РОССИЙСКИЙ ПАТРИОТИЗМ: ИСТОРИЯ СУЩЕСТВЕННА

398 
Культура человека прямо пропорциональна 
знанию прошлого. 
Л. Н. Гумилёв 
Некоторые авторы считают, что «понятие патриотизма разработано 
многопланово» [1]. Между тем, дискуссии о содержании патриотизма, его 
особенностях в современных условиях не только не утихают, а даже 
нарастают и ведутся они по основополагающим вопросам: Что такое 
патриотизм? Как соотносятся патриотизм и национализм, с одной стороны, и 
патриотизм и интернационализм, с другой? Как измерить патриотизм, 
диагностировать его уровень в обществе? Как его формировать?
На постсоветском пространстве нередко эталоном считают советский 
патриотизм и методы его формирования. «В советский период, – 
ностальгически вспоминают некоторые авторы, – с детского возраста 
человеку прививали патриотизм, изо дня в день газеты и телевидение 
убеждали, что социалистический строй – самый прогрессивный, советская 
армия – всех сильней, то же про медицину, образование, науку, учили 
доброте, справедливости, уважительному отношению к старшим и 
множеству других добродетелей. Понятно, что все это связывалось с 
коммунистической идеологией, но положительные результаты были 
очевидны.
На социализацию подрастающего поколения работали такие 
социальные институты, как начальная, средняя и высшая школа, пионерская 
и комсомольская организации, правящая партия, творческие союзы – 
практически все общество, включая семью. Это естественно, так как 
общество было политизировано, все его институты были призваны 
формировать у молодежи такую социализацию, которая служила его целям и 
интересам. Но в то же время она имела позитивные результаты, итогом 
которых стали “поколения советских людей, человеческое совершенство 
которых признавал весь мир”» [2, с. 132].
Подобные оценки, с одной стороны, идеализируют наше прошлое, а с 
другой, – не учитывают значительную и довольно длительную эволюцию 
советского патриотизма. Его истоки – в теории социалистической революции 
К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина и практике «Великой русской 
революции» 1917-1922 гг. Этот отрезок исторического времени представляет 
существенный интерес наличием, наряду с традиционным российским, так 
называемого революционного патриотизма. Некоторые авторы вполне 
обосновано противопоставляют его советскому патриотизму [см.: 3]. Кроме 
того, первые годы советской власти позволяют понять, почему советский 
период не стал благоприятным для формирования патриотизма, способного 
стать фактором устойчивости страны в критические 80-90-е годы. 
Революционный патриотизм был характерен его ориентацией на 
интернациональное единство пролетариата («Пролетарии всех стран – 
соединяйтесь!») и мировую социалистическую революцию. Ещё в 1848 г. 
Маркс и Энгельс писали в знаменитом «Манифесте Коммунистической 
партии»: «…Рабочие не имеют отечества. У них нельзя отнять то, чего у них 

399 
нет. …Пролетариат должен прежде всего завоевать политическое господство, 
подняться до положения национального класса, конституироваться как 
нация… Национальная обособленность и противоположности народов все 
более и более исчезают уже с развитием буржуазии… Господство 
пролетариата еще более ускорит их исчезновение» [4, с. 444]. Ленин до 
октябрьского переворота также не отличался национальным российским 
патриотизмом. Как известно, во время Первой мировой войны он выдвинул 
лозунги превращения «империалистской» войны в гражданскую, поражения 
своего правительства, который он пытался навязать европейскому 
социалистическому движению. По воспоминаниям члена РСДРП с момента 
ее основания Г.А. Соломона (Исецкого), уже после революции Ленин в пылу 
полемики с сомневающимися в реализме его планов социалистических 
преобразований страны говорил: «Дело не в России, на нее, господа хорошие, 
мне наплевать, – это только этап, через который мы проходим к мировой 
революции!..» [5, с. 9]. В 1919 г. во время активизации революционных 
выступлений в Европе большевики ожидали мировую революцию со дня на 
день. Ленин в своих выступлениях неоднократно говорил о близком 
создании «Всемирной Федеративной Республики Советов» [см., напр.: 6, т. 
37, с. 511; т. 38, С. 299-300]. Соответственно воспитывались революционные 
массы. Молодые коммунары как агитку распевали строку из А.А. Блока: 
«Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!» и вдохновенно читали 
стихи В.В. Маяковского, в которых он говорил от лица советской делегации, 
едущей в 1922 г. на Генуэзскую конференцию: «Мы ехали, осматривая 
хозяйскими глазами, Грядущую мировую федерацию Советов». И в 
последующие годы, когда уже стало ясно, что с мировой революцией 
придётся повременить, ориентиры воспитания оставались прежними: 
жесткий классовый подход, пролетарский интернационализм, подготовка к 
новым боям с мировым капиталом. К истории Отечества, великой русской 
культуре отношение было тоже «пролетарское»: главный историк страны в 
1918-1932 гг. М.Н. Покровский требовал запретить само понятие «русская 
история» как реакционное. (Не везёт России на главных историков). 
Александра Невского называли классовым врагом, Наполеона Бонапарта – 
освободителем, П.И. Чайковского – хлюпиком, Ф.М. Достоевского – 
«архискверным», по выражению В.И. Ленина [6, т. 48, с. 295], 
«реакционером», А.П. Чехова – нытиком, Л.Н. Толстого – помещиком, 
юродствующим во Христе...
Образец пролетарского воспитания вплоть до середины 30-х гг. описал 
один из самых ярких советских романтиков П.Д. Коган: В детском садике 
«педолог тетя Надя» предлагает ребятишкам: «Мы наших кукол, между 
прочим, посадим там, посадим тут. Они – буржуи, Мы – рабочие, а 
революции грядут. Возьмите все, ребята, палки, буржуи платят нам гроши: 
организованно, без свалки буржуазию сокрушим!». Сначала кукол били 
чинно и тех не били, кто упал, но пафос бойни беспричинной уже под сердце 
подступал. И били в бога, и в апостола, и в христофор-колумба мать, и 
невзначай лупили по столу, чтоб просто что-нибудь сломать». Один из 

400 
мальчишек ужаснулся: «Он бросил палку и заплакал, и отошел в сторонку, 
сел, и не мешал совсем, однако сказала тетя Надя всем: что он неважный 
октябрёнок и просто лживый эгоист, что он испорченный ребёнок и 
буржуазный гуманист». «Двенадцатилетние чекисты, принявши целый мир в 
родню, из всех неоспоримых истин мы знали партию одну». А весной 1941 г. 
тот же поэт-патриот писал незадолго до своей гибели на фронте: «И вот 
опять к заставам сизым, Составы тайные идут, И коммунизм опять так 
близок, Как в восемнадцатом году. И мы еще дойдём до Ганга, И мы еще 
падём в боях, Чтоб от Японии до Англии, Сияла Родина моя». Очевидно, на 
просторах постсоветского пространства ещё есть те, кто в студенческие годы 
пел и другие строки, написанные этим замечательным поэтом: «Надоело 
говорить и спорить, И любить усталые глаза… В флибустьерском дальнем 
синем море Бригантина подымает паруса». Это был уже другой, более 
лиричный патриотизм с мягкой примесью глобальности. Мог ли поэт 
предположить, что уже в 1943 г. И.В. Сталин распустит Коммунистический 
Интернационал, откажется от пропаганды мировой революции, восстановит 
«шитые золотом» офицерские погоны и другие атрибуты монархической 
державности?
Началом эпохи социалистического патриотизма и гражданственности 
можно считать утверждение фактически единоличной власти Сталина, 
всерьез занявшегося реализацией идеи построения социализма в отдельно 
взятой России – Советском Союзе. В его руках оказалось великое 
государство, а государство нежизнеспособно без граждан и патриотов. 
Сталин это хорошо понимал, и потому уделил большое внимание 
формированию «нового человека». К середине 30-х гг. наметились тенденции 
патриотической направленности в образовании и воспитании. Был осужден 
нигилистический подход к русской истории и негативное отношение к 
традициям русского народа, реабилитировались цари-реформаторы, герои 
национальных войн. В области образования свёрнуто обучение 
национальным языкам и установлен приоритет русского языка, сокращено 
число лиц нерусских национальностей в руководстве и т. д. Начиная с 1936 
г., предпринимаются активные усилия по формированию гражданского 
сознания молодежи. 
В течение сравнительно короткого времени Сталин вполне справился с 
весьма непростой задачей: было сформировано запрограммированное им 
поколение, с отличающимся не только от старших поколений, но и от всего 
цивилизованного человечества миропониманием и мироощущением. Многие 
современные обществоведы и педагоги либо забыли, либо не знают, что 
важнейшей особенностью нашего социума был огромный разрыв между 
сконструированным 
на 
основе 
умозрительных 
представлений 
о 
справедливом общественном устройстве «должным» и значительно 
отличающимся от него «сущим». Патриотическое воспитание многих 
поколений советских людей было направлено на формирование веры в 
реальность искусственно сконструированного этого «должного», что оно, 
несмотря на все тяготы жизни, вот-вот наступит. Социальный нарциссизм 

401 
как тенденция – обусловленное убеждённостью в том, что мы лучше всех 
знаем, что нужно всем людям планеты для полного счастья безудержное 
самовосхваление, непоколебимая вера в наше превосходство над другими 
странами, народами, системами [см.: 7], был присущ советскому строю 
изначально. Его основы были заложены Лениным. Но только Сталин 
детально разработал его идеологические, нравственные, политические 
составляющие и синтезировал их в единую целостную систему, 
направляющую помыслы и действия человека в самых различных, даже 
самых невероятных, обстоятельствах. Поколение, сформированное этой 
системой, вынесло на своих плечах большую часть тягот Великой 
Отечественной войны и только 3% его представителей, воевавших на 
фронтах, вернулись домой с Победой. 
Однако, как показала война, гражданский мир и согласие в стране так и 
не были достигнуты. Определённое количество россиян оказались 
неспособными воспринять гражданское мировоззрение, стремились 
уклониться от выполнения обязанности по защите Родины. Другие, защищая 
страну от агрессора, руководствовались в основном патриотическими, а не 
идеологическими побуждениями. Те, кто не обладал ни гражданственностью, 
ни патриотизмом, или утратили их, стремящиеся отомстить за поруганные 
властью честь и достоинство, перешли на сторону врага. В общей сложности 
в германской армии к 1943 г. было около одного миллиона бывших 
военнослужащих и граждан Советского Союза [8, с. 357] на 8 миллионов 
взятых под ружье немцев. Разумеется, измену, да еще в военной форме, 
оправдать нельзя. Но следует признать: если Красная Армия оказалась 
лидером, причем с большим отрывом от всех воюющих армий, по числу 
военнослужащих, перешедших на сторону противника, из которых 
гитлеровцы формировали целые дивизии и армии, то объясняется это, наряду 
с другими обстоятельствами, и недальновидной политикой классового 
национал-большевизма. В этом свете еще величественней предстает славный, 
с большой долей трагизма, подвиг большинства советских людей честно и до 
конца выполнивших свой патриотический, гражданский и воинский долг. 
Следует отметить, что если рассуждений и формулировок классового 
характера в основных партийный документах, и особенно в выступлениях 
Сталина, было более чем достаточно, то упоминаний о гражданственности и 
патриотизме почти нельзя встретить, вплоть до начала Великой 
Отечественной войны. И в первых своих выступлениях военной поры Сталин 
не употреблял понятий Родина, патриотизм, гражданственность, несмотря на 
явно патриотическую направленность его речей. Лишь 6 ноября 1942 г. в его 
докладе провозглашается: «Да здравствует свобода и независимость нашей 
славной советской родины!», а 6 ноября 1944 г. в докладе, посвященном 27-й 
годовщине Октября, он впервые официально говорил о том, что боевые и 
трудовые подвиги советских людей «имеют своим источником горячий и 
животворный советский патриотизм». Здесь дана и характеристика этого 
феномена: «Сила советского патриотизма состоит в том, что он имеет своей 
основой не расовые или националистические предрассудки, а глубокую 

402 
преданность и верность народа своей советской Родине, братское 
содружество трудящихся всех наций нашей страны. В советском 
патриотизме гармонически сочетаются национальные традиции народов и 
общие жизненные интересы всех трудящихся Советского Союза. Советский 
патриотизм не разъединяет, а, наоборот, сплачивает все нации и народности 
нашей страны в единую братскую семью. В этом надо видеть основы 
нерушимой и все более крепнущей дружбы народов Советского Союза» [9, с. 
69, 146].
Однако в реальной действительности дружба советских народов была 
не без изъяна. Репрессивная политика власти, проявившаяся в локальных 
депортациях значительных масс населения по национально-этническому 
признаку ещё в 20-х – 30-х гг., была распространена практически на всю 
территорию страны. В годы войны подверглись переселению народы и 
группы населения 61 национальности. В 1943-1944 гг. были проведены 
массовые депортации калмыков, ингушей, чеченцев, карачаевцев, балкарцев, 
крымских татар, ногайцев, турок-месхетинцев, понтийских греков, болгар, 
крымских цыган, курдов – в основном по обвинению в коллаборационизме, 
распространённому на весь народ. Реальными же мотивами депортации, по 
данным некоторых исследователей, во многих случаях были конфликты 
представителей депортированных наций с государством в довоенные годы, 
геополитические соображения, совместные интриги местных партийных 
органов и Берии, личные прихоти Сталина, этнические предрассудки 
высокопоставленных лиц и лишь затем – собственно антисоветская 
деятельность в годы войны. Даже во внутренней корреспонденции органов 
власти не удалось обнаружить ни одного документа, указывавшего на то, что 
советские власти всерьёз подозревали многие депортированные группы 
населения в государственной измене. Были ликвидированы (если они 
существовали) автономии этих народов. Земли депортированных народов и 
этнических групп передавались соседним административным единицам. 
Депортации продолжались вплоть до 1953 г. В общей сложности, с учетом 
довоенных и послевоенных депортаций корейцев, немцев, финнов, жителей 
прибалтийских республик и Псковской области было репрессировано около 
1,5 млн. человек. При их транспортировке в необжитые районы Алтайского и 
Красноярского краёв, Омской и Новосибирской областей, Казахской, 
Киргизской и Узбекской ССР погибли десятки тысяч человек, 
преимущественно женщин и детей. Лишь в конце 80-х – начале 90-х гг. все 
необоснованно депортированные народы были реабилитированы [см.: 10]. 
Подобные «перегибы» государственной национальной политики оставили 
глубокий след в исторической памяти нерусский народов и сказываются и по 
сегодняшний день.
Именно обострение межнациональных отношений в 1986-1990 гг., 
начавшийся «парад национальных суверенитетов», в том числе и 
«российского суверенитета», послужили главной видимой причиной распада 
(по форме – самоликвидации) СССР. На фоне фактического неравенства 
союзных республик столкновения на национальной почве начались, когда 

403 
стали широко известны скрываемые ранее указанные выше факты 
дискриминации депортированных народов и этнических групп. Более 
основательная, скрытая от поверхностного наблюдения причина состояла в 
том, что в «послесталинскую эпоху» в официальной пропаганде советский 
патриотизм отождествлялся с преданностью коммунистическим идеалам, его 
отличительной чертой считалась готовность к любым испытаниям и 
жертвам, к подвигам во имя своей родины. Трактовка патриотизма на основе 
утопичной коммунистической идеологии нанесла вред советскому обществу, 
спровоцировав в 80-90-е гг. кризис сформированной ею системы духовных 
ценностей и закономерную реакцию их отторжения у народных масс 
нескольких поколений, уставших от постоянных испытаний и жертв, 
хронических дефицитов и необеспеченности жизни при наличии 
колоссальных природных и человеческих ресурсов. Сущее, суровая правда 
истории, фактология оказались сильнее идеологизированного советского 
патриотизма. Последующие события подтвердили простую истину: люди 
будут искренне любить ту страну, где вовремя выплачивается зарплата, 
обеспечивающая нормальное существование; ветераны, отдавшие всю жизнь 
отечеству, не нищенствуют, а получают достойную пенсию и медицинское 
обслуживание; сбережения не пропадают бесследно в банках; каждый 
гражданин чувствует себя защищенным законом, в том числе от жирующих, 
упивающихся властью государственных чиновников и бюрократов. Создание 
такого порядка – определяющее направление воспитания патриотизма не 
только молодёжи, но и всех граждан страны. Для этого необходимо создание 
двух непременных предпосылок: эффективная, социально ориентированная 
рыночная экономика, свободная от олигархического диктата, и полная, 
достоверная правда о нашем великом, но в то же время трагическом 
историческом прошлом. Патриотизм несовместим с «нас возвышающим 
обманом» и откровенной ложью, которой еще так много в нашем 
мифологизированном историческом сознании [см.: 12; 13]. 
ЛИТЕРАТУРА 
1.
Демидова, Е.И. Патриотизм в своей идее неизменен / Е.И. Демидова, В.К 
Криворученко // Знание. Понимание. Умение. 2008. № 6 (http://www.zpu-journal.ru/e-
zpu/2008/6/patriotism). 
2.
Чижикова, О.В. Патриотизм в прошлом и настоящем [Текст] / О.В. Чижикова // 
Россия в мировом сообществе цивилизаций: история и современность: сб. ст. VI 
Междунар. науч.-практ. конф / МНИЦ ПГСХА. - Пенза: РИО ПГСХА, 2010. С. 132-
134. 
3.
Кожевников, А.Ю. Русский патриотизм и советский социализм / А.Ю. Кожевников. - 
М.: Прометей, 2017. 644 с. (http://iknigi.net/avtor-aleksey-kozhevnikov/146198-russkiy-
patriotizm-i-sovetskiy-socializm-aleksey-kozhevnikov/read/page-1.html). 
4.
Маркс, К. Манифест Коммунистической партии [Текст] / К.Маркс, Ф. Энгельс // К. 
Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 4. - М.: Госполитиздат, 1955. С. 419-459. 
5.
Соломон, Г.А. Среди красных вождей [Текст] / Г.А. Соломон - М.: Современник, 
1995. 509 с. 
6.
Ленин, В.И. Полн. собр. соч.: в 55 т. Т. 6, 31-45 [Текст] / В.И. Ленин. - М.: Политиздат, 
1969-1982. 

404 
7.
Эфиров, С.А. Социальный нарциссизм (о массовом ослеплении, длившемся 
десятилетия) [Текст] / С.А. Эфиров // В человеческом измерении / под ред. и с 
предисл. А.Г. Вишневского. - М.: Прогресс, 1989. С. 25-52. 
8.
Дирксен, Г., фон. Москва, Токио, Лондон. Двадцать лет германской внешней 
политики [Текст] / Г. Дирксен, фон; пер. с англ. - М.: Олма-пресс, 2001. 445 с. 
9.
Сталин, И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза [Текст] / И.В. 
Сталин. 5-е изд. - М.: Госполитиздат, 1946. 188 с. 
10.
Депортации народов в СССР. Материал из Википедии – свободной энциклопедии 
(https://ru.wikipedia.org/wiki/Депортации_народов_в_СССР). 
11.
Распад СССР: Документы и факты (1986-1992 гг.): в 2 т. Т. II: Архивные документы и 
материалы [Текст] / под общ. ред. С.М. Шахрая; сост. С.М. Попова, А.А. Яник. - М.: 
Кучково поле, 2016. 824 с. 

жүктеу/скачать 4,05 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: