генетически, второй, безусловно, вырабатывается. Можно было бы перечислить огромное количество выдающихся личностей, которые получили детерминирующий интеллектуальный старт именно благодаря условиям своего детства – от родителей и того круга друзей семьи, которые играли важнейшую роль агентов первичной социализации. «Во всех решительно случаях, когда детство и юность гения известны, оказывается, что так или иначе его окружала среда, оптимально благоприятствовавшая развитию его гения, отчасти потому, что гений именно ее сумел выбрать, найти, создать, отчасти потому, что гениальный ребенок родился (и воспитывался! – В. А., А. К.) в семье с определенной социальной преемственностью. Случаи таких семей многим хорошо известны: юность Моцарта, Баха описана многократно». Может быть, к числу наиболее убедительных свидетельств в пользу социального происхождения индивидуального интеллекта (даже в его наиболее общем – психологическом – смысле) можно отнести результаты наблюдений за так называемыми детьми-маугли. Именно так – по имени киплинговского героя – называют детей, которые по тем или иным причинам оказались с младенческого возраста лишены человеческого общества и воспитаны животными. Другое название этого феномена – «феральные люди». Существует мнение, что в ходе индивидуального психического созревания существует некий критический период – в возрасте примерно от 7 до 9 лет, перевалив за который, дети-маугли (если они не были возвращены к людям до этого) окончательно утрачивают возможность обрести человеческий разум и навсегда остаются животными. Учеными доказано, что у детей, воспитывающихся вне семьи, вообще значительно снижаются возможности для полноценного развития. Среди воспитанников детских домов в возрасте от года до трех лет в физическом развитии отстает 46 % обследованных в 1988 году детей, а в психическом – 75 %. Так или иначе, к моменту завершения первичной социализации родители и ближайшее окружение ребенка уже передают ему не только значительный объем информации о мире, в котором тому предстоит жить, но также и нормы, ценности и цели своих групп и своего социального класса (во всяком случае – того класса, с которым они себя идентифицируют). жүктеу/скачать 35,02 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|