Двери, которые открываются в трудные времена

монах, согласившись учить меня. Когда мои родные и остальные
жители деревни узнали про обещание монаха, они решили, он сошел с
ума. Они отвернулись от него и запретили ему заходить к ним домой
или разделять трапезу, как это заведено.
Моему учителю пришлось построить себе хижину за пределами
деревни. Там и в окрестных горах он учил меня, пока я жила дома. Я
вложила в свое обучение все и выкладывалась на полную. Мне
чрезвычайно повезло, меня обучал талантливый мастер боевых
искусств и энергии 
ки
. С восьми лет он тренировал меня необычными и
уникальными способами. Он один поощрял меня продолжать
тренировки. День за днем и год за годом он открывал мне глаза на мир,
о существовании которого я не подозревала. Шли годы, и я начала
понимать более глубокие учения и секреты боевых искусств. В конце
концов они и зададут направление тому, чему я обучаю сейчас, включая
телесные, умственные и духовные техники, а также семь шагов к
внутренней силе, которые я опишу в этой книге.
Мой учитель поведал об энергии 
ки
– жизненной силе, которая
есть внутри у всех живых существ.
Он объяснил: мы можем многому научиться у
природы, внимательно наблюдая за ее красотой и силой.
Учитель показал, как черпать естественную жизненную силу,
окружающую нас. Он преподал мне искусство медитации, а также
научил генерировать энергию и пользоваться ей. Он показал, как
общаться с природой и с моим естеством.
В те годы мне нужна была вся моя внутренняя сила. Тот факт, что у
меня появился учитель, не сделал мою жизнь легче. Во многом мне
стало труднее. Меня продолжали стыдить и обращаться со мной, как с
изгоем. Более того, всякий раз, когда я возвращалась домой с
тренировок, мать била меня. Я превратила это в часть тренировки. Я
представляла: это не она бьет меня, а соперник или враг. Я мысленно
прикидывала, как блокировать атаки. Когда дело принимало дурной
оборот, я всегда использовала умственные техники, показанные
учителем, чтобы преодолеть эти обстоятельства. В то же время я
становилась мастером искусства и оттачивала навыки. После многих
лет тренировок с учителем мне неожиданно открылся новый путь.

Начало ему положила ужасная трагедия, и это было очень тяжелое
время в моей жизни.
Каждую ночь отец приходил в наш однокомнатный дом пьяным.
По ночам он как будто превращался в другого человека. Звук его шагов
на подходе к дому вселял ужас в нас с матерью и младшим братом. От
тирад отца было некуда скрыться. Когда мы ставили перед ним ужин,
который он требовал, он тут же находил в нем какой-нибудь изъян.
Следовавшее потом было подобно взрыву бомбы. Отец опрокидывал
стол, сбрасывая на пол все, что стояло на нем. Затем он принимался
бить и пинать меня и иногда мою мать, крича и обвиняя меня во всех
своих бедах.
Это продолжалось много лет, пока мне не перевалило за двадцать.
В то время кроме учителя любовь ко мне проявлял только брат.
Однажды отец избил меня особенно жестоко, и брат больше не смог
выносить этого. Он защитил меня от ударов, и когда отец принялся
пинать и бить его, мой высокий и сильный брат инстинктивно
совершил немыслимое. Он ударил отца в ответ. Ребенок, поднявший
руку на отца даже в подобной ситуации, наносит ему страшное
оскорбление. Такому не было прощения.
На следующий день я обнаружила письмо от брата. «Милая моя
сестра, – написал он. – Не все любят дикие маргаритки. Не все
замечают их и заботятся о них так же, как о розах или лилиях. Ты
похожа на дикую маргаритку. Никто тебя не признает, но ты признаешь
сама себя. Ты несешься по ветру. Ты качаешься, но не ломаешься. Я не
такой сильный, как ты. Прошу тебя, возьми мою жизнь и живи за
меня». Прочитав эту проникновенную записку, я тут же поняла:
случилось нечто плохое. Я везде искала брата, но не могла найти. Из-за
строчек про «дикую маргаритку» я решила сбегать в поле неподалеку,
где росло много желтых цветов и диких маргариток. Он лежал там. Я
трясла его, звала по имени, но он не шевелился.
Мой брат не вынес вины и раскаяния из-за того, что ударил отца,
поэтому он наложил на себя руки. В нашей культуре самоубийство
юноши считалось невероятным позором для всей семьи. Когда на нашу
семью легло новое пятно, нам пришлось покинуть деревню. Дед решил,
мы поедем в Америку.
Когда я сказала учителю о случившемся и о плане моего деда, он
сказал:

– Это знак. Пришло время тебе уезжать.
Было очень больно слышать такие слова. Я не хотела уезжать, ведь
сильно привязалась к моему учителю. И все же он знал, что мне
пришла пора сделать новый шаг. Иначе я не смогла бы нести в мир его
учение и исполнить свою мечту – стать учителем боевых искусств. Ему
пришлось сказать мне:
– Если ты не поедешь, ты оскорбишь меня.
Итак, в двадцать три года я внезапно оказалась в совершенно
другой стране и культуре. Я жила с семьей в трейлерном парке в
Вермонте. Никто из нас не умел ни сказать, ни прочитать, ни написать
ни слова по-английски. Я не умела водить машину. Я одевалась не так,
как другие люди. У меня не было денег. Мой рост – всего 150
сантиметров. Но, начиная с первых дней в этом новом мире, я ни разу
не отказалась от мечты стать учителем боевых искусств. Только для
начала нужно было разобраться с более важными вещами. У моей
семьи было 300 долларов на всех, и мне пришлось искать работу.
Я только приехала из другой страны. Что я могла делать? Я умела
убираться, поэтому пошла мыть туалеты в отеле «Говард Джонсон», а
еще я заправляла машины бензином, и делала это с удовольствием. Я
очень гордилась работой уборщицы. Если люди спрашивают меня:
«Когда ты впервые почувствовала, что добилась успеха в жизни?», я
отвечаю: «Когда мыла унитазы на моей первой работе». Я этого не
стыжусь. В Корее я убиралась в доме и туалете и получала за это побои.
А здесь я зарабатывала деньги! Я чувствовала себя миллионершей. Эта
работа стала первым шагом к созданию моей новой жизни.
Однако это было время множества испытаний, и мне приходилось
напоминать себе практиковать все, показанное учителем. Представь,
как трудно это было поначалу, когда я одевалась как азиатка и ничего не
знала об американской культуре. Люди насмехались надо мной и давали
мне обидные прозвища. Вначале я расстраивалась, не понимая, почему
они так делают. Но потом сказала себе: «Подожди-ка. А почему я
позволяю им расстраивать меня? Они не знают, кто я такая и что я могу
предложить. Они судят обо мне, исходя из своего невежества. Я буду
дурой, если позволю себе расстраиваться из-за этого».

жүктеу/скачать 4,84 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: