Issn 2073-333x международный научный журнал

Қазақстанның ғылымы мен өмірі. №3 2020 
208
ственной среды важную роль сыграли такие художники, как Г. Брылов, Р. Великанова, Т. Глебова, П. 
Зальцман, М. Лизогуб, Е. Говорова.
В послевоенные годы искусство Казахстана, как и всего Союза, наполняется пафосом победы, 
стремлением к созиданию новой жизни. Окончательно утверждается соцреализм, как «единственно 
верный» для советской живописи метод, а также укрепляется морфологическая структура жанров. От-
мечая безусловные достижения в живописи этих лет, многое мы можем рассматривать и с критических 
позиций, так как, развиваясь с советским искусством в общем идейном контексте, искусство отражало 
влияние господствующих идеологических догматов, в нем были отчетливы тенденции нивелировки 
индивидуальностей.
Основные задачи, стоявшие перед художниками республики, были связаны с повышением уров-
ня профессионализма, художественного мастерства, освоением метода реализма. О том, что здесь еще 
имелось много слабых мест, свидетельствует прошедшее в 1949 г. в Москве обсуждение выставки ху-
дожников республик Средней Азии и Казахстана. К числу серьезных замечаний относились отсутствие 
тематических полотен, многофигурных исторических композиций, слабость рисунка и колористиче-
ского решения [1, стр.73]. Критика не осталась не замеченной – наметилась тенденция к расширению 
круга сюжетных мотивов, к которым обращаются художники, выработке определенных подходов и 
приемов, связанных с тем или иным жанром. Появление сюжетно-тематических полотен, как одно из 
главных завоеваний живописи 1950-х гг., стало свидетельством не только сугубо «ремесленного», но и 
идейно-нравственного взросления мастеров республики; тематическое полотно занимает лидирующее 
место в системе жанров. Если раньше критики упрекали художников в некоторой эскизности их работ, 
носивших характер натурных зарисовок, связанных с увлечением работой на пленере, то теперь на 
выставках появляются произведения, в которых содержание достигает уровня, адекватного высокому 
профессиональному мастерству исполнения. Становятся популярными сюжеты всенародных празд-
неств, групповые портреты рабочих, объединенных общими трудовыми свершениями. Состоявшаяся 
в 1956 году выставка «Тематическая картина в творчестве казахских художников» стала зримым под-
тверждением возросшего внимания к жанровым произведениям; художники стремились к темам, в 
которых отражался бы грандиозный размах преобразований общества.
С расширением жанровой структуры связано также утверждение исторической картины: в по-
слевоенный период исторический жанр, отражающий яркие эпизоды революционных событий в Тур-
кестане, делает уверенные шаги. Полотна К. Тельжанова
«Красная конница Амангельды», «Амангельды Иманов» (1953), «Казахстан в 1918 году» (1958); 
Н. Нурмухамедова «Выступление М. Фрунзе перед народными ополченцами в Самарканде, 1920 год» 
(1953), «Д.А. Фурманов среди народного ополчения в городе Верном, 1920 год» (1957) стали показа-
тельными примерами сложения исторического жанра в республике. Эти работы отличаются разрабо-
танностью сюжетного ряда, композиционной продуманностью, умением сохранить атмосферу досто-
верности времени, исторической точностью.
Важное место в структуре жанров по-прежнему занимает пейзаж. Его приоритетное положение 
объясняется самим ходом развития художественного процесса в республике, спецификой основных 
тенденций: становление изобразительного искусства происходило в непосредственной связи с работой 
с натуры, овладением метода реалистического отображения действительности. Вместе с тем, значи-
тельна роль бытовой картины и портрета, ставших проявлением интереса к личности «нового» челове-
ка, с которым связывались уверенные надежды в «светлое завтра». В этом плане интересны работы А. 
Бортникова, О. Кужеленко, А. Мартовой, Н. Крутильникова, А. Степанова, М. Лизогуб, Р.Сахи, кото-
рые представляют галерею образов молодой национальной интеллигенции, сыгравшей важную роль в 
становлении и развитии культуры Казахстана; сегодня эти работы имеют не только художественную, 
но и историческую ценность. Портреты отражают уверенное реалистическое мастерство и свидетель-
ствуют о возросшем профессиональном уровне казахстанской живописи.
Среди лучших работ этого круга – «Портрет ученика художественного училища Ж. Шарденова», 
выполненный А. Бортниковым (1948), «Портрет Народной артистки Казахстана Розы Баглановой» О. 
Кужеленко (1951), «Портрет заслуженной артистки Хадиши Букеевой» А. Мартовой (1957), «Портрет 
мастера горячих кладок Д. Макаева» Н. Крутильникова (1951), «Портрет бульдозериста А. Ахунбеко-
ва» Н.-Б. Нурмухамедова (1960). В то же время, в некоторых работах художников нельзя не заметить 
элементов подражательности русской реалистической живописи XIX в., а также известных образцов 

Наука и жизнь Казахстана. №3 2020
209
советской живописи, проявляющихся в выборе композиционных и художественных приемов. И это не 
случайно, поскольку работавшие в Казахстане русские художники, обладавшие хорошей профессио-
нальной выучкой, тем не менее, были ориентированны на центр и порой не обладали необходимым 
потенциалом для самостоятельных шагов. В этом плане внимание привлекает картина А. Школьного 
«В рыбацком колхозе» (1960), которая по своим композиционным приемам и колориту неизбежно на-
поминает полотно В. Серова «Петр I на строительстве Петербурга» (1907). Конечно, у этих работ со-
вершенно разные задачи и цели, уровень исполнения и содержательный накал. Однако при рассмотре-
нии картины А. Школьного не покидает ощущение, что в этом достаточно камерном произведении он 
буквально следовал находкам выдающего русского мастера. Немало в казахстанской живописи этого 
времени было и произведений в духе «усредненной советской проблематики», ставших некими штам-
пами советского периода, помпезных и конъюнктурных работ, ставших порождением своего времени. 
Требования и ограничения традициями передвижников в процессе овладения приемами реалистиче-
ской живописи, вполне оправданные в период «ученичества», привели к появлению ряда негативных 
тенденций в живописи в конце 1940 – 50-х годов. Во многих созданных в этот период работах преоб-
ладало слабое, нетворческое освоения натуры, пассивное следование за ней. Особое внимание уделя-
лось проблеме национального своеобразия в живописи, которая решалась в духе времени: выдвинутый 
партией лозунг «искусство, национальное по форме и социалистическое по содержанию» претворялся 
в той степени, в какой это было связано с идеологией: национальное понималось как использование 
определенных типажей, показ особенностей быта, исключительно в рамках реалистического метода. 
В этой связи нельзя не вспомнить известные слова Н. Гоголя о том, что «национальное проявляется не 
в описании сарафана», а в том, чтобы смотреть на мир «глазами своей национальной 
стихии». 
Так, типичной 
иллюстрацией искаженной трактовки
«национального» в искусстве является полотно Л. Леонтьева «Колхозный базар» (1940 г.), где 
основной упор сделан на картинку из «восточной» жизни, а также национальные типажи – смуглые 
азиатские лица персонажей.
Отдельной страницей в истории казахстанской живописи, не вписывающейся в социо- культур-
ный контекст времени, стоит творчество замечательного художника С. Калмыкова (1891 – 1967 гг.). 
Сергей Калмыков родился в Самарканде, в семье мещан. Его художественное образование было раз-
носторонним: Оренбургская гимназия и Московская школа живописи, ваяния и зодчества, художе-
ственная школа В. Званцевой в Петербурге (1910 – 1914 гг.), где в течение четырех лет он учился у 
таких выдающихся художников как М. Добужинский, Л. Бакст и К. Петров-Водкин. В годы учебы 
он впитал в себя дух времени, когда выдающиеся открытия ученых – Циолковского и Вернадского, 
Пуанкаре и Резерфорда обогатили науку такими понятиями, как космос и биосфера, невесомость и 
расщепление ядра. С одной стороны, достижения науки расширили привычные представления чело-
вечества о мире, а с другой – дали толчок для появления философских и теософских работ. В эти годы 
умами творческой интеллигенции владели П. Флоренский и Н. Бердяев, Е. Блаватская и П.Успенский, 
вновь обратившие внимание людей на некогда утраченные «тайные знания», заставившие поверить в 
«избранность» посвященных. В воздухе буквально витали идеи возможности открытия новых миров, 
космических контактов, захватывавшие воображение художников и стимулировавшие их на совер-
шенно оригинальные проекты. Появилось философское течение «русский космизм», в основе которого 
лежала «вера в человека и гуманизм, идея активной эволюции, т.е. необходимости нового сознательно-
го этапа развития мира, когда человечество направляет его в ту сторону, в какую диктует ему разум и 
нравственное чувство» [2]. Художники вслед за учеными верили, что мир безграничен, что в космосе 
есть своя жизнь, внеземные цивилизации, в формах, самых необычных, более совершенных и пре-
красных, ждущих контакта с человеком (вспомним «Аэлиту» А. Толстого – типичное произведение, 
вдохновленное идеями космизма).
Взращенный на этих идеях, С. Калмыков под влиянием революционных событий был вынуж-
ден 
вернуться в Оренбург, где жила его семья. Здесь он занимается оформительством, пишет де-
корации для театра и цирка, занимается живописью и графикой, читает лекции по истории искусств. 
В 1935 г. его приглашают в Алма-Ату, где он остается до конца жизни и работает художником-по-
становщиком в Казахском театре оперы и балета. Калмыков оставил в наследство потомкам более 
тысячи живописных и графических работ, а также дневниковые записи, свидетельствующие о неза-
урядном мышлении человека, «творившего миф о своей жизни». Понимание его творчества невозмож-

Қазақстанның ғылымы мен өмірі. №3 2020 
210
но вне контекста тех идей, которые владели умами приверженцев русского космизма. Вместе с тем, 
определенное влияние на его творчество оказал мир Востока, с его яркими красками и насыщенной 
предметностью декоративных форм. Оторванный от среды, которая его взрастила, он замыкается в 
кругу своих фантастических идей, и не случайно обыватели воспринимали его как чудака «без царя в 
голове». Он жил в мире грез о внеземных цивилизациях, далеких от реалий повседневности, создавал 
инопланетные пейзажи, населяя их ирреальными существами. На его полотнах громоздились и вита-
ли в космическом пространстве фантасмагорические архитектурные строения, напоминавшие башни 
Татлина, и даже целые города, в которых сосуществовали идеи русских конструктивистов начала ХХ 
века и средневекового зодчества Самарканда, воспоминания о 
котором хранила память детства 
(«Бегущевремя», «Незнакомка»,1946; «Фантастический пейзаж», «Театр за деревьями», 1947).
Как писали критики, «произведения Калмыкова – это уникальное явление, не имеющее прямых 
аналогий в истории мирового искусства. Его необычную живопись и графику с удивительными сюже-
тами и персонажами, синтезом спонтанности и интеллекта, богатого воображения и математическо-
го расчета с широким диапазоном пластических воплощений можно назвать научно-художественной 
фантастикой» [3]. «Я вижу иные миры. Я смотрю на всё с далекой точки будущего», – говорил о себе 
художник.
Столь же необычен был колорит его полотен, поражающий необычным сочетанием ярких и кон-
трастных цветов. Используя цвет, он задавал композиции необходимый ритм, структурировал про-
странство, добиваясь в этом зримом хаосе логичной, упорядоченной схемы.
Творчество художника развивалось вне официального русла, его имя раньше не входило в исто-
рию искусств Казахстана. Но несомненно, что такой яркий, самобытный мастер и его творения рас-
ширяют фонд традиций национальной живописи, в определенной степени влияя на возможности сти-
левых направлений в будущем.

жүктеу/скачать 7,69 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: