Еуразия гуманитарлық институтының хабаршысы тоқсандық журнал 2001 ж шыға бастаған 2016

 
 
 
Еуразия 
гуманитарлық 
институтының 
 
ХАБАРШЫСЫ 
 
Тоқсандық журнал 
2001 ж. шыға бастаған 
2016 
№ 4 
АСТАНА 
Редколлегия төрағасы 
А.Қ. Құсайынов, т.ғ.д., проф. 
 
Бас редактор 
А.Ж. Исмаилов, психол.ғ.к., проф. 
Бас редактордың орынбасары 
Қ.Ә. Ахметов, т.ғ.д., проф. 
Жауапты хатшы 
Т.В. Кривощапова, ф.ғ.д., проф. 
 
Редколлегия 
Т.Қ. Айтқазин, филос.ғ.д., проф. 
А.Ж. Аманбаев, т.ғ.к., доц. 
В.В. Алексеев, т.ғ.к., доц.  
(Ресей Федерациясы)  
А.А. Арабаев, з.ғ.д., проф. 
(Қырғыз Республикасы) 
Қ.Ә. Әбiшев, з.ғ.к., проф. 
С.Б. Байзақов, э.ғ.д., проф. 
Қ.Ж. Балтабаев, з.ғ.д., проф. 
Х.Э. Боланьос, PhD, профессор (Испания) 
Л.В. Волкова, п.ғ.к., доц. 
Т.А. Дронзина, с.ғ.д., проф.  
(Болгария Республикасы) 
М.М. Жанпейiсова, т.ғ.к., доц. 
В.А. Жексембекова, с.ғ.д., проф. 
М.Ы. Жүкiбай, э.ғ.к., проф. 
С.Б. Загатова, ф.ғ.к., проф. 
О.В. Иншаков, э.ғ.д., профессор 
(Ресей Федерациясы) 
Ә.С. Исмаилова, э.ғ.к., доц. 
А.Ш. Қадырбаев, т.ғ.д., проф. 
(Ресей Федерациясы)  
Б.Р. Кадыров, психол.ғ.д., профессор 
(Өзбекстан Республикасы) 
Ш.М. Қаланова, п.ғ.д., проф. 
Д. Қамзабекұлы, ф.ғ.д., проф. 
Е.В. Кодин, т.ғ.д., проф. 
(Ресей Федерациясы)  
Қ.А. Мамадiл, ф.ғ.к., доц.  
Л.В. Пакуш, э.ғ.д., проф. 
(Беларусь Республикасы)  
В.Г. Рындак, п.ғ.д., проф.  
(Ресей Федерациясы) 
М.Н. Сарыбеков, п.ғ.д., проф. 
Б.С. Сарсекеев, п.ғ.д., проф. 
Л.Ч. Сыдыкова, з.ғ.д., проф.  
(Қырғыз Республикасы) 
Р.Н. Юрченко, з.ғ.д., проф. 
ВЕСТНИК 
 
Евразийского 
гуманитарного 
института 
 
Ежеквартальный журнал  
Основан в 2001 г. 

 
2 
 
МАЗМҰНЫ 
 
 
 
 
 
 
 
     СОДЕРЖАНИЕ 
 
 
ТАРИХ 
 
 
Каженова Г.Т., Абуев К.К. Немцы в Северном Казахстане: испытание депортацией…….........................  5 
Алпыспаева Г.А., Туксаитова Р.О.,     Городская культура Астаны: особенности  
Саяхимова Ш.Н.                                      восприятия жителями культурного пространства…………........… 
 
12 
Сметова А.Т. Механизмы формирования исторического сознания: памятники............................................  19 
Каримова А.Е. Участие иностранного капитала в становлении кооперативного движения  
  в Казахстане................................................................................................................................ 
 
24 
Кунанбаева Ш.Б. Раритеты из музейных коллекций Санкт-Петербурга по материальной культуре  
 традиционного казахского общества...................................................................................  
 
30 
 
САЯСАТТАНУ 
 
 
Мажинбеков С.А. Сингапурдың сыртқы саясаты………………………..........................................................  36 
Сампиев И.М.  Государственная национальная политика Республики Казахстан как основа  
  межэтнического согласия………………………....................................................................... 
 
41 
 
ЮРИСПУДЕНЦИЯ 
 
 
Аккулев А.Ш., Возняк О.А. Объективная сторона жестокого обращения с несовершеннолетними……..  48 
Аккулев А.Ш., Возняк О.А. Отдельные вопросы понятия «жестокого обращения с детьми» по статье  
  140 УК РК……...................................................................................................... 
 
53 
Сарыбекова С.М.  Понятие уголовного проступка и преступления в законодательстве зарубежных  
  стран………………………................................................................................................... 
 
58 
 
ПЕДАГОГИКА ЖӘНЕ ПСИХОЛОГИЯ 
 
 
Жорабекова А.Н., Алметов Н.Ш. Структура профессиональных компетенций будущего учителя на  
основе полилингвального подхода............................................................ 
 
63 
Сарбасова Қ.А., Саймбетова Ж.Т. Этностық-мәдени құндылықтар негізінде болашақ кәсіптік оқыту  
  педагогтеріне көп тілді білім беру.......................................................... 
 
68 
Карманова Ж.А., Бейсенбекова Г.Б., Толеранттылық мәселесінің ғылыми аспектілері............................. 
Рабаданова Р.С., Оразалина Г.С.        ............................................................................................................... 
 
74 
Торыбаева Ж.З., Атаханова Л.М. Болашақ педагогтерді девиантты мінез-құлықты балалармен  
 жұмыс істеуге даярлау мәселелері........................................................... 
 
78 
Калимжанова Р.Л. Методологические подходы к исследованию проблемы развития речевой  
культуры будущих социальных педагогов........................................................................ 
 
84 
Нәби Л., Төртқараева Г.Б., Омарова Д.К. Мектепке дейінгі білім беру мекемелерінде «Сындарлы  
 оқыту теориясын» қолданудың маңыздылығы......................... 
 
90 
Қонақбаева У.Ж., Саипов А., Құзыреттілік ұстаным - 12 жылдық мектепте бейіндік оқытуды 
Оразова А., Алиева Ж.             жүзеге асыруға болашақ мұғалімдерді даярлаудың басты тұғыры............. 
 
93 
Zhussupova R.F., Ilyassova A.U. Continuing Teacher Professional Development................................................  99 
Имангаликова И.Б., Жұматаева Е.Ө. 
Акмеологиялық тұрғыдан болашақ мамандарды дайындау
...........  104 
Орынгалиева Ш.О. Психикалық дамуында тежелуі бар балалардың ата-анасымен өзара қарым- 
  қатынасының ерекшеліктері.............................................................................................. 
 
112 
Нағымжанова Қ.М., Түсіпбекова Ш.М.  Өзгермелі қоғам жағдайында ЖОО студенттерінің кәсіби  
 өзіндік анықталуының қалыптасуы.............................................. 
 
118 
Калменова Ж.Х. Креативтікті және шығармашылық әлеуетті қалыптастырудың теориялары мен  
  тұжырымдамалары.............................................................................................................. ..... 
 
125 
Ақажанова А.А. Жануарлар бейнесін елестетіп ойнайтын ойын атаулары....................................................  134 
 
ФИЛОЛОГИЯ 
 
 
Тұрысбек Р. Батырлық болмыс пен ғалымдық келбет (Мәлік Ғабдуллиннің ғылыми-шығармашылық  
мұрасы хақында)................................................................................................................................ 
 
141 
Құсайынова Ж.А. Субъективтік модальділік реңктерінің жыраулар поэзиясындағы көріністері................. 148 
Загатова С.Б. Союзные функции французского наречия aussi.........................................................................  154 

 
3 
Әбдуәлиұлы Б., Тусупбекова М. Географиялық атауларды жүйелеу мен стандарттау бойынша АҚШ  
  тәжірибесі және қазақ ономастикасы........................................................ 
 
159 
Сагидолда Г., Ескеева М.Қ.  Сары ұйғыр тілінің сөзжасам жүйесі: зат есім тудыратын  
   қосымшалардың салыстырмалы сипаттамасы................................................. 
 
166 
Абикенов М.Т., Жұмабекова Б.Қ. Қазақ тіліндегі адъективация процесі жөнінде.......................................  174 
Құрман Н.Ж., Жолмакова-Джарбулова Д.М. Қазақ тілін оқыту үдерісіне инновацияларды ендіру  
  мәселелері.............................................................................. 
 
178 
Садықбеков Қ.А. Мәмлүк қыпшақ тіліндегі келер шақ категориясының жасалу жолдары.........................  184 
Т
Т
л
л
е
е
б
б
а
а
л
л
д
д
и
и
н
н
а
а
 
 
Н
Н
.
.
Қ
Қ
.
.
 
 
Б
Б
ұ
ұ
қ
қ
а
а
р
р
 
 
ж
ж
ы
ы
р
р
а
а
у
у
д
д
ы
ы
ң
ң
 
 
а
а
р
р
н
н
а
а
у
у
 
 
т
т
о
о
л
л
ғ
ғ
а
а
у
у
л
л
а
а
р
р
ы
ы
н
н
д
д
а
а
ғ
ғ
ы
ы
 
 
з
з
а
а
м
м
а
а
н
н
 
 
к
к
е
е
л
л
б
б
е
е
т
т
і
і
 
 
м
м
е
е
н
н
 
 
ө
ө
м
м
і
і
р
р
 
 
ш
ш
ы
ы
н
н
д
д
ы
ы
ғ
ғ
ы
ы
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
 
  189 
Байманова Л.С., Жумабекова Ш.Д. Анализ тюркизмов на основе этимологического словаря Дугласа  
Харпера................................................................................................... 
 
195 
Оразбек М.С., Қанатова Т.Қ. Ж. Қорғасбек шығармаларының тақырыптық ерекшелігі.............................  200 
Насыритдинова Ә.Н. Экология терминологиясындағы ұлттық тіл үлесі.......................................................  205 
Кубеева З.И. Национально-культурная специфика фразеологизмов................................................................  209 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Жарияланған  материалдар  автордың  көзқарасын  білдіреді,  олар  журналдың  Редакциялық 
алқасының  пікірімен  сәйкес  келмеуі  мүмкін.  Жарияланымдардағы  деректер  мен  мәліметтердің 
дұрыстығына автор жауап береді. Қолжазбалар рецензияланбайды және қайтарылмайды.  
 
Публикуемые  материалы  отражают  точку  зрения  авторов,  которая  может  не  совпадать  с 
мнением Редакционной коллегии журнала. Ответственность за достоверность фактов и сведений 
в публикациях несут авторы. Рукописи не рецензируются и не возвращаются.  

 
4 
 
 
 
 
 
 
  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Тарих
 

 
5 
УДК 951/959 (5 Каз) 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Аннотация 
Статья  посвящена  истории  немецкого 
населения,  депортированного  в  Северный 
Казахстан  как  потенциально  «нелояльного» 
населения. 
На 
основе 
документального 
материала  показано,  что  положение  немцев-
спецпоселенцев  в  военные  и  послевоенные 
годы  оказалось  самым  тяжелым  среди  других 
депортированных 
народов. 
Показаны 
продовольственное 
снабжение 
немецкого 
населения,  их  жилищно-бытовые  условия  и 
дискриминация со стороны государства.  
Ключевые  слова:  Северный  Казахстан, 
депортация  народов,  немецкое  население, 
спецпоселенцы,  трудовая  армия,  мобилизация, 
дискриминация.  
 
 
Формирование  немецкого  населения  в 
Казахстане  происходило  в  конце  XIX  -  начале 
XX  вв.  в  ходе  переселенческого  движения  и 
демографической 
политики 
царизма. 
Основными  местами  их  расселения  являлись 
северо-восточные  регионы  Казахстана.  Так,  к 
середине  1910-х  годов  Акмолинская  область 
охватывала 
31,9% 
немецкого 
населения 
Сибири  и  Центральной  Азии.  К  примеру,  в 
1914 г. в Кокчетавском уезде проживало около 
7 000 чел., в Павлодарском уезде  – более 5 000 
чел.  [1,  с.  83].  Однако,  основной  приток 
немецкого населения в Казахстан произошел в 
годы  насильственной  депортации  народов  в 
конце 1930 – начале 1940-х гг.  
Депортация  народов  рассматривалась 
советским государством как превентивная мера 
с  целью  «очищения»  стратегически  важных 
территорий 
СССР 
от 
потенциально 
«нелояльного»  населения  (немцы,  курды, 
турки,  греки),  а  также  как  мера  карательная, 
которому 
подвергались 
представители 
определенной 
национальности 
без 
индивидуального  выяснения  причастности  к 
антисоветскому движению или сотрудничеству 
с  гитлеровскими  оккупантами.  К  числу  таких 
народов 
относились 
чеченцы, 
ингуши, 
балкарцы, карачаевцы, крымские татары и др.  
Г.Т. Каженова  
Кокшетауский государственный 
университет им. Ш. Уалиханова, 
канд. истор. наук 
 
К.К. Абуев  
Кокшетауский государственный 
университет им. Ш. Уалиханова, 
д-р истор. наук, профессор 
 
Немцы  в  Северном 
Казахстане: 
испытание 
депортацией 
 

 
6 
Проведение  массовой  депортации  народов  в  рамках  государственной  политики  не 
ограничивалось  искоренением  «врагов»  на  приграничных  рубежах  СССР,  а  включала  в 
себя еще и задачи экономического характера, суть которых заключалась в освоении новых 
регионов,  для  чего  требовались  людские  ресурсы,  которые  можно  было  пополнить 
репрессированными. К таким регионам в первую очередь относились Западная Сибирь и 
Казахстан.  В  результате  депортации  граждан  советского  государства  по  национальному 
признаку  сложилась  специфическая  социальная  группа,  получившая  специальный 
правовой  статус  «спецпоселенцы»  (или  «выселенцы»).  Самой  крупной  национальной 
группой, относившейся к этому контингенту, являлись немцы. 
Первые  принудительные  миграции  немцев  в  Казахстан  произошли  в  довоенный 
период  в  результате  выселения  немецких  и  польских  семей  из  приграничной  полосы 
Западной  Украины  в  1936  г.,  как  политически  неблагонадежных.  Широкомасштабная 
депортация  немцев  началась  в  годы  Великой  Отечественной  войны,  в  соответствии  с 
Указом  Президиума  Верховного  Совета  СССР  от  28  августа  1941  г.  «О  переселении 
немцев,  проживающих  в  районах  Поволжья».  В  Казахстане  планировалось  принять  467 
тысяч  немцев  Поволжья,  которых  предполагалось  расселить  по  всем  областям 
республики, за исключением Западно-Казахстанской. Из их числа в Акмолинскую область 
должны  были  прибыть  62,2  тыс.  человек  и  такое  же  число  в  Северо-Казахстанскую 
область [2, с. 196].  
Выселению  подверглись  немецы  из  пригородов  Ленинграда,  из  г.  Москвы, 
Московской  и  Ростовской  областей,  из  Крымской,  Кабардино-Балкарской,  Калмыцкой и 
других  автономных  республик,  из  Грузинской,  Азербайджанской,  Армянской  ССР,  из 
Северного Кавказа и других регионов Европейской части Советского Союза. 
По  различным  данным  всего  было  депортировано  от  1  млн.  400  тыс.  до  2  млн. 
советских  немцев,  основное  ядро  которых  сосредоточилось  в  Сибири  и  Казахстане, 
Киргизии  и  Западной  Сибири  [3,  с.  238].  По  переписи  1939  г.  в  СССР  насчитывалось 
1 427 222  человека  немецкой национальности,  а  на  территории  Казахстана  проживало  92 
тыс.  немцев.  По  данным  переписи  1959  г.  в  нашей  республике  их  насчитывалось  около 
660 тыс. [4, с. 5]. Контингент немцев на 1 января 1953 г. в Северо-Казахстанской области 
составлял 28 777 (6,4 %), в Кокчетавской области – 23 332 (11 %), итого – 52 219 человек 
[5, с. 5]. 
 
Ареалом  наибольшего  сосредоточения  немцев-спецпереселенцев  явились  северные 
области  Казахстана.  Причина  превращения  данного  региона  в  одно  из  мест 
сосредоточения «наказанных народов» определялась задачами государственной политики. 
Не  случайно  для  расселения  депортированных  выделялись  «изобилующие  пахотной 
землей»  районы  Новосибирской  и  Омской  областей,  Алтайского  края  и  Казахстана.  Для 
хозяйственного освоения Северного Казахстана с суровыми климатическими условиями и 
низкой 
плотностью 
населения 
требовались 
людские 
ресурсы. 
Переселение 
депортированных  народов  в  северный  регион  Казахстана  облегчалось  тем,  что  здесь 
имелось железнодорожное сообщение. 
Положение спецпоселенцев, которых распределяли в Сибирь и на Север Казахстана 
с резко-континентальным климатом было наиболее тяжелым. К новым условиям особенно 
трудно  было  адаптироваться  тем,  которые  были  выселены  с  мест  с  теплыми  и  мягкими 
погодными условиями.  
Большим  потрясением  для  спецпереселенцев-немцев  была  мобилизация  их  в 
трудовую  армию  с  казарменным  проживанием  и  лагерным  режимом.  В  трудармию 
зачисляли  все  так  называемые  классово-чуждые  элементы  и  представители  народов,  не 
подлежащих призыву по морально-политическим соображениям. 10 января и 14 февраля 
1942 г. вышли постановления Государственного Комитета Обороны (ГКО), по которому 
всех  выселенных  немцев-мужчин  в  возрасте  от  17  до  50  лет  мобилизовали  в  рабочие 
колонны  на  все  время  войны.  Мобилизованные  предназначались  для  работы  на 

 
7 
лесозаготовках,  на  строительстве  Бакальского  и  Богословского  заводов,  строительстве 
железных  дорог  Сталинск-Абакан,  Сталинск-Барнаул,  Акмолинск-Карталы,  Акмолинск-
Павлодар  и  других  работах.  Продовольственное  и  промтоварное  снабжение  для 
мобилизованных  немцев  устанавливалось  по  нормам,  установленным  ГУЛАГом  НКВД 
СССР. 
Постановление  ГКО  «О  дополнительной  мобилизации  немцев  для  народного 
хозяйства  СССР»  от  7  октября  1942  г.  обязывало  мобилизовать  в  рабочие  колонны  всех 
мужчин в возрасте от 15-16 лет и 51-55 лет, а также женщин-немок в возрасте от 16 до 45 
лет включительно. От мобилизации освобождались только беременные и имеющие детей 
в  возрасте  до  3-х  лет.  Имеющиеся  дети  старше  3-хлетнего  возраста  передавались  на 
воспитание  остальным  членам  данной  семьи,  а  при  их  отсутствии  –  ближайшим 
родственникам или немецким колхозам. Мобилизованных мужчин-немцев направляли для 
работы на предприятия «Челябуголь» и «Карагандауголь». Женщины были направлены на 
предприятия Наркомнефти СССР.  
В  Северо-Казахстанской  области  только  за  конец  1942  –  начало  1943  г.  были 
мобилизованы  несколько  тысяч  человек.  Список  регионов  и  производств,  где 
использовался  их  труд,  был  достаточно  обширным.  Большинство  мобилизованных  были 
отправлены в Поморье, Сибирь и на Урал. Немцы трудармейцы были задействованы и в 
Казахстане.  В  Петропавловске  на  строительстве  ТЭЦ-1  работало  до  900  чел.  и 
государственной строительно-монтажной конторы (ГСМК-52) – 150 человек [6, с. 75]. О 
положении трудармейцев свидетельствует письмо военного отдела ЦК КП(б) Казахстана 
от  20  июня  1942  г.,  в  котором  сообщалось  о  том,  что  мобилизованные  «по  политико-
моральным  соображениям»  в  Караганду  используются  исключительно  на  подземных 
работах, однако из ранее направленных оказались годными для выполнения работ только 
35  %,  в  связи  с  чем  просили  дать  указание  об  изъятии  для  них  людских  ресурсов 
преимущественно молодого возраста [2, с. 328].  
Мобилизация продолжалась на протяжении всей войны, так в конце сентября 1944 г. 
на строительный участок № 5 Сталинско-Магнитогорской магистрали было переброшено 
из Кокчетавской области 1618 человек спецпереселенцев [6, с. 141].  
Жилищно-бытовые  условия  спецпереселенцев,  которые  размещались  в  колхозах, 
совхозах и  на  промышленных предприятиях, были  тяжелыми,  зачастую  они  вынуждены 
были  жить  в  домах  без  крыши,  овощехранилищах,  в  сараях,  скотных  дворах  и 
вспомогательных  постройках,  неприспособленных  для  жилья.  Установленная  норма 
жилплощади предусматривала 3 кв.м. на человека и размещение семей спецпереселенцев 
в отдельных комнатах. Однако в отдельных пунктах расселения спецпереселенцы жили по 
2-3  семьи  в  одной  квартире.  К  примеру,  в  г.  Степняке  Акмолинской  области 
спецпереселенцы,  работающие  в  тресте  «Каззолото»  жили  в  землянках,  требующих 
капитального ремонта, а жилплощадь на одного человека составляла 1,5 кв. м. [6, с. 141].  
Кроме  переселенцев,  прибывали  и  эвакуированные.  Одновременное  размещение 
большого  количества  людей  требовало  огромных  расходов  со  стороны  государства, 
изнуренного  тяжелой  войной.  Снабжение  республики,  и  без  того  испытывавшей  кризис 
промтоварных  и  продовольственных  ресурсов,  было  затруднено.  Не  только 
спецпереселенцы,  но  и  все  население  республики  испытывало  тогда  острую  нужду  в 
продовольствии  и  товарах.  Однако  обеспечение  спецпоселенцев  в  период  войны 
продовольствием было намного хуже, чем других категорий населения. Так, в докладной 
записке  от  30  ноября  1944  г.  сообщалось  о  том,  что  в  селе  «Привольное»  Кокчетавской 
области  местным  колхозникам  выдали  натуральный  аванс  на  трудодни  по  800  граммов 
зерна, а спецпоселенцам - по 200 [2, с. 347]. В докладных записках руководителей Северо-
Казахстанской, Акмолинской и других областей Казахстана отмечались случаи массового 
опухания  спецпереселенцев  от  голода  и  участившуюся  среди  них  смертность.  С  весны 
1944  г.  массовый  характер  приняли  эпидемические  заболевания,  в  частности  брюшной 

 
8 
тиф,  сыпной  тиф,  корь  и  дистрофия,  а  также  цинга  и  дизентерия,  которые  явились 
причиной очень высокой смертности, особенно среди детей [2, с. 196]. 
Положение  переселенцев  оставалось  тяжелым  и  в  послевоенные  годы.  Одним  из 
самых  трудных  оставался  жилищный  вопрос.  О  жилищно-бытовом  положении 
спецпереселенцев  говорят  документы  тех  лет.  20  декабря  1945  г.  СНК  Казахской  ССР 
докладывал  тов.  В.М.  Молотову  о  том,  что  из  выделенных  в  Казахстан  материалов  на 
строительство жилых домов для спецпереселенцев было получено леса – 12, 4%, гвоздей – 
40% , стекла – 13%, в результате чего, не удалось закончить ни начатое строительство, ни 
отремонтировать переданные спецпереселенцам 25 000 пустовавших домов [2, с. 361]. 
В  списке  мест,  где  особенно  трудно  обстояло  дело  с  хозяйственным  устройством, 
перечислялась и Кокчетавская область. В постановлении СНК и ЦК КП(б) КазССР от 26 
апреля  1945  г.  отмечалось,  что  вопреки  запрещению  расходовать  выделенные  для 
спецпереселенцев  фонды  на  какие-либо  другие  цели,  продолжали  их  разбазаривать.  К 
примеру,  по  Северо-Казахстанской  области  было  незаконно  израсходовано  10  ц.  муки  и 
39 ц. продзерна [2, с. 360].  
Особенно  тяжелым  в  послевоенные  годы  в  Северном  Казахстане  оказался 
неурожайный  1948  г.  В  Акмолинской  области  только  в  6-ти  совхозах  и  в  поселке 
железнодорожной станции Колутон Калининского района имелось 84 опухших от голода 
человек,  в  колхозе  «Путь  к  социализму»  Есильского  района  было  учтено  больных 
дистрофией 33 выселенца. Аналогичное положение отмечалось в совхозах Молотовского, 
Эркиншиликского и Вишневского районов. В Кокчетавской области наиболее серьезные 
продовольственные  затруднения  испытывали  в  Арык-Балыкском,  Рузаевском, 
Айртавском,  Зерендинском,  Кокчетавском  районах.  В  ряде  районов  северного  и  северо-
восточного Казахстана устанавливались случаи употребления выселенцами в пищу трупов 
павшего  скота,  извлекаемых  из  скотомогильников,  употребления  в  пищу  мяса  кошек. 
Давались сводки о тех, кто, находясь на работе, падал от истощения и о тех, кто, будучи 
истощенными от голода, свыше месяца лежали в постели [2, с. 364-365].  
В  докладной  записке  Министру  внутренних  дел  СССР  С.  Круглову  сообщалось  о 
количестве отпущенного зерна для остронуждающихся в виде ссуды, а также для продажи 
за  наличный  расчет.  Однако  из-за  отсутствия  денежных  средств,  выселенцы  не  могли 
приобрести хлеб. В этой же записке докладывалось, что принятые меры не обеспечивают 
улучшения  условий переселенцев и тяжелое продовольственное положение усугубляется 
тем,  что  зерно,  выделенное  для  остронуждающихся  колхозников,  в  ряде  случаев 
расхищается  и  распределяется  не  по  прямому  назначению.  Так,  например,  было 
установлено, что в колхозе им. Ленина Зерендинского района Кокчетавской области из 12 
центнеров продовольственной ссуды колхозникам было выдано только 35 кг, а остальное 
зерно было распределено между членами правления колхоза [2, с. 367].  
Председатель  СНК  и  Секретарь  ЦК  КП(б)  Казахстана  вынуждены  были  признать, 
что  хозяйственно-бытовая  неустроенность,  ограниченные  продовольственные  ресурсы, 
неправильное отношение к спецпереселенцам со стороны ряда руководителей советских и 
государственных  органов,  а  также  значительной  массы  населения  затрудняли  быстрое  и 
полное  приобщение  спецпереселенцев  к  производству  в  колхозах  и  совхозах  и  на 
промышленных предприятиях [2, с. 278]. Несмотря  на это, спецпереселенцы постепенно 
втягивались в работу. Об отношении поселенцев к труду свидетельствуют документы. В 
1945  г.  докладывалось  о  том,  что  в  Акмолинском,  Шортандинском,  Кургальджинском 
районах  Акмолинской  области  многие  спецпоселенцы  значительно  перевыполняют 
нормы на полевых работах в колхозах [2, с. 277, 359].  
С  самого  начала  выселения  немцев  с  мест  их  постоянного  проживания,  как  и  все 
депортированные  народы,  немцы  были  лишены  элементарных  прав,  подвергались 
морально-психологическому  давлению.  Однако  положение  немцев  оказалось  самым 
тяжелым  из  всех  других  депортированных  народов,  так  как  шла  война  между  СССР  и 

 
9 
Германией.  Жестокая  политика  по  отношению  к  депортированным  народам  вызывала 
недовольство,  порождала  в  среде  спецпоселенцев  антисоветские  настроения,  которые 
старательно выявлялись органами внутренних дел и госбезопасности [8, с. 50-70].  
В  первые  же  годы  войны  среди  отдельной  части  немецких  переселенцев 
распространились прогитлеровские настроения. В ноябре 1941 г. поступали сообщения о 
том,  что  «немецкое  население  благожелательно  относится  к  успехам  немецкой 
военщины»  Докладывались  рассуждения  немцев  А.  Шренера  и  П.  Кима,  которые 
высказывались:  «Все, что пишут в газетах о том, что немцы издеваются над населением, 
это  неверно,  а  вот  колхозы  на  территории,  занятой  немцами,  распускают  и  дают 
крестьянам  жить  свободно,  вольно:  люди  живут,  как  им  хочется.  Гитлер,  конечно, 
победит, а жизнь тогда будет лучше, крестьяне получат земли, скот, а колхозы распустят» 
[9,  с.  110,  107-108].  Спецпоселенец  Эмрих  утверждал,  что  программа  Гитлера  «ближе  к 
нам,  чем  программа  СССР  и  Англии»,  так  как  «он  защищает  средний  класс  и 
собственность»  и,  несмотря  на  то,  что  «Советское  правительство  надеется  на  рабочее 
движение  в  Германии…  с  этим  Германия  справится»  [9,  с.  103].  Как  видим,  в 
прогитлеровских 
«ожиданиях» 
проявлялись 
«антиколхозные» 
настроения 
и 
отрицательное отношение к советскому строю. 
В послевоенный период продолжавшаяся дискриминация депортированных народов 
также вызывала озлобленность и порождала настроения, характеризующиеся ожиданием 
поражения СССР в грядущей войне и надежды на освобождение с помощью иностранных 
государств  [8].  Такое  настроение  продемонстрировала  спецпоселенка  из  Зерендинского 
района А.Я. Шрам, которая заявила, что «Компартия Советского Союза является партией 
кровопийц, взяточников. Настанет время, и придут тяжелые минуты и для них» [9, с. 180-
181].  
Политическая обстановка начала 50-х годов, связанная со смертью Сталина привела 
к  освобождению  депортированных  народов.  Согласно  Указу  Президиума  Верховного 
Совета СССР от 13 августа 1955 г. все  «спецпоселенцы», получили паспорта, а вместе с 
ними  и  все  права  свободных  граждан,  в  том  числе  право  учиться  и  работать  по  своему 
усмотрению,  перемещаться  по  стране.  Была  отменена  комендатура.  Но  полной 
реабилитации  немцев  не  произошло.  Если  же  после  снятия  правовых  ограничений, 
чеченцы, ингуши и другие народы могли вернуться на родину, то немцы не имели права 
возвратиться к прежним местам жительства и были оставлены на вечное поселение в тех 
районах, куда их депортировали. Тем не менее, указ имел большое значение: возвращение 
гражданских  прав  дало  первый  импульс  к  возврату  к  мирной  жизни,  восстановлению 
национальной  культуры,  традиций,  возрождению  национальной  школы,  возобновлению 
печати. 
В годы сталинского режима межнациональные отношения подверглись глубокому и 
суровому испытанию, из которого каждый народ вышел с достоинством. При проведении 
депортации  расселение  основной  массы  спецпереселенцев-немцев  происходило 
дисперсно.  Их  размещали  в  казахских  аулах  и  русских  селах  с  целью  их  «растворения» 
среди местного населения. Поэтому немцы-переселенцы оказались в тесных контактах с 
проживающим здесь населением.  
Местные жители перед прибытием эшелонов с переселенцами получали установку – 
не  общаться  с  ними,  не  пускать  в  свои  дома,  не  помогать  им  ни  в  чем  по  причине  их 
«неблагонадежности».  Это  создавало  не  только  дополнительные  трудности  для  их 
устройства,  но  и  влекло  моральный  урон.  Однако,  первоначальная  настороженность  и 
враждебность  друг  к  другу  постепенно  сменились  добрососедскими  отношениями.  Как 
свидетельствуют  очевидцы,  в  тяжелых  условиях  военного  и  послевоенного  времени 
местные  жители  проявили  понимание  и,  по  мере  своих  возможностей,  оказывали 
спецпоселенцам  помощь  и  поддержку.  Несмотря  на  правительственные  установки, 

 
10 
представители  всех  этносов  проявили  терпимость,  приверженность  к  общечеловеческим 
ценностям.  
Традиционное  немецкое  трудолюбие,  способность  стойко  переносить  тяжелые 
жизненные невзгоды, житейский опыт и смекалка позволили им выжить в экстремальных 
условиях депортации. В целом немцы проявили относительно высокую степень адаптации 
к  местным  условиям  и  коренным  жителям  Казахстана.  В  послевоенные  годы  судьба 
многих  немецких  семей  осталась  связанной  с  Казахстаном,  в  экономику  и  культуру 
которого немцы внесли существенный вклад. 
В  Указе  Президиума  Верховного  Совета  ССР  от  29  августа  1964  г.  говорится: 
«Жизнь  показала,  что  огульные  обвинения  были  неосновательными  и  явились 
проявлением произвола в условиях культа личности Сталина. В действительности, в годы 
Великой  Отечественной  войны  большинство  немецкого  населения  вместе  со  всем 
советским  народом  своим  трудом  способствовало  победе  Советского  Союза  над 
фашистской  Германией»  [10,  с.  178].  За  этими  строками  скрывается  трагедия  каждого 
народа,  подвергшегося  депортации,  переросшая  в  трагедию  семьи,  и  огромная  боль 
отдельно взятых людей. 
 
 
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 
 
1
 
Шайдуров  В.Н.  География  расселения  и  численность  немецких  переселенцев  на 
Алтае: конец ХIХ – начало ХХ в. - Немцы Сибири: История и культура: Материалы 
Четвертой  международной  научно-практической  конференции.  –  Новосибирск:  Изд-
во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2003. – C. 79-84. 
2
 
Депортированные  в  Казахстан  народы:  время  и  судьбы.  –  Алматы:  «Арыс»  - 
«Қазақстан», 1998. - 428 с. 
3
 
Козыбаев М.К. Немцы Советского Казахстана: факты и действительность // История 
Казахстана:  белые  пятна:  Сб.  ст.  /  Сост.  Абылхожин  Ж.Б.  –  Алма-Ата:  Казахстан, 
1991. - 348 с. 
4
 
Казахстан в цифрах. Краткий статистический сборник. - Алма-Ата, 1987. 
5
 
Абуов Н.А. Депортация народов в Казахстан в 1936 – 1957 гг.: автореф... дисс. канд. 
ист. наук. – Караганда, 2008. – 24 с. 
6
 
Сейткасымов А.А. Северный Казахстан: страницы истории (20 – 40 годы ХХ века). – 
Кокшетау: КГУ им. Ш. Уалиханова, 2008. – 175 с. 
7
 
Абуов Н.А. Депортированные немцы в Северо-Казахстанской области в годы Великой 
Отечественной  войны  //  Вестник  Карагандинского  университета  -  Серия  История. 
Философия. Право.  2007.  № 3 (47).  С. 70-76.  
8
 
Синицын  Ф.Л.  Политические  настроения  депортированных  народов  СССР  1939  – 
1956 гг. // Вопросы истории. – 2010, № 1. – С. 50-70. 
9
 
Из истории немцев Казахстана (1921 – 1975 гг.). Сб. документов. – Алматы – М., 1997.  
10
 
История  Российских  немцев  в  документах  (1763  –  1992  гг.)  /  Сост.  Ауман  И.А., 
Чеботарева В.Г. – М.: МИГП, 1993. – 447 с. 
 
 
 
ТҮЙІН 
 
Мақала  Солтүстік  Қазақстанға  жер  аударылған,  «опасыз»  деп  танылған  неміс  халқының 
тарихына  арналады.  Деректі  материалдар  негізінде  соғыс  және  соғыстан  кейінгі  жылдары  жер 
аударылған  барлық  халықтарға  қарағанда  неміс  арнайы  қоныс  аударушыларының  жағдайы  өте 
ауыр  болғанын  көреміз.  Неміс  халқының  азық-түлікпен  қамтамасыз  етілуі,  олардың  тұрмыстық 
жағдайы және мемлекет тарапынан кемсітушілік көруі қарастырылған. 

 
11 
 
RESUME 
 
The article is devoted to the history of the German population deported to Northern Kazakhstan as 
potentially "disloyal" population. On the basis of documents, it is shown that  the position of Germans  - 
special settlers in military and post-war years was the heaviest among all other deported people. The food 
supply of the German population, their domestic conditions and discrimination by the state causing anti-
Soviet moods are shown in the article. 
 

 
12 
УДК 728.03 (574.22):711.57 (083.94) 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Городская культура 
Астаны: особенности 
восприятия жителями 
культурного 
пространства 
 
Аннотация 
В статье городское пространство Астаны и 
его  символическое  наполнение  культурными 
памятниками 
анализируется 
в 
контексте 
цивилизованного  развития  общества.  Авторы 
рассматривают 
процесс 
формирования 
культурного пространства города как результат 
антропогенного  воздействия.  Выявлены  и 
исследованы 
особенности 
восприятия 
горожанами современных культурных символов 
столицы Казахстана. Обосновывается необходи-
мость  сохранения  культурного  ландшафта 
города  и  его  символических  памятников  в 
контексте  мировых  тенденций  сохранения 
культурного прошлого.  
Ключевые 
слова: 
город 
Астана, 
культурное  пространство,  городска  культура, 
символы, памятники, архитектура города.  
 
 
Обращение  к  проблеме  культурного 
пространства  города  Астаны  –  столицы 
Казахстана 
обусловлено 
актуальностью 
тематики 
городской 
культуры. 
По 
историческим  меркам  Астана  сравнительно 
молодой 
город 
(догородское 
поселение 
появилось  в  первой  половине  ХІХ  века).  Но 
вследствие 
нарастающих 
процессов 
урбанизации  город  динамично  развивается  и 
нарастает  культурными  слоями.  Поэтому 
существует  потребность  осмыслить  город  как 
категорию  культуры.  Еще  один  концепт 
актуальности  темы  состоит  в  том,  что 
культурное  пространство  современной  Астаны 
в  процессе  бурного  строительства  города 
стремительно 
меняется, 
символическое 
содержание  его  культурного  пространства 
трансформируется.  В  этой  связи  актуализи-
руется  задача  фиксации  культурной  идентич-
ности на уровне научной рефлексии.  
Статья  написана  в  рамках  научного 
проекта  «Культурное  пространство  Акмолы-
Целинограда – Астаны: проблемы сохранения и 
трансформации».  
Изучая  культуру  города,  авторы  статьи 
исходили из того, что культурное пространство 
любого 
города 
характеризуется 
рядом 
количественных и качественных показателей. К 
количественным          показателям          относят 
Г.А. Алпыспаева 
Казахский агротехнический 
университет им. С. Сейфуллина, 
д-р истор. наук, доцент 
 
Р.О. Туксаитова 
Казахский агротехнический 
университет им. С. Сейфуллина, 
д-р филол. наук, профессор 
 
Ш.Н. Саяхимова 
Казахский агротехнический 
университет им. С. Сейфуллина, 
канд. истор. наук,  
ст. преподаватель 
 

 
13 
численность  городского  населения,  территориальный  рост  города,  число  учреждений 
культуры  (учебные  заведения,  библиотеки,  информационные  центры,  театры,  музеи, 
кинотеатры, дворцы культуры и т.д.). К качественным показателям относят статус города 
(районный  центр,  областной  центр,  столица),  развитость  социальной  инфраструктуры 
города,  разнообразие  социального  состава  населения.  В  данном  исследовании 
анализируются  качественные  параметры  культурного  пространства  Астаны  и  его 
восприятие жителями столицы.  
Для  изучения  культуры  города  применялся  широкий  спектр  методов  научного 
познания  городской  культуры:  статистический,  конструктивный,  биографический, 
визуальный  метод  фотографии  (визуальная  социология  и  визуальная  этнография),  метод 
дискурсивного анализа архивных документальных материалов. В методологической части 
исследования  авторы  опирались  на  культурологический  подход  к  изучению  культуры 
города, рассматривая город как носитель смыслов, символов и культурных тенденций, как 
сложный  социокультурный  организм,  постоянно  развивающийся  и  интегрирующийся  в 
системе  общественных  отношений.  В  культурологическом  исследовании  города 
разработан  ряд  теоретических  понятий,  среди  которых  такие  важные,  как  «городская 
культура»,  «символы  культуры»,  «городская  культурная  среда»  и  пр.  Они  и  составляют 
исследовательские матрицы культурного пространства города.  
Культурная  среда,  в  широком  смысле,  включает  совокупность  объектов,  вещей, 
образов,  образцов  деятельности,  взаимодействия,  поведения,  критерий  оценок, 
непосредственно используемых людьми в профессиональной области и обыденной жизни. 
В  более  узком  смысле  она  подразумевает  систему  социально-культурных  объектов, 
связанных  с  созданием  и  распространением  культурных  ценностей.  Но,  главная 
составляющая  культурной  среды  города  –  это  отношения  людей,  материальные  и 
культурно-бытовые  условия  их  повседневной  жизни,  духовно-нравственная  атмосфера 
городской  среды  [1].  Характер  культурной  среды  выражается  в  отношении  жителей  к 
своему  городу,  его  культурному  ландшафту,  городским  памятникам  и  символам.  Это 
отношение формирует культурную среду каждого города. 
В  этом  смысле  для  нашего  исследования  было  полезным  обращение  к  работам 
западных  ученых-урбанистов,  посвященных  изучению  постсоветских  городов.  Авторы 
коллективной  монографии  «Городская  жизнь  в  постсоветской  Азии»,  которые  в  своей 
исследовательской практике опираются на полевые исследования в городах Астане, Алма-
Ате,  Ташкенте  и  Улан-Удэ  приходят  к  выводу  о  глубокой  трансформации  городской 
культуры постсоветских городов, обусловленной массовой миграцией в города сельского 
населения  [2].  По  мнению  авторов,  привнося  в  культурное  пространство  города  свои 
привычки и потребительские практики, сельские мигранты маргинализировали городскую 
культуру  в  ее  широком  смысле.  Здесь  и  выстроенные  на  окраинах мегаполисов  частные 
строения,  не  красящие  архитектурный  ландшафт  города,  и  заплеванные  стоянки 
городского транспорта, и оставленные во дворах пакеты с мусором.  
Картина, рисуемая авторами, хотя и упрощена, но вполне объективна и реалистична. 
Высокие  темпы  урбанизации  в  Казахстане,  обусловленные  общей  тенденцией  развития 
экономики  и  развалом  экономики  сельского  хозяйства,  привели  к  массовому  оттоку 
сельского населения в города. Мощный поток сельских миграций направлен в Алматы и 
Астану.  Процессы  адаптации  сельских  жителей  к  городскому  образу  жизни,  овладение 
ими городской культурой, соответствующей системой ценностей, нормами поведения еще 
далеки  от  своего  завершения.  В  этом  смысле  существует  настоятельная  необходимость 
решения  проблем  адаптации  мигрантов  к  условиям  городской  жизни  на  основе 
антропокультурного подхода.  
Историографический  обзор  научной  проблемы  позволяет  констатировать 
реализацию  историко-культурологического  подхода  при  изучении  культурного 
пространства российских городов. В исследованиях ученых Резуна Д.Я. [3], Алисова Д.А. 

 
14 
[4],  Рыженко  В.Г.  и  Назимовой  В.  [5]  по  истории  и  культуре  городов  Сибири 
анализируются  сложившиеся  на  протяжении  ХХ  века  подходы  к  изучению 
дореволюционного  и  советского  города,  рассматриваются  процессы  и  этапы 
трансформации  городских  социокультурных  реалий.  Авторы  развивают  идею  о 
многослойности городского пространства, показывают, как происходила смена городских 
символов под воздействием внутренних и внешних факторов.  
Проблемы  восприятия  различными  этнокультурными  и  социальными  группами 
топонимических  нововведений  и  иных  признаков  переформатирования  символического 
пространства  города  нашли  освещение  в  работах  Космарской  Н.П.  [6].  Задаваясь 
вопросами  о  том,  как  переживают  символические  и  «физические»  изменения  городской 
среды люди с разным урбанистическим опытом и стажем: старожилы, с одной стороны, и 
мигранты разных по происхождению и масштабности волн  – с другой, способствуют  ли 
они  общественной  консолидации  или,  напротив,  росту  социальной  и  этнической 
напряженности в обществе, автор анализирует причины, по которым отдельные объекты 
городской  среды  (places)  или  части  городского  пространства  (spaces)  становятся 
предметом конкурирующих притязаний различных этнокультурных, религиозных и иных 
сообществ или групп активистов разного уровня.  
В  казахстанской  историографии  дискурс  культуры  Астаны  исследуется 
культурологами  и  философами  в  рамках  сравнительно  нового  направления 
антропологических  исследований,  зародившегося  в  середине  ХХ  века  и  получившего 
название  «городская  антропология».  В  работах  Медеуовой  К.А.  [7],  Сыргакпаевой  А.С. 
[8],  Забировой  А.,  Родионова  А.  [9]  представлен  анализ  городского  пространства  как 
культурного  текста.  Вместе  с  тем,  проблемы  восприятия  горожанами  новых  городских 
символов  и  топонимических  модернизаций  не  получили  научной  разработки  в 
отечественной  историографии.  Предлагаемое  исследование  является  первой  попыткой 
осмыслить  трансформирующееся  дискурсивное  пространство  Астаны  в  контексте  его 
восприятия жителями мегаполиса.  
В  1997  году  столица  молодого  независимого  государства  Республики  Казахстан 
была  перенесена  из  Алматы  в  город  Акмолу,  а  в  следующем  году  город  получил  новое 
название  –  Астана.  В  соответствии  с  основополагающими  принципами  урбанистики, 
изменившаяся внешняя среда развития города и приобретение городом административных 
функций  столицы  государства,  придали  динамизм  городскому  развитию.  Астана  стала 
новым  административным  центром  страны,  способным  возродить  и  создать 
государственность Казахстана в качестве суверенного государства. 
Градостроительные  планы  Астаны  изначально  отличались  своей  масштабностью  и 
амбициозностью,  способной  придать  городу  неповторимый  внешний  облик.  В  них 
сложным образом соединяются глобальные и локальные тенденции, культурное наследие 
и  инновации.  Кардинальное  изменение  городской  среды  на  основе  продвижения  всех 
систем  деятельности  города,  от  организации  жилищно-коммунального  хозяйства, 
современных  систем  транспорта  и  технологий  до  создания  индустрии  развлечений, 
направлено на обеспечение качества жизни горожан.  
Культурное  развитие  столицы,  формирование  ее  культурного  пространства 
происходит на фоне общего подъема и регенерации современной национальной культуры 
с ее общественными институтами и символическими репрезентациями. Формирующийся 
современный культурный пласт Астаны фиксирует в материальной форме национальную 
идею,  а  город  предстает  как  феномен  национальной  культуры.  Всплеск  национальной 
культурной традиции в градостроительстве обусловлен стремлением показать всему миру 
богатство культуры и идентифицировать себя как самостоятельную нацию.  
Эта  особенность  культурного  пространства  современного  города  объясняется  тем, 
что  в  условиях  глобальных  процессов  современности  в  качестве  приоритетной  в  сфере 
городской  культуры  ставится  проблема  сохранения  национальных  и  региональных 

 
15 
культурных особенностей. Выражение национальной идентичности осуществляется путем 
привнесения в культурное полотно города элементов традиционной культуры казахов как 
государствообразующей нации.  
Изменение  культурного  пространства  современного  города  происходит  в  русле 
стилизации  его  с  одной  стороны  под  «национальную  столицу»,  с  другой  стороны  –  как 
центр  Евразии,  где  пересекаются  западная  и  восточная  культурные  традиции.  Поэтому, 
неотъемлемыми  и  доминирующими  элементами  городской  архитектуры  являются  не 
только эмблемы и символы национальной культуры, свидетельствующие о качественных 
изменениях  культурной  составляющей  и  демонстрирующие  желание  нации 
репрезентировать миру свою культуру, но и образцы восточной и западной архитектуры. 
Уже сам факт того, что главным архитектором города, автором градостроительного плана 
стал японский архитектор Кисе Курокава, а в культурном пространстве города сочетаются 
творения  западных  градостроителей,  как  например,  Нормана  Фостера,  априори 
свидетельствует о синкретизме культур. Градостроительный облик Астаны предстает как 
воплощение идеи евразийства, место диалога цивилизаций и культур.  
В культурологическую концепцию и в основу генерального плана города положены 
идеи  евразийства,  что  нашло  свое  отражение  в  формирующемся  культурном  ландшафте 
города,  в  котором  переплелись  градостроительные  традиции  Востока  и  Запада. 
Демонстрация слияния двух культурных традиций нарочито подчеркивает географическое 
местоположение  столицы  Казахстана  и  общую  тенденцию  государственной  политики 
страны.  Кроме  всего  прочего,  идеи  евразийства  составляют  основу  экономической 
политики государства.  
Еще  один  аспект  культурного  пространства  Астаны  состоит  в  том,  что  он 
заполняется  архитектурными  символами,  выводящими  город  в  разряд  мировых 
мегаполисов.  Монумент  «Байтерек»,  Дворец  мира  и  согласия  в  форме  пирамиды, 
оригинальный  торгово-развлекательный  центр  «Хан  шатыр»,  выполненный  в  форме 
ханского  шатра,  -  эти  объекты  придают  городу  индивидуальный  и  оригинальный 
характер. По замыслу архитекторов именно такие памятники градостроительной культуры 
должны  вывести  Астану  в  разряд  мировых  городов.  Привлечение  к  градостроительству 
архитекторов с мировым именем, чьи творения украшают мировые города, тоже придает 
культурному пространству Астаны некую символичность и неповторимость.  
Немаловажная  особенность  современного  культурного  пространства  города  – 
появление  храмов  и  духовных  центров  разных  религиозных  конфессий:  мусульманские 
мечети, православные храмы, католическая церковь, еврейская синагога. Безусловно, это 
придает  Астане  характер  многоконфессионального  столичного  центра  мира.  Опять  же 
напрашивается аналогия с политикой государства по позиционированию себя в качестве  
государства  –  миротворца    области  духовной  жизни.  В  культовой  архитектуре  города 
отражен основной замысел Н. Назарбаева – превратить Астану в одну из духовных столиц 
мира. Крупнейшая в Евразии синагога и Исламский центр культуры мирно соседствуют с 
католическими  и  православными  храмами.  Духовно-культурная  составляющая  является 
самой  сильной  и  яркой  в  общей  динамике  развития  города.  Все,  что  создается  сегодня, 
создается  в  контексте  национальной  истории  и  культуры  казахского  народа, 
воспринимается как культурно-историческая ценность народа.  
Важный  аспект  трансформации  культурного  пространства  города  на  современном 
этапе,  о  котором  речь  пойдет  ниже,  состоит  в  характере  восприятия  горожанами  новых 
культурных  символов,  новой  городской  культурной  традиции.  Проблема  воздействия 
городских культурных трансформаций на самоощущение человека еще не стала объектом 
пристального внимания исследователей. Между тем, именно новые городские культурные 
символы,  по  выражению  Марка  Оже  «места,  формирующие  идентичность» 
(anthropological  places),  не  оставляют  равнодушными  население  города  [10,  с.  209]. 
Отношение горожан к появлению новых городских культурных символов неоднозначно и 

 
16 
противоречиво. Появление новых памятников неодинаково воспринимаются различными 
стратами  и  группами  городского  сообщества:  социальными,  этническими,  возрастными 
группами людей.  
В  случае  с  памятниками  Астаны  немаловажную  роль  играет  фактор  социально-
статусных  (бедные  и  богатые)  и  культурных  региональных  различий.  Небогатые 
горожане,  а  также  старожилы  города  скептически  относятся  к  новым  городским 
памятникам.  В  этом  смысле  именно  для  Астаны  стало  типичным  и  неудивительным 
появление  народных  названий  городских  памятников,  которые  вполне  укоренились  в 
городской среде. К примеру, высотное здание компании «КазМунайГаз», возведенное по 
современным  технологиям  в  быстро  осваиваемой  левобережной  части  города,  в  народе 
именуется  как  «зажигалка».  По  нашему  логическому  заключению,  такое  народное 
название  стало  использоваться  горожанами  не  только  потому,  что  по  форме  здание, 
действительно, напоминает зажигалку. Значение имеет и тот факт, что офис принадлежит 
национальной нефтегазовой компании.  
Применительно  к  Астане  на  характер  восприятия  культурных  изменений 
горожанами влияет не только их социально-экономический статус. Этот аспект проблемы 
хорошо  подмечен  Медеуовой  К.А.  «Отвечая  на  вопрос  –  а  насколько  Астана  стала 
эмоционально  близка  коренному  населению,  поколению  перводисцлоцированных,  всем 
тем, что приезжает в этот город в надежде на работу, перспективу роста, стабильность и 
уверенность в будущем, можно отметить важный компонент астанинского дискурсивного 
поля, это наличие в нем культурной событийности» - пишет автор [11]. 
Комплекс  архитектурных  строений  в  новом  административном  центре  города  на 
«Круглой площади» по форме напоминающий советские производственные строения для 
хранения  зерна,  в  народе  именуется  «элеватор».  Для  коренных  жителей  города, 
«старожилов»  поколения  60-70-х  годов  прошлого  века,  родившихся  и  живших  в  эпоху 
освоения целинных земель, элеваторы были едва ли не главными строениями и символами 
целинных  городов  Северных  областей  Казахстана.  Отсюда  и  аналогия  прошлого  с 
современностью, в которой присутствует нотки ностальгии.  
Новые  жилые  комплексы  в  старом  центре  города  на  правом  берегу  р.  Ишим, 
имеющие фасад желтого цвета, не типичного для городской архитектуры советской эпохи, 
когда  преобладали  серые  фасады,  получили  народное  название  «кукуруза».  Два  рядом 
стоящих  жилых  высотных  здания  в  исторической  части  города,  возвышающиеся  над 
старыми строениями эпохи Целинограда, горожане называют «свечками». 
Не  стали  исключением  и  скульптурные  памятники.  К  примеру,  скульптурный 
памятник  «Древо  жизни»  в  форме  шара  на  узкой  подставке,  расположенный  в 
исторической  части  города,  жители  города  называют  «чупа-чупс».  Городской  памятник 
«Дружба», представляющий собой скульптурное изваяние в виде трех слившихся воедино 
человеческих  фигур,  горожане  окрестили  как  «шведская  семья».  Этому  есть  свое 
объяснение.  Подобную  традицию  необходимо  рассматривать  как  ответную  реакцию 
горожан,  в  основной  массе  жителей  советского  Целинограда,  на  быстрое  вторжение  в 
городское  пространство  новой  культурной  традиции.  Стремительная  смена  памятников 
значительно опережает меняющийся менталитет горожан.  
Каждый этап в культурной динамике городского пространства важен с точки зрения 
полноты  его  эстетического  наполнения.  И  начальный  этап,  этап  Акмолы,  и  советский 
этап,  эпоха  Целинограда  примечательны  в  динамике  роста  городского  пространства  и 
формировании культурного слоя. Они могут быть обозначены как важное звено в общей 
цепочке развития города, обеспечивающее ему историческое время. Но, именно город ХХ 
века, который по выражению И.М. Гревса «как особое явление не просто растет слоями, 
но  динамично  меняется»,  остается  за  рамками  исследований  [12,  с.  15].  Между  тем, 
культурное  наследие  Астаны  советской  и  досоветской  эпохи  стремительно  исчезает,  так 
как  логика  и  концепция  развития  города  в  контексте  изменения  административной 

 
17 
функции кардинально поменялась. В этом смысле в начале ХХІ  века есть риск потерять 
этот культурный слой города.  
Во многом, это обсловлено тем, что с переносом столицы в Астану архитектурный 
облик исторической части города был существенно модернизирован в русле современных 
стилей,  а  потому  существенно  изменился.  Реконструкция  памятников  и  городских 
ландшафтов  в  контексте  соврменных  подходов  приводит  к  утрате  их  культурной 
идентичности.  
Другая причина стремительного исчезновения культурного слоя ХХ века состоит в 
том, что памятники культуры рассматриваются не как культурная ценность, а все больше 
в  политическом  и  идеологическом  преломлении.  В  большей  мере  это  относится  к 
культурному наследию советской эпохи, к советским городским памятникам и символам. 
Чрезмерная  политизация  и  идеологизация  исторического  прошлого,  его  очернение, 
формируют  у  людей  негативное  и  пренебрежительное  отношение  к  культурному 
наследию ХХ века. Забвение памятников советской эпохи, их вытеснение современными 
символами,  зачастую  порождает  ностальгические  чувства.  Но  нельзя  забывать,  что 
мировые  тенденции  сохранения  культурного  прошлого  предполагают  инвентаризцию  и 
капитализацию  объектов  наследия  ХХ  века  вне  политического  контекста.  Динамичное 
строительство  города  Астаны  ведет  к  исчезновению  культурного  слоя  ХІХ-ХХ  веков. 
Быстро  и  часто  меняющаяся  топонимика  Астаны  ведет  к  стиранию  социальных 
тенденций,  смыслов  и  представлений,  возникших  еще  в  дореволюционную  и  советскую 
эпоху.  
Современная  Астана  концентрирует  в  себе  результаты  городской  культурной 
динамики предыдущих эпох в их модернизированном варианте. Именно поэтому для нее 
актуален  принцип  современного  историзма,  предполагающий,  что  создаваемое  и 
сохраняемое  сегодня  необходимо  воспринимать  как  наследие  завтрашнего  дня.  Он 
является основой устойчивого развития и трансформации городской культуры.  
 
 
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 
 
1
 
Орлова Э.А. Современная городская культура и человек. Отв. ред. А.И. Арнольдов. – 
М.: Наука, 1987. – 191 с. 
2
 
Alexandr C., Buchli V. Introduction // C. Alexander, V. Buchli, C. Humprey  (eds.). Urban 
Life in Post-Soviet Asia. - L.: UCL Press, 2007. – P. 1-39. 
3
 
Резун  Д.Я  Сибирский  город  ХVІІ  –  первой  половины  ХІХ  вв.  как  явление  русской 
культуры // Культурологические исследования в Сибири.  – 2003. - № 2 (10). – С. 21-
26;  Город  как  социокультурное  явление  исторического  процесса  /  Отв.  ред.  Э.В. 
Сайко. – М.: Наука, 1995. – 351 с. 
4
 
Алисов Д.А. Актуальные проблемы культурологии города // КИС. – 1999. - № 1. – С. 
4-16; Он же. Столица Степного края: социально-культурный облик населения города 
Омска в конце ХІХ – начале ХХ вв. // Культурологические исследования в Сибири. – 
2003. - № 2 (10). – С. 13-19. 
5
 
Рыженко  В.  Пространство  советского  города  (1920-1950-е  гг.):  теоретические 
представления,  региональные  социокультурные  и  историко-культурологические 
характеристики (на мат. Западной Сибири) / Назимова В., Алисов Д.  – Омск, 2004. – 
234 с. 
6
 
Космарская  Н.П.  Исследования  города.  /  Н.П.  Космарская  //  Антропологический 
форум. – 2010. № 12. – С. 74-85. 
7
 
Медеуова  К.А.  Астана:  культурно-антропологические  горизонты  новой  столицы 
Казахстана // Евразия. – 204. - № 3. – С. 75-79. 

 
18 
8
 
Сыргакбаева А.С. Астана как символ Казахстана // ХХ век: переносы столиц. Сборник 
докладов международной научной конференции. – Астана: Елорда, 2008. – 260-270. 
9
 
Забирова  А.,  Родионов  А.  Архитектурные  памятники  Астаны  как  символ 
национальной идентичности Казахстана // Саясат. – 2007. - № 7. – С. 55-58. 
10
 
Dьrr  E.  Contested  Urban  Space:  Symbolizing  Power  and  Identity  in  the  City  of 
Albuquerque,  USA // A. Erdenting, F. Colombijn  (eds.).  Urban  Ethnic Encounters:  Spatial 
Consequences. - L.; N.Y.: Routledge, 2002. – P. 209-225. 
11
 
Медеуова К.А. СМИ в системе политических институтов: теория и практика. – Астана 
// http://articlekz.com/article/7602 (дата обращения: 06.04.2016). 
12
 
Гревс И.М. История в краеведении // Краеведение. – 1926. - № 4. – С. 14-23. 
 
 
 
ТҮЙІН 
 
Мақалада  Астананың  қалалық  кеңістігі  және  оның  мәдени  ескерткіштермен  символдық 
толтырылуы  қоғамның  өркениеттік  даму  тұрғысынан  талданылады.  Авторлар  қаланың  мәдени 
кеңістігінің  қалыптасуын  антропогендік  әсер  етудің  нәтижесі  ретінде  қарастырады.  Қазақстан 
астанасының  замануи  мәдени  символдарының  қала  тұрғындарымен  қабылдану  ерекшеліктері 
анықталады және зерттеледі. Қаланың мәдени ландшафтын және оның символдық ексерткіштерін 
сақтап  қалу  қажеттілігі  мәдени  тарихты  сақтау  сияқты  әлемдік  беталыстар  тұрғысынан 
негізделеді. 
 
RESUME 
 
In the given article the urban space of Astana city and its symbolic content of cultural monuments 
are analyzed in the context of civilizational development. The authors consider the process of forming the 
cultural  space  of  the  city  as  a  result  of  anthropogenic  influences.  The  peculiarities  of  perception  of 
citizens  of  modern  cultural  symbols  of  the  capital  of  Kazakhstan  are  identified  and  examined.  The 
necessity of preserving the cultural landscape of the city and its emblematic monuments in the context of 
global trends in preserving the cultural past is proved.   

 
19 
УДК [342.61:321] (574) 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
А.Т. Сметова 
Университет им. Джавахарлала 
Неру,  
PhD докторант 
 
Механизмы 
формирования 
исторического 
сознания: памятники 
 
Аннотация 
В  данной  статье  автор  анализирует  и 
определяет  основные  механизмы  форми-
рования  исторического  сознания.  Центральное 
место  уделено  памятникам  и  мемориалам  как 
одному  из  ключевых  инструментов  форми-
рования  исторического  сознания  и  коллек-
тивной памяти. 
Ключевые  слова:  историческое  сознание, 
Президент, 
Казахстан, 
места 
памяти, 
мемориалы, памятники, коллективная память  
 
 
В 
советский 
период 
строго 
контролируемая  Коммунистической  партией 
история 
была