Филологический аспект 2 ббк 80/83 ф 51 Филологический аспект: международный

 

 

 

 

  

4 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

IV. Продолжите фразу: 

1.

 

Китайцы  –  

2.

 

Китай –  

 

 Анализ материала показал, что при работе с гетеростереотипами о Китае 

и  китайцах,  российские  респонденты,  за  исключением  нескольких,  не 

согласились  в  среднем  с  10-12  утверждениями  из  25  предложенных,  среди 

которых утверждения, что китайцы – все на одно лицо, жадные, очень бедные, 

говорят  только  на  китайском,  являются  атеистами,  едят,  что  попало  и 

подражают  американцам.  Один  из  респондентов  оставил  комментарий  о  том, 

что  китайцы  лучше,  а  значит,  им  нет  смысла  никому  подражать.  Не  все 

респонденты  согласились  с  утверждениями  о  том,  что  китайцы  любят  детей, 

внимательно относятся к своему здоровью, поддерживают культ еды. Сомнения 

также  вызвали  утверждения  о  том,  что  китайцы  лучшие  в  вопросах 

конкуренции,  хорошо  обучаемы  и  дисциплинированы,  а  также  могут  иметь 

только одного ребенка. 

При   этом  абсолютно  все  респонденты  согласились  с  тем,  что  китайцы 

едят  рис,  предприимчивы  и  трудолюбивы,  а  язык,  на  котором  они  говорят, 

очень  сложен.  Все  респонденты  также  отметили  утверждение  о  том,  что  в 

Китае много людей и мало места, как истинное. 

В  своих  комментариях  по  поводу  Китая  и  его  жителей,  респонденты 

данной  группы  отмечают,  что  Китай  –  это  красивая  древняя  страна,  с 

интересной историей и традициями, символом страны является дракон. Китай – 

это  страна  контрастов,  где  роскошь  сосуществует  с  крайней  бедностью; 

маленькое  государство  с  дружным  и  сплоченным  народом,  трудом  которого 

живет  весь  мир;  страна  риса;  друг  Российской  Федерации.  Китайский  народ 

ребенка 

15  В Китае все говорят на китайском 

 

 

 

16  Китайцы – атеисты  

 

 

 

17  В Китае царит культ еды 

 

 

 

18  Китайцы много путешествуют 

 

 

 

19  Китайцы любят детей 

 

 

 

20  Китайцы трепетно относятся к здоровью 

 

 

 

21  Китайцы скоро покорят весь мир 

 

 

 

22  Китайский язык очень сложный 

 

 

 

23  Китайцы едят все, что попало 

 

 

 

24  Китай коммунистическое государство 

 

 

 

25  Китайцы легко обучаемы и 

дисциплинированы 

 

 

 

Международный научно-практический журнал                                                               №12/2016

 

 

85 

 

воспринимается 

российскими 

респондентами 

как 

многочисленный, 

трудолюбивый,  доброжелательный  и  умный,  с  одной  стороны,  и  неопрятный, 

шумный и невежливый, с другой. 

Китайские  студенты  при  анализе  гетеростереотипов  о  своем  народе  и 

государстве,  отметили  следующее.  Большинство  из  них  согласно  лишь  с 

половиной  из  отобранных  для  анкеты  стереотипных  утверждений,  при  этом 

практически все из них разделяют точку зрения, что китайцы предприимчивы и 

трудолюбивы,  едят  рис,  чавкают,  уважают  боевые  искусства,  и,  как  правило, 

выигрывают конкуренцию. Также подавляющее большинство согласилось, что 

Китай  –  это  страна,  где  много  людей  и  мало  места  и  мудрое  политбюро.  Все 

респонденты,  за  исключением  трех,  считают,  что  китайцы  не  подражают 

американцам,  не  являются  атеистами,  любят  детей  и  говорят  на  китайском 

языке. 

Все  респонденты  этой  группы  были  единодушны  в  своем  несогласии  с 

тем,  что  китайцы  –  жадные,  на  одно  лицо,  легко  обучаемы  и 

дисциплинированы. 

Что касается анализа анкет, посвященных гетеростереотипам о России и 

русских, то китайские студенты не согласились в среднем с 6-7 утверждениями 

из 25 предложенных. При этом все респонденты, за исключением 1-2, согласны, 

что  русские  любят  водку,  всегда  хотят  быть  первыми,  считают  себя 

культурными и гордятся своими писателями и поэтами. Также эти респонденты 

единодушно отмечают, что русские гостеприимны, любят свободу и не любят 

Америку,  русские  мужчины  носят  тяжелые  сумки  для  русских  женщин. 

Китайские  респонденты  согласны,  что  русские  любят  медведей  и  матрешек,  а 

Россия – это страна, где очень холодно, в которой царит бюрократия и которая 

обладает сильной армией. 

Примерно  половина  из  китайских  студентов,  принявших  участие  в 

анкетировании,  не  согласна  с  тем,  что  русские  не  улыбаются,  полицейские  в 

России  –  взяточники,  россияне  жалеют  о  распаде  СССР  и   с  тем,  что  русские 

мужчины заботятся о женщинах. 

Абсолютно  все  из  опрошенных  в  этой  группе  не  согласны  с  тем,  что 

россияне живут в постоянном страхе, а русский язык легко выучить. 

Российские респонденты при анализе гетеростереотипов о своей стране и 

народе  не  согласились  примерно  с  половиной  из  них.  Так,  абсолютно  все 

респонденты подвергли сомнению то, что россияне живут в постоянном страхе, 

любят медведей и матрешек, а русский язык – это язык, который легко выучить. 

Треть  опрошенных  не  согласилась  с  тем,  что  русские  любят  водку,  считают 

себя культурными и гостеприимными. При этом практически все респонденты, 

за  исключением  трех,  согласны,  что  Россия  славится  бюрократией  и  сильной 

армией,  а  русский  народ  любит  свободу,  стремится  быть  первым  и  гордится 

своими  писателями  и  поэтами.  Они  также  считают,  что  все,  что  дешево, 

делается в Китае и, как правило, бывает низкого качества. Примерно половина 

опрошенных не согласились с тем, что русские мужчины заботятся о женщинах 

и  носят  за  них  тяжелые  сумки.  Также  далеко  не  все  согласились  с  тем,  что 

русские не любят Америку и проявляют терпение и терпимость по отношению 

Филологический аспект 

 

86 

 

к власти. 

Респонденты  этой  группы  также  поделились  своими  ассоциациями  и 

представлениями  о  своей  стране  и  народе.  Так,  в  частности,  они  описывают 

Россию  как  сильную  державу,  которая  должна  отстаивать  свои  интересы; 

уникальную  страну;  страну,  которая  полна  агрессии.  Русский  народ  –  это  те, 

против  которых  весь  мир.  Он  расточителен,  но  щедр  и  гостеприимен.  Это 

сильные  духом,  выносливые  и  непобедимые  люди,  которые,  однако,  много 

говорят и мало делают. 

Результаты  проведенного  исследования  позволяют  сделать  следующие 

выводы.  В  процессе  межкультурной  коммуникации  человек  воспринимает 

другого вместе с его действиями и через действия. От адекватности понимания 

действий  и  их  причин  во  многом  зависит  построение  взаимоотношений  с 

другим человеком. Зависимость между культурной принадлежностью того или 

иного человека и приписываемыми ему чертами характера обычно не является 

адекватной.  Люди,  принадлежащие  к  различным  культурам,  обладают  разным 

пониманием  мира,  что  делает коммуникацию  с  единой  позиции  невозможной. 

Руководствуясь  нормами  и  ценностями  своей  культуры,  человек  сам 

определяет, какие факты и в каком свете оценивать. Это существенно влияет на 

характер  нашей  коммуникации  с  представителями  других  культур.  Таким 

образом,  при  анализе  стереотипов  необходимо  учитывать  как  отрицательные, 

так  и  положительные  психологические  последствия  стереотипизации.  Любой 

социальный  стереотип,  оказавшийся  верным  в  одной  ситуации,  может 

оказаться  неверным  в  другой  и,  следовательно,  неэффективным  для  решения 

задачи ориентировки личности в окружающем социальном мире. 

С  другой  стороны,  наличие  социальных  стереотипов  играет  весьма 

существенную  роль  в  социальной  жизни  в  силу  того,  что  они  выполняют 

необходимую  и  полезную  функцию  в  психологической  регуляции  процессов 

межличностного понимания. 

Подводя  итог,  можно  сделать  вывод,  что,  несмотря  на  обоснованность 

или  необоснованность,  истинность  или  ложность  стереотипов,  все  они 

являются  неотъемлемым  элементом  любой  культуры  и  уже  самим  фактом 

своего  существования  оказывают  воздействие  на  психологию  и  поведение 

людей, влияют на их сознание и межнациональные контакты. 

 

Библиографический список 

1. Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие / В.С. Агеев – М., 1999. 

2. Агеев В.С. Механизмы социального восприятия / В.С. Агеев 

//Психологический журнал. – № 2, 1989. 

3. Агеев В.С. Психологическое исследование социальных стереотипов / В.С. 

Агеев // Вопросы психологии. – №1, 1986. 

4. Арутюнян Ю.В. Этносоциология / Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, А.А. 

Сусоколов. – М., 1999. 

5. Грушевицкая Т.Г. Основы межкультурной коммуникации: Учебник для вузов 

/ Т. Г. Грушевицкая, В.Д. Попков., А.П. Садохин (Под ред. А.П. Садохина ) – 

М.:ЮНИТИ-ДАНА, 2002. 

Международный научно-практический журнал                                                               №12/2016

 

 

87 

 

6. Ерасов Б. С. Социальная культурология / Б.С. Юрасов. – М.: Аспект Пресс, 

1997.  

7. Кцоева Г.У. Опыт эмпирического исследования этнических стереотипов / 

Г.У. Кцоева // Психологический журнал. – № 2, 1986. 

8. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология / Т.Г. Стефаненко. – М., 2000. 

9. Шепель В. М. Имиджелогия. Как нравиться людям / В.М. Шепель. – М., 

1997.  

10. Lippman W. Public Opinion / W. Lippman. – New York, 1922. 

11. http://ekd.me/2014/10/10-stereotypes/ 

12. https://www.adme.ru/svoboda-puteshestviya/10-populyarnyh-stereotipov-o-kitae-

kotorye-c-pravdoj-i-ryadom-ne-stoyali-1362715/ 

13. http://www.chinamodern.ru/?p=18872 

14. http://politikus.ru/articles/3043-stereotipy-rossiyan-o-kitaycah-yumor.html 

15. http://poputno.info/vvedenie-v-kitaj-nepostizhimy-j-mentalitet-stereotipy-

divnaya-eda/ 

16. http://dnevniki.ykt.ru/girlnextdoor/713559 

17. http://bkrs.info/taolun/thread-5144-page-6.html 

18. http://kontrakty.ua/article/93123 

19. http://open.az/novosti/obshhestvo/136579-stereotipy-o-kitae-pravda-ili-lozh-1-

chast.html 

20. https://www.drive2.ru/b/4899916394579156149/ 

21. http://fishki.net/1250416-samye-populjarnye-stereotipov-o-russkih-kotorye-

otchasti-pravdivy.html 

22. http://batop.ru/top-10-pravdivyh-stereotipov-o-russkih 

23. http://mainfun.ru/news/2015-07-15-32681 

24. http://russian7.ru/post/7-stereotipov/ 

25. https://www.kazedu.kz/referat/201241 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Филологический аспект 

 

88 

 

ФОЛЬКЛОРИСТИКА

 

 

УДК 

398.81 (=512.145)

 

Дата публикации 14.12.2016 

 

Гуменюк О.Н. Мотив печальных морских странствий и образ 

корабля в крымскотатарской эмигрантской песенной лирике 

средины ХІХ века 

 

Гуменюк Ольга Николаевна  

Институт искусствоведения, фольклористики и этнологии, Национальной 

академии наук Украины  

 

 

Motif of a sad sea wandering and image of ship in the concerning middle 

19 century emigrant folk lyrical song by Crimean Tatars 

 

Gumeniuk Olga Mykolayivna  

Rylski Institute for Art Studies, Folkloristic and Ethnology, National Academy of 

Sciences, Ukraine 

 

Аннотация: Отмечая  возрастающий  интерес  к  крымскотатарскому 

фольклору,  в  частности,  к  народной  песне,  исследовательница  подчеркивает, 

что  эмигрантская  песня  крымских  татар  изучена  еще  недостаточно.  В  статье 

рассматриваются  фольклорные  произведения,  в  которых  ведущими  являются 

мотивы горестных морских странствий, а связанная с ними социально-бытовая 

конкретика,  прежде  всего  образы  моря  и  корабля,  уплывающего  от  родных 

берегов, приобретает символическое звучание. Взаимодействие эмоциональной 

интенсивности 

и 

рассудительной 

медитативности, 

жанрово-родовой 

синкретизм,  гармоничное  сочетание  конкретных  деталей  и  изысканной 

поэтичности  (живописная  метафоричность,  емкая  символика,  афористическая 

четкость,  риторическая  выразительность)  –  такие  основные  особенности 

поэтики анализируемых песен. 

Ключевые  слова: фольклор  крымских  татар,  эмигрантская  песня, 

лирика, маринистика, родовой синкретизм, поэтика 

 

Abstract: The  authoress  of  the  article  says  about  growing  interest  to  the 

folklore  by  Crimean  Tatars  and  stresses  that  their  emigrant  song  is  still  studied  in 

insufficient measure. She investigates the works of folklore where the motives of sad 

wandering are leading and concrete reality concerning to them obtains the symbolic 

sounding. The images of sea and ship that is going away from native banks are very 

representative  in  this  meaning.  Interconnection  emotional  intensity  and  reasonable 

meditation,  syncretism  of  genre,  harmonic  combination  of  social  and  historical 

Международный научно-практический журнал                                                               №12/2016

 

 

89 

 

trustworthiness, often naturalistic designation of everyday features and artistic poetics 

(picturesque 

metaphors, 

significant 

symbolic, 

aphoristic 

fine, 

rhetorical 

expressiveness),  versification  resourcefulness  –  such  are  the  main  poetic  features  of 

investigated songs. 

Keywords: Crimean  Tatar  folklore,  emigrant  song,  lyrics,  marine  pictures, 

syncretism of genre, poetics 

 

Крымскотатарская  народная  песня  сегодня  вызывает  все  большую 

заинтересованность фольклористов. Ей посвящены основательные сборники Я. 

Шерфединова [6], Ф. Алиева [1; 2], Ил. Бахшиша [3], А. Велиева и С. Какуры 

[4],  других  исследователей.  Но  все  же  эмигрантская  песня,  ее  ведущие 

тематические  мотивы  и  особенности  поэтики  до  сих  пор  почти  не  изучены.  В 

некоторой  степени  восполнить  существующий  пробел  призвана  эта 

публикация. 

В  эмигрантском   песенном  фольклоре  крымских  татар  можно  выделить 

цикл  произведений,  в  которых  доминирует  мотив  печальных  морских 

странствий  и  фигурирует  образ  корабля.  Показательна  в  этом  смысле 

трогательная  в  эмоциональной  и  образной  конкретике  песня  «Бурса  япуры 

келип…» («Из бурсы прибыл пароход…»). Корабль, приплывший из турецкого 

города  и  вот  уже  причаливающий  в  порту,  толпа  вынужденных  переселенцев, 

со слезами на глазах наблюдающих за его приближением, – все это пробуждает 

чувство  неуверенности  и  горечи.  Собирательный  образ  обездоленных 

путешественников,  ждущих  мига  расставания  с  родной  землей,  пронизан 

особой грустью. Строки песни преимущественно исполнены тревогой за судьбу 

отчизны,  с  которой  приходится  разлучаться.  Легкий  непринужденный  стиль 

песни в значительной степени обусловлен ее ненавязчивой, мозаично поданной, 

но  весьма  выразительной  образностью,  в  которой  преобладают  четкие 

социально-бытовые  детали. Довольно колоритные и даже живописные, они, в 

общем,  эмоционально  насыщенном  контексте,  преимущественно  приобретают 

символичное  звучание.  Перед  нами  предстает  картина  ожидания  корабля, 

который  неумолимо  приближается  и  предвещает  тяжкую  разлуку…  Мотив 

грустного  дальнего  пути  ведущий  и  в  песне  «Шу  вапурнынъ  думаны…» 

(«Этого  парохода  дым…»).  Она  тематически,  образно,  ритмически  близка  к 

песне  «Бурса  япуры  келип…».  Обращает  на  себя   внимание  особая 

живописность  поэтических  строк  этой  песни,  ознаменованная,  прежде  всего, 

образом  не  просто  парохода,  а  такого,  из  трубы  которого  клубится  дым 

(характерное здесь  удвоение «будакъ, будакъ» – «клубится, клубится»). Таким 

образом, возникает ненавязчивая параллель с подобным рассеиванием, таянием 

многострадальной человеческой жизни.   Четкий непринужденный ритм песен, 

преимущественно  акцентируемый  симметрично  размещенными  цезурами, 

точный звучные рифмы, упругость емких лаконичных фраз – все это усиливает 

эпическую  монументальность  рассматриваемых  фольклорных  произведений, 

придает 

особую 

выразительность 

их 

трогательной 

лирической 

проникновенности. 

 Образ  корабля,  при  всей  своей  достоверности  приобретающий 

Филологический аспект 

 

90 

 

символические черты, фигурирует и в песне «Кетеджекмиз бу ерден…» («Мы 

отставим  эту  землю…).   Употребленный  вначале  песни  глагол   в  форме 

будущего  времени  (кетеджекмиз –  мы  покинем,  мы  уедем…),  при  том,  что 

песенное  изложение  предстает  как  воспоминание  о  происшедших   событиях, 

свидетельствует,  что  субъект  лирического  повествования  вновь  и  вновь  остро 

переживает  горестные  мгновения  прощания  с  родной  землей  и 

грустное   путешествие  в  заморские  края.  Он  говорит  и  об  ощущениях  того 

времени,  когда  вместе  с  такими  же  обездоленными,  как  сам,  только 

лишь   собирался  пускаться  в  далекий  путь.  Такое  смещение,  сопоставление 

разных  временных  плоскостей  усиливает  эмоциональную  интенсивность 

изложения, 

согласуется 

с 

мозаичной 

непринужденностью 

подачи 

красноречивых  образных  штрихов,  оправдывает  продиктованную  этой 

мозаичностью  их  некоторую  непоследовательность.  К  примеру,  после 

поданного  тревожного  ощущения  разлуки  з  отчизной,  речь  идет  о  нехитром 

обустройстве на чужбине (Тогерек чети къамыштан, тобеси далдан – Круглые 

стены  из  камыша,  крыша  из  ветвей),  а  потом  предстают  картины  прощания  с 

родным краем: Кимиси джандан айырылгъан, кимиси малдан – Кто с дорогими 

сердцу людьми разлучился, кто с имуществом. А далее вновь возникают строки 

о  неприкаянности  быта  в  далекой  стороне,  где  фигурирует  встречаемое  и  в 

других  подобных  песнях  выражение  «Добруджа  тузы»  («соль  Добруджи»). 

Кому-то  из  переселенцев  пришлось  оставить  в  Крыму  мать,  ком-то  дочь,  и 

некоторым мужчинам, которым теперь самим приходится готовить юшку, пока 

что невдомек, сколько в эту юшку нужно добавить соли, тем более, когда это 

соль  не  крымская,  а  добруджинская.  А  после  этого  не  по  логике 

последовательного  повествования,  а  в  соответствии   острым  эмоциональным 

переживанием  вновь  и  вновь  предстают  картины  прощания  с  родными 

берегами. 

В  более  коротком  варианте  этой  песни,  который   по  началу  первой 

строчки  можно  озаглавить  як  «Кетеджекмен  бу  ерден…»  –  «Я  покину  эту 

землю…»,  не  фигурирует  образ  корабля  (более  детально  о  крымскотатарских 

народных песнях-миниатюрах идет речь в моей соответствующей  статье  [5,  с. 

88–95]). А здесь это образ играет весьма существенную роль: 

Болгъан бутюн малын-мулькин сатып-савгъанлар, 

«Вапур кельди, кетермиз» деп порткъа джавгъанлар. 

Шорбагъа къатсанъ татымаз Добруджа тузы, 

Кимининъ къалгъан анасы, кимининъ къызы. 

Кельди дувулдап япур, порткъа янашты, 

Беклеп тургъан тувгъан-урув, зув-зув джылашты. 

Биз япургъа минген сонъ копюрди денъиз, 

Адымызны унутынъыз, «маджир» денъиз 

(Свой разный нехитрый скарб кое-как продали-сбыли, 

«Пароход прибыл, пора в дорогу» сказав, собрались в порту. 

Сперва юшку попробуй, потом добавляй соль Добруджи, 

Кто оставил матушку, кто дочь. 

Прибыл с гудением пароход, причалил в порту, 

Международный научно-практический журнал                                                               №12/2016

 

 

91 

 

В ожидании застывшие родные-близкие вмиг залились слезами. 

Когда мы уже сели на пароход, вспенилось море, 

Забудьте наши имена, называйте нас переселенцами) [4, с. 54]. 

          Попеременные  образные  штрихи  отплытия  от  родных  берегов, 

прощания  с  отчей  землей,  бедового  привыкания  к  новым  условиям  в  итоге 

переходят  в  этой  песне  в  исполненные  проникновенного  лиризма  и 

одновременно  страстно  экспрессивные  строфы,  в  которых  трогательно 

раскрывается грусть и ностальгия переселенцев: 

Башындан алсанъ терекнинъ ешильдир япрагъы, 

Ах, татлы (да) экен койимнинъ ташы, топрагъы. 

Ах, анайым, анайым, ах бабайым, 

Асретликке мен къатып даянайым! 

(Что там уже говорить о зеленой-презеленой листве, 

Ах, как же сладостен камень, пыль в моей деревне. 

Ах, матушка моя, матушка моя, ох, отец мой, 

Печали этой мне никак не вынести!) [4, с. 54]. 

Наряду  с  мотивом  грусти  и  ностальгии  здесь  ощутимо   обозначается  и 

мотив  высокого  человеческого  достоинства,  стоического  восприятия  тяжких 

ударов  судьбы.  Этот  мотив  акцентируется,  в  частности,  в  выше 

процитированной   строке,  встречающейся  и  в  других  эмигрантских  песнях 

крымских татар: «Забудьте наши имена, называйте нас переселенцами». Можно 

его  назвать  своеобразной  итогом  всей  песни,  ведь  этим  мотивом  пронизан 

последний  куплет,  отличающийся  живописной  метафоричностью  и 

философичной медитативностью: 

Сув боюнда ашланыр сувут терек, 

Джуртунда яшап ольген дюньяда сийрек! 

(У воды приживется тополь, 

На родине жить и умереть – это в нынешнем мире редкость!) [4, с. 54]. 

Четкий  ритм,  точные  и  звучные  парные  рифмы  в  сочетании  с 

непринужденной вязью красноречивых образных штрихов придают песенному 

течению  особую  легкость,  контрастно  подчеркивающую  проникновенный 

лиризм и  эмоциональную  экспрессивность этого   фольклорного произведения. 

Упомянутую 

лирическую 

проникновенность 

и 

эмоциональную 

экспрессивность  усиливают  довольно  часто  встречающиеся  здесь,   не 

раз   сопровождаемые  характерными  возгласами  риторические   повторы: 

«Кимиси  джандан  айрылгъан,  кимиси  малдан»  («Кто  расстался  с  дорогими 

сердцу  людьми,  кто  с  имуществом»);  «Кимининъ  къалгъан  анасы,  кимининъ 

къызы»  («Чья-то  осталась  мать,  чья-то  сестра»);  «Ах,  анайым,  анайым,  ах 

бабайым»  («Ах,  матушка  моя,  матушка  моя,  ох,  отец  мой»).  В  последней  из 

приведенных  строк  обращает  на  себя  внимание  своеобразная  звукопись  – 

наряду  с  дважды  употребленным  непосредственным  возгласом  «ах»  здесь 

трижды  встречается  завуалированный  возглас  «ай».  В  систему  таких 

экспрессивных  повторов  органично  вписывается  насыщенность  некоторых 

строк  песни  удвоенными  словами: малын-мулькин (вещи-манатки); сатып-

савгъанлар (продали-сбыли); тувгъан-урув (родные-близкие); зув-зув 

Филологический аспект 

 

92 

 

джылашты (льются-льются  слезы).  В  образном  строе   произведения  особой 

значительностью  наделяется  образ  корабля,  который  также  вписывается  в 

отмеченную  систему  повторов.  Слово  «пароход»  встречается  здесь  в  разных 

куплетах  трижды,  интересно,  что  то  в  литературной  форме  «вапур»,  то  в 

диалектной  –  «япур»  (очевидно,  от  диалектного  «япу»  –  «туман,  дым»). 

Необыкновенную выразительность в произведении приобретают гиперболично 

окрашенные  образы,  прежде  всего  сопровождаемый  проникновенным 

возгласом  «ах»  образ  сладостного  камня  и  пыли  («ташы,  топрагъы»)  родного 

села. Не менее выразительно и сопоставление с обликом одинокого эмигранта 

распространенного в Крыму дерева  – тополя, способного прижиться у воды и 

на чужих берегах. 

Жизненно  достоверный  и  в  то  же  время  глубоко  символичный  мотив 

тяжких   морских  странствий,  также  как  и  красноречивый  образ 

корабля,   характерны  и  для  таких  образцов  крымскотатарской   эмигрантской 

песенной  лирики  як  «Ешиль  ада»  («Зеленый  полуостров»),  «Сувукъ-Сув 

тюркюси» («Песня Суук-Су») и другие. 

Эмоциональная  интенсивность  и  медитативная  философичность, 

документальная  достоверность  и  изысканная  поэтичность  образности, 

сочетание  в  композиции  ведущего  лирического  сюжета  с  элементами 

фабульной  повествовательности,  преимущественно    легкая  игривая  ритмика, 

контрастирующая  с  остро  переданными  горестно-тревожными  ощущениями, 

афористичная упругость поэтических строк, выразительная звукопись – все это 

обуславливает 

своеобразие 

художественного 

мира 

крымскотатарской 

эмигрантской фольклорной лирики. 

 

Библиографический список 

1. Алиев Ф. М. Антология крымской народной музыки – Кырым халкъ 

музыкасынынъ антологиясы / Ф.М. Алиев. – Симферополь: Крымское учебно-

педагогическое гос. изд-во, 2001. – 600 с.  

2. Алиев Ф. М. Йыржды далгъалар : Музыка акъкъында фикирлер, хатывларвар 

ве тюшюнджелер / Февзи Алиев. – Ташкент : Гъафур Гъулям адына эдебият ве 

санъат нешрияты, 1989. – 152 с. 

3. Бахшыш Ил Къырымтатар халкъ йырлары / Тертип этиджи Ильяс Бахшыш. – 

Симферополь: Къырым девлет окув-педагогика нешрияты, 2004. – 384 с. 

4. Велиев А. Къырымтатар муаджир тюркюлери / Муэлиф ве тертип этиджилер 

Аблязиз Велиев, Сервер Какура. – Симферополь: Къырымдевокъувпеднешир, 

2007. – 204 с.  

5. Гуменюк О. М. Насичена художня інформативність кримськотатарських 

народних пісень-мініатюр про еміграцію / Гуменюк О. М. // Pyxis : научный 

журнал (Международный образовательный центр, Санкт-Петербург). – 2016. – 

№ 4. – С. 88–95. 

6. Шерфединов Я. Янърай къайтарма – Звучит кайтарма / Ягъя Шерфединов. – 

Ташкент: Изд-во лит. и иск. им. Гафура Гуляма, 1979. – 332 с. 

 

 

Международный научно-практический журнал                                                               №12/2016

 

 

93 

 

 

 

 

 

 

Электронное научное издание 

  

 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ 

 

Международный научно-практический журнал 

№ 12/2016 

 

  

  

По вопросам и замечаниям к изданию, а также предложениям к 

 сотрудничеству обращаться по электронной почте 

mail@scipress.ru

 

  

Подготовлено с авторских оригиналов 

 

ISSN 2412-8953 

  

 

Формат 60х84/16.  Тираж 100 экз. 

Издательство «Открытое знание» 

Адрес редакции: Россия, 603037, г. Нижний Новгород,  ул. Островского, 9.