Развитие транспорта Годы после русско-японской войны были отмечены также быстрым развитием железнодорожного и морского транспорта. Если в 1893 г. только 7% японского экспорта и 9% импорта перевозилось японскими судами, то в 1913 г. их доля во внешнеторговых перевозках поднялась до 52% и 47% соответственно.
Протяженность железных дорог за 1904-1914 гг. увеличилась в 1,5 раза и достигла 11400 км, а общий тоннаж морского флота — в 2,3 раза и превысил 1,5 млн. т. Однако, если морской транспорт находился в руках частного капитала, то на железнодорожном транспорте вскоре после русско-японской войны была проведена широкомасштабная национализация.
Учитывая исключительно важное военно-стратегическое значение железнодорожного транспорта, в 1906-1907 гг. правительство национализировало 17 частных компаний, в результате чего доля государственных железных дорог в их общей протяженности повысилась с 32% до 91 %. При этом, чтобы не ущемить интересы частного капитала, государство выплатило этим компаниям огромную компенсацию — около 500 млн. иен.
В дальнейшем развитие железнодорожного транспорта осуществлялось главным образом за счет государственных средств. Вскоре после национализации была проведена техническая модернизация, в результате чего пропускная способность железнодорожной сети существенно возросла. С учреждением Южно-
Маньчжурской железнодорожной компании «Мантэцу» и национализацией железных дорог в Корее завершилось создание единой системы государственных железных дорог в метрополии и колониях, что имело значительный экономический эффект.
Положение в сельском хозяйстве Несмотря на ощутимые результаты модернизации экономики, проявившиеся и в промышленности, и на транспорте и во многих других областях, в целом накануне первой мировой войны Япония все еще оставалась преимущественно аграрной страной. В 1913 г. в деревнях проживало 72% населения, и около 60% всех трудоспособных граждан были заняты в сельском хозяйстве (двадцатью годами ранее эти цифры составляли соответственно 84% и 75%).
Разумеется, определенный прогресс имел место и в сельском хозяйстве. Если в начале XX века, в 1900-1904 гг., среднегодовой урожай риса составлял 44,6 млн. коку, то в 1910-1914 гг. — 51,2 млн. коку или на 11,5% больше. Урожайность риса на 1 те за это время увеличилась с 15,6 коку до 17,1 коку или на 11,0%. Основной прирост урожайности был достигнут за счет создания более совершенных ирригационных систем, использования более качественных сортов семян, но главным образом — за счет расширения использования удобрений.
Правительство содействовало внедрению в сельское хозяйство новых культур и передовых методов производства: посылало экспертов за рубеж для изучения иностранного опыта, организовало сельскохозяйственные школы и колледжи, рассылало по стране инструкторов, обучавших крестьян новым методам работы и т.д. Но в целом к началу первой мировой войны никаких принципиальных изменений в технологии сельскохозяйственного производства не произошло. Сельскохозяйственные машины еще не появились, все операции по-прежнему производились вручную, и даже использование тягловых животных не получило большого распространения. Высокие налоги, арендная плата, съедавшая от 45% до 60% урожая риса, и очень высокий уровень процента по ссудам (до 20% в год), установленный помещиками и деревенскими ростовщиками, тормозили технический прогресс в деревне. Сдерживали его и крошечные размеры участков большинства крестьянских семей. В 1915 г. у 70% крестьян размеры участков не достигали 1 га.
Правда, хотя и медленно, но неуклонно шел процесс вымывания наиболее мелких крестьянских хозяйств (с наделами менее 0,5 га) и перехода их земли в руки богатых крестьян или помещиков. За 7 лет (1908-1915 гг.) количество таких хозяйств сократилось на 27 тыс. (до 1989 тыс.), а их доля в общем числе хозяйств упала с 37,3% до 36,5%.
Продолжали расширяться и масштабы аренды. Накануне войны в аренду сдавалось уже около 45% всей пахотной земли, а к разряду арендаторов относился каждый третий крестьянин.
Уровень жизни большинства крестьянских семей был крайне низок, и даже относительно возросшие доходы от подсобных промыслов или работы на фабриках дела не меняли, так как значительная их часть шла на уплату налогов, аренды, процентов по ссудам. Конечно, часть крестьян смогла успешно использовать возможности, связанные с общим раскрепощением экономической жизни (например, заняться торговлей или расширить подсобные производства, продукция которых пользовалась спросом на мировом рынке). Но таких было немного, а уделом большинства был тяжкий труд от зари до зари и полунищенское существование.