Географические условия и историко-культурный процесс



бет44/627
Дата18.10.2023
өлшемі7,14 Mb.
#117770
1   ...   40   41   42   43   44   45   46   47   ...   627
Байланысты:
Учебник. Жуков ист.1-2 т.

Законодательные своды
Объектом описания как законодательных, так и исторических текстов является государство. Совпадает и субъект описания — в обоих случаях им также является само государство (т. е. эти тексты возникают не спонтанно, а по прямому государеву указу). Тем не менее, законодательные и исторические тексты разнятся в своих подходах и задачах. Если законодательные тексты можно уподобить «автопортрету» государства, то исторические — его «автобиографии». Законодательство можно назвать элементом, объединявшим различные культуры Дальнего Востока (японское законодательство строилось в соответствии с китайским, а в Корее этого времени танские законы применялись в неизмененном виде), а исторические сочинения, посвященные отечественной истории, в большей степени выражали специфику национального, становясь инструментом государственной самоидентификации.
В VIII в. деятельность государства и функционирование общества подчинялись двум законодательным сводам — сначала «Тайхб рицурё» (701 г.), потом — «Ёро рицурё» (составлен в 718 г., введен в действие в 757 г.; «Тайхо» и «Ёро» обозначают соответствующие годам обнародования сводов девизы правлений).Текст первого дошел до нас с существенными пробелами, сохранность второго — намного лучше. Как показывает текстологический анализ их отличия друг от друга не особенно велики.
Каждый из сводов состоит из двух основных разделов — «рицу» и «рё».«Рицу» (кит. «люй») представляет собой «уголовный кодекс», а «рё» (кит. «лин») — установления относительно государственно-бюрократического устройства и системы землепользования («гражданский кодекс»). Такая структура повторяет строение китайских законодательств. Однако необходимо учитывать, что в Китае идеологический комплекс государственного управления обеспечивался двумя главными компонентами: законодательством сводами и «ли» (яп. «рэй») — распространенной на все общество системой конфуцианских ритуалов, составлявших нерасторжимое единство с законодательством. Более того, «ли» обладали более высоким культурным статусом. В Японии же ритуалы «ли» были частично инкорпорированы в тексты законодательных сводов и не имели самостоятельного значения.
Статьи уголовного права/(рицу) почти полностью утеряны, а сохранившиеся однозначно свидетельствуют о том, что они были заимствованы из танского законодательства в почти неизменном виде. Что касается «гражданских» статей (рё), то их сохранность намного выше. Это наводит на мысль о неравнозначной ценности рицу и ре в нарской Японии. Если функционирование бюрократического аппарата действительно строилось в значительной степени в соответствии с китайскими образцами (хотя и с многочисленными изменениями), то применение китайского уголовного законодательства столкнулось со значительными трудностями, ибо вступило в конфронтацию с некодифицированными нормами обычного права. Видимо, уже тогда японцы отдавали предпочтение социальным формам контроля — надзор за исполнением правил социального поведения осуществлялся прежде всего самим обществом, а не развитой пенитенциарной системой. Реальное применение рицу также имело ряд особенностей, смягчавших предписанные законом наказания: показательно, что начиная с 810 г. вплоть до установления военного сёгунского режима двор заменял смертную казнь пожизненным заключением (отчасти это, возможно, объяснялось страхом перед местью духа покойного). Таким образом, законы рицу в нарской Японии были, скорее, неким эталоном, нежели реальным инструментом регулирования социальных отношений.
Что касается рё, то и здесь видны попытки японских законников приспособить китайские установления к местным условиям. Ревизия танского «гражданского кодекса» проходила по следующим основным направлениям:

  1. Законом не определялся порядок престолонаследия; оно осуществлялось на основании обычного (некодифицированного) права.

  2. Определяющая роль синтоизма в структуре официальной идеологии была закреплена созданием самостоятельного органа — палаты небесных и земных божеств (дзангикан), которая не имела над собой вышестоящего органа.

  3. В отличие от Китая, в японском законодательстве присутствовал специальный раздел, посвященный правилам поведения буддийских монахов («Сонирё» — «Законы, о монахах и монахинях»), что свидетельствует о большей роли буддизма в государственной жизни Японии (хотя в Китае имелись законы, регулировавшие деятельность буддийской церкви и даосских отшельников, они не входили в основное законодательство).

  4. Возможности занятия высоких должностей лицами незнатного происхождения были в Японии намного ниже; конкурсные экзамены на занятие чиновничьей должности, идея которых была заимствована из Китая, не имели сколько-нибудь существенного значения (определяющим было происхождение кандидата).

  1. Контроль за делами на местах (на уровне уездов) в Японии фактически находился в руках местной знати: в отличие от Китая, где управители провинций и уездов назначались из центра, в Японии центр назначал только управителей провинций.

  2. В отличие от танского Китая, земельные наделы в Японии выделялись не только мужчинам, но и женщинам (в Китае их получали только вдовы, в том числе наложницы). Японские женщины обладали также правом наследования. Вообще, в японском обществе положение женщины было выше, чем в китайском. Это подтверждается как значительным числом женщин на японском престоле в VIII в., так и часто практиковавшейся матрилокальностью (муж поселялся в доме жены). В аристократических и чиновничьих кругах рождение в семье девочки зачастую приветствовалось, поскольку создавало потенциальную возможность удачно выдать ее замуж и таким образом поднять собственный социальный престиж.

8) В отличие от единообразного (вне зависимости от места проживания) налогообложения в Китае ремесленными продуктами (каждый человек должен был платить налог тканями), в японском законодательстве для многих регионов были указаны специфические местные продукты (в основном — морского промысла), которые должны были доставляться непосредственно ко двору. При этом единицей налогообложения выступал не отдельный человек, а вся община.
В целом можно сказать, что модификация, которой подверглось в Японии танское законодательство, помимо того, что она отражала местные особенности, свидетельствовала о сохранении там элементов родовых отношений в устройстве общества и организации управления.
Для того, чтобы законодательные своды не вступали в острое противоречие с жизнью, их постоянно корректировали, не внося при этом исправлений в основной текст. Изменения производились в форме издания дополнений к законодательству (кяку) и руководств по его применению (сики), которые затем собирались в отдельные сборники. Кроме того, в IX в. появились систематизированные комментарии к законодательным сводам (вернее, только к «гражданскому кодексу» — «Рё-но гигэ», 833 г., и «Рё-но сюгэ», 859-877 гг.).
* * *
Летопись «Секу нихонги» и законодательные своды являются наиболее важными письменными источниками по истории и культуре VIII в. Однако, помимо них существует немало других свидетельств, которые привлекаются историками для уточнения, реконструкций и сопоставительного анализа.



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   40   41   42   43   44   45   46   47   ...   627




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет