Инвестор-танцор. Как я заработал 2 миллиона долларов на фондовом рынке
жүктеу/скачать 0,55 Mb. Pdf көрінісі
|
Nikolas-Darvas.-Investor-tantsor
| M&M Wood Working
, то смогу поймать волну, не зная причин роста. Вот только бы понять, как засечь изменения. После длительных раздумий я нашел под- ходящий критерий. Я решил уподобить акции людям. Я рассуждал так: если какая-нибудь горячая красотка в ночном клубе запрыгнет на стол и пустится в пляс, это никого особенно не удивит. Такое поведение с ее стороны вполне ожи- даемо. Но если вдруг тот же самый фортель выкинет почтенная матрона, это будет довольно необычно и люди тут же скажут: «Ну и дела, не иначе что-то случилось». Точно так же, если обычно малозаметные акции проявят активность, это следует счи- тать неожиданностью, а если при этом их цена пойдет вверх, то надо покупать. Скорее всего, за необычным маневром стоят хорошо осведомленные люди. Купив эти акции, я стану их невидимым сообщником. Я попробовал так делать. Временами выходило успешно, временами нет. Я не понимал, что мой глаз еще плохо натренирован, и как раз когда я почувствовал уверенность в том, что теория работоспособна, меня ожидал холодный душ. В мае 1956 года я обратил внимание на акции Pittsburgh Metallurgical , которые в то время шли по 67. Это были резвые, энергичные бумаги, и я полагал, что их быстрое вос- хождение продолжится. Увидев, что они зашевелились, я купил 200 штук на общую сумму 13483,40 долл. Я был так уверен в своем суждении, что отбросил всякую осторожность, и когда, про- тив моего ожидания, акции начали слабеть, я счел это небольшой коррекцией. Я был убеж- ден, что после небольшого падения они еще сильно прибавят. Они и прибавили, но не в том направлении. Десять дней спустя они стоили 57. Я продал их с убытком в 2023,32 долл. Что-то явно было не так. Все указывало на то, что это были лучшие на тот момент бумаги на рынке, но они упали, не успел я их купить. К моему пущему разочарованию, едва я их продал, как они принялись расти. Пытаясь найти объяснение, я глянул, как они вели себя до этого момента, и обнаружил, что купил их на вершине долгого подъема на 18 пунктов. Едва ли они были способны на большее за один раз. Почти в то же мгновение, как я их приобрел, они пошли вниз. Стало понятно, что я купил подходящие акции в неподходящий момент. Оглядываясь назад, я видел все это так ясно. Я в точности понимал, почему акции так себя вели, но лишь спустя время. Вопрос же был в том, как засечь движение в момент, когда оно происходит. Это была четкая и ясная задача, чудовищная по масштабу. Я знал уже, что от книж- ных методов толку мало, балансы бесполезны, надежные сведения ненадежны. Хватаясь за соломинку, я решил поподробнее изучить поведение как можно большего числа акций. Как они движутся? Что у них за характер? Есть ли в их колебаниях какая-нибудь система? Я снова принялся за книжки и биржевые сводки, штудировал сотни графиков. Вдруг я стал замечать в движении котировок нечто такое, чего не видел прежде. Оказалось, что цены акций движутся не как попало. Они не разлетаются, как воздушные шарики, в разные сто- роны. Их точно магнитом тянет вверх или вниз, и движение это, начавшись, обычно имеет свойство длиться. А еще я заметил, что на своем пути вверх цена проходит ряд областей, внутри которых какое-то время довольно уверенно колеблется между некоторыми грани- цами – верхней и нижней. Заключенные в рамку, эти области, поставленные одна на другую, выглядели совсем как штабеля коробок или ящиков. Так было положено начало моей теории ящиков, которой суждено было меня обогатить. Вот как я применял свою теорию: когда колебания цен интересующих меня акций гро- моздились, как ящики, одно на другом, и текущая цена была в верхнем ящике, я принимался Н. Дарвас. «Инвестор-танцор. Как я заработал 2 миллиона долларов на фондовом рынке» 31 за ними следить. Если они болтались между днищем и крышкой ящика, меня это вполне устраивало. После того, как я определялся с верхней и нижней границами ящика, акции могли делать, что им заблагорассудится, но только в этих границах. Если они не колебались, вот тогда я расстраивался. Отсутствие движения означало отсутствие жизни. А безжизненные акции меня не интересовали, так как едва ли от них можно было ожидать энергичного роста. Положим, для примера, что цена неких акций застряла между 45 и 50. В этих пределах они могли колебаться сколько им угодно, но я продолжал держать их в уме. Если же они падали до 44 1/2, я вычеркивал их из списка кандидатов на покупку. Почему? Потому что падение ниже 45 означало, что они проваливаются ящиком ниже, и это было нехорошо с их стороны – мне нужны были только те, что перемещались ящиком выше. Я обнаружил, что порой акции неделями оставались в одном ящике. Пока они находи- лись там и не проваливались ящиком ниже, я не волновался, сколько бы это не продолжалось. Я наблюдал, к примеру, что, находясь в ящике 45/50, акции вели себя так: 45–47–49–50–45–47 То есть, дойдя до 50, они откатывались к 45, а потом много дней торги по ним закрыва- лись на отметке 46 или 47, чем я был вполне доволен. Они по-прежнему находились внутри ящика. При этом я, разумеется, все время следил, не собираются ли они наверх, в следую- щий ящик. Если такое случалось, я их покупал. Никакого правила насчет того, как это у них происходит, у меня не было. Надо было просто следить и в случае чего незамедлительно действовать. Некоторые особо ретивые акции переходили в другой ящик за несколько часов. У других на это уходило несколько дней. Если акции вели себя как надо, то из ящика 45/50 они лезли в верхний ящик. Тогда их движение выглядело как-то так: 48–52–50–55–51–50–53–52 Было ясно, что они осваиваются в следующем ящике – 50/55. Все это, как вы понимаете, только примеры. У всех акций были ящики своих размеров, и мне приходилось вычислять их для каждой из них отдельно. Так, одни акции колебались в довольно узких пределах, не более чем на 10% в каждую сторону. Другие, поразмашистее – на 15–20%. Надо было точно определить размеры ящика и смотреть, чтобы акции не упали гораздо ниже дна. Когда это происходило, я немедленно с ними расставался, потому что они вели себя неправильно. Пока они оставались в ящике, я считал откат с 55 до 50 вполне нормальным. Я вовсе не считал это падением. Скорее наоборот. Танцор, прежде чем взмыть в воздух, приседает. С акциями то же самое. Они не ска- чут мгновенно с 50 до 70. Иными словами, когда уверенно идущие вверх акции, достиг- нув отметки 50, откатывались до 45, я считал, что они, точно как танцор, собираются перед прыжком. Позднее, набравшись опыта, я понял, что откат к 45 после 50 обладает еще одним полезным свойством: он распугивает слабых и боязливых держателей бумаг, которые оши- бочно принимают коррекцию за падение, и это позволяет акциям впоследствии двигаться вверх быстрее. Со временем я начал различать в уверенном поступательном движении акций некую присущую им размерность. Скажем, если на пути от 50 к 70 акции время от времени падали, это говорило о том, что они выдерживают правильный ритм. Сперва они двигались так: 50–52–57–58–60–55–52–56 Это значит, они были в ящике 52/60. Н. Дарвас. «Инвестор-танцор. Как я заработал 2 миллиона долларов на фондовом рынке» 32 А потом они делали рывок: 58–61–66–70–66–63–66 Это значит, они уже как следует закрепились в ящике 63/70. Я также предполагал, что они все еще были на пути к высшим сферам. Оставалось решить, в какой момент покупать? Рассуждая логически – когда акции про- никают снизу в новый ящик. Дело казалось довольно простым, пока случай с жүктеу/скачать 0,55 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|